Вечер был в разгаре, Алка по моему наставлению постоянно уединялась с Алексом на балконе, а Генка и Ника хихикали вместе с Максом. Все изрядно выпили и решили потанцевать.
Кажется, вино ударило мне в голову, почему-то я достала свои старые фотографии и стала перебирать их. У меня много красивых фотографий, раньше я любила фотографироваться. Алекс сел рядом и потянулся к фоткам с нескрываемым интересом. Вокруг все танцевали и смеялись, а мы молча рассматривали мои "сокровища". Вдруг Алекс взял одну фотографию и так тщательно стал вглядываться, как будто что-то пытался прочесть на снимке. Это фотография – особенная, моя любимая. Мне восемнадцать лет, глаза сияют радостью и азартом, я счастливая, беззаботная, и на мне любимое красное платье. Алекс медленно поднял глаза на меня. Встретившись с ним взглядом, я почему-то сказала:
– Если бы ты встретил меня тогда, обязательно бы в меня влюбился!
Алекс улыбнулся, но промолчал. Но все это не важно! Пришло время, вечеринка закончилась, и все разошлись.
День восемьдесят седьмой
Смогу ли я стать прежней?
10:40
На днях Макс возил меня в Геру. За почти год я так и не смогла найти в Берлине доктора, который мог бы заменить мне доктора Цана. А может, и не надо никого искать и заменять, подумала я, и решила ездить в Геру на все контрольные осмотры. До Геры всего три часа по автобану, раз в полгода вполне можно выделить денек на поездку. К тому же мне приятно бывать в этом городке. Даже грустные воспоминания, наполняющие меня там, иногда приятны. Благодаря им я могу взглянуть на свою жизнь до и после. Благодаря им я могу увидеть изменения внутри себя и вокруг, которые произошли с тех пор. Могу сравнить и осознать эти изменения, сделать выводы и идти дальше. И конечно, так радостно встречать геровских друзей, знакомых и моего дорогого, горячо любимого доктора.
– Фрау Кох, моя дорогая фрау Кох! Ну рассказывайте, как вы там, как устроились в шумном мегаполисе? Неужели во всем Берлине не нашлось подходящего для вас доктора? – с хитрецой спросил доктор Цан, крепко пожимая мне руку.
– А я и не пыталась искать вам замену, да и зачем, знаю, что лучше вас нет доктора на всем белом свете! – в тон ему ответила я. – А что касается большого и шумного мегаполиса, так для меня Берлин – это маленький, уютный и спокойный уголок!
– Ха-ха-ха! Вы меня рассмешили! Если Берлин – спокойный и маленький, то что же о нашей Гере можно сказать? Очень рад, что вы так замечательно устроились там, и рад, что на обследования решили приезжать к нам. Теперь буду из первых уст получать столичные новости! – как всегда, шутил доктор Цан. – Ну что же, раздевайтесь и на кушетку, сейчас посмотрим, что там у вас хорошего!
Медсестра дала мне полотенце, и, раздевшись, я легла на кушетку перед монитором УЗИ.
– Так, так, тут у нас все хорошо и просто замечательно! И тут неплохо… таааак… да, отлично! Очень симпатично выглядит. Хорошо. Поднимайтесь!
Доктор принялся осматривать грудь, затем прилегающие ткани и шрамы на спине.
– О, фрау Кох, у вас появился шпек на талии! Больше вы не прозрачная! Наконец-то! – Доктор смеялся.
– Да! Я набрала с тех пор шесть килограммов и стала толстой! – смеясь, отвечала я.
– Ах нет! Вы прекрасно выглядите теперь. Год назад к вам было опасно прикасаться…
Две недели перед поездкой я готовилась к этой встрече с доктором. Точнее сказать, к разговору с ним, тема которого для меня по-прежнему болезненна. Все еще надеюсь, что с внешним видом моей груди можно что-то сделать. Знаю, доктор Цан говорил мне, что не хочет больше ничего резать, но мне так плохо, так некомфортно видеть и трогать свою грудь. После первой пластической операции она превратилась в нечто твердое, холодное, словно отдельное от меня существо. Кожа на ней не гладкая, так как сверху нашита заплата из спинной мышцы, это делает ее еще более уродливой.
