– Причём тут упустила? Когда я пришла в ресторан, Мите поручили показать мне помещение и ответить на возникающие вопросы. Общаться с ним было очень легко и интересно. Мы виделись каждый день, Митька шутил, рассказывал истории, на ходу сочинял юморные стихи. Серьёзный на работе и разгильдяй в жизни. У меня тогда была такая непонятная ситуация с Марком, я никаких отношений не планировала.
– Пф, – Мила недовольно нахмурила брови.
– Через неделю я знала про Митю всё! Что он обожает чёрно-белые фото, животных, томатный сок, пиццу, пиво с креветками, музыку, Джессику Альбу, канал "Дискавери"! Что хочет прыгнуть с парашютом и кататься на роликах, ненавидит ошибаться в т9 на телефоне и быть должным кому-то деньги.
– Ой, список можно продолжать и продолжать, опусти второстепенные детали, хорошо?
– Хорошо. В общем, я увидела, что он высокий, красивый, добрый. Только волосы у него такие светлые и мягкие, как пёрышки. Это немного не в моём вкусе, согласись?
– Соглашусь, – кивнула головой Мила.
– Потом я сделала для себя другие выводы: он очень популярен среди женщин. А это плохо. Пока все женщины вокруг вешаются на него, его девушка никогда не обретёт покоя. Меня это пугает. Он ни к кому не был привязан, не испытывал чувств, меняет девушек как перчатки. Я за всем этим всё это время наблюдала. Он никому ничего не обещает, но женщины почему-то готовы ему всё прощать. Они готовы даже к одному свиданию в неделю, абсолютно без обязательств.
– Дешёвки!
– Когда появляюсь с ним в клубе, – продолжала я, – все бабы смотрят на меня волком. Митя представляет меня как лучшего друга, они жмут мне руки, но страшно ревнуют и готовы сожрать, потому что знают, что я занимаю в его жизни особое место. Я ему как сестра. Ну, сразу так повелось, с первого дня. Я даже о симпатии и не задумывалась. Такой расклад.
– Как можно такую красивую девушку воспринимать как друга? – изумилась подруга.
– Не знаю. Он сразу смотрел на меня как-то равнодушно. Без мужской искорки. Он тянется ко мне, звонит каждый день, я ему нужна, но – как друг. Нам всегда есть о чём поговорить, мы идиотничаем и смеёмся. Мне никогда никто не говорил таких слов, как он, ни один мужчина. Никто так не поддерживал. Но, опять же, я знаю, что со своими девушками он так не разговаривает.
– Ты как будто мне описываешь голубого, – Мила гладила своего чёрного кота Чип Чипстера, который лежал у неё на коленях, – ничего не понимаю.
– Единственный раз, когда он, похоже, влюбился, это было с нашей ветреной подружкой. Я познакомила их с Дашей, и они сразу начали встречаться. Митя был от неё без ума. А она бросила его через два месяца, помнишь? Тогда он очень долго страдал. Пытался её забыть с помощью десятков женщин, хандрил, слушал печальные песни, звонил ей. Мне кажется, что даже сейчас эта больная любовь его не отпускает, и стоит Дашке поманить его, он бросит всё и побежит.
– А эта дура вообще никого не ценит! – буркнула Милка.
– Однажды я во время телефонного разговора сказала, что люблю его. Он сначала потерял дар речи, потом радостно ответил, что тоже любит. Я не боюсь этой фразы. По отношению к своим близким мне совсем не тяжело её произносить. Если я люблю этого человека, если он мне дорог, зачем скрывать? Теперь мы часто говорим друг другу "люблю", чем приводим в замешательство всех вокруг насчёт наших отношений.
– Ну неужели он ни разу не взглянул на тебя как на женщину? – поразилась Мила, – тебе необидно? Меня бы задело за живое. Или ты хочешь сказать, что веришь в дружбу мужчины и женщины? Такая дружба возможна, если только они не хотят друг друга. А тебя, Ева, нельзя не хотеть! Все мужчины на тебя глаз кладут, все про тебя всегда спрашивают.
– Один раз у нас зашёл об этом разговор. Я спросила: "Митя, а Даша красивее, чем я, да? Почему со мной ты дружишь, а влюбился в неё?"
– А он?! – Милке стало интересно, она даже приподнялась.
– Он так застеснялся и ответил: "Нет, ты красивая, просто как-то сразу воспринял тебя как друга. Ты была то ли свободна, то ли нет. Сразу с Дашей меня познакомила. И у нас понеслось".
– Ну и дела. Если тебя всё устраивает, то это здорово, что у тебя есть такой друг.
– Согласна. Давай выпьем за друзей! – Мы чокнулись бокалами.
– Ева, – спросила Мила, – а ты замечаешь, что у меня растут усы?
– Где? – смутилась я.
– Вот, – она указала пальцем на пространство под носом.
– Не вижу.
– Как не видишь, если они чёрные?! – крикнула Мила.
– Так ведь такие у всех есть. – Я развела руками. – Они незаметны.
– Вот это незаметно?! – не унималась она.
– Незаметно. – Я пыталась протестовать.
– Ты просто утешаешь меня!
– Летом выгорят и станут совсем прозрачными, Мила, не переживай.
– А что если сбрить?
– Дура?! – воскликнула я, чуть не подавившись, – даже не думай! Потом будут расти, как у мужика! Утром побреешь, в обед уже черно над губой.
– Ага?
– Точно, – заверила я.
– Тогда не буду.
Мы рассмеялись и принялись обсуждать утреннее происшествие с Шишкиным, передразнивая и перебивая друг друга.
11 апреля 2009 года
– Мила, вставай! – Я уже в пятый раз садилась на её постель, тщетно пыталась разбудить и смотрела, как она прячет голову от меня под тёплое одеяло.
– Ещё пять минут! – Она, похоже, сама верила в то, что говорит.
– Ага, сейчас! Так я и поверила! Прошлые пять минут растянулись на час!
– Нет-нет… Пять минут, точно… – Мила говорила, даже не открывая глаз.
– Давай, давай, вставай, ты же мне обещала!
– Что?
– Пойти гулять. Пройдёмся по магазинам, посидим на набережной, на роликах можем покататься. А хочешь, оставшийся снег будем жрать, чтобы лето быстрее наступило?
– Ха-ха-ха! Хорошо, – она повернулась ко мне и улыбнулась, открыв один глаз, – пять минут, последний раз, честно. А то ты и мёртвого поднимешь, достала совсем.
– Тогда я пошла варить кофе.
– То ты, зануда, прерываешь мой святой сон, то Чип с криками петухов пятки кусает! Имейте совесть, блин!
– Какие петухи, если ты в городе живёшь? И, кстати, время – обед уже!
– Ага?! – Милка подскочила, но, так и не открыв глаза, легла обратно и отвернулась. – И не разговаривай со мной, а то я уже по ходу действительно проснулась.
– Ах ты, коза, жду тебя на кухне.
Перед тем как уйти, тихо посмеиваясь в ладошку, я подложила ей Чипа под одеяло.
– Да вашу мать, а! – Донеслось из её комнаты, но я была уже на кухне.
Через открытую форточку в квартиру проникали запахи весны: свежий лёгкий ветерок доносил их, примешивая сладковатый привкус проснувшейся природы. Засыпав зёрна в кофемашину, я приникла к окну: кое-где прелую землю ещё покрывал снег, но и он ронял слёзы, играя бликами на ярком апрельском солнце. Малышня бежала гурьбой со школы и, сняв шапки, пускала кораблики по звонким ручейкам. Речка, видневшаяся вдалеке, ещё была покрыта льдом, но и она, казалось, извиваясь и петляя, улыбалась солнечным лучам.
Вся природа пробудилась и жаждала жизни. Всё вокруг оживало и пело. Зелень обычно появляется на деревьях в середине мая. Многие любят именно этот период, но мне всегда нравились первые весенние месяцы. Именно март и апрель всегда казались мне волшебными, как чудо зачатия, когда зарождается что-то новое и необыкновенное. Я и сама родилась в эту пору.
Улыбаясь, я разлила кофе по чашкам и вдохнула его аромат. Эта картина за окном неожиданно согрела мою душу, награждая смутным предчувствием близости какого-то невероятного события, которое должно было перевернуть всю мою жизнь. Моё сердце свободно, а любая пустота должна быть заполнена, это закон природы.
