– Кто это там базарит, – снова раздался голос из монитора. – Кто это там базарит, Герман? С тобой ведет беседу тот, кто видел, как ты ради спасения своей шкуры, решил пожертвовать милой девушкой. А она была очень красивая, она была молода и полна жизни. Не спорю, Герман, вкус у тебя есть. Но вот совести, доблести, мужества и всего того, что должно делать из тебя мужчину, в тебе нет абсолютно. Пешка, будь добра, поверни монитор вправо от себя, посмотри, что там есть. Я приготовил кое-что для тебя.
Кристина повернула ноутбук и увидела маленький железный столик в углу. В темноте его совсем не было видно. На нем лежала пластмассовая бутылка, наполненная жидкостью, с распылителем вместо крышки. За ней узкое зубило, заточенное, видимо совсем незадолго до этого момента и молоток, ручка которого была с вырезами под пальцы. Рядом лежали спички.
– Что это на хрен все значит! – Закричал Герман.
– Пешка, я хочу, чтобы ты взяла это зубило, поставила его на мизинец левой ноги этого молодого человека, а после со всей силой ударила по нему молотком, тем самым молотком, на который ты сейчас смотришь. – Голос на экране немного изменился, в его нотках чувствовалось предвкушение.
– Да ты больной! – Кристина с неровным дыханием смотрела на монитор. – Я не собираюсь этого делать. Ты чокнутый!
Внезапно, в мониторе появилось лицо человека, точнее сказать маска, с изображением смайлика, который обозначал грустный вид. Черно-белое огромное лицо на черной маске. От увиденного, Кристина отпрыгнула от монитора, запнулась обо что-то в темноте, и упала пятой точкой на пол. С левой стороны, в мониторе ноутбука, появился нож. Совсем маленький сверкающий клинок, с нарезной рукоятью. Человек со смайлом на маске плавно водил лезвие возле экрана из стороны в сторону.
Послышался шум, словно что-то начало приближаться. Шум был до боли знакомый, но Кристина не могла его узнать, пока с правой стороны экрана не увидела паяльную лампу. Лезвие плавно соприкоснулось с пламенем. Они создали свой собственный тандем. Цвет клинка начал изменяться из белого, превращаясь в черный, а затем в раскалённый красный. Кристина и Герман с ужасом смотрели на происходящее в экране.
– Ты дойдешь до конца пешка. Тебе нужна лишь хорошая мотивация.
Человек в маске, на той стороне экрана, резко отошел от монитора и направился к Никите. В правой руке он держал раскаленный нож, в левой руке у него было точно такое же зубило, что и на столе возле Кристины. Он подошел к ее брату, маской повернулся в монитор, приставил зубило к мизинцу Никиты и ударил по нему сверху рукоятью ножа. Палец, со струйками крови отлетел на несколько сантиметров от ноги. В полете он выполнил пару пируэтов и принял непривычное для себя положение ногтем вниз. Никита на мгновение пришел в себя, и со всей силы, что была в его голосе начал кричать. Но раскаленное лезвие, примкнувшее к его ране, снова погрузило его в беспамятство.
Кристина отвернулась от монитора, упала коленями на пол, и из ее рта вырвалось все, что находилось в желудке. Человек в маске поднял мизинец Никиты, поднес его к монитору и плавно приложил к красному лезвию. Мясо начало запекаться.
– Ты пройдешь свой путь, пешка. Главное мотивация…
Глава 25
Никита открыл глаза и увидел только тьму. Она была всеокутывающая, всепоглощающая. Первый раз в жизни, после того момента когда он сломал позвоночник, ему стало еще страшнее. Сперва, он подумал, что потерял зрение. Холодок пробежался мурашками от пяток до его волос на голове.
Где ты? Как ты сюда попал? Что за хрень тут творится? Эти мысли роем муравьев шуршали в его голове.
Черный автомобиль, в багажнике которого находился Никита, ехал по дороге, со скоростью восемьдесят километров в час. Абсолютно ни чем не привлекающая к себе внимания, черная "Тойота Премио", спокойно проезжала мимо сотрудников "ГИБДД", с пленником в багажнике.
В этой темноте Никита хотел кричать, но рот его был заклеен липкой лентой. Он хотел бить это маленькое помещение, в котором находился, но его руки были связаны чем-то очень плотным. Никита был абсолютно беспомощен, он чувствовал себя новорожденным котенком, которого собираются утопить, едва он сделает первый вздох. Ужас охватывал его. Он забирал его по маленьким кусочками и собирал в пазле у себя на столе.
Я ждал лифт, зашел в него и все… Что там случилось, вспоминай! Ну же, напрягай мозги! Боль в шее, да, точно, я помню небольшую боль в шее. Как укол! Как мать его укол! Меня что, похитили? Меня что, на самом деле похитили? Эти ублюдки, хотят выкуп что ли! Они хотят выкуп!
Черный автомобиль немного снизил скорость и выехал на насыпную дорогу. Проехав пару сотен метров, он плавно остановился. Человек, что сидел за рулем, открыл багажник, затем достал из бардачка черную маску с изображением улыбающегося смайлика, и натянул ее на лицо.
Свет, я вижу свет. Нужно выбираться! Давай Ник! Давай, ты сможешь! Если ноги у тебя и не рабочие, то руки-то полны силы, пускай и связаны. Давай! Нужно выползти от сюда.
Человек с маской на лице, открыл дверь автомобиля и вальяжно вышел из салона машины. На нем был одет темно синий плащ, синие потертые джинсы и коричневые высокие ботинки поверх них. Вокруг было пусто, только дождь, лужи, грязь и ничего рядом на несколько сотен метров. Он видел, как парень вывалился из багажника, сорвал липкую ленту со своего рта и начал целеустремленно ползти в другую сторону. Его ноги волочились по влажной от дождя земле, кроссовки с каждым сантиметром становились тяжелее от грязи. Никита, как мог, перебирал своим связанными руками по гравию. Со стороны он был похож на раненую змею, ползущую с поля боя.
– Ну, хватит уже, – спокойным тоном сказал человек в маске уползающему Никите. – Посмотри вокруг. Разве ты видишь что-нибудь? Здесь пусто. Ты даже не можешь ходить. Неужели ты действительно думаешь, что успеешь уползти от меня на безопасное расстояние? – Он немного улыбнулся. – Брось Ник. Я пока не собираюсь тебе ничего делать.
Никита все также полз спиной к нему. Он не слушал, что ему говорили. В голове была лишь одна мысль – ползи Ник, ползи! Затем он услышал резкие приближающиеся шаги. Никита на долю секунды замер и закрыл глаза. Мужчина схватил его за куртку и повернул к себе лицом. Никита свои глаза так и не открыл.
– Мужик! – Парень с закрытыми глазами закричал во все горло. – Я не видел твое лицо! Я не знаю кто ты! Ты хочешь за меня денег! Моя сестра все сделает! Она все сделает, вот телефон! – Он начал шарить в карманах, но телефона так и не обнаружил. – Вот дерьмо!
– Открой глаза, Никита.
– Не, мужик! Так дело не пойдет! Как только я увижу твое лицо, все, я не жилец! – Никита лежал на спине. В грязной луже и с каждой секундой чувствовал, как мерзкая влага пронизывает его с ног до головы.
– Открой глаза, Никита, – он наступил мощной подошвой ему на горло и надавил. Мальчик захрипел и схватился своими связанными руками за его ботинок. – Я могу лишить тебя жизни прямо сейчас. Мне стоит лишь чуть напрячь свой квадрицепс. Это четырехглавая мышца, она занимает всю переднюю и отчасти заднюю часть бедра. И я не думаю, что ты хочешь познать смерть от сокращения какой-то мышцы. Я прав? – Парень покачал головой. – Так что открывай глаза.
Никита очень медленно начал поднимать свои веки. С каждым миллиметром он думал, что сейчас увидит последний кадр в своей жизни. Когда его глаза полностью открылись, первое, на чем сфокусировался его взгляд, это желтая улыбка. Он хорошенько проморгался и увидел человека в маске с изображением улыбающегося смайлика. Большая желтая физиономия смотрела прямо ему в лицо! Маска была сделана из тонкой шапки, поверх которой краской был нанесён рисунок смайла. Вырезов под глаза, или еще каких либо отверстий не было. Видимо ткань была довольно тонкой и в прорезах для хорошего обзора не нуждалась.