– Доктор, вы говорили, что с моей грудью еще можно что-то сделать… – робко начала я.
– Лильхен, – мягко сказал он, – ты же знаешь, я говорил уже, ткань на груди такая тонкая, а после облучения еще и хрупкая. Она может просто начать рваться, рассыпаться, как прохудившийся носок…
Уже от тона его голоса все становилось ясно. Комок в горле увеличивался все больше и больше. Закрыв лицо руками, я расплакалась.
– Давай подождем еще немного, технологии не стоят на месте, кто знает, какие возможности появятся через год. – Доктор гладил меня по плечу.
Попрощавшись, я вышла из кабинета. Увидев мое заплаканное лицо, Макс обнял меня, и молча мы поплелись к машине.
– Все будет хорошо, вот увидишь! И вообще, зачем тебе эта операция? У тебя и так все красиво, ты же знаешь! – Он неумело пытался меня успокоить.
– Макс, ты не понимаешь, ты ни фига не понимаешь!
– Ладно, ладно, давай сменим тему. Вот вернемся домой, ты займешься поиском работы в кино, ты же давно мечтала начать работу гримером и попробовать себя в кино. Вот и займись!
– Да, я помню. Ты же говорил, надо сайт делать, фотографии выставлять…
– Ну с сайтом я тебе помогу, а фотки сама будешь делать!
– Ну что ты болтаешь, ты же не умеешь делать сайты!
– Алекс умеет, к нему и обращусь.
– Алекс? Ах, Алекс! Кстати, как он там поживает?
– У него все хорошо. Даже подругу себе нашел.
– Подругу? Интересно! И кто такая?
– Да немка какая-то.
– Немка???
– Да.
– Не может быть! Такой скромный, такой хороший – и немку! – Моему возмущению не было предела.
Не знаю, с чем это связано, может, с моим горьким опытом, может, с чем-то еще, но если русский парень нашел себе немку, для меня это практически измена родине!
– Ну и дурак! И что там у них?
– Все нормально! Она даже по-русски говорит! Алекс сказал, что она добрая и с хорошим характером.
– Что? Еще и по-русски говорит? Ну это слишком!
Я удивилась, что почувствовала что-то вроде ревности. Не знаю, что это за ревность – женская или патриотическая, но однозначно одно – он меня разочаровал. Не такой уж он, наверное, и хороший. И вообще, в тихом болоте все черти водятся!
– Ну, в общем, Алекс делает сайты, и я могу его попросить помочь…
– Конечно, попроси его, пожалуйста! Позвони ему, как приедем.
Макс и Алекс не то чтобы друзья, но хорошо знакомы. В Берлине почти все русскоговорящие знают друг друга.
Дорога по автобану заняла почти четыре часа из-за небольшой пробки. Домой вернулись довольно поздно. Макс проводил меня до квартиры и уехал к себе. Маленькая Берти прыгала от радости, встречая меня в дверях, Герман уже спал.
– Тише, Берти, тише! Радость моя, кудряшечка! – приговаривала я, лаская свою малышку. Как все-таки здорово, когда рядом живет такое сокровище, мягкий, добрый, безоговорочно любящий комочек счастья!
На цыпочках я пробралась в спальню и, скинув одежду, уставшая, улеглась спать. За окном темно, вокруг тишина, а я все лежу, смотрю в темный потолок и наблюдаю возникающие мысли. Понимаю, что снова наступил момент, когда я не чувствую себя счастливой. Доктор Цан отказал в операции, и снова надо ждать. Макс… наши отношения не приносят мне радости. Об этом не хочу даже думать, завтра…
Телефонный звонок разбудил меня.
– Доброе утро! Небось разбудил, бездельница! Я позвонил Алексу и поговорил с ним, на удивление он сразу согласился, но сказал, что сделает тебе простенький сайт, без дизайнерских сложностей и наворотов. Зато тебе даже стоить это ничего не будет, просто сайт-визитка…
– Отлично! – обрадовалась я. – Мне и нужен лишь сайт-визитка!
