Шрагина, бесцеремонно вырядившаяся в мой халат, сидела в кресле. На коленях ее лежал распахнутый журнал для не бесчувственных. Мизансцена была не самой подходящей для извещения о потере супруга.
Сообщница с насмешливым любопытством пристально следила за мной, вошедшим. Молчала.
И я молчал. Прошагал ко второму креслу, плюхнулся в него. Пододвинул к себе ее чашку с кофе, отхлебнул. На женщину старался не смотреть.
Шрагина отложила журнал, встала с кресла и, обойдя мое, перегнувшись через спинку, сзади обняла меня. Потерлась щекой об ухо, овеяла запахом губной карамели, шепнула:
- Почему ты молчишь?
- Советую тебе присесть, - сказал я.
Она замерла. Потом послушно вернулась на свое место. Выжидательно уставилась на меня.
- Твой муж… - начал я. И осекся. Оказывается, слухи не лгали: произнести это было непросто.
- Не пришел? - не утерпела, подсказала она.
- Умер, - бухнул я. И сам испугался этого короткого слова. Испуганно взглянул на нее.
- Как? - Зрачки Шрагиной расширились.
- Его убили. Когда я пришел, он был уже… - Я поспешил сразу выплеснуть все. Чтобы не тянуть жилы. Ни из нее, ни из себя.
Был уверен, что без мало-мальской истерики не обойдется. Причем искренней. Не мог, по моему разумению, один человек сдержанно принять внезапное известие о смерти другого, близкого ему.
Я ошибся. Истерики не произошло.
Шрагина выдержала очень долгую паузу, в течение которой исследующим взглядом буравила меня. Потом глаза ее недобро сузились, и она спокойно произнесла:
- Не думала, что ты на такое способен.
ГЛАВА 11
- Шутишь? - спросил я, хотя сразу понял: не шутит. И впрямь допускает мысль, что мог совершить убийство.
- Зачем ты это сделал? - спросила она. И закрыла глаза. Словно смысл случившегося только теперь дошел до нее.
- Что? - Я занервничал.
- Зачем убил его?
- Что ты несешь? - возмутился я. - Говорю же, когда пришел…
- Что мне теперь делать? - спросила она жалобно. Что посоветовать, не знал.
- Это конец… - Вид у нее действительно был обреченный.
Я промолчал. Кажется, истерика всего лишь сместилась во времени.
- Зачем тебе надо было его убивать?… - недоумевала она.
- Послушай… - Я не знал, злиться или утешать ее. - Успокойся и возьми себя в руки. И подумай, что ты говоришь.
Вдруг она разжала веки. Внезапно, словно расколдованная. Испепеляюще глядя в меня, заговорила. Презрительно, зло:
- Убил его ты. Решил забрать все деньги, так?
- Не так, - сказал я, но она не слушала.
- Ради лишних пятнадцати тысяч ты смог убить человека.
- Бред…
- Но ты дурак. Потому что потерял больше. Ты даже не знаешь, сколько потеряешь…
Несмотря на то что терять мне уже было нечего, угрожающие нотки в ее голосе обеспокоили.
- Ты отдашь мне эти тридцать тысяч.
- Принести воды? - спросил я.
- Это не все. Ты выложишь и остальное.
- Что выложу? - не понял я.
- Остальные семьдесят тысяч.
Кажется, на почве стресса она ополоумела. Но странно, что ее беспокоят только деньги. Ведь она теперь - состоятельная вдова.
- Я тебя понимаю, - изо всех сил спокойно заметил я. - Но ты ошибаешься. Убил - не я. Но догадываюсь, кто это сделал.
- Кто? - В тоне вопроса не прозвучало и нотки доверия.
- Котя.
- Ты все-таки дурак, - заключила она. - Нашел на кого свалить. На этого трусливого сморчка…
- Мне и самому странно, - согласился я. - Но я видел, как он удирал из гостиницы. И "дипломат" был при нем.
- Думаешь, поверю?… - Она смотрела на меня насмешливо.
Меня осенило: не действуют ли они сообща? Она и Котя. Какая ей разница, с кем делить деньги. Так она избавилась от мужа, получила состояние и рассчитывает поиметь кое-что и с меня.
Следующие ее реплики подтвердили догадку.
- Где деньги? - спросила она ужасающе спокойно.
- Думаю, у Коти.
- Для начала отдашь эти тридцать тысяч…
- Я понял, - договорил я за нее. - Потом остальные семьдесят.
- Думаешь, шучу?
- Думаю, бредишь. Только как-то странно для любящей жены, потерявшей кормильца.
- Знаешь, что будет, если не получу денег?
- Знаю. Заявишь, что я добивался тебя и грозился убить супруга. Так?
- Так.
- Пошла вон, - сказал я.
Брови ее удивленно поползли вверх.
- Это - туда. - Я указал глазами на дверь. Она нервно вскочила, скинула халат. Начала суетливо облачаться в свои вещи. Ее фотомодельное обнажившееся тело, совершающее нервозно-стремительные движения, смотрелось очень эротично. Несмотря на многочисленные тормозящие факторы, присутствующие в данный момент, я почувствовал возбуждение. Досадливо поморщившись на неуместный выброс гормонов, отвернулся.
Ориентировался на звуки. Слышал шелест капрона чулок, щелканье креплений подтяжек, синтетический треск блузки. Наконец, удаляющееся цоканье каблучков.
- Оставь ключ, - не оборачиваясь, сказал я. Каблучки процокали назад, в комнату. Ключ звякнул о полировку стола. И все стихло.
Я подождал чуток, потом обернулся. Шрагина стояла по ту сторону стола. Странно, печально рассматривала меня.
- Иди уже с богом, - сказал я, вновь отворачиваясь. Каблучки пару раз стукнули. В мою сторону. Я почувствовал ее руки, прикоснувшиеся к моей спине. За ними притулилась и вся Шрагина. Притулившись, задумчиво произнесла:
- Это сделал не ты.
- С тобой не соскучишься, - отозвался я. - Почему не я?
- Ты бы меня не отпустил. Я хмыкнул, повернулся к ней:
- В смысле, сейчас убил бы и тебя?
- Конечно.
- Сдуреть можно, - только и сказал я. - За кого ты меня держала?
- Прости, - попросила она. И прикоснулась руками к моей груди.
- Кому от этого будет легче?
- Мне. Я хочу, чтобы мы опять были вместе.
- Этого не обещаю.
- Конечно. Ты не можешь этого хотеть. Но ты нужен мне. Мне совсем не на кого положиться.
Я молчал. Не то чтобы совсем не верил тому, что слышал, но учитывал недавний опыт. К тому же догадка, что все случившееся провернули они с Котей, все еще была при мне.
- Сейчас ты мне не веришь, - продолжила она. - Поэтому я уйду. Но постарайся меня понять. Я не отозвался.
- Ладно? - спросила она.
- Ладно, - пообещал я, чтобы хоть что-то сказать.
- Мне нужно знать, что могу прийти к тебе, когда понадобится помощь. Можно?
- Сначала позвони.
- Конечно.
Она, открепившись, попятилась от меня. Как оторвавшийся от круга, передохнувший купальщик. Потом уверенно пошла к двери.
Я проследовал за ней.
Уже за дверью, на лестничной площадке, она неожиданно на мгновение прильнула карамельными губами к моим не успевшим среагировать губам. И тут же спешно зацокала вниз, в темноту.
"Ну, штучка, - думал я. - Попробуй ее просчитай…"
Не успел додумать. Стон, донесшийся снизу, из парадного, прервал мысли. Не стон даже - выдох, тяжелый, долгий. Нервно сорвавшись с места, потеряв одну тапку, я бросился вниз.
Шрагиной ни в подъезде, ни рядом с ним не было.
Я выскочил на улицу, оглядевшись, завернул за угол. И увидел отъезжающую машину.
Возвращался, чертыхаясь, проклиная себя за то, что ввязался в дела семьи Шрагиных. Наступал голой ступней на всевозможный мусор. Никогда не думал, что его столько в нашем, на свету образцовом, парадном.
Сунув ногу под кран, обнаружил на ступне жирное сиреневое пятно. Взял запасную лампу, спустился в подъезд, вкрутил. На полу обнаружилась раздавленная губная помада.
Подобрал осколки, поднес к носу. И ощутил запах карамели.
Вновь вышел из подъезда. Проследил траекторию, которую можно было бы провести от дома к месту, где стояла машина. Никаких результатов. Да и какими они могли быть в свете уличного фонаря?
Лестничной площадки третьего этажа свет из парадного почти не достигал.
Взявшись за ручку двери своей квартиры, я услышал тихий женский голос:
- Добрый вечер.
Распахнул дверь. Свет из прихожей высветил миниатюрную женщину с короткой мальчишеской стрижкой.
- Входите, - приказал я.
Женщина переступила порог. Я закрыл за ней дверь. Какое-то время она молча глядела куда-то вниз и в стену. Потом подняла на меня чернющие печальные глаза и сообщила:
- Я - Шрагина.
ГЛАВА 12
Я пошел в комнату. Осев в кресле, позвал:
- Где вы там?
Пришелица появилась в проеме двери. Из проема спросила:
- Где мой муж?
И тут я понял, что дважды меня на одно и то же не хватит. Не смогу вторично за один вечер сообщить жене о смерти мужа. И еше… Не сомневался, что эта Шрагина - настоящая. И реакция ее будет иной, нежели у самозванки.
- Не знаю, - сказал я. - Почему вы решили, что он здесь?
- Я не решила. Просто знаю, что сегодня вы с ним виделись.
- Откуда?
- От него. Он сказал, что у вас встреча и что вы взялись ему помочь.
- Он сказал, где встреча?
- В какой-то гостинице.
- Мы разминулись. Наверное, кто-то из нас перепутал время. Когда я пришел, его не было.
Мне было не по себе. Непросто говорить с женой о ее муже, как о живом, когда знаешь, что он мертв.
- Может быть, он ждет вас там? - предположила она.
- Вряд ли. В нашем деле все должно быть точно. Если что-то не сошлось, надо договариваться заново.
- Какая гостиница?
Я испугался. Не хватало, чтобы она все увидела своими глазам и.
- Это бессмысленно, - уверенно сказал я. - Его там быть не может.
- Тогда где он?
- Откуда мне знать?
Она молча сосредоточенно поразглядывала меня.
И вдруг спросила:
- Это ваша знакомая?
- Кто?
- Женщина, которую увезли. Она вышла от вас.
- Вы все видели? Кто ее увез?
Она не слышала вопрос. Ее интересовало другое:
- Это ваша женщина?
- А что? - Я не знал, как реагировать на ее вопросы. Выгораживать лже-Шрагину или отказаться от нее. Первое было чревато неприятностями, второе выглядело бы неубедительно.
- Вы давно ее знаете?
- Не очень.
- Откуда?
- Вообще-то это мое личное дело, - заметил я. - Я же не лезу в ваши дела.
- Лезете. Думаю, вы с ней заодно. Я растерялся:
- В каком смысле?
- Сначала я думала, что она всего лишь его любовница, но теперь уверена, что вы - ее сообщник. И вы оба хотите обмануть моего мужа.
Слова "кинуть" она, похоже, не знала. Свое понимание происходящего излагала интеллигентным тоном и языком. Но я почувствовал озноб на спине. Только этой ее версии на мой счет пока и не хватало.
- Как вы узнали мой адрес? - спросил я. Она усмехнулась. Ответила:
- Вы ошибаетесь. Следить не в моих правилах.
Я знала фамилию, адрес узнала через справочное. Пришла к вам только потому, что волнуюсь за мужа. И, как убедилась, не напрасно.
