- Не знаю, как так получилось… Я был на одной закрытой вечеринке в компании определенного рода людей…
- Из криминальных структур? - прямо спросила Валентина Адреевна, гася сигарету в пепельнице и щурясь от поднимающегося дыма.
- Я этого не знал…
"Надо же, какой нежный народец нами руководит - прямо-таки в муках корчатся, а некоторых слов выговорить не могут, как ни стараются!"
- Значит, кто-то проник на эту вечеринку с целью сфотографировать вас в обществе "людей определенного рода", как вы выразились. Сфотографировать, чтобы иметь возможность оказывать на вас давление… - размышляла вслух Валандра. - Сама я не участвовала в подобных мероприятиях, но все-таки мне с трудом верится, что кто-то мог так изловчиться чтобы, не пользуясь благорасположением или опекой кого-нибудь из, так сказать, официально приглашенных, получить доступ на это сборище.
Валентина Андреевна с удовлетворением отметила про себя гримасу недовольства, появившуюся на лице мэра при слове "сборище", которое она употребила намеренно.
- Что вы хотите этим сказать? - Юрий Григорьевич сделал вид, что пропустил это слово мимо ушей.
"Вот и настало время для дипломатии", - иронично прокомментировала Валандра про себя его реакцию.
- Только то, что человек, сфотографировавший вас, выполнял работу для одного из гостей, а скорее всего для хозяина. Тот специально провел его на эту тусовку.
- Что?!
- А вам самому разве не приходило это в голову?
- Насколько мне известно, там не было нуждающихся…
- Юрий Григорьевич, шантажировать можно не только из-за денег. Вы занимаете высокий пост. Очевидно, у кого-то возникло желание путем шантажа чего-то от вас добиться. Может быть, припугнуть…
- Но как тогда негативы попали к девушке? - Юрий Григорьевич вопросительно воззрился на Вершинину.
- Скорее всего она их просто-напросто украла. И если укравшая и попытавшаяся шантажировать вас девушка и ваша знакомая, которую, как вы сказали, зарезали, - одно и то же лицо, то вероятней всего, что она пострадала именно из-за этой пленки.
- Наверное, вы правы. - Черные глазки мэра опять беспокойно забегали.
- Итак, вы хотите, чтобы я нашла для вас эти негативы?
- Именно.
- Кто там запечатлен вместе с вами?
- Шаров.
- И все?
- Этого достаточно, чтобы я потерял свое место.
- Кто такой этот Шаров?
- Официально он председатель совета директоров компании "Север-Юг".
- А неофициально?
- Я сам не знал этого до определенного момента.
- Не тяните резину, Юрий Григорьевич.
- В общем, он один из шести главных криминальных авторитетов в нашей губернии, наряду с Трофимовым, Шуруповым и так далее.
- И вы хотите сказать, что не знали этого? - недоверчиво посмотрела на него Вершинина.
- Ей Богу, то есть, честное слово, - скороговоркой выпалил мэр, - впрочем, какая теперь разница! - он уныло опустил голову.
- Действительно, - согласилась с ним Вершинина, - теперь это не имеет значения.
* * *
- Так где он познакомился с этой Марией Беспаловой? - Алискер отхлебнул чай.
- Вообще-то она работает в модельном агентстве "Олл старз". - Вершинина сидела в кабинете за столом и курила, - Дыкин приметил ее на какой-то презентации, шепнул несколько слов своим помощникам, и ночью она уже была в его постели.
- Все так просто?
- Я тебе говорю только то, что он сам мне сообщил. Наша задача отделить зерна от плевел.
- Нас просят о помощи, - возмутился Алискер, - и мы же еще должны думать, что из сказанного ими правда, а что нет.
- Это не так уж сложно, Алискер, тем более, если учитывать то, сколько он обещал нам заплатить.
- Сколько же, если не секрет?
- Двадцать тысяч, плюс расходы.
- Неплохо, - Мамедов допил чай и поставил чашку на стол.
- Это только пятая часть того, что он собирался выложить за эти негативы.
Алискер поднялся и начал прохаживаться по кабинету.
- Вы говорите - Беспалову зарезали?
- Да. Выясни, где это случилось. Вообще, разузнай о ней поподробнее. Работа, сослуживцы, друзья, родственники.
- Не могли ее убить те, у кого она украла негативы?
- Если это так, то наша задача сильно осложнится. Тебе все понятно? - Вершинина оторвала взгляд от бумаг, лежащих на столе и посмотрела на Алискера.
- Понятно, - Мамедов кивнул.
- Тогда действуй. Вечером доложишь.
* * *
Агентство "Олл старз" арендовало несколько комнат в городском Доме офицеров.
- Молодой человек, вы к кому? - окликнула Мамедова седая бабулька, голова которой едва выглядывала из-за перегородки, отделявшей вахтерскую от холла.
Десятое мая было нерабочим днем, и вероятность того, что он кого-то застанет на месте, была ничтожно мала, но Алискер решил все-таки зайти в агентство на свой страх и риск.
- Мне нужно в "Олл старз", - он улыбнулся и подошел к перегородке, - там есть кто-нибудь?
- Сегодня выходной, - уклончиво ответила старушка и покосилась на щит, где под стеклом висели ключи от кабинетов.
- Я по личному вопросу, - Мамедов облокотился на стойку и выжидательно посмотрел на вахтершу.
- Если тебе к Женьке, можешь пройти, - смягчилась она, - он, похоже, там, неугомонный.
- Спасибо, - Алискер направился к лестнице, - какой этаж?
- Третий, комната триста шесть, там у него студия, - уважительно произнесла старушка.
В Доме офицеров было еще холодней, чем на улице. Шаги Алискера гулко отдавались эхом в пустых коридорах. Взбежав по широкой лестнице на третий этаж, Мамедов не без труда нашел большую, метра три в высоту, филенчатую дверь с номером триста шесть и, постучав, толкнул ее.
В высоком просторном помещении царил творческий беспорядок. Кругом стояли лампы на подставках и софиты, валялись отрезы однотонной и цветной ткани, огромные открытые зонты висели на ширмах и лежали на паркетном полу. Дополняли картину кубы самых разнообразных размеров: от маленьких, величиной десять на десять сантиметров, до огромных, со стороной почти полтора метра.
- Есть здесь кто? - негромко спросил Мамедов, делая несколько шагов по студии.
Никто не отозвался.
"Вышел, что ли, куда?", - подумал Мамедов и увидел, что большая ширма, отгораживающая угол комнаты, как-то странно подрагивает. Мягко ступая, он подошел к ширме и заглянул за нее. Сразу стало ясно, почему она дрожит. Прижав колени к подбородку на куче цветных тряпок лежал молодой парень в светлых, почти белых джинсах и черной рубашке на выпуск. Его темные волосы длинными прядями спадали на лицо. Парня колотило, как в лихорадке, и дрожь его передавалась на ширму, к которой он прислонился.
"Замерз, бедный", - подумал Мамедов и подошел поближе.
- Эй, - он потрогал парня за плечо и тут ему все стало ясно.
От парня разило перегаром, а за его головой валялась порожняя бутылка "Джонни Уолкера". "Неугомонный", как назвала парня вахтерша, похоже валялся здесь со вчерашнего дня, а может, с ночи. "Неужели в одного вылакал? - Мамедов толкнул бутылку носком ботинка, - здесь ведь больше пол-литра!" Алискер пил редко, но мог себе представить состояние парня. "Если его не похмелить - разговора не получится".
Он вышел из студи, прикрыв за собой дверь, и спустился вниз.
- Что, нету Женьки? - окликнула его вахтерша.
- Да там он, работает, - ответил Мамедов, - я сейчас, только куплю чего-нибудь перекусить.
Ближайший магазин был в нескольких кварталах, и Мамедову пришлось снова садиться за руль "Нивы". Купив "лекарство" и кусок краковской колбасы, через пятнадцать минут он уже снова входил в Дом офицеров. Предусмотрительно спрятав чекушку в нагрудный карман, с колбасой в руке, он миновал вахтершу и поднялся наверх. Нашел стакан на столике в углу, отвинтил пробку и плеснул в него граммов сто пятьдесят.