На кухню зашла Мила, облачённая в огромный махровый халат. Лицо помятое, волосы спутаны, глаз без косметики вообще не видно. Она оперлась рукой о стену и попыталась открыть глаза пошире. Я поняла, что шла она сюда на ощупь.
– Ты – дурнушка Бетти! Ха-ха! – Я покатилась со смеху.
– Я видела. – Она улыбнулась и вытянула руку ладонью вверх. – На бомжа даже больше похожа, когда руку вытягиваю. Вот, глянь-ка!
– Люди добры, помогите! Всю зарплату положите! – Я уже смеялась до слёз. – Садись, растрёпа, я тебе кофе подам.
Милка жестом показала, что сначала сходит умыться в ванную, и скрылась за дверью. Отправив в рот кусочек пышной подогретой ванильной булочки, я продолжила пялиться в окно.
Целый день мы мотались по магазинам, делали маникюры-педикюры в салоне, гуляли по набережной, периодически согреваясь ароматным глинтвейном в кафе. Придя домой, мы поужинали и направились в клуб. Это было самое удачное продолжение дня, потому что такая атмосфера непременно расслабляет.
Я сидела за столиком и потягивала коктейль, а Мила "зажигала" в движущейся толпе разновозрастных лиц. Сегодня в клубе мы встретили кучу знакомых, вдоволь пообщались вместе. Самое время посидеть, отдохнуть и понаблюдать за людьми. Конечно же, не для Милы, ведь Бог одарил её каким-то невероятным источником энергии, и она, только разогревшись, продолжала ритмично и изящно двигаться в такт музыке.
Я ловила на себе восхищённые взгляды мужчин и сразу отворачивалась, показывая, что не намерена заводить новых знакомств. Всегда считала, что знакомства в клубе, да ещё по пьяной лавочке, – не для меня.
На мне были узкие чёрные атласные брючки, высокие сапожки и светлая блузка с рукавами в три четверти: всё это выгодно подчёркивало мою фигуру, и я понимала, что выгляжу просто ослепительно. Первые две недели всегда чувствую себя в обновках уверенно.
Митя сегодня звонил и сказал, что их пригласили в гости, но он обязательно заедет, чтобы повидаться со мной и познакомить со своим другом. Поэтому я всё время высматривала его в толпе и наконец-то заметила.
Не успел он войти, как к нему тут же с визгом подбежала какая-то девушка. Мила это тоже заметила, поэтому выразительно глянула на меня, скривив рот. Рядом с ним стоял высокий молодой человек. Эмоциональная девушка не обошла вниманием и его: схватила за руку, повисла на шее, отлепилась и снова прилепилась, запечатлев поцелуй на его щеке. Выпрямившись, я наблюдала за их милым общением.
Митя почувствовал мой взгляд и повернулся. Махнув рукой, жестом дал понять, что сейчас подойдёт. А его друг, повернувшись ко мне, вообще перестал замечать что-либо вокруг: он стоял и смотрел в мою сторону, автоматически кивая в ответ девушке, которая, казалось, никак не хотела отпускать его руку. Я почувствовала, как Мила опустилась на диванчик рядом со мной, но уже тоже не могла оторвать глаз от загадочного незнакомца.
Всё было как в тумане, будто в замедленном просмотре плёнки, и, может, этот обмен взглядами и длился секунд десять, но мне показалось, что не меньше вечности. Мила приблизилась ко мне и шепнула в ухо:
– Как меня бесят все эти дешёвые потаскухи! Почему бы не дать мужчине право первому проявить интерес?
– Кто это с ним? – Я решила всё-таки отвести взгляд и уставилась в бокал. Меня душило какое-то чувство ужасной неловкости, щёки вспыхнули румянцем, а тело, словно чужое, совсем не слушалось.
– Парень? Так тот самый друг, наверное.
– Красивый. – Мне стало тяжело дышать, но надо было изображать уверенность в себе. Не хотелось сразу показать, что он мне понравился. Я заметила, как он то и дело поглядывает в нашу сторону.