- Я не знаю, где он, - повторил я.
- Сколько вам надо? - спросила она вдруг.
Я удивленно взглянул на нее.
- Сколько вам заплатить, чтобы вы оставили мужа в покое? - уточнила она вопрос. - Вы и ваша сообщница.
- За кого вы меня принимаете? - изобразил я возмущение.
- За мужчину, который ради денег подкладывает свою женщину под другого.
Я замолчал. Последняя ее реплика была уже не столь интеллигентна. Но оспаривать ее не имело смысла. Эта Шрагина мне бы все равно не поверила.
- Я готова заплатить, - вполне серьезно заявила она. - Сколько вам надо?
- Нисколько, - мрачно сказал я. - Я хотел помочь вршему мужу.
Подумал, что это мог быть один из вариантов добычи денег. Если бы…
- Бескорыстно? - Она смотрела насмешливо.
- Он сам обратился ко мне за помощью. И предложил гонорар.
- Не сам. По совету вашей общей знакомой… - Слова "наводка" она тоже не знала.
- Тогда я еще не был знаком с ней, - зачем-то сказал я.
- Ой ли?… - Она помолчала. - Значит, от денег вы отказываетесь? - Изучающе глянула на меня. И вдруг заявила: - Чтобы вы знали: если с ним что-то случится, я вам этого не прощу.
Я молчал. Гостья шагнула в прихожую, вновь обернулась ко мне. Неожиданно участливо произнесла:
- Она и вас обманет. Вот увидите. И, прежде чем уйти, сообщила еще:
- Знаете, а я ведь с удовольствием смотрела ваши передачи. И верила им. - Усмехнувшись, добавила: - Как иногда можно ошибиться в человеке…
ГЛАВА 13
Я понял: тянуть нельзя. Уходить из квартиры надо как можно скорее. Взяться за меня могут уже сегодня ночью. Если Шрагина не успокоится и сыщет-таки своего мужа.
Первым делом следовало найти подходящее убежище. В полночь это было не просто, но я уже присмотрел один вариант.
Позвонил Борьке на мобильник. Друг юности, похоже, не спал, откликнулся привычно негромко, с печальной ленцой:
- Слушаю.
- Это я. Мне нужна хата. Есть что-нибудь?
- Когда?
- Сейчас.
Борька, как всегда, не выказал и капли удивления или недовольства. Спокойно спросил:
- На Черемушках подойдет?
- Подойдет. Пустая?
- Да.
- На несколько дней. Ничего?
- Ничего.
- Сейчас подъеду за ключом.
- Погоди, - остановил меня Борька. И ненадолго затих.
Я ждал, что он скажет. Он продолжил:
- Ко мне не заходи. Инок будет стоять у обочины напротив моего дома. Остановишься возле него, он передаст ключ и адрес.
- Что-то случилось? - удивился я. - Почему не заходить?
- Потом, - сказал Борька и отключился. Печальный тон его мог и не быть признаком проблем. Сколько я помнил Борьку, он всегда был при этом тоне и виде.
Он вообще мало изменился за годы финансового процветания. По-прежнему был широкоплечим, похожим на итальянца, курчавым красавцем, от которого млели женщины. По-прежнему был своим пацаном, на которого можно положиться. И к деньгам относился без обожания. Как к возможности не думать о них больше, чем они того заслуживают. Так мы относились к деньгам в ранней юности, когда их у нас почти не было.
Тон тоном, но, судя по недомолвкам, неприятности у него начались. Как бы не пришлось нам на пару отсиживаться в берлоге. Впрочем, лично мне на это рассчитывать не приходилось. На мне была Ольга.
Прежде чем покинуть жилище, я сделал две вещи. Во-первых, наговорил на автоответчик сообщение, что вернусь в квартиру через два дня к десяти вечера. Во-вторых, это же предупреждение изложил на листке, который оставил в щели двери. Милиции незачем давать лишние подозрения на мой счет. Оставленная информация намекала, что я - не в бегах, а всего лишь в отлучке.