– А еще он предупредил, что очень занят, но ты можешь написать, позвонить и договориться, чтобы к нему подъехать.
– Хм, смотрите-ка, какой занятой! Ладно, напишу СМС, посмотрим, как быстро он найдет время на встречу.
Показалось мне или нет, но мне послышалась ревность в голосе Макса. В любом случае СМС я решила написать незамедлительно.
День восемьдесят восьмой
Прощание с Максом
16:10
Сегодня вновь думала о нас с Максом. Вот уже восемь месяцев тянутся наши отношения. Почему тянутся? Не знаю. За это время я бросала его три раза. Наверное, потому, что "чукотская девушка" никогда не была от него без ума, наоборот. Но каждый раз он меня возвращал слезами и уговорами. И я каждый раз возвращалась…
Почему уходила, почему возвращалась, трудно сказать. Изначально было ясно: Макс не мой тип – слишком "богемный" и деловой. И слишком тусовочный, много людей вокруг. Да и девчонки мне говорят: "Он думает только о себе, ты для него никогда ничего не будешь значить!" А я отвечаю: "Он замечательный, он прекрасный человек, который мне очень много дает!"
Я понимаю, как важна была наша встреча, какую роль он сыграл в моей жизни, в моем возвращении к себе, женщине. Все это очень ценно. В свою очередь, и я сыграла важную роль в том, что его отношение к жизни поменялось. Общение со мной научило его ценить настоящее – в том, что с виду может быть непривычным, не принятым. Мы действительно очень много дали друг другу. Но, похоже, пришла пора идти дальше.
К тому же вместе мы так и не живем. Такое чувство, что все потихоньку разваливается. Как будто он выполнил свою миссию в моей жизни. Одно, другое… Все какое-то неустойчивое. Не муж, не друг, а просто странник…
Вчера попросила у него денег. Еще ни разу не просила у мужчин денег, но тут просто не выдержала. Макс прекрасно знает, что парикмахеры здесь очень мало получают. И он также прекрасно знает, сколько мне платят в салоне. Конечно, он покупает иногда мне какие-то вещи, мы съездили вместе в отпуск, но это подарки, а мне порой просто нужны деньги на жизнь. Он мне ответил:
– Если тебе нужно что-то, почему ты не можешь мне прямо сказать, что тебе нужно?
– А почему ты, зная мою ситуацию, не можешь сам мне предложить денег? Мы с тобой вместе уже почти год, ты знаешь обо мне все, и я должна у тебя что-то просить!
В общем, похоже, это стало последней каплей, и я сказала ему:
– Все!
Он ушел. А я замерла у окна, не в силах оторваться от картины и звуков майской грозы. Слезы льются в такт дождю, в душе очень странные и противоречивые чувства. Горечь, жалость, обида и за себя, и за Макса одновременно сплелись в пульсирующую боль в груди. Все так перепуталось.
Раньше, когда я чувствовала себя несчастной, то просто уходила, но теперь все иначе. Да, Макс не подходит мне, но я уважаю его желания, образ жизни, его право на то, что он для себя выбирает. Но я-то выбираю другое! И тоже имею на это право.
