2
Белянчиков разложил на столе перед своим шефом, начальником отдела Управления уголовного розыска Корниловым, еще сыроватые фотографии, сделанные в пустом доме.
Снимки у Котикова получились прекрасные. На одном Еременков, с каминной доской в руках, смотрел прямо в объектив. Глаза он выпучил так, словно увидел в дверях тигра. А вот "Игореха", занятый нимфой, не успел даже повернуть головы. Корнилов разочарованно рассматривал его затылок с чуть поредевшими темными волосами.
- Трудно будет искать его по затылку, - с усмешкой сказал он. - Такое фото не разошлешь для опознания.
- Да-а, - с огорчением согласился Юрий Евгеньевич. - Не разошлешь. И как он успел улизнуть?
Дело в том, что на втором снимке, который сделал Котиков, "Игорехи" не было.
- Для случайного вора, промышляющего в пустых домах, этот Игореха слишком прыток, - продолжал Белянчиков. - И пистолет впридачу...
- Все здесь не случайное. - Корнилов взял снимки, внимательно разглядывая их. - Вот только парень с выпученными глазами, похоже, попал в историю случайно.
- Ты веришь, что он не знал, на что шел? - спросил Белянчиков. Когда они оставались вдвоем, всегда переходили на "ты". Как-никак проработали вместе около двадцати лет.
- Веришь, не веришь! - недовольно, не отрываясь от снимка, пробормотал полковник. - Вот ты все проверишь, а там будет видно. - Он не любил, когда кто-нибудь из сотрудников цеплялся за высказанное им предположение и делал его рабочей версией.
Наконец он поднял голову, посмотрел на майора.
- Как ты думаешь, знает этот тип. - Корнилов постучал пальцем по фотографии, - что у нас в наличии только его затылок, а не полный портрет?
Белянчиков нахмурился.
- Ну и вопросик! Я об этом не подумал.
- Подумай! - сказал Корнилов. И добавил: - Ты обрати внимание на окно.
Окно было высокое, без переплетов, из одного стекла. И на поверхности этого стекла, как в мутном зеркале, Белянчиков разглядел искаженные до неузнаваемости тени четырех человек, отразившихся при вспышке блица. Четырех! Значит, неизвестный, хоть и ускользнул из-под объектива фотоаппарата, но был в тот момент еще в комнате.
- Что ты меня вопросами мучаешь, когда сам уже все разглядел? - с укоризной сказал майор.
- Я себя проверяю. Ты все-таки очевидец. Представляешь последовательность снимков во времени. А я, увидев четвертую тень на стекле, решил, что кто-то из оперативников к вам на подмогу бежит.
- Нет, это его тень. В момент второй вспышки. В такой кутерьме трудно сообразить, лицо твое запечатлели или только затылок. Преступник уверен, что у нас его фото есть, а значит, и ведет себя в соответствии с этим или лег на грунт, как говорят подводники, или уехал подальше...
- Или растит бороду и усы.
- И как я сразу не заметил! - подосадовал Белянчиков.
- Хватит казниться, - остановил майора Корнилов, с сочувствием разглядывая его расцарапанное лицо. - Вот как он тебя разделал!
- На работе неудобно появляться, - нахмурился Юрий Евгеньевич. - Бугаев увидит - месяц потом всякие небылицы будет рассказывать.
- И дома сейчас отсиживаться нельзя, не могу я тебе этого разрешить.
- А я и не прошусь. Мне еще с этим алкашом беседы продолжать надо. А для него расцарапанная физиономия - дело привычное...
Включилась селекторная связь.
- Игорь Васильевич, - сказала секретарь. - Девять часов. Все в сборе.
- Пусть заходят.
Каждое утро, ровно в девять, если не было никаких ЧП, Корнилов проводил оперативку, на которой присутствовали сотрудники отдела.
Когда все уселись, полковник, отыскав глазами эксперта Коршунова, сказал:
- Ну, что, Николай Михайлович, начнем с вас? Что за клад майор Белянчиков отыскал?
- А ларчик просто открывался, - улыбнулся Коршунов, вставая с диванчика в углу кабинета. - Зря воры старались, нимфу выковыривали. К ней, как ко всякой женщине, подход был нужен. Кнопочку нажать, и все дела.
- Тайник? - спросил Корнилов.
- Тайник.
- Да ведь шкатулка-то замурована! - запротестовал Белянчиков. - Оперативник ее с трудом выдрал.
- Твой оперативник по тому же принципу, что и воры, действовал - сила есть...
- Хватит! - остановил полковник. - Докладывайте дальше.
- Тайник был сделан, по-видимому, перед самой революцией, пользовались им и в более поздние времена...
- А драгоценности? - поинтересовался Белянчиков.
- Приличные драгоценности, Юрий Евгеньевич. И стоят тысяч триста, не меньше. Но этим пусть ювелиры занимаются.
- Я тебя не о стоимости спрашиваю! Старинные они, с революции лежат?
- Все старинное, - ответил Коршунов и загадочно улыбнулся. - А вот сколько лежат... Тут есть одна закавыка - колечко с большим рубином. Вы его несколько лет назад усиленно разыскивали.
- Кольцо Фетисовой? - быстро спросил Корнилов.
- Фетисовой.
Шесть лет назад умерла старая, когда-то популярная актриса Фетисова. Была она одинока и все свое имущество завещала Дому ветеранов сцены, а золотое кольцо, сережки, браслет и брошь с крупными рубинами и бриллиантами - музею. Потому что комплект этот был одним из шедевров петербургского ювелира Якова Риммера. И браслет, и сережки, и брошь нашли, а кольцо с самым крупным рубином пропало. Розыск тогда поручили Бугаеву, и он потратил немало сил, чтобы проверить соседей. - Фетисова жила в коммунальной квартире - и санитаров, которые увозили покойную, но кольцо исчезло. И вот - неожиданная встреча.
- Но тогда... - начал Белянчиков.
- Но тогда возникает немало новых вопросов, - сказал Корнилов. - Тебе нужно срочно выяснить, кто жил в комнате? И не только перед тем, как дом поставили на капитальный ремонт, а с первых дней революции.
- У меня еще не все сюрпризы, - недовольный, что его перебили, вставил эксперт. - На каминной доске и на прелестных нимфах среди отпечатков пальцев есть и знакомые задержанного Еременкова и известного вам Михаила Терехова по кличке Гога.
- Михаила Терехова? - насторожился Бугаев.
- Да, Сеня. Твоего подопечного.
Корнилов протянул Бугаеву снимок, на котором "красовались" задержанный Еременков и сбежавший "стрелок". Спросил:
- Ты его по затылку узнать сможешь?
- И по затылку тоже, - сказал Бугаев, но, посмотрев на снимок, покачал головой. - Ничего похожего.
- Майору видней, - ехидно сказал эксперт. - Он, наверное, чаще всего Гогу в затылок видел...
- А третьего в квартире не было, - сказал Белянчиков.
- Он мог быть наводчиком. Приходить раньше, - высказал предположение Корнилов. - Кто-то ведь взломал в комнате паркет.
- Это мы сейчас проверим. - Бугаев достал записную книжку, показал взглядом на телефонный аппарат.
- Звони, - разрешил полковник и переключил клавишу на динамик.
Семен торопился и ошибся в наборе. Женский голос, усиленный динамиком, произнес: "Завод шампанских вин". Все засмеялись.
Во второй раз Бугаев попал туда, куда было нужно.
- Шестая контора, - сказала женщина.
- Скажите, Миша Терехов на объекте? - спросил Бугаев.
- Терехов с воскресенья не выходил.
- Болен?
- А кто спрашивает?
- Майор Бугаев из милиции.
- Вы знаете, я звонила домой, дома его тоже нет. С воскресенья. Мать беспокоится. - В голосе женщины звучала тревога.
- Спасибо, - поблагодарил майор и повесил трубку.
- Странно, - сказал Коршунов.
- Пока ничего странного, - ответил Корнилов. - И бывшие преступники попадают в больницы. Проверь все, Сеня. Не откладывая.
3
Через два часа Бугаев входил в кабинет следователя Красногвардейского районного управления внутренних дел Шитикова.
- А ты уверен, Леня, что это Гога? - с сомнением поглядывая на крупного красивого капитана, спросил Бугаев, когда они уселись друг против друга в унылом райотдельском кабинете.
Вместо ответа Шитиков открыл ящик письменного стола и, вытащив оттуда несколько фотографий, небрежно перекинул Бугаеву.
- Это уж ты определяй, Гога здесь или не Гога. У меня он пока числится как неизвестный.
Да, то была хорошо знакомая майору русалка - пышнотелая красавица с рыбьим хвостом, наколотая на правом плече Гоги Терехова. Да и сам мужчина, сфотографированный на больничной кровати, несомненно, походил на Михаила Терехова.
- Видок у него не приведи господи, - сказал Бугаев. Рана серьезная?
- Серьезнее не бывает. Ножиком в живот. И что самое главное - пролежал часа два. Там земля кровью пропиталась.
- Не надо лишних красок, - поморщившись, остановил Бугаев Шитикова. - Давай к делу; - Ах! Ах! - дурашливо пропел капитан. - А я думал, что описание места происшествия заинтересует моего старого друга.
- Меня, прежде всего, интересует Гогино здоровье. Шитиков посерьезнел.
- Врачи говорят что выживет. Операцию сделали вчера. Но крови потерял он много. И в сознание не приходит.
- Когда в последний раз в больницу звонил?
- За пять минут до твоего приезда. Рассказывать дальше или будешь наводящие вопросы задавать?
- Рассказывай Леня. Торопиться нам некуда.
- Собака на месте происшествия вела себя как чумовая. То в одну сторону бросится то в другую. Минут двадцать по поляне гонялась, а потом легла. Ножа мы не нашли. И одежды тоже.
- Он что же, голый лежал? - удивился Бугаев.
- В трусах. Бабка, которая его нашла, подумала загорает. Лежит на животе, одна рука под голову положена. Да только какой вечером загар - солнце уже низко тень от берез. Подошла, хотела разбудить...
- Странная история, - задумчиво сказал Семен. - Гогу и ограбили?! В лесу?
- В березовой роще. На "волейбольной" поляне. Там разбито с десяток волейбольных площадок.
- А что там делал Терехов? - спросил Бугаев. - Не в волейбол же играл?
- Почему бы и нет?
Бугаев недоверчиво покачал головой. Помолчал. Потом сказал:
- Татуировка Гогина. И на карточке сходство есть, хоть и отдаленное.
- Ты учти потерю крови.
- Да что ты заладил одно и то же. Все я учитываю... Что свидетели говорят?
- А какие свидетели, Сеня? - Шитиков в упор, многозначительно посмотрел на Бугаева.
- Волейболисты. Видели же они с кем пришел Гога, с кем разговаривал?
- А где их взять, волейболистов этих? Я же тебе сказал они "дикие".
- Что-то я вас товарищ капитан, не пойму, - переходя на официальный тон, сказал Бугаев. Он уже начал сердиться, решив, что Шитиков разыгрывает его.
- Чего ж тут непонятного? Надо учесть, товарищ майор, что в волейбол играют по выходным. Сегодня у нас вторник. Значит, теперь приедут только в субботу.
- И никто не знает, где эти люди живут, где работают! Бугаев начал понимать, что Шитиков вовсе не шутит.
- Вот именно! Приедут, поиграют - и в разные стороны. До следующей субботы. И никаких физоргов, никаких организаторов у них нет.
- Да-а, ситуация. А из местных никто с ними не играет?
- Какие там местные? Есть в километре садово-огородные участки, так туда на выходные народ приезжает.
- Про них-то ведь известно - кто они где работают?
- Известно - сердито бросил Шитиков - ДОК-1. Деревообделочный комбинат. Два сотрудника угрозыска вместе с дружинниками с раннего утра там.
- Вот видишь!
- Больше половины участков принадлежит людям никакого отношения к ДОКу не имеющим. То ли блатным, то ли ушедшим с комбината. Да дело и не в этом - Шитиков безнадежно махнул рукой. - Те, кого спросили, говорят, что из их поселка никто в волейбол на поляне не играет. Да и вообще они недовольны, что рядом в лесу столько людей по выходным ошивается.
- Враждуют? Может, ссоры какие-то были между ними?
- Нет, не было. Просто огородникам не нравится, что много людей в волейбол играет - траву, говорят, топчут, ландыши весной рвут.
Бугаев неодобрительно хмыкнул.
- Да! Представь себе не нравится - и все тут! подтвердил Шитиков.
- Но ведь как то общаются они? - не хотел сдаваться Семен. - Приходят волейболисты за водой, ягоды покупают, разговаривают о том о сем. С девушками в конце концов заигрывают!
- Семен Иванович, ну неужели ты не понимаешь, даже если приходили за водой - фамилий и адресов у них никто не спрашивал! За три дня все равно этих людей не найдем. А в субботу волейболисты и так на свою поляну приедут. И сам Гога скоро в сознание придет. Так ведь?
- Так, - с сомнением произнес Бугаев. - Что же нам теперь три дня сложа руки сидеть? Ждать, что Гога расскажет. - Он никак не мог примириться даже с вынужденным бездействием.
- Зачем ждать? - сказал Шитиков. - Съездим на место. Может быть, наши сотрудники в ДОКе что-нибудь узнают. Глядишь и Терехов оклемается.
- Ладно, - согласился Бугаев. - Сгоняем на место, может быть и придумаем что- нибудь. Ты позвони в больницу.
Шитиков развел руками.
- Звони, звони. Он каждую минуту может прийти в себя.
Но чуда не произошло Гога все еще был без сознания. Бугаев набрал номер Корнилова. Не вдаваясь в подробности доложил, что собирается осмотреть место происшествия.
- Вернешься, сразу зайди ко мне, - сказал полковник. Может, на месте что и прояснится.
4
Улицы на окраине города были забиты грузовиками. Приходилось подолгу стоять у светофора. Молодому водителю наверное надоело тащиться еле-еле и он, включив сирену, выехал на трамвайные пути. Асфальт был раскрошенный, щербатый, и легкие "Жигули" нещадно трясло. Бугаев вспомнил, что ехал по этой улице зимой и видел, как дорожники латали асфальт. "Вот и залатали - зло подумал Семен. - Нет чтобы летом все как следует сделать дожидались морозов. Зимой им больше платят, что ли?"
Обернувшись к водителю спросил:
- И надолго тебе при такой езде машины хватит?
Парень покраснел и не нашелся, что ответить. Но скорость сразу сбавил.
- Я думаю на полгода, - продолжал Семен. - В лучшем случае - на девять месяцев. - Бугаев вдруг поймал себя на том, что почти слово в слово повторяет то, что когда-то при нем говорил одному водителю Корнилов. "А когда-то и вы майор, лихачили", - подумал он и улыбнулся. Шофер, наверное, поймал его улыбку в зеркале и сказал с обидой.
- Да ведь смешно, товарищ Бугаев, среди грузовиков тащиться. Машина оперативная...
- Смешно будет, когда срочный вызов, а твоя "оперативная" рассыплется! И сирену пореже включай, чего зря людей пугать.
Шофер вздохнул и совсем сбавил скорость.
Улица была широкой и просторной, дома стояли далеко друг от друга, не заслоняя солнца перед каждым - газоны и кусты, детские площадки. Не было сырых дворов- колодцев, теснящихся друг к другу каменных громад, толп народа на тротуарах. "Но вот что удивительно, - думал Бугаев, вместе со всем этим ушел и сам город, остались отдельно стоящие жилые кварталы, универсамы огромные холодные кинотеатры. Казалось бы, человеку стало удобнее и просторнее жить, а он едет в свободное время куда-нибудь в центр, прогуливается в толпе по Невскому или узкому Большому проспекту, идет в маленькую старую киношку, вместо того чтобы дышать свежим кондиционированным воздухом в кино театре, который в двух шагах от его дома. Нет на окраине улиц, по которым можно ходить часами разглядывая встречных прохожих, витрины магазинов рекламные огни, а в человеке, хоть и наслаждающемся преимуществом отдельной квартиры, осталась эта нужда в общении, даже в таком уличном немом общении".
