Игорь стал разговаривать с Кристиной. Но говорить он старался почти шепотом, так что Кристина угадывала его слова. Что-то показывал знаками. Лицо его было очень радостным. Я, как подпольщик, стоял у двери, вслушиваясь в каждый звук. Пока ничего подозрительного не было.
- Все, хватит, - сказал я. - Иди садись. Не будем злоупотреблять.
- Да, хорошо, - сказал Игорь и, махнув Кристине на прощание рукой, подошел к столу и сел на скамью. Не успел он усесться, как в коридоре послышались шаги, направляющиеся в сторону нашего кабинета.
- Ну, все, - сказал я, - засекли! Сейчас у нас будут неприятности.
- Ничего страшного, - сказал Игорь, - переживем!
Действительно, в дверях стоял капитан в пятнистой форме и два конвоира в форме прапорщиков.
- Ну что, попались, голубчики? - начал капитан, даже не поздоровавшись.
- В каком смысле, товарищ капитан? - спросил я.
- Вы что, думаете, мы не засекли, что ваш клиент с улицей перекрикивался? Все, свидание окончено! Увести!
Двое конвоиров подошли к Игорю и схватили его за руки.
- Ладно, ладно, - сказал Игорь, отшвыривая их от себя.
- Что? Ты еще разговаривать будешь? - закричал капитан. - Сейчас ты у меня в карцере поучишь правила хорошего тона! А с вами, адвокат, тоже будем разбираться. Пойдемте!
"Все, Игорь сто процентов попал в карцер", - думал я.
Мы молча шли по коридору. Разговаривать с капитаном у меня не было никакого желания. Мы зашли в небольшой кабинет на третьем этаже. Вероятно, это был кабинет капитана. Окна выходили на улицу. Судя по всему, ему отсюда было все прекрасно видно. К тому же я видел, что в углу кабинета стоят несколько мониторов, на которых видны все помещения следственного изолятора, один монитор наблюдает за очередью, где сдают передачи, другой - за служебным входом, а третий - по периметру всего здания.
На столе в кабинете лежало мое адвокатское удостоверение. Обратившись ко мне по имени-отчеству, капитан протянул мне листок и сказал:
- Садитесь, пишите объяснение на имя начальника тюрьмы.
- А что мне писать?
- Что вы нарушили правила внутреннего распорядка следственного изолятора. А мы примем к вам меры.
- И какие же меры вы примете? - поинтересовался я. - Здесь, что ли, оставите?
- Была бы наша воля - оставляли бы таких, как вы, - раздраженно ответил капитан.
- А, собственно, что я нарушил? - спросил я. - Да, действительно, парень смотрел в окно на жену, с которой, может быть, он увидится не скоро или вообще не увидится.
- В каком смысле?
- А в таком, что вы потом проверьте, в чем он обвиняется и что ему грозит.
- А что ему грозит?
- Может быть, даже "вышка"…
- И что из этого?
- Он посмотрел на свою жену. Что же в этом страшного? А вы знаете, что в зарубежных странах, особенно тех, что состоят в Совете Европы, вообще разрешают свидания каждый день, без ограничения? А вы знаете, что наша Россия вступила в Совет Европы, товарищ капитан?
- Ладно, вы мне еще тут агитацию будете разводить! - еще злее сказал капитан.
- Да, буду агитировать, потому что вы, во-первых, нас с поличным не поймали…
- С поличным? Сейчас я вам покажу с поличным! - Он подошел к одному из мониторов, включил его, и я увидел четко, что нас, оказывается, записывали, - и как я стоял у двери, и как Игорь стоял у окна. Камера была направлена на стол.
- Вот вам доказательства! Узнаете себя? - спросил капитан злорадно.
- Я-то себя узнаю. Что же получается? Получается, что существует адвокатская тайна общения с клиентом. А вы, оказывается, товарищ капитан, нас пишете? - перешел я в наступление.
Капитан удивленно посмотрел на меня, не ожидая такого отпора.
- Я сейчас же пойду на телевидение и в газеты и дам интервью, что все беседы адвоката в вашем следственном изоляторе полностью записываются. В таком случае нам не только в Совет Европы вступать, но в сталинском времени надо остаться!
- В каком смысле? - не понял капитан.
- Тюрьма у вас, по сегодняшнему законодательству, находится совершенно не в подчинении МВД, а в подчинении Министерства юстиции, совершенно другого ведомства, которое не ведет следствие. А вы являетесь придатком следствия. Вы записываете разговоры, и весь материал переходит в следственные органы, как бы дополнительная информация собирается в стенах следственного изолятора против обвиняемых и подозреваемых! Между прочим, здесь сидят многие честные люди, и многие из них выйдут на свободу.
- Да, особенно ваш клиент, - ехидно ухмыльнулся капитан.
- Про клиента я не говорю. Суда над ним еще не было, и все решит суд. В общем, что хотите, то и делайте, но никакой объяснительной записки я писать не буду, - и я отодвинул от себя листок.
Капитан взял мое удостоверение, стал его разглядывать.
- Давно работаете?
- Давно, лет пять.
- И пять лет так нарушаете законы?
- Какие это законы я нарушаю? А вы, капитан, их не нарушаете? Разве нет случаев, когда ваши сотрудники проносят сюда наркотики, спиртное? Разве об этом не пишут в газетах и не показывают по телевидению?
- Это да, - кивнул головой капитан. - Значит, получается, что вы виноваты?
- Какая разница, кто виноват… Наверное, виноват тот, у кого прав меньше. Сейчас прав больше у вас, так что сегодня виноват, получается, я.
- Но вы сознаете, что вели себя неправильно?
Я понял, что капитан пошел на попятную. Кивнул головой:
- Да, сознаю… Но писать ничего не буду.
- Ладно, Бог с вами, - обратился капитан ко мне по имени-отчеству, - адвокат вы, видимо, хваткий. Вам палец в рот не клади, а то еще сам виноват окажешься… Телефончик бы свой оставили.
- Зачем он вам?
- Мало ли, вдруг пригодится.
- Даже так! - улыбнулся я. - Вот видите, товарищ капитан! Конечно, оставлю. - И я записал телефон юридической консультации.
Довольный, что так легко выпутался из конфликта, который мог обернуться для меня очень большими неприятностями, я покинул следственный изолятор.
На улице меня ждала Кристина. Лицо ее было встревоженным.
- Что случилось? - спросила она.
- Нас засекли.
- Погодите, - вдруг сказала она, - не оборачивайтесь!
- А что такое? - насторожился я.
- Видите, высокий парень… Только сразу на него не смотрите… Со светлыми волосами.
- Да, вижу, - сказал я.
- Он за нами наблюдает. А вон в той машине сидят его дружки. Они засекли, как я с Игорем разговаривала.
- И что, вы думаете, что это погоны?
- Нет, какие погоны! Это братва, его враги! Только сразу не оборачивайтесь!
Я сделал вид, что у меня на ботинке развязался шнурок, наклонился и увидел высокого парня, прохаживающегося вдоль улицы.
- Кристина, с чего вы взяли, что он наблюдает за нами? - спокойно сказал я. - Может, он просто так ходит, может, в конце концов, ты ему понравилась. - Я снова перешел на "ты".
- Не надо, он все время показывал на меня и подходил к той машине. А когда я разговаривала с Игорем, он стоял недалеко и слушал.
- Хорошо, - сказал я, - садись ко мне в машину, сейчас мы все проверим.
Кристина села в машину. Я завел двигатель. Сам стал смотреть в зеркало заднего вида. Действительно, "Ауди-80", стоявшая в конце улицы, тронулась. Блондин успел добежать до нее и сесть на заднее сиденье. Машина поехала за нами.
Мы выехали на набережную Яузы. "Ауди" следовала за нами.
- Вот видите, я же говорила! - сказала Кристина.
- Погоди, еще не вечер! - ответил я. - Тут есть один переулочек, ведущий к Курскому вокзалу, мы сейчас резко туда повернем.