– Вот видишь, – сказал человек в маске. – Не такой уж я и страшный. Протяни мне руки.
– На хрен тебе мои руки! – Никита облокотился на локти и зло посмотрел на него, фыркая и показывая всем свои видом враждебность.
– Юноша. Теперь ты уже не жертва, ведь так? Твои глаза открылись, и агнец превращается в волка. – Он засмеялся, это было слышно даже под его маской. Затем он протянул руку. – Держись за меня.
– Да пошел ты! Украл калеку, и корчишь из себя, не пойми кого! – Никита связанными руками попытался ударить его, но не дотянулся и упал в лужу.
– Ты мне интересен, – маска наклонилось вправо, Никита услышал как прохрустела шея его похитителя. – В тебе есть корень, стержень, называй как хочешь. Из тебя получился бы отличная ладья.
– Ты что несешь? – С отчаянием в глазах крикнул Никита. В этот момент до него стало доходить. Это не просто похититель, которому хочется получить выкуп, сейчас он понял, что перед ним полный псих, чьи мотивы известны только ему одному.
Человек в маске отошел от него на пару метров, наклонился к земле и поднял кусок железа. Это было похоже на люк, который вел в землю. С него стекала грязь и дождевая вода, сгустки глины падали, оставляя после себя кратеры в лужах.
– Я хотел тебе помочь. Но ты сам виноват.
Он подошел к Никите, взял его за воротник и потащил к этому люку. Никита барахтался и кричал, но его руки были связаны, а ноги не слушались. У него не было ни единого шанса. Он был тушканчиком на арене против льва. Сильная рука швырнула его вниз. Никита пролетел пару метров и ударился лицом обо что-то железное. После этого наступила темнота.
Мрак был везде и повсюду. Он не знал, сколько времени находится в этой мгле. Ее глубина поражала своей черной стороной. Казалось, что выхода из этого лабиринта теней просто не может быть. Но вспышки света и ярких эмоций вывели Никиту из этого состояния. Его глаза резко открылись, руки сжались в кулаки с такой силой, что все суставы в унисон с хрустом стали играть мелодию.
Боль! Всепоглощающая боль, без капли оттенка на сочувствие или милость, пролетела истребителем по всей поверхности тела, заострив свое внимание лишь на левой ноге. Затем последовал выстрел снарядов по выбранной точке, своим присутствием они убили последнюю надежду на спасение… И снова тьма.
Глава 26
Цезарь сидел на кухне, на полу, в своей двухкомнатной квартире по улице Строителей. В правой руке он держал бутылку виски: "Джек Дениелс", в левой сигарету. Рядом с ним, на полу лежал его пистолет. Он медленно затянулся, дым полностью погрузился в его легкие, затем он выдохнул и губами сделал пару очень ярких и выразительных колец.
– Три года не курил, а все равно до сих пор получается.
Цезарь усмехнулся, поднес горлышко бутылки к губам и собирался сделать глоток, но в квартире раздался звонок. Он медленно поднялся с пола, поправил шорты, засунул пистолет за спину и пошел открывать входную дверь. Подойдя к ней, он сделал глоток и посмотрел в глазок. В подъезде был Максим, он нервно переступал с одной ноги на другую и все время поправлял волосы на голове.
– Ты один? – Спросил цезарь через дверь.
– Нет, блин, Пикачу с собой прихватил. Чувак, открывай давай! – Суетясь, ответил Макс.
Цезарь открыл дверь, и Максим бегом забежал в квартиру. Он с ходу выхватил у него бутылку из рук и выпил два огромных глотка, после чего закашлялся.
– Полегче, малой, – Цезарь закрыл за ним дверь. – Ты чего? Все нормально? Мечнику, надеюсь, не проболтался?
– Ты гонишь, чувак, – Максим достал из кармана пачку сигарет. – Какой на хрен проболтался, я даже вспоминать об этом дерьме боюсь, не то что говорить в слух кому-то. – Максим взял сигарету в губы и поднес зажигалку.