Вспомнив про Невский, Бугаев вспомнил и о том, как лет шесть тому назад впервые арестовывал Гогу - поздно вечером в гардеробе ресторана "Север". Терехов взял от гардеробщика шубку приятельницы помог ей одеться, а потом небрежно завел руки за спину, намереваясь просунуть их в рукава дубленки которую держал наготове услужливый старик. Бугаев на несколько секунд опередил гардеробщика и защелкнул на Гогиных руках наручники. Шеф потом пожурил Семена за ненужное пижонство, но сам Гога оценил его ловкость и даже не стал сопротивляться. Сказал только:
- Ну Гога козел! Как тебя сделали - на раз!
Тогда Терехова арестовали за квартирные кражи. Было ему так же как и Бугаеву, двадцать восемь лет. Второй раз Семен брал Гогу тоже на Невском, в квартире его родителей рядом с Казанским собором. И опять за квартирную кражу у известного в городе коллекционера картин. В прихожей за раскрытой дверью стоял небольшой кожаный чемодан в котором лежали аккуратно упакованные сорок три акварели старого Петербурга. Причем некоторые из них были широко известны, репродуцированы в альбомах.
- Ну зачем они тебе, Терехов? - спросил Бугаев, с интересом рассматривая акварели во время обыска. - У нас не продашь - попадешься сразу. Неужели заграничного клиента нашел?
- Для себя, Семен Иванович, - криво усмехнулся Гога и показал глазами на плачущую мать. - Что ж вы, не могли подождать, пока маманя на службу уйдет?
- Мы же из уголовного розыска, Терехов, а не из бюро добрых услуг, - неудачно пошутил Бугаев, и Гога замкнулся. Рта больше не раскрыл. И потом на вопросы следователя отвечать отказался. Вину свою признал, а про то, что собирался делать с украденными акварелями, не сказал ни слова.
Вырос Михаил Терехов в приличной семье - наверное, поэтому дружки окрестили его "Гогой". Мать преподавала в институте, отец работал начальником цеха на заводе. После окончания школы Гога наотрез отказался идти в институт. Вместе с двумя школьными приятелями поступил на курсы, получил профессию плиточника, выкладывал в квартирах ванны и уборные плиткой. И мастером оказался хорошим, и зарабатывал прилично. Да еще получал чаевые от заказчиков - "за скорость", "за качество", просто потому, что "неудобно не дать". Наверное, с чаевых все и началось. "Чем больше имеешь, тем больше хочется" - болезнь, известная с древних времен. А может быть, причина была иная - у Бугаева просто не хватало времени докапываться до причин. Этим следовало заниматься другим, но у них, наверное, тоже не было времени. Или желания.
Два года назад Гога вышел из заключения и позвонил Бугаеву, попросил помочь с работой. Поклялся майору, что в колонию строгого режима возвращаться больше не намерен. Бугаев помог.
5
Они сели на трухлявый ствол поваленного дерева. Густой березняк обступал поляну со всех сторон и только на южной стороне, откуда сейчас светило солнце, лес был пореже. Где-то далеко, перекрывая ровный неумолчный шум близкого города, куковала кукушка. "Кукушка, кукушка! Сколько мне осталось жить?" - вспомнил Бугаев присказку из раннего детства и начал даже считать, но кукушка, похоже, совсем не собиралась останавливаться - куковала, как заведенная. Маленькая птичка, похожая на воробья, спикировала на землю прямо перед ними, схватила кусок булки и уселась на волейбольную сетку. Бугаев перевел взгляд на другие площадки - сетки больше нигде не были натянуты "Ай да я! Как же сразу-то не заметил?" - попенял себе Бугаев и спросил Шитикова.
- Леня, задачка на сообразительность почему сетка натянута только на одном поле?
Шитиков, оторвавшись от каких-то своих дум, покрутил головой, разглядывая поляну, пожал плечами.
- Сетка здесь старая. Видишь, порвана в одном месте. Чего ее снимать?
- Другие, думаешь, новенькие? Да и старую сетку мальчишки, если найдут, пристроят к делу.