Четко осознаю, что слезы льются не потому, что обижена на него, не оттого, что он не оправдал мои ожидания, их и не было. Но оттого, что чувствую, как перехожу на следующий этап жизни, и, наверное, мне немного страшно. И да, Макс – часть этапа, который закончен. Макс был, есть и останется очень значимым человеком, мужчиной в моей жизни. Как же я благодарна за то, что он пришел в мою жизнь, за то, что он так любил меня, так принимал. Он вернул мне уверенность в своей уникальности и женской неотразимости, несмотря ни на что…
И вот теперь мне пора уйти, чтобы идти дальше. Так много всего хочу сказать ему. Напишу подробное письмо, где сообщу, что всегда буду помнить его, что благодарна ему и что все кончено…
День восемьдесят девятый
Звонок от Алекса
15:15
С момента нашего разрыва с Максом прошла ровно неделя. На следующий день после нашего разрыва я, как и собиралась, написала ему большое письмо. В нем я сказала все, что мне хотелось. И о своих обидах, и о том, какие мы разные, и о том, каким родным он стал мне, как много для меня значит, как благодарна ему. И попросила не пытаться вернуть все, ведь нет больше ничего, куда стоит возвращаться. В тот же день Макс прислал мне ответ: "Спасибо тебе… ты лучшая…"
Больше Макс не появлялся. Очень благодарна ему за это. Должна сказать, за это время все как-то встало на свои места, и я чувствую себя очень спокойно. Для меня это не что иное, как показатель того, что наша роль в жизни друг друга действительно сыграна. И не больно, и не грустно, а… легко и свободно!
Сегодня позвонил Алекс.
Я уже забыла о том, что неделю назад отправляла ему СМС. И вот прошло время, и он позвонил:
– Здравствуй, Лилия! Я получил твое СМС, но уезжал к родителям на неделю, поэтому решил позвонить, как вернусь. Макс сказал, что тебе нужна помощь, и я готов заняться твоим сайтом, могу
встретиться с тобой завтра, подъезжай ко мне к шести часам. У меня будет немного времени обсудить детали.
– О’кей! – Почему-то я обрадовалась.
Весь вечер размышляла, что именно меня обрадовало, сам звонок Алекса или то, что теперь у меня будет гримерский сайт, а значит, я смогу начать проект по работе в кино. А может, и то и другое?
День девяностый
Холостяцкая кухня
23:40
Такой насыщенный день был сегодня… С утра звонила моя родная Ленка из Омска, слезно звала в гости. Сама я соскучилась по подругам, коллегам и самому городу, не меньше, чем все они, вместе взятые. Пару часов после звонка искала билеты на самолет в Омск. Поедем с Германом сразу, как в школе начнутся каникулы. Помимо этого, уже через несколько часов я встречаюсь с Алексом.
Еду к Алексу – и почему-то волнуюсь. Какое-то странное чувство, будто не на деловую встречу еду, а на первое свидание. Интересно…
Берлин все еще не так знаком мне, и в отдельных местах вполне могу заблудиться, поэтому условились, что Алекс встретит меня на остановке. Вышла из метро, никого нет.
Повернулась вокруг на 360 градусов и увидела, как издалека быстрым шагом идет Алекс. Чувствую, как пристально рассматриваю его с изрядным налетом критичности. Хм, почему так, зачем, что я пытаюсь разглядеть?
Улыбающийся, но все же довольно сдержанный Алекс подошел и остановился на пионерском расстоянии вытянутой руки. Привет-привет, потом какая-то заминка, как будто он не решается, но все-таки обнял меня по-дружески, как это принято, "чмоки-чмоки". Мы пошли к нему домой. До дома дорога занимает минут семь. Алекс молчал, я тоже, чувствовалось странное напряжение.
Мы вошли в дом… По своему обыкновению я невольно начала разглядывать его жилище. Довольно чисто, точнее, похоже, навел порядок перед моим приходом, хм, это интересно! Пыль вытерта, диван и кресла аккуратно заправлены, в углу – засохший цветок, под столом стопка книг.
– Дааааа, сразу видно, жилище холостяцкое! – воскликнула я, нарушив молчание.
– А что, жилище женатых как-то отличается?
– Конечно! Они же с женщинами живут, а женщина вряд ли оставит в доме горшок с мертвым растением, да и книги с пола соберет и на место поставит…
Алекс промолчал. Я вновь почувствовала прилив волнения. Кажется, я ему нравлюсь. Он – человек скромный, а когда женщина нравится, это волнение усиливается, а когда еще женщина такая дерзкая, то мужик вообще теряется…
А мне очень нравятся такие сдержанные мужчины, они словно крепко застегнутые сюртуки. Когда их "расстегиваешь", они так смешно смущаются! А если "сюртук" по-настоящему влюбился и дал волю страсти, пуговицы отлетают в разные стороны!