– Разувайся. На кухне покуришь, не дыми здесь.
Максим снял с себя куртку, повешал в раздвижной черно-белый шкаф. Затем, скинул кроссовки и поставил их на полку. Квартира Цезаря была в черно-белых тонах. Все кристально чисто, абсолютный порядок везде. Красивая массивная черная мебель, вперемешку с изящными белыми диванами и креслами создавали отличное впечатление.
– У тебя что, домработница каждые тридцать минут убирается? – Спросил Макс.
– У меня нет домработницы, просто во всем доложен быть порядок. Если в голове порядок, то и в твоем жилище тоже он будет.
– Да ты прям философ.
– Пойдем, на кухне покурим.
Когда они зашли на кухню, там царил хаос, по сравнению с другими комнатами. Перевернутые стулья, пустые бутылки из-под пива, и огромная пепельница, в виде черепа на полу посередине.
– Порядок говоришь? – Максим прошел вперед, поднял один из стульев и сел на него возле окна.
– Все мы не без греха, – Цезарь взял у него из рук бутылку и сделал глоток. – Ну как ты, Макс? Прости, я не знал, что такое говно может произойти. Видимо твой брат был прав. – Он снова сел на пол, достал пистолет из-за спины и положил его на стол.
– Да что теперь говорить. Хорошо, что у тебя башка вовремя включилась. Я бы так не сообразил.
– Ага. – Цезарь сделал еще глоток и закурил сигарету. – Три года не курил. Надо же было, в такое говно влететь, а.
– Да не то слово, чувак! У меня до сих пор руки трясутся. – Максим сделал затяжку и медленно выдохнул в потолок. – Знаешь, может не к месту, в такой ситуации, но я давно хотел спросить, – он взял бутылку у него из рук. – Почему Цезарь? Кто тебе такое прозвище дал? Или как вообще так получилось?
– Ща вернусь, подожди. – Цезарь поднялся с пола и вышел из кухни. Через пару минут он вошел обратно и протянул Максиму паспорт. Макс взял его в руки открыл и посмотрел на третью страницу.
– Ахренеть чувак! – Максим отодвинул паспорт на расстояние вытянутой руки, потом снова поднёс его к лицу и прочитал еще раз. – Антипов Цезарь Николаевич. Вот это да! У тебя родители с чувством юмора, ничего не скажешь.
– Мой отец был учителем истории. Особенно любил историю древнего Рима. Цезарь всегда был его кумиром, так сказать. Хотя я не вижу ничего привлекательного в том времени. Разврат, убийства на аренах, похоть, гомосексуализм, кровосмешение и еще хренова гора мерзости.
– Да можешь не рассказывать, я тоже смотрел сериал "Спартак". – Максим вернул ему паспорт.
– Мой отец хороший педагог, его часто звали в столицу, но он себя таким не считал. Каждый раз, когда он отказывался от предложений вузов, он всегда говорил словами своего любимого Цезаря: "Лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме". Как же я терпеть не могу это выражение. – Он взял бутылку у Максима и выпил.
– А где он сейчас? Что с ним стало?
– Нет его.
– Что случилось?
– Я не хочу об этом говорить, Макс. Есть дела поважнее. Нужно найти Германа. Ох, я ему рыло разобью! Пока этот сученок там бухал, нас чуть не постреляли.
– Откуда ты знаешь, что он бухал?
– Я звонил в клуб, мне сказали, что вчера вечером он ушел с какой-то рыжей девкой. И не надо догадываться, что он делал всю ночь. Ублюдок! Еще и трубку не берет.
– А что будем делать с тем, что было в машине? Продадим или как? И чье это вообще, ты знаешь?
– Нужно поехать до Геры, там все на месте и порешаем. Мне прям не терпится узнать, кто ему дал эту наводку.
В дверь раздался звонок. Цезарь вскочил с пола и схватился за пистолет.
– Ты кого-то ждешь? – спросил Макс.
– В том – то и дело, что нет!
– Может это Гриша?
– Нет, он избавляется от тачки, он бы не успел, как не крути.