- Евгений, - потряс он "больного" за плечо, - подъем.
- А-а-а, - протянул тот, не открывая глаз.
- Вставай, тебе говорят.
- О-о-о, - Женька на секунду перестал дрожать и схватился за голову.
- Евгений, - он снова потряс его, - доктор приехал, вставай.
- Ну-у-у, - сделав неимоверное усилие, Женька сел на своем ложе, обхватив колени руками, но глаза его под длинной модельной челкой оставались закрытыми.
- Кончай мычать, сейчас лечиться будем.
Евгений приоткрыл один глаз и уставился на Алискера, покачиваясь из стороны в сторону и не переставая трястись всем телом.
- Ты кто? - наконец произнес он.
- Сейчас я для тебя доктор, - Алискер поднял стакан с куба, используемого в качестве стола, и протянул его Евгению, - держи.
- Что это? - Женька недоверчиво посмотрел на стакан, но все же взял его.
- Пей, не отравишься.
Сунув нос в стакан, Евгений потянул воздух ноздрями. Волна отвращения прошла по всему его телу, он открыл рот и тяжело задышал.
- Давай, давай, - подгонял его Алискер, - как говорит Михал Михалыч, водка в малых дозах полезна в любых количествах.
Наконец, собравшись с силами, Женька поднес стакан ко рту и маленькими глоточками, сморщившись точно печеное яблоко, влил в себя содержимое стакана.
- Закусывать будешь? - Алискер показал ему колбасу.
Женька отрицательно покачал головой и поставил пустой стакан на пол рядом с собой. Он еще дрожал, но щеки его порозовели, в глазах появился здоровый блеск, дыхание стало ровнее.
- Че ж это я вчера так накушался? - спросил он сам себя, - а-а, после вчерашнего салюта зашли сюда вместе с Наташкой и ее новым приятелем. Че ж это они меня здесь бросили, свиньи! Как пить за мой счет, так - пожалуйста, а как домой меня проводить, так нету никого. Ну ничего, попляшут они у меня! Тебя как зовут, друг? - вскинул он на Мамедова свои карие глаза.
- Алискер.
- Слушай, - он прищурился, - у тебя очень неординарная внешность, давай я тебя поснимаю.
- Давай в другой раз, - улыбнулся Мамедов, - а сейчас я бы хотел тебя кое о чем спросить.
- Спрашивай, о чем разговор, - Евгений развел руками, - я добро не забываю. Давай только еще грамм по сто, а? Потом пойдем перекусим, я угощаю, там можешь спрашивать о чем угодно.
- Колбасы не хочешь?
- Нет, нужно чего-нибудь горяченького.
* * *
- Гора не идет к Магомету - Магомет идет к горе, - на пороге кабинета Вершининой стоял Мещеряков. Его опухшая, помятая физиономия хранила следы вчерашнего праздничного возлияния. - Можно?
- Чего ты спрашиваешь? - улыбнулась Вершинина. - Входи, конечно!
- Ты своего престарелого шефа навестить не хочешь - дай, думаю, на огонек зайду. - Мещеряков водрузил свои тучные ягодицы на кожаное сиденье кресла.
- Я думала, Миша, ты сегодня на работу не выйдешь, еще денек дома потусуешься, - Вершинина лукаво посмотрела на Мещерякова.
- Да разве Томка даст спокойно посидеть: то это ей нужно сделать, то - другое. Хотела меня на дачу утянуть! Ну уж нет! Пойду-ка, думаю, я лучше на работу. А ты как, Валентина, отпраздновала? В гордом одиночестве? - Михаил Анатольевич хитро сощурил свои и без того похожие на щелочки глаза.
- Тебе, Миша, как ты говоришь, Тамара Петровна на нервы действует, а мне - твои намеки, догадки да подковырки!