– Да я бы не сказала. Самый обыкновенный. Ну высокий, да. И не такой худой, как Митя. Обычная стрижка, височки выбриты, волосы тёмные. А-а-а! Стоп! Это ж прямо твой тип! – Мила вытаращила на меня свои глаза. – А нос? Нет. Нос большой какой-то. Даже, я бы сказала, крючковатый.
– Это называется греческий нос, – объяснила я, – и это очень красиво. А как одет! Модно, дорого, со вкусом. Мне нравится.
– Да ну. Самый обыкновенный, – запротестовала Мила, – вон, говорит что-то про нас Митьке.
Я заметила, что они направляются в нашу сторону, и занервничала. Сердце моё забилось громче, чем музыка, доносящаяся из динамиков. Все мускулы напряглись, а ноги онемели.
– Прив-е-е-т! – Митя обнял меня и поцеловал в щёку, затем обнял Милу. Всё это время его спутник смотрел на меня, явно чувствуя неловкость и стеснение. – Девушки, познакомьтесь, это – Александр. Для меня и для вас – просто Саня. А это – Ева, мой начальник и самый близкий друг, она мне как брат. А это – Мила, её подруга.
– Ева, – я протянула ему руку.
– Адам, – он улыбнулся и пожал мою руку, его ладошка вспотела. Он сел и нервно потрепал себя за волосы, – то есть, Саша.
Когда они знакомились с Милой, я заметила, что он ужасно нервничает. Его глаза бегали. Саша явно не знал, куда деть свои руки: то совал их в карманы джинсов, то доставал обратно. Это был верный знак того, что он мной очарован. Сразу расслабившись, я почувствовала уверенность и начала заигрывать с ним:
– Саша, – спросила я. Ему стало даже не по себе от моего пристального взгляда, и он посмотрел в мой бокал, – а вы надолго к нам?
– Думаю, что теперь – навсегда. Я уезжал-то всего на полгода, – он пожал плечами.
– Ева, мне нужно кое о чем попросить у тебя, – в разговор вступил Митя.
– Да, дорогой, конечно. – Я подвинулась к Мите, но не отрывала взгляд от рук нового знакомого. У него такие красивые длинные музыкальные пальчики. Это зрелище завораживало. Он же, в свою очередь, разглядывал браслеты на моих руках.
– Мне нужно откосить от армии. Они совсем достали уже: ищут меня, к маме приходят постоянно. Я договорился с врачом, мне придумали диагноз, но для этого нужно полежать в больнице недельку. С этого понедельника.
– Дим, ты можешь ложиться в свою больницу, только договорись с Наташей. Ей же придётся работать целую неделю одной. Я всё улажу. А следующую всю ты поработаешь. Хорошо? – Я повернулась к нему и поцеловала в щёку.
– А, спасибо! Ты моя самая любимая! Самая! – Он бросился мне на шею, – нас уже ждут на мальчишник. Мы должны идти, извини, брат.
– Хорошо, брат, – я сама удивилась тому, что расстроилась, узнав, что им пора уходить, – жаль, что совсем не успели пообщаться с твоим другом.
Саша явно не хотел идти, но Митя подтолкнул его к выходу. Он только успел выкрикнуть: "Пока!" и всю дорогу до выхода оглядывался на нас, спотыкаясь. Всё это время, пока он не вышел из клуба, я не могла оторваться от его красивых карих глаз. Немого узкие, они были такими добрыми, такими лучистыми. Я почувствовала, как что-то неведомое мне ранее стало подниматься из глубин моей души к самому сердцу. И, похоже, это было взаимно. Впервые за всю мою жизнь это чувство удивления и восторга было таким ярким и внезапно сильным.
Мила вскочила, увидев кого-то из знакомых девушек, замахала рукой и побежала к ним. Я опустила голову и закрыла глаза, прокручивая в памяти те пять минут, подарившие нам с Сашей эту неожиданную встречу.
Моё сердце трепетало, а губы непроизвольно растягивались в широкую улыбку. Я с детства была твёрдо уверена в одном: только мужчина с такими добрыми глазами, такой застенчивый, милый, но сильный духом и сильный физически, может полюбить женщину по-настоящему и подарить ей незабываемое счастье. Откуда-то вдруг появилось ощущение радости и полёта. Похоже, что эта весна решила подарить мне настоящую любовь.