Цезарь медленно подошел к двери и приставил ствол своего "ТТ" в глазок. Сам он медленно отодвинул крышку от верхнего замка и посмотрел в замочную скважину. Сквозняк подул ему в левый глаз, но немного поморгав, он увидел, что в подъезде никого нет. Он посмотрел в глазок, убедившись, что там ни души открыл дверь. Цезарь вышел в подъезд и проверил на верхней и нижней площадке, там так же было пусто. Он спустился на пару пролетов вниз, но так никого и не нашел.
– Смотри! – Максим указал на миниатюрную коробку от шахмат, она лежала чуть левее от двери в квартиру Цезаря. Он поднял ее и начал открывать.
– Не открывай! – Закричал Цезарь, но коробка уже издала своеобразный щелчок…
Глава 27
– Поверни свое лицо к монитору.
Человек в маске продолжал говорить, не меняя тона в голосе.
– Пешка, поверни ко мне лицо. Я не хотел чтобы до этого все дошло, но ты меня не слушаешь. Сейчас только ты можешь спасти своего маленького братика. Если потребуется, я отрублю ему оставшиеся девять пальцев на ногах, а затем примусь за его руки. За его крепкие и полные силы пальчики на руках. Я уверен, что это никому не нужно, но я это сделаю. Так что просто возьми зубило, подойди к этому подонку и сделай то, о чем тебя просят. – После этих слов человек в маске снова пропал с экрана ноутбука.
Кристина прикрыла ладонями лицо. Руки тряслись и совершенно ее не слушались. Ей не помогали ни глубокие вдохи, ни счет, ни что-либо еще. Сейчас она была напугана как никогда в жизни. Тело содрогалось, а мысли, словно острием кинжала резали ей мозг.
– Ну что ж, – маска снова появилась в экране. – Видимо, тебе нужно еще.
Его голова наклонилась вправо на несколько градусов. С левой стороны монитора снова зазвучал звук паяльной лампы. Услышав это, Кристину словно ударило током. Она на автомате встала с пола, движением рук схватила зубило с молотком и направилась к Герману.
– Эй, ты чего! Эй, ты че творишь? – Он брыкался и барахтался в кресле, пытаясь выбраться и смотря как Кристина приближается к нему. – Сука больная! Ты че делаешь!
Кристина, за несколько шагов, приблизилась и упала перед Германом на колени. Она приставила зубило к его пальцам и с размаху ударила молотком сверху. Мизинец и половина безымянного пальцы отлетели в разные стороны. Кровь обрызгала всю ее левую руку. Она не могла отвести взгляда от того, что сотворила. Герман, вцепившись руками в железные подлокотники истерично орал и дергался. Его брань и крики отлетали от одной стены к другой и, словно ураган залетали Кристине в уши.
До нее стало доходить, что она только что сделала. Как кадры кинопленки перед ее глазами. Зубило, молоток, удар, кровь. Зубило, молоток, удар, кровь. Она встала на ноги, громко выдохнула и разрыдалась. Слезам ее не было конца.
– Ну вот, – выдержав паузу в несколько минут, голос за монитором продолжил. – Не так уж и сложно, да пешка? Первый ход сделан. Немного небрежно, неуверенно, но он все-таки сделан. Главное мотивация.
– Ну суки, – Герман кричал как мог. – Я вас всех урою! Вы будете умолять меня убить вас! Я вас на куски порежу, я кровь вам выпущу и выпью, твари! Да вы знаете кто я? Ты! Я тебе это зубило в голову вобью, шлюха! – Он кричал и плевался Кристине в спину, но она так и не повернулась.
– Теперь ты видишь, какой нам попался собеседник. – Человек в маске немного посмеялся за кадром. – Он убьет нас, пешка. Это его слова. Я не хочу чтобы меня убили, а ты? Думаю, ты тоже не хочешь, тебе ведь еще нужно своего брата спасать. Так что бери вон ту бутылочку со стола и брызгай ему в лицо. Это просто пешка, намного проще, чем отрубить ему пальцы. – Он снова появился возле экрана, но сейчас на нем была маска, с улыбающимся смайлом. – Обрызгай ему лицо, а затем подожги. Я хочу, чтобы мы с тобой вместе посмотрели, как умрет не только его тело, но и его личность. Этот красавчик должен заплатить за то, что совершил.