Немного набравшись храбрости, я спросила:
– Говорят, у тебя подруга появилась?
– Какая подруга?
– Немка какая-то?
– А, это… Нет, мы уже расстались…
Голос Алекса звучал скомканно и неуверенно.
– Расстались? Так быстро? А почему?
Наверное, он не хотел вдаваться в подробности, поэтому коротко ответил:
– Да она очень далеко живет…
Что? Далеко живет? Я лишилась дара речи. Он расстался с девушкой, потому что она далеко живет? Ничего себе! А парень не так-то и прост, оказывается.
Не горя желанием развивать эту тему, Алекс предложил заняться делом и полистать дизайны разных сайтов, чтобы выбрать шаблон для моего. Мы просмотрели бесконечное количество сайтов, он мне показывает одни, другие – нравится, не нравится… И тут выясняется, что у Генки, того второго парня, который ко мне приходил, на днях будет день рождения. Алекс спросил:
– На день рождения к Генке идешь?
– Нет.
– А Макс сказал, что вы вместе придете.
– Мы с Максом расстались.
Показалось мне или нет, что у него в глазах что-то промелькнуло?
– А он сказал, что вы просто поругались, но все равно помиритесь и придете вместе!
– Он пошутил. Мы расстались, – отчеканила я.
Больше вопросов не последовало. Но по реакции Алекса я поняла, что что-то изменилось. Даже не знаю, как это объяснить… Он молчал, не задавал больше никаких вопросов, но внутренне словно оживился, а внешне, наоборот, стал еще более сдержанным.
Мы еще полистали сайты, но так ничего и не выбрали. Потом Алекс говорит:
– Извини, больше не могу, времени нет, я занимаюсь сальсой, и сегодня у нас в клубе праздник.
– Праздник?
– Да, и у нас такая традиция: когда очередной курс заканчивается, то вся группа приносит что-то к столу, и все вместе мы празднуем начало нового курса. А поскольку у нас много иностранцев, то каждый приносит свои национальные блюда. Я пообещал принести русские блины. Так что мне еще надо успеть блинчики пожарить…
"Да уж, чем дальше, тем интереснее этот тип", – подумала я.
– Ты умеешь печь блины?
– Нет! Что ты! Какие блины! Я вообще ничего готовить не умею! – рассмеялся Алекс. – Купил в русском магазине замороженные. Вот их-то и надо умудриться не испортить…
"Да уж, – думаю я, – такой холостяк классический, который ничего не умеет готовить, кроме как блинчики пожарить замороженные, и за те переживает". Не знаю, что на меня нашло, как будто это само вырвалось! Вдруг я предлагаю:
– А давай подольше поработаем над сайтом сегодня, а я тебе блинчики пожарю!
– О, суперидея! Давай!
Не знаю, что это было, но думаю, что с моей стороны это была чистой воды манипуляция, мне нужно было просто… я не знаю, как объяснить, в его пространство вторгнуться по-женски, что ли? Зачем? Сама не знаю! Надо, и все!
Я театрально зашла на кухню, словно это была не простая кухня, а некое тайное, даже волшебное пространство, в которое необходимо было проникнуть. Сознательно это было или бессознательно, но совершенно явное с моей стороны желание продемонстрировать таким образом, что барьеры сняты. Проще говоря, захотелось расстегнуть первую пуговицу сюртука и посмотреть, что будет дальше. Зачем? Пока не знаю, потом разберемся, главное, сейчас "в драку ввязаться"!
– В этом доме есть масло и сковородка? – совсем уже осмелев, спросила я уверенным, почти хозяйским тоном. Ну да, я же уже завоевала кухню!
– Найдется! – Кажется, Алекс с удовольствием включился в мою игру.
Мы засмеялись, и он выдал необходимый "реквизит". Затем притащил компьютер на кухню, и под шкварчащие блинчики мы продолжили рассматривать сайты. Через полчаса блины были готовы.
– А хочешь, пойдем со мной на праздник! – вдруг спросил он.
– Да нет…
– Почему?