Переулочек был узкий и немноголюдный. Туда машины практически не заглядывали. Я увеличил скорость. "Ауди" также рванула вперед. Затем я резким движением повернул направо и въехал в переулок. "Ауди" повернула за нами. Теперь налево… направо… Все.
- Вот видишь, мы ушли, - сказал я.
- Да, нам повезло. Но вы видели, что за нами была слежка?
- Да, точно. Кристина, тебе нет смысла возвращаться домой сегодня.
- Но там у меня вещи, все осталось…
- Поехали. Заберешь вещи, поживешь какое-то время у подруги или в пансионате.
Через несколько минут мы подъезжали к ее дому.
- Минуточку, - попросила Кристина, - притормозите немного.
Я замедлил скорость.
- Видите, "Ауди", которая нас преследовала…
Машина стояла около подъезда. Рядом с "Ауди" - темно-синяя "БМВ". Ребята, стоящие возле машин, переговаривались между собой и курили.
- Вот видите, я же говорила…
- Все, - проговорил я, - тебе надо на несколько дней спрятаться. Они тебя вычислили.
- Похоже…
Неожиданно раздался телефонный звонок.
- Твой, мой? - спросил я.
- Кажется, мой… - Кристина достала из сумки мобильный телефон. - Это Игоря… Алло! - И тут же махнула мне рукой, чтобы я придвинулся ближе. Она взяла трубку так, чтобы и я слышал разговор.
- Алло, красавица, - услышал я голос. - Я это… от Игоря. Мы с ним в одной хате отдыхали… Он тебе "малявочку" прислал. Давай, спускайся вниз, я у твоего подъезда стою. Передам "малявочку" от мужа-то…
- Хорошо, - сказала Кристина, - сейчас я спущусь. Вы меня ждете? Как я вас узнаю?
- Я это… на синей "БМВ" стою, - сказал парень.
Нам было видно, как человек, стоящий у "БМВ", разговаривал по телефону. Вероятно, никто не подозревал, что мы ехали так долго. Они думали, что мы опередили их и приехали раньше. Видимо, они считали, что Кристина уже в квартире. "Ауди" тут же отъехала в сторону.
- Ну вот, - сказала Кристина, - меня об этом предупреждали.
- Тебе соваться в квартиру нельзя, - сказал я. - Надо уехать к подруге.
- Нет, и к подруге нельзя. Там может быть то же самое… Лучше в гостиницу.
- Зачем тебе в гостиницу? Здесь недалеко, в семи километрах от Кольцевой дороги, есть очень уютный пансионат. Хочешь, поедем туда.
- Я не возражаю.
Мы медленно отъехали от дома. Я посмотрел назад. Никакой слежки за нами не было. Видимо, нас не заметили.
- Пускай ждут, дураки! - сказала Кристина.
Пансионат, куда я вез Кристину, действительно находился почти сразу за Кольцевой дорогой, за Митино, на Пятницком шоссе. Когда-то он принадлежал всемогущему ЦК КПСС, точнее, горкому партии. Потом, после перестройки, перешел в ведение Управления делами президента, а потом каким-то образом перешел на хозрасчет и сам стал налево и направо продавать путевки.
Основной клиентурой этого пансионата были "новые русские". Евроремонт, хорошие условия позволяли брать высокую плату. Поэтому свободные номера в этом пансионате можно было найти практически всегда, хотя в праздники и на выходные он заполнялся до предела.
Поскольку сейчас был конец ноября, стоял "мертвый сезон", я был уверен, что номер в этом пансионате удастся снять без труда.
Пансионат после моего последнего посещения два года назад очень изменился. Он состоял из двух корпусов. Один был старым, построенным еще в тридцатые годы, во времена сталинской архитектуры, второй современный, восьмидесятых годов постройки, с современными архитектурными наворотами.
Администратор, узнав меня, приветливо улыбнулась.
- Вы к нам надолго?
- Как получится, - ответил я. - Собственно, не я, а моя спутница, - показал я на Кристину. - Ей необходимо пожить у вас несколько дней.
- Пожалуйста. Что вы предпочитаете - новый корпус или старый?
- А где лучше? - спросил я, думая о том, что со времени последнего моего визита, вероятно, тут многое изменилось.
- Я думаю, что лучше все же в старом, - ответила администратор.
- В старом? - удивился я. - Старый же всегда был у вас плохим.
- Да, но мы сделали там капитальный ремонт. Теперь в каждом номере джакузи, а в некоторых номерах - даже мини-бассейны. Номера двухэтажные.
- Давайте тогда двухэтажный номер, - сказал я, вопросительно посмотрев на Кристину. Она кивнула головой.
- Я выписываю вам номер на втором этаже, - сказала администратор. - На какую фамилию записать?
- Пишите мою. Помните?
- Конечно, помню.
Получилось так, что у нас был один номер на двоих с Кристиной. Но поскольку он двухэтажный, значит, состоит из нескольких комнат. А брать два номера было бы странным.
Когда мы шли к номеру, я все же спросил у Кристины:
- Может быть, стоило взять два одноместных номера?
- А зачем? - удивилась Кристина.
Действительно, номер был шикарным. На первом этаже громадный холл с камином, опять же двух уровней. Чуть повыше находилось несколько комнат, туалет. Посредине ванной комнаты красовалось джакузи, выполненное в форме минибассейна. Была еще одна комната, типа столовой, где в середине стоял сервировочный стол, у стены - современный сервант, заставленный хорошей посудой.
На втором этаже две спальни, каждая из которых имела свой выход в ванную и туалет.
Кристина сразу оценила такой номер.
- О, как за границей! - сказала она.
- А чем мы хуже? - улыбнулся я.
- Ну что, может, пойдем посидим в баре? - предложила она.
Я пожал плечами:
- Не возражаю.
Мы спустились в бар. В это время в баре было всего несколько человек. Конечно, в такой сезон, когда отдыхает мало людей, наше появление привлекло внимание. Мы ловили на себе любопытные взгляды. Я попробовал взять на себя обязанности кавалера.
- Что мы будем пить? - спросил я.
- Я - сухое мартини, - сказала Кристина.
Я подошел к стойке бара и заказал ей сухое мартини, себе минеральную воду. Вернувшись, сел за столик. Вскоре подошла официантка и принесла нам напитки.
- Может быть, еще мороженое? - спросила она.
- Давайте, - кивнул головой я.
- А что, вы совсем не пьете? - поинтересовалась Кристина.
- Как-то отвык от всего, - ответил я.
- Мой муж, собственно, как и все его бандюки, за что я их и уважаю, все тоже не пьют. В бригаде был установлен строгий сухой закон, и его никто никогда не нарушал. Даже по праздникам они позволяли себе только сухое вино, разбавленное водой.
- Сейчас время такое… - сказал я. - Наверное, кончилось время застоя и застолий - сауна, коньяки, пиво, водка… Сейчас нужно быть все время трезвым. Особенно в нашей профессии.
- Да? - удивилась Кристина.
- Конечно. Ведь я как "Скорая помощь". Сейчас сижу с вами, и в любой момент мне на мобильный может раздаться звонок, поступит сигнал с просьбой о помощи. И я должен буду сразу же ехать.
- Что, ко всем клиентам?
- Нет, далеко не ко всем, к определенным только.
- Кстати, ваш телефон сейчас отключен, - проговорила Кристина.
- Откуда вы знаете?
- А он давно не звонит.
Я полез в карман. Действительно, телефон отключился.
- Батарейки разрядились, - сказал я.
- А прикуриватель где?
- В машине остался.
- Ну, значит, нам никто не будет мешать, - улыбнулась Кристина.
Мы просидели в баре еще около получаса. Потом решили немного погулять. Уже было около десяти вечера, на улице темнота. Дом отдыха постепенно погружался в сон.
Мы шли по дорожке. Кристина взяла меня под руку, мы спокойно разговаривали. Вдруг неожиданно она остановилась и полезла в карман.
- Я не сделала еще одно важное дело, - сказала она.
Я вопросительно взглянул на нее. Она достала мобильный телефон и со всей силы швырнула его в каменный забор. Телефон разлетелся вдребезги.
- Зачем это? - удивился я.
- Ему телефон больше не нужен. И мне он тоже ни к чему.
Я понял, что она разбила телефон Игоря.
- Тем более, его номер знают враги…
Потом мы посидели в холле, зажгли камин.
- Извините, - сказала вдруг Кристина, - вы не очень осудите меня, если я выпью шампанского? - И она направилась к бару. - Что-то я не очень хорошо себя чувствую, надо расслабиться. Очень я переволновалась за последнее время.
- А какие проблемы? - спросил я.
Выпив пару фужеров шампанского, Кристина немного опьянела и разговорилась.
- Теперь мне нужно как-то устраивать свою жизнь, - неожиданно произнесла она.
Я вопросительно взглянул на нее.
- Что, для вас это неожиданность? Вы думаете, что Игорь выйдет на свободу?
- Как знать… - пожал я плечами. - Ведь даже в безнадежных делах бывает удача…
- Да какая тут может быть удача! Удача будет, если он получит не смертный приговор, а пожизненное заключение! - резко сказала Кристина.
- Откуда такой пессимизм?
- А вы что, не знаете, что сейчас вовсю признания дают?
- Кто?
- Да боевики! Они во всем признались, и все указывают на Игоря как на организатора и руководителя группировки. И привели такие доказательства, что, боюсь, ему теперь никто ничем уже не поможет. Даже вы…
- Да что я могу сделать! - развел я руками.
- Нет, вы можете сделать многое! Я чувствую!
- Но вы не забывайте, что я один, а против него - система! - сказал я. - Система правосудия - следователи, оперативники, тюрьма, все против него. А я, адвокат, - один. Что я могу с этой системой сделать?.. Положим, я выступлю в суде достойно, приведу какие-то доказательства, положим, сумею убедить суд. Но существует так называемый социальный заказ от общества. А общество обязано осудить его. Понимаете?
- Да я все понимаю… - сказала Кристина. - Вот поэтому мне и нужно как-то обустроить свою жизнь. Мне же нужна будет семья.
- Тогда получается противоречие. Вы не думали о себе, когда брали на себя оружие, найденное в квартире?
- Тогда была другая ситуация. Я думала, он сумеет выкрутиться. А сейчас… Он ведь не может сделать побег? - неожиданно сказала Кристина.
- Оттуда не убежишь, - ответил я и покачал головой.
- Вот видите! Значит, нужно устраивать жизнь.
- И какие же планы у вас на этот счет? - спросил я.
- Еще не знаю. Но постоянно думаю об этом в последнее время.
Мы сидели возле камина часа два.
- Ну что, - наконец сказала Кристина, - пора укладываться?
- Да, конечно, - кивнул я головой.
Мы разошлись по спальням. Я открыл окно, лег на кровать. Лежал и думал. Вот нелепая ситуация! Лежим с красивой женщиной в разных спальнях… Нет, это не женщина, это моя клиентка. И не нужно об этом думать!
Вдруг дверь тихо приоткрылась. На пороге стояла Кристина.
- Что-то не спится мне… - сказала она тихо. - Можно я тут полежу?
- Конечно, - сказал я.
Она быстрым движением скользнула ко мне под одеяло.
- Знаете, - неожиданно сказала она, - у меня давно не было секса, больше четырех месяцев…
"Ничего себе, - подумал я, - такое откровенное заявление! Опять я в дурацкое положение попал…"
- Я же вам нравлюсь? - продолжила Кристина. - Правда ведь?
- Да, нравишься, - подтвердил я. - Но, понимаешь, существуют определенные правила игры…
- Какие еще правила?
- Клиент и адвокат - есть неписаные законы.
- Но кто их может проверить?!
- Проверить некому. Но существует внутреннее сознание.
- Сознание? Значит, вы не хотите меня? - настойчиво продолжала Кристина.
- Я?
Больше ничего сказать я не успел…