Я засмеялась, закрыв лицо руками, потом вскочила, побежала к Милке и бросилась ей на шею:
– Мила! Милочка! Жизнь прекрасна! Я чувствую, что-то будет! Я чувствую!
– Ого! – Милка остановилась и улыбнулась, – что же это тебя так вдохновило, голубка дряхлая моя?! Новое знакомство?
– Да. Он мне очень, очень, очень понравился! – Я запрыгала от внезапно нахлынувшего на меня счастья.
– И ты ему – тоже, – согласилась Мила, – это сразу было видно. Он очень не хотел уходить. – Она запрыгала со мной вместе.
Мы визжали, улыбались и танцевали до самого утра. Я так отчаянно отплясывала, как никогда в жизни. Меня вдохновляло и озаряло новое чувство, так неожиданно посетившее мою одинокую душу. Для веселья в этот вечер не нужно было никакого алкоголя. Сама природа вселяла в меня силы. Я знала, что с этого дня моя жизнь изменится навсегда, а в голове, вторя сердечному ритму, стучало: "Саша, Саша, Саша".
12 апреля 2009 года
Похмелье? Какое там похмелье! Половина одиннадцатого утра. Я открыла глаза. Необыкновенное чудесное утро: во мне столько энергии, как будто я проспала сутки! Солнечные лучики, игриво подмигивая, прыгали по стенам моей комнаты. Я села на кровати и улыбнулась, пытаясь вспомнить, как вчера добралась домой.
В четыре утра мы встретили в клубе Марка с Женей. Они предложили подвезти нас домой. Помню, что Мила заставила меня сесть в машину, а я ужасно не хотела возвращаться и громко кричала: "Требую продолжения банкета! У меня начинается новая жизнь!" Вот, наверное, парни удивились. Уж слишком это на меня не похоже. Интересно, а Милка дома? Она могла опять потерять голову и уехать с Женей.
Я вскочила и побежала к ней комнату, по пути заметив, что кто-то заботливо облачил меня в ночную рубашку.
Голая пятка, высунувшаяся из-под простыни, красноречиво утверждала, что её хозяйка спит в своей постели. Тихонько притворив за собой дверь, я не забыла пустить к ней в комнату кота.
Она не так давно завела Чипа. Когда его ещё не было, я любила подшучивать над подругой: уходя на работу, запускала в квартиру какого-нибудь бездомного кота из подъезда. Милка просыпалась оттого, что этот облезлый бродяга прыгал к ней на кровать и издавал наглое "мяу", либо оттого, что он пригревался около её головы на подушке и благодарно мурлыкал. Потом я неизменно хохотала в трубку, выслушивая, как она, бедная, испугалась, проснувшись, как кричала и истерила от страха и неожиданности, как потом кормила и выгоняла-таки бедное животное обратно в подъезд и как после всего этого бежала в аптеку за лекарствами и мазями от блох и лишая, боясь заразиться.
Зато все эти случаи ещё долго вспоминались со смехом, а мои друзья и знакомые, подвергшиеся шуткам, дружно и тщетно не раз пытались развести меня первого апреля.
Милка с Дашкой считают меня мастером розыгрышей и называют клоуном, а я стараюсь держать марку и дарить им свой неиссякаемый оптимизм и хорошее настроение. Похоже, что сегодня кто-то могущественный добавил мне ещё порцию позитива, ведь я словно летала по кухне, напевая модный мотивчик и гремя чашками. Зверский утренний аппетит куда-то исчез, поэтому, просто выпив чашку кофе, я оделась, а затем за пять минут накрасилась и надушилась.
Моё отражение в зеркале мне безумно понравилось, и я решила прогуляться пешком. После вчерашнего знакомства не могла усидеть на месте, хотелось бежать по улице вприпрыжку, смеяться и дарить улыбки прохожим. Весенняя улица была просто волшебна. Я дышала свежим воздухом и твёрдо знала, куда мне сейчас надо идти. Саша никак не шёл у меня из головы, каждые пять минут мысли возвращались к нему. Из глубины души лезло наружу всего лишь одно желание: говорить о нём, узнать о нём всё, поделиться своими чувствами со всем этим миром!