Прихватил самое необходимое, в том числе и комплект постельного белья, окинул тоскливым взглядом интерьер, с которым было столько связано, и вышел в ночь.
Инок, телохранитель Борьки, был на месте, у обочины. Без единого слова, всего лишь кивнув мне, передал в щель над опущенным стеклом дверцы небольшой пакет. И сразу же направился к дому.
Предаваясь грустным размышлениям, я катил по зловеще пустынным улицам на Черемушки. Размышлял о том, как скоро вернусь к себе и вернусь ли вообще, об Ольге, которой лучше не знать, во что я вляпался. Вспоминал события сегодняшнего дня. В первую очередь картинку, высмотренную в замочной скважине.
Дом разыскал не без труда. Он оказался одной из стоящих рядком хрушевок. Оставив машину на обнаруженной в сотне метров от него стоянке, вошел в пахнущий бомжами подъезд.
Не сомневался, что квартира, в которую шел, - Борькина конспиративная хата. В семье у него проблемы, вот и приходится отводить душу на явках.
Судя по обстановке, обнаруженной за звуконепроницаемой, обитой дверью, я не ошибся. Квартира - не для жизни, для времяпрепровождения. Заурядный, безвкусный интерьер. Мебель, похожая на общежитскую. Продавленный, навечно разложенный диван. На кухне - запустение. Все чисто, но безличностно, как в столовой общепита. Включая огромные тарелки из однообразно белого фарфора и алюминиевые ложки. В ванной ожидал нарваться на вещественные доказательства секретной деятельности посетителей явки. Но и в ней оказалось безжизненно чисто и пусто.
Квартирка - дрянь. Борька мог бы позволить себе и больший шик в прелюбодеянии. Вряд ли ту барышню, что вызывала особое неприятие во мне и досадное отупение в нем, он водил сюда. Впрочем, конечно же, эта квартира - не единственная явка приятеля.
Я застелил тахту. Просто чтобы с чего-то начать. Спать не собирался. Какой сон, когда перед глазами, словно со слайдов, мелькают: то лысина в темной луже, то Ольга, уверенная, что я вытащу ее из беды. А также прочие персонажи. Перепуганный Котя, мнимая и настоящая вдовы Шрагины.
И вдруг спохватился. Меня могут разыскать через Ольгу. О том. что она в клинике, знают всего несколько человек. Но если не предупрежу, они от ментов этот факт скрывать не станут. Хорошенькое дельце, если меня заметут прямо в онкоцентре, на глазах у Ольги.
Время было далеко за полночь, но откладывать предупреждения до утра не рискнул. Взяв телефон, обрадовался гудку и принялся обзванивать своих, тех, кто в курсе.
За пятнадцать минут, наслушавшись сонных рассерженных ехидств на свой счет, закончил перекличку.
Теперь можно было все осмыслить не спеша.
Разложить по полочкам.
Раскладывать особо было нечего. На виду маячили две проблемы. К усугубившейся прежней: где достать деньги, добавилась еще одна - как выбраться из положения. в которое попал, подсобрать доказательства своей невиновности.
Для решения обеих проблем у меня был один ключ - Котя. Не сомневался, что старый аферюга многое сможет прояснить. И к тому же он сейчас при деньгах. Судя по тому, как дрейфит, глядишь, и удастся вырвать у него долю.
Заминка оказалась за малым: ключа-Коти не было под рукой. Но его во что бы то ни стало следовало найти. Без него шансов выбраться - не было.
Места обитания Коти я знал, как и то, что ни в одном из них его сейчас не окажется. После такой аферы наверняка затаился. И не скоро выйдет на люди. Зачем ему рисковать. Деньги поимел для него несусветные. И понимает, что вычислят его легко. Может, и вообще не объявится, съедет от греха подальше.
Но я должен был его найти… Иначе - хана.