С Мещеряковым я когда-то работала в органах. Сидели мы на разных этажах, в разных отделах: я - в аналитическом, он - в оперативном. Организовав фирму "Кайзер", он перетянул и меня, вернее, не перетянул, а спас от безработицы. Ведь к тому времени я "осталась на бобах". Из органов пришлось уволиться, и я пребывала в раздумьях: куда пойти, куда податься? А здесь такой случай! "Кайзер" занимался изготовлением стальных дверей и установкой сигнализации. И вот я возглавила службу безопасности при этой фирме.
У меня не было причин жаловаться на своего шефа, если не считать его постоянного вмешательства в ход проводимых мной расследований и в мою личную жизнь. Мое положение разведенной женщины не давало ему покоя, и он считал себя просто обязанным помогать мне словом и делом. Он выступал в роли мудрого советчика, когда в кабинетных беседах пытался донести до моего сознания, как это разумно и прекрасно - жить парами. Иногда он брал на себя роль легкомысленной свахи, пытаясь свести меня с некоторыми из своих солидных друзей и приятелей.
- Да ты, Валентина, не кипятись! Я просто так полюбопытствовал, а ты - с места в карьер! Олег-то не приходил?
- Звонил. - Нехотя ответила Вершинина.
- И все? - разочарованно произнес Михаил Анатольевич.
- В гости набивался. Но у меня были другие планы.
- Правда? Все-то ты от меня скрываешь! Могла бы и поделиться хоть раз со своим старым другом!
- Он, естественно, не меня хотел увидеть, а Максима.
- А как он с Мариной своей поживает? Доволен?
- Меня это не интересует. Главное - чтоб о сыне почаще вспоминал. Материальная сторона меня не волнует, просто чтоб не забывал, что у него сын подрастает, внимание ему оказывал. Максим его любит!
- Это понятно, - Мещеряков закурил, - а кто этот твой новый на "ауди"?
- Ну, шагу не шагнешь, чтобы кто-нибудь не узнал! Приятель. Ты удовлетворен?
- Удовлетворен. - С обидой произнес Мещеряков. - Ладно, не хочешь о личном, - потер он свой тройной подбородок, - расскажи че у тебя на работе новенького.
- Расследование начинаю, Миша…
- А я почему об этом не знаю?
- Не успела доложить - праздник был. - Усмехнулась Валандра.
- Когда ж ты успела клиента-то подцепить? - хитро прищурился Мещеряков.
- Он сюда позвонил, а потом ко мне домой подъехал, - не моргнув глазом, сказала Вершинина.
- На дому прием ведешь, значит?
- Клиент, Миша, солидный. Я твоей формулировкой пользуюсь. И дело конфиденциальное. - Вершинина шутливо понизила голос.
- Не слишком ли много таинственности?
- Прямо уж не знаю, Миша, посвящать ли тебя…
- У тебя, никак, секреты от шефа завелись? Так кто же он, твой мистер Икс?
- Мэр наш.
- Дыкин? - как-то бессмысленно заморгав, переспросил Михаил Анатольевич.
- Негативы ему нужно найти. Если не найдем - ему каюк! Его на какой-то вечеринке один фотограф-любитель в компании с Шаровым заснял. Сам понимаешь - дело серьезное!
- Подожди-ка, Шаров - это же…
- Да, да. Крутой парень. Так вот, какая-то девица украла пленку и попробовала Дыкина шантажировать.
- И что же?
- Грохнули ее, вот что! Кто-то еще за пленкой гоняется. Так что, Миша, и для нас настал черед поучаствовать в гонке.
- Каков призовой фонд? - В бесцветных глазках Михаила Анатольевича загорелись синие огоньки алчности.
- Двадцать тысяч. Расходы, разумеется, в призовой фонд не входят.
- Двадцать тысяч - чего?
- Миша, я же тебе сказала, что наш клиент - мэр! - Вершинина сделала ударение на последнем слове.
- Так что же, Дыкин через мою голову к тебе обратился? - В Мещерякове заклокотала обида.
- Миша, это - второстепенный вопрос! Главное теперь - в грязь лицом не ударить!
Глава третья
Войдя в помещение кафе, Алискер с удовольствием окунулся в его приятную, почти интимную атмосферу: в зале царил теплый полумрак, по которому мягко стелились волны медленной мелодии Леграна. Бесшумно скользили официантки в белых передниках.
