Джон открыл магнитофон. И пока Бак, захлебываясь, тараторил, внимательно осмотрел его. Не хватает трех ламп. Когда он убежал из дома, бумажник лежал у него в кармане. Так что на лампы хватит. Завтра один из мальчиков отправится в Питсфилд и купит их. Интересно, отключено ли электричество от дома Фишеров? Не должно бы - ведь они уехали в Калифорнию всего месяца на два. Дети смогут проверить и это. Да, если повезет, завтра он сможет прослушать пленку у Фишеров и тогда узнает все. А когда он будет знать…
- Хотите, чтобы я снова туда пошел, Джон? Я могу. Спорим, могу! - Красное толстое лицо Бака расплылось в торжествующей улыбке.
- Нет, Бак. Это все. - Джон взглянул на часы, было около восьми. - Наверное, тебе пора домой. Не стоит рисковать. Огромнейшее спасибо. Ты здорово все сделал. Потрясающе! Но сейчас пора домой. Завтра утром увидимся. Принеси, если сможешь, чего-нибудь поесть.
Попросить Бака забежать к Джонсам и сказать, чтобы девочки не приходили? Нет. Пусть лучше придут. Гораздо безопаснее, чтобы Энджел была на глазах. Тут он вспомнил, как Эмили неожиданно убежала из пещеры. Нужно все уладить с Эмили.
После того, как Бак ушел, Джон занес магнитофон и Линдину шкатулку в пещеру. Свеча снова догорела. Он поставил магнитофон в дальний угол, положил туда коробку и улегся, в темноте.
Мысль о том, что придется ждать до завтра, пока он наладит магнитофон, казалась невыносимой. Но ничего не поделаешь. А когда он будет налажен… Но так ли все это? Первое возбуждение прошло, и он рассуждал гораздо трезвее. Сможет ли он оправдать себя, предоставив полиции эту магнитофонную запись, при том, что все улики против него? И что запись докажет? Что у Линды был роман с Гордоном? Но не будет ли это, как и все остальное, повернуто против него? Что помешает капитану Грину расценить это, как еще один довод в пользу того, что Джон убил Линду? Он почувствовал, как к нему снова возвращается тревога. Нет, дело совсем не так близко подошло к концу, как ему показалось. Нужно придумать еще что-то, гораздо более доказательное…
Должен же быть выход. Но ничего не приходило в голову, и мысли все еще крутились бесполезно, когда он услышал где-то наверху слабый крик совы.
Через несколько минут у отверстия в стене раздался шорох, и голос Энджел проворковал:
- Джон? Вы здесь, милый наш Джон?
Было уже совсем темно, и он не видел девочек.
- Эмили! - Голос Энджел был нелепо высокомерным. - Зажги свечу! Ты слышишь меня? Джон, и Луиза, и Мики, и корова, и я - мы все хотим свечу! Ты, рабыня, зажги свечу!
Эмили так и не ответила, но Джон слышал, как она ощупью прошла мимо него в конец пещеры. Вскоре он услышал чирканье спички, и огонек свечи затеплился позади него. Энджел, моргая, стояла у входа. Под мышкой она держала потрепанного Мики Мауса, а к груди прижала большую игрушечную корову - коричневую с белым. Она улыбнулась Джону и, повернувшись к ящику из-под апельсинов, присела перед Луизой и посадила Мики Мауса и корову рядом с нею.
- Мы пришли, чтобы провести ночь с вами и Луизой - Мики, корова и я. Мы здесь проведем ночь, а Эмили пойдет, и ее съест призрак. - Она подбежала к Джону и порывисто обняла его. - О, я так вас люблю. Я люблю вас, я люблю вас.
Подошла Эмили со свечой в бутылке из-под кока-колы. Она нагнулась и поставила бутылку на пол. Джон с беспокойством посмотрел на нее. Лицо - неподвижная, холодная маска. Она старательно избегала его взгляда.
- Вы хотите, чтобы я сейчас пошла в коровник? - спросила она. - Я захватила с собой фонарик.
- Да, отправляйся, - отозвалась Энджел, - отправляйся сейчас же!
Джон сказал:
- Все уладилось, Эмили. Не нужно туда ходить. Бак принес мне поесть, и, оказалось, он знает полицейского. Я послал его, и все устроилось.
Все еще не глядя на него, Эмили выговорила:
- Но вы сказали, что пойду я?
- Я знаю. Ты уж прости меня, если тебе хотелось пойти. Но я подумал, что тебе приятнее будет не ходить.
- Но вы сказали, что я должна пойти. Вы меня выбрали.
- Эмили, милая, - начал он.
- Не называйте ее милой, - закричала Энджел. - Не смейте, не смейте, не смейте!
- Эмили…
- Она не милая. Мы ее ненавидим. Мы все ее ненавидим. И она не может пойти посмотреть на призрак, потому что она слишком глупа. Она все сделает не так, правда, Джон?
Внезапно застывшее лицо Эмили исказилось, из глаз брызнули слезы.
- Не могу больше терпеть! - вырвалось у нее. - Я стараюсь, стараюсь, но это уже слишком! - Она зажала руками рот и ринулась к отверстию в стене, только косичка подпрыгнула.
- Эмили…
Джон кинулся за ней. Но прежде чем он добежал, она мгновенно выскользнула из пещеры. Энджел приплясывала:
- Она смылась! Старуха Эмили смылась!
Он опустился на пол около лаза. За спиной Энджел угрожающе подняла голос:
- А вы не уходите. Вы не должны идти к Эмили. Если вы пойдете к Эмили, я всем расскажу.
Не обращая на нее внимания, он полез наружу.
- Я расскажу. Я пойду к ним. Я скажу, что знаю, где прячется злой гадкий Джон Гамильтон. Я закричу. Около дома полицейский. Я закричу, и он услышит. Я закричу, заору. Я…
Ее голос оборвался, как только он вылез. В густых зарослях было так же темно, как в пещере до того, как зажгли свечу. Вытянув перед собой руки, он стал пробираться между ветвей. Впереди слышалось слабое позвякивание металла. Велосипед?
- Эмили! - позвал шепотом. - Эмили! Подожди…
Неожиданно он выбрался из кустов. Впереди расстилался лес, испещренный серебряными пятнами лунного света. Он заметил тусклый металлический отблеск. Да, велосипед. Он побежал вперед и ясно разглядел Эмили. Догнал ее и взял за руку. Она резко шарахнулась от него:
- Не трогайте меня.
Он легонько оторвал ее руки от велосипеда, уронил его наземь.
- Эмили, ты же знаешь, что этому нельзя верить. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Ты же знаешь, что я послал Бака только потому, что так было проще. Зачем ты обращаешь внимание на нее?
- Вы ненавидите меня, - безутешно рыдала Эмили. - Вы сами это сказали. А я хотела помочь. Я старалась все уладить…
Он крепче прижал ее к себе:
- Ты же знаешь, почему я так сказал. Это из-за Энджел. Приходится делать то, что она хочет. Разве ты не понимаешь? Она же еще совсем маленькая и может выдать меня.
- Наверное, я все-таки люблю ее, - Эмили прижалась лицом к его груди. - Я знаю, что люблю ее, но я и ненавижу ее тоже. Она все время пристает ко мне.
- Ну, пожалуйста, Эмили! Ведь все зависит от тебя. Пусть делает, что хочет. Завтра все кончится.
Он замолчал и обернулся, услышав, что сзади хрустнула ветка. Он смутно разглядел маленькую фигурку, крадущуюся к ним, и, когда он отскочил от Эмили, раздался оглушительный пронзительный вопль, многократно повторенный эхом среди окружающих их деревьев.
Джон почувствовал, как от испуга у него на лбу выступила испарина. Он бросился вперед, схватил Энджел и услышал, что она глубоко вздохнула, собираясь снова закричать. Как раз вовремя он прикрыл ей рот ладонью. Она стала вырываться.
- Скорее, Эмили, - скомандовал он. - Назад в пещеру.
- Полицейский! Он же слышал!
- Знаю. Но пещера…
Когда он поднял на руки отбивающуюся Энджел, раздался новый крик - долгий печальный крик совы, настолько похожий на настоящий, что Джон не сразу понял - это кричала Эмили.
- Ну вот, Джон. Теперь он услышит совиный крик и подумает, что это кролик и сова. Все в порядке. Идите за мной - в пещеру.
У нее был радостный, возбужденный голос - ведь она спасла его. Эмили снова стала такой, как всегда. Он так был доволен этим, что даже неистово вырывающаяся из рук Энджел стала меньше страшить его. Эмили скрылась в зарослях. Он последовал за ней. Она пролезла в лаз, потом высунула руку, освещенную слабым светом свечи, горевшей сзади и прошептала:
- Давайте сюда ее ноги. Закройте ей рот рукой. Я потащу ее. А когда она окажется внутри, все будет в порядке.
Они втащили Энджел в пещеру. Джон полез следом за ней. Энджел бросилась на Эмили с кулаками. Он оторвал ее от сестры, и она, обернувшись, осыпала его градом ударов.
- Я все слышала, - неистово колошматила она кулаками. - Я слышала, что вы про меня говорили! - Она бросилась ничком на постель, в ярости пиная землю ногами. - Ну, погодите, завтра я все расскажу. Вы меня не остановите! Я расскажу, что Эмили прячет Джона Гамильтона в пещере.
Конечно, она это сделает, - думал Джон. - Никаких сомнений в неумолимости этой детской ярости. Он навсегда восстановил Энджел против себя. И он не может помешать ей выдать его. Удержать ее силой они не могут. Какую бы историю ни сочинила Эмили, нельзя уговорить миссис Джонс примириться с исчезновением семилетней дочери. Нет, вся эта затея с детьми была безнадежна. Завтра Энджел явится в деревню - и все будет кончено. Эмили шла рядом с ним. Вдруг она взглянула на него и с важным видом шагнула к Энджел:
- Ты ничего не расскажешь, - заявила она. - Ты думаешь, что ты очень умная, но ты ничего не расскажешь!
- Расскажу, расскажу! - обратила к ней Энджел опухшее, заплаканное лицо. - И тебя посадят в тюрьму. Вас обоих.
Эмили засмеялась и подбежала к ящику из-под апельсинов. Схватила Луизу, Мики Мауса и корову и сунула их в руки Джону:
- Держите их при себе. Не давайте их ей.
- Луиза! - вскочила на ноги Энджел.
Эмили кинулась к ней и вывернула ей руку за спину:
- Завтра, когда станет светло, мы вернемся домой, но ты ничего никому не расскажешь, потому что Луиза, Мики и корова останутся у Джона. И если ты проговоришься, если ты вымолвишь хоть словечко, Джон их казнит. Он разорвет их на мелкие кусочки, раздавит их, вырвет им глаза. Он их казнит!
- Нет! - Энджел пыталась вырваться, глаза ее были полны ужаса. - Нет, нет! Отдайте мне Луизу! Отдайте Луизу!
- Клянись! Клянись Луизой. Перекрестись и скажи: чтоб мне сдохнуть.
Энджел сделала последний отчаянный рывок, пытаясь освободить руку, и захныкала, поняв, что проиграла:
- Клянусь! Чтоб мне сдохнуть, клянусь Луизой, что… что я не расскажу.
- И ты оставишь Луизу, Мики и корову у Джона. И будешь помнить! Все время будешь помнить, что если ты нарушишь клятву…
- Буду помнить! Буду помнить! - отчаянно всхлипывала Энджел. Эмили выпустила ее руку. Девочка кинулась на свою постель и спрятала лицо в одеяле.
- Ну вот! - Эмили обернулась к Джону. - Это удержит ее. А теперь надо спать. Вы ложитесь около выхода - поперек. Тогда она не сможет удрать.
Но Джон облегчения не чувствовал. И только посмотрев на Эмили, ощутил, что напряжение отпускает его. Поразительно, но Эмили удалось это! Он получит передышку. Починит магнитофон и, может быть, что-нибудь и придумает. Если бы устроить какую-нибудь ловушку…
- Все хорошо? Теперь можно спать?
- Конечно, Эмили.
Девочка подбежала к Энджел:
- Пусть Джон ляжет на моей постели, а мы с тобой можем спать вместе.
Энджел взглянула на сестру полными слез глазами, порывисто обняла ее и спрятала лицо у нее на плече:
- Эмили, Эмили, он не причинит зла Луизе, как ты считаешь?
- Конечно, нет, детка, ведь ты никому не расскажешь.
- Не расскажу, не расскажу. О, я так не хочу быть гадкой и плохой!
- Ну хорошо, Энджел. Ложись. