- Чет! Прекрати!
Я сдерживал себя как мог.
- Чет, что на тебя нашло?
Берни, неужели не видишь? У тебя практически перед носом развалился кот, зевает и потягивается так, что у меня от этого… Но тут мы свернули с магистрали, и кот пропал. Я устроился поудобнее и, как истинный профессионал, настороженно замер.
Вскоре мы оказались рядом с полем для гольфа. В Долине много таких полей, и вокруг всегда очень зелено. Берни это тревожит, поскольку… Э, да мы не поехали вдоль поля, а свернули на обсаженную цветами петляющую дорожку. В конце открылась площадка, где мы встали рядом с длинной белой машиной, которая показалась мне знакомой.
Поле для гольфа радует приятными запахами: цветами, свежеподстриженной травой и водой - обилием воды, - хотя воды я нигде не видел. Мы отправились на площадку с тренировочными колышками для отработки ударов. Для чего служат эти колышки, я знал по делу Дэлтона. Как выяснилось, миссис Дэлтон завела интрижку с тренером и в результате настолько повысила уровень мастерства, что они с мужем перед самым разводом успели стать победителями в местном чемпионате супружеских пар, так что все кончилось к обоюдному удовольствию. На площадке бил по мячу один человек: загорелый мужчина с крупной головой, сигарой во рту, в желтых брюках, красной рубашке и соломенной шляпе - полковник Драммонд. Он размахнулся из-за спины и с неожиданной силой опустил клюшку на мяч. Кажется, такой удар называется "по верхушке": мяч почти сразу ударился о землю, несколько раз отскочил и, прокатившись, замер на небольшом расстоянии. Полковник Драммонд поднял глаза.
- Будьте любезны не двигаться, когда игрок бьет по мячу… - Он пригляделся и узнал нас. - Ах это вы.
- В вашем офисе нам сообщили, что вы здесь, - объяснил Берни.
Полковник достал из корзины новый мяч и поставил на колышек.
- Речь пойдет о Делите? Я уже наслышан. - Он покачал головой. - Ужасные, ужасные новости. - Драммонд говорил, не вынимая сигары изо рта. - Поверьте, я потрясен. - Он размахнулся клюшкой и ударил, но свинг получился таким же нескладным, как и предыдущий, только теперь он попал не по верхушке мяча, а в бок. Мяч отлетел в сторону и угодил в тележку. - Вот видите, - продолжал полковник, - не могу ни на чем сосредоточиться. Наш маленький мир - я имею в виду цирковой мир - потерял одного из лучших людей. - Он поставил на колышек следующий мяч.
- Что вы намерены предпринять? - спросил Берни.
Драммонд уже замахнулся, но его клюшка замерла в воздухе.
- В связи с чем?
- Хотите докопаться до того, что послужило причиной случившегося?
- Негодяи из Общества защиты животных задурили Делиту голову, вот он и выкинул такую штуку. Или у вас есть иная версия?
- Нет, но у меня есть вопросы.
Драммонд сверился с часами.
- Через пять минут начало игры, так что времени хватит только на один.
- Хорошо, - кивнул мой напарник. - Вы знаете Текса Росу?
- Никогда о таком не слышал. - Полковник начал снова замахиваться - отвел клюшку назад и ударил. На этот раз мяч поднялся невысоко над землей и улетел в поле, хотя и недалеко.
- Это уже на что-то похоже, - пробормотал Драммонд. - Что скажете? Что-нибудь около двухсот двадцати?
- Текс Роса владеет транспортным предприятием "Четыре розы".
Полковник вынул изо рта сигару, сбил с кончика пепел и улыбнулся.
- Это похоже на второй вопрос, но ответ все равно "нет".
Берни пристально посмотрел на него.
- У вас слишком свободная стойка. Мешает вращению корпусом.
- Вот как? Вы играете?
- Не сказал бы. Просто мальчиком подносил клюшки.
Это для меня новость! Берни не устает меня удивлять, и всегда в хорошем смысле. Хотите знать мое мнение? С этим человеком никто не сравнится.
Драммонд, прежде чем снова ударить по мячу, подобрался.
- Так?
- Еще больше.
Он свел ступни и замахнулся. Свинг вышел намного лучше, полет мяча был не то, что называют планирующим, но достаточно высоким: он пронесся над кустами и подкатился к краю песчаной ловушки.
- Что ж, премного вам благодарен, - кивнул полковник.
- Так как насчет Пинат? - спросил Берни.
- А что насчет нее?
- Вы не хотите вернуть слониху?
- Что за вопрос? - удивился Драммонд. - Но надо смотреть в лицо фактам: слоны не приспособлены к выживанию в пустыне.
- То есть она уже погибла?
- Господи, мне бы очень хотелось, чтобы оставалась надежда.
- Она застрахована?
Драммонд рассмеялся.
- Жизнь цирковых животных не страхуют.
- Ах вот как.
Подкатила мототележка с типом, одетым почти так же, как Драммонд, и тоже дымившим сигарой.
- Втихаря тренируешься, проныра.
Драммонд взял мешок с клюшками и повернулся к Берни.
- Это бизнес, сынок. На следующей неделе я встречаюсь с новым дрессировщиком, а самое позднее к весне мы обзаведемся новым слоном. Представление должно продолжаться. - Он залез в тележку. - Спасибо за урок.
Когда тележка тронулась с места, я услышал, как тот, кто приехал за полковником, спросил:
- Что за урок?
- Он будет тебе дорого стоить, - ответил Драммонд, и оба рассмеялись. За ними тянулся шлейф сигарного дыма. Берни смотрел им вслед, пока тележка не скрылась из виду.
- Двести двадцать! Какие же это двести двадцать, - пробормотал он. Кто-то оставил у соседнего дерева мешок с клюшками. Берни взял одну, установил на колышек мяч и ударил. Бам! Дзинь! Вот это да! Так высоко и с таким жужжанием! Мяч взмыл вверх и понесся вдаль: над кустами, над песчаной ловушкой и прудом, над лужайкой с флагом, над деревьями, над забором за дорогу, где и пропал.
Мы поехали домой. Я прихватил с собой мяч; если честно, то не один. Мячи для гольфа небольшие - в пасть можно одновременно упихать удивительно много.
15
Вот мы и дома. Берни наполнил мою миску водой и пошел в спальню. Я немного полакал и последовал за ним.
- Ненавижу спать днем, - проворчал он, ложась прямо в одежде на кровать. Повернулся на бок и стал возиться с будильником. - Придавлю часок, не более. - Напарник откинул голову на подушку и закрыл глаза. Я же был не в настроении заваливаться на боковую - хотелось прогуляться в каньоне, поиграть в "бросай и лови" или хотя бы быстро пройтись по улице. Но Берни выглядел очень уставшим и у него на лбу снова появилась зигзагообразная борозда - может, у него что-то болит? Я вышел из спальни, скользнул в коридор и посмотрел в боковое окно: там был Игги - в своем боковом окне. От возбуждения, что увидел меня, он подпрыгивал, стукаясь передними лапами в стекло. Игги славный малый. Я тоже поднялся на задние лапы. Игги начал тоненько, пронзительно тявкать - ав-ав-ав; его голос выводил из себя всех соседей, разумеется, кроме нас. Я ответил ему лаем, но тут же подумал о Берни и заткнулся, ну если не совсем, то почти заткнулся. Затем за спиной Игги появился старик Парсонс и что-то ему сказал - готов поспорить, велел прекратить тявкать и убраться от окна, но Игги продолжал лаять, подпрыгивать и вилять куцым хвостом. Мистер Парсонс исчез, затем появился опять. Э, да он принес жевательную косточку и очень даже большую. Помахал ею у Игги перед носом и ушел. На этом кончилось все тявканье, подпрыгивание и виляние хвостом - Игги немедленно бросился за стариком. Как же мне захотелось такую же жевательную косточку!
- Чет, успокойся, - послышалось из спальни.
До меня донеслось негромкое эхо лая. Неужели моего? Ой-ой!
Я подошел к входной двери, немного покружил и улегся. Затем встал и снова выглянул в боковое окно. Никакого Игги. Не иначе трудится над косточкой. Опять захотелось залаять, и я чуть не сорвался - был совсем близок к тому, чтобы сорваться, - но успокоился и прислушался, как там Берни. Напарник дышал глубоко и размеренно. Я прошел по коридору и заглянул в спальню - он лежал на спине, закрыв ладонью глаза, его грудь медленно поднималась и опускалась. Я немного понаблюдал за ним - Берни спал. Мне нравится смотреть, как напарник спит. Скоро он проснется, и мы пойдем в каньон, или поиграем в "бросай и лови", или займемся чем-нибудь еще, о чем я недавно думал, но успел забыть.
Я зашел в кабинет, взглянул на слонов на ковре, и все еще на них смотрел, когда зазвонил телефон. На автоответчике включилась громкая связь.
- По-прежнему не берете трубку? Неужели даже при том что я дал вам задаток, я не могу рассчитывать… Господи, это говорит Марвин. Марвин Уинклман. Позвоните, повторяю, позвоните, как только будет возможность. - Щелчок.
Мне нравятся многие люди, с которыми мне приходится знакомиться, даже некоторые злодеи и бандиты. Возьмите, например, Будлза Кольхауна. Теперь он дробит щебень под палящим солнцем. А было дело, чесал у меня между ушами. Правда, это случилось до того, как он понял, что мы с Берни не принесли ему чемодан золотых монет. Зато чесал очень умело. Ну хватит об этом Кольхауне. Суть в том, что Уинклман, кажется, превращается в одного из немногих людей, которых я недолюбливаю.
Я зашел на кухню и полакал воды. Вода - мой напиток, хотя я пробовал и другие, например, пиво из колесного колпака. Это было в тот раз, когда я познакомился с байкерами. Как же мне понравились те байкеры. Вспоминая, как мы повеселились, я понюхал под столом и нашел несколько крошек. Затем вернулся в переднюю и выглянул в высокое окно рядом с дверью. Ух ты! На газоне появилась белка. Я зарычал. Она, наверное, меня услышала, потому что отпрыгнула в сторону. Но не так отчаянно, как прыгают белки, когда спасаются бегством. Вот те их прыжки мне по душе.
Прошло еще немного времени, и в проулке появился старик Гейдрих с метлой. Он посмотрел в сторону нашего дома, заметил меня и состроил неприятную гримасу из тех, какие умеют делать люди. Кажется, такое выражение лица называется глупой ухмылкой. А затем принялся сметать мусор со своей части проулка на нашу территорию - то есть делал то, что так не любит Берни. Эх, если бы я был на улице, я бы ему показал!
Старик Гейдрих ушел. А через минуту-другую мимо проехал пыльный пикап. В Долине полно пыльных пикапов, и я не очень к нему присматривался, пока водитель не повернулся в сторону нашего дома. Он пристально его разглядывал, а я успел рассмотреть его: нос с горбинкой, длинные бачки, бандана. Вот тогда я залаял - и лаял не умолкая.
- Эй, Чет, в чем дело? - В переднюю вышел Берни. Он больше не выглядел сильно уставшим, и с его лба исчезла зигзагообразная борозда. Я лаял не останавливаясь. - Что, этот проходимец Гейдрих снова сметал к нам мусор? - Берни посмотрел из окна на соседскую полосу проулка. В конце улицы Джокко свернул за угол и скрылся из виду. Напарник посмотрел в ту сторону, но было слишком поздно. Я гавкнул еще несколько раз, хотя ничего уже не мог поделать. - Ну хватит, старина; как насчет того, чтобы перекусить?
Перекусили мы очень даже славно: Берни съел сальсу с чипсами, а я большую собачью галету. Затем напарник повесил халат на дверь ванной и отправился принимать душ. Это был тот самый халат, который Леда, не понимаю почему, называла загвазданным, - никаких гвоздей на нем не было, а только изображение бокалов для "мартини" с длинноногими девушками внутри. Берни любил свой халат, он был у него давным-давно, с дней армейской службы, и некогда принадлежал его приятелю Таннеру. О Таннере Берни никогда не рассказывал, только раз, когда мы разбили палатку в пустыне, он, глядя на огонь, произнес: "Бедняга Таннер". И больше ничего не прибавил.
Но теперь он принимал душ в хорошем настроении. Я судил по тому, что он пел: прошелся по своим любимым мелодиям - "Телефон несчастной любви 77203", "Рожденный терять", "Слеза скатилась", "Море разбитых сердец". Да, в очень хорошем. Из ванной шел пар, и я приблизился к двери - люблю ощущать пар. Но что это? Наверное, Берни неправильно задернул шторку, потому что вода текла на пол. Я попробовал: горячевата и немного мыльная, но в целом довольно вкусная.
Вскоре Берни был уже одет: брюки цвета хаки, кроссовки и майка; в кофейнике урчал закипающий кофе.
- Люблю этот аромат, - заметил напарник. Берни распознавал кофе по запаху, это я знал точно. Мы вышли во дворик, он сделал глоток из кружки, я поискал под грилем чего-нибудь вкусненького, но не нашел.
- Странно, - начал напарник. - Сьюзи давно не звонила… О Боже! - Он бросился в кабинет к телефону. - Сьюзи, подними трубку, если ты дома. Я только что вспомнил про нашу встречу… ну, ту, в "Драй-Галч". Тут возникло кое-что непредвиденное… в связи с расследованием. Новые обстоятельства… Ммм… Я должен был предупредить. Извини. Пожалуйста, позвони. Или я тебе буду звонить - наверное, так будет лучше… - Он повесил трубку и посмотрел на меня. - Какой же я идиот!
Вот уж неправда: Берни самый умный из людей.
- Может, послать ей цветы? - мучился он. - Или купить какой-нибудь подарок? Но ей так трудно угодить. Вот, например, она совсем не носит серьги, которые я ей подарил. - Серьги? Я пытался вспомнить. Это те, что светятся в темноте?
Взгляд Берни упал на мигающий сигнал автоответчика, и он нажал кнопку.
"- По-прежнему не берете трубку? Неужели даже при том, что я дал вам задаток…"
Напарник выключил запись.
- Уинклман - наша головная боль. Да, Чет, большая головная боль.
Тот малый с худющими ногами и зачесанными на лысину волосами? Что-то непохоже. Джокко - вот наша настоящая головная боль.
- Чет, ты по какому поводу лаешь?
Джокко вынюхивал возле нашего дома, вот по какому.
- Успокойся, старина. Хочешь "Молочную косточку"?
Забавная штука жизнь. Только что у меня и в мыслях не было просить "Молочную косточку". А теперь я не мог ни о чем другом думать. И вскоре ее получил.
- К этому делу надо подойти по-хитрому, - сказал Берни.
Я понятия не имел, что он имеет в виду. Мы прыгнули в машину, и я на ходу проглотил последний кусочек.
Вскоре мы свернули в поместье Хай-Чапаррель, самое приятное поселение во всей Долине, как его часто называла Леда. У нее с Малькольмом там большой дом, в котором теперь живет Чарли, когда не приезжает к нам, что случается не часто.
Мы остановились напротив здания с колоннами, большими окнами, балконами и простиравшейся до бесконечности лужайкой.
- Сохранился всего один водоносный слой, - буркнул Берни, когда мы вылезли из машины и пошли по обсаженной цветами извилистой дорожке. - Почему люди никак не могут это уяснить? - Он нажал кнопку звонка.
Дверь отворилась, и на пороге появилась разговаривающая по мобильному телефону Леда. При виде нас ее брови удивленно изогнулись, если, конечно, в ее случае можно говорить о бровях, учитывая то, как она орудует пинцетом, или по крайней мере орудовала, пока мы жили вместе.
- Сто девяносто на нос, и вы утверждаете, что мы не получим на десерт сабайон? - возмущалась она. Немного послушала скрипучий голос в трубке и перебила: - Стоп, стоп, стоп! - Ее голос, как бывало в прежние времена, взлетел. - Пройдитесь еще раз по цифрам и перезвоните; только учтите: вы должны дать мне другой ответ. - Леда выключила аппарат. - Поставщики разоряются по всей чертовой Долине и при этом еще кочевряжатся.
- Что такое "сабайон"? - спросил Берни.
- Ты не знаешь, что такое "сабайон"? - заморгала Леда. - Кстати, что ты здесь делаешь? - Она посмотрела на часы, маленькую блестящую вещицу, напомнившую мне о прискорбном инциденте со мной и ее кожаной шкатулкой для драгоценностей, который произошел незадолго до их развода. - Чарли еще нет дома, и сегодня не выходные. Хотя даже если бы были выходные - это не твои выходные.
- Справедливо, - кивнул напарник. - Но мы были здесь неподалеку, и я подумал, почему бы не заехать и не узнать, как ты живешь.
- Узнать, как я живу? Ты, часом, не бредишь?
- Ха-ха. Отличная шутка.
- Берни, неужели ты считаешь, что у меня есть время выслушивать твой сарказм?
- Никакой это не сарказм, - возразил напарник. - Меня всегда восхищало твое чувство юмора.
- Ты это восхищение умело скрывал.
- Ха-ха. Вот опять.
Наступило молчание. Я был готов к тому, что дверь захлопнется перед нашим носом, как случалось не раз. Леда встретилась взглядом с Берни, а затем - какая неожиданность - рассмеялась. А за ней Берни. Когда я в последний раз наблюдал нечто подобное? И было ли такое вообще?
- Ну так как ты поживаешь? - спросил мой напарник. - Наверняка вся в стрессе от этой подготовки к свадьбе.
- Очень слабо сказано.
- Уверен, все пройдет великолепно.
- Спасибо. Боже, ты же не рассчитываешь на приглашение?
- Нет, нет и нет. Не помышлял в самых диких фантазиях.
- Видишь ли, хочешь - верь, хочешь - не верь: хотя дела у Малькольма идут хорошо, мы стараемся свести список гостей к разумному. Есть такое понятие - перегнуть палку. Кроме экономии и всего остального, это еще дело вкуса.
- Согласен. Напомни мне, чем занимается Малькольм.
- Программным обеспечением.
- А если конкретнее?
- Это очень сложно: лицензированием, Китаем, интегрированными прогами.
- Интегрированными прогами?
- Нет времени объяснять. Ты рад насчет алиментов?
- А что с алиментами?
- После нашей свадьбы тебе их больше не придется платить.
- Я об этом как-то не задумывался, - ответил напарник.
- Неужели?
- Нет.
- Знаешь, Берни, ты изменился.
- В каком смысле?
- Скажу так: если бы у нас с Малькольмом все не сложилось настолько великолепно, как бы это дико ни звучало, я могла бы тешить себя мыслью… и поставим на этом многоточие.
Точку, точку, точку? Интересно, Берни понимал, о чем она говорит? Не могу сказать. Он потупился, стал смотреть на носки ботинок и как-то странно зашаркал ногами.
- Безумие, - проговорил он. - То есть безумно здорово, как у вас получилось с Малькольмом. Он с таким же энтузиазмом готовится к свадьбе?
- Спрашиваешь. На ушах стоит. Видел мое обручальное кольцо? - Прежде чем я успел представить, как можно стоять на ушах, Леда вытянула перед Берни руку.
- Ух ты, - восхитился тот.
- Сорок штук. Первым делом носили к оценщику.
- Ух ты, - повторил Берни.
О чем они толковали? Я понятия не имел. В доме зазвонил телефон.
- Это он, - сказала Леда.
- Оценщик?
- Разумеется, нет. Малькольм. Он отлучился по делам.
- В таком случае…
- До свидания, - бросила она. - И вот еще что, Берни… спасибо.
- Пожалуйста…
Дверь перед нами закрылась, но не с треском, а плавно. Мы сели в машину. Берни порылся в бардачке, нашел на самом дне измятую сигарету, закурил, затянулся и выпустил большой клуб дыма. Я знал, что он пытается бросить курить, но какой же приятный запах - я не выдержал и тоже вдохнул.
- Свадьба должна состояться, - проговорил напарник. - Более того, этот чертов брак должен длиться долго-долго. Стать таким же счастливым, как… Чет, можешь вспомнить какой-нибудь счастливый брак?