- Люблю ненавязчивый сервис, - манерно произнес Евгений, усаживаясь за круглый столик и живописным жестом подзывая к себе коренастую рыжую официантку. - Ты что будешь?
Мамедов заглянул в меню.
- Возьму, пожалуй, крабовый салат, минеральную воду и кофе.
- У тебя рацион прямо как у топ-модели! - пошутил Женька. - А мне, девушка, пожалуйста, цыпленка-табака, сливки с черносливом и каппучино. Так, а выпивать что будем? - Он лукаво посмотрел на замершую в ожидании официантку, - что вы нам посоветуете?
- Есть водка, пиво, коньяк, вино, бренди, портвейн хороший. Да вот же карта вин! - неохотно, точно ее просили рассказать таблицу умножения, ответила рыжая.
- Может, по пятьдесят коньяку? - утратив интерес к официантке, предложил Мамедову Женька.
- Давай. Для согрева.
- Девушка, два по пятьдесят "Дербента"! - Женька артистично щелкнул пальцами и рассмеялся.
Когда официантка с достоинством удалилась, он нагнулся через стол к Мамедову.
- Нет, ты видал? Ну и краля! Мало того, что ноги - колесом, так еще и цедит сквозь зубы. Ха-ха, помнишь, как там у Горация:"Будь же мудрой, вина цеди!" Нет, эта рыжая, весь интерьер портит, я тебе как фотограф и стилист говорю! "Есть водка, пиво, коньяк…" - спародировал он нелюбезную официантку.
- Она здесь долго не задержится, - предположил Мамедов, вошедший в роль милосердного друга с "неординарной внешностью".
- Знаешь, почему она на нас так пялилась поначалу? Думала, ха-ха, что мы - голубые, ей Богу! Из какой-нибудь деревни, небось, приехала. Начиталась в журналах про гомов, а тут - мы с тобой как нарисованные. У баб ведь как? - страшный, кривой, косой, бицепсы как у Шварца - значит, ортодокс, чуть посмазливей - гей!
- Может, ты и прав. Слушай, Жень, давно ты фотограф и стилист? - Мамедов решил, что пора переходить к делу.
- Ты имеешь в виду в "Олл старз"?
- Да.
- Два года, а что?
- Беспалова Мария у вас работала?
- Так ты что, из милиции? - насторожился Евгений.
- Почему сразу - из милиции?
- Хочешь страхи мои развеять? Я вот сижу тут, с тобой болтаю, а сам думаю: что это вдруг он такой добрый? Так это, значит, у вас теперь подход такой? Раньше корки красные в морду - и шабаш, а сейчас у вас вон какие методы - напоить, обогреть…
- Прекрати этот треп! Я тебе еще раз говорю: к милиции я никакого отношения не имею! Я что, на мента похож?
- Не похож, для мента у тебя внешность слишком неординарная… - замялся Женька.
- Так работала у вас Беспалова?
- А что это ты ей интересуешься? - В карих Женькиных глазах опять появилось недоверчивое выражение.
- Расследование одно провожу. - Уклончиво ответил Мамедов.
В эту минуту им принесли заказ. Все та же рыжая официантка, как робот, выставила содержимое подноса на стол и, не удостоив приятелей взглядом, направилась к соседнему столику, где томилась ожиданием немолодая парочка.
- Ну и мымра! - не удержался от нелестного замечания по адресу официантки Женька. - Человек более впечатлительный распростился бы с аппетитом, пообщавшись с этой корягой!
Окинув критическим взором цыпленка, он принялся не спеша протирать салфеткой вилку. Алискер молча приступил к салату из крабов.
- Расследование, говоришь? - Замешкавшийся было Евгений как будто осмелел.
- Вот мои корочки. - Алискер положил на скатерть свое удостоверение.
- Частный детектив? - Женька с уважением посмотрел на Мамедова. - А че ж ты сразу не сказал?
- Налаживал личные контакты, - иронично отозвался Алискер.
- При помощи водки и краковской?
Мамедов улыбнулся. Женька ему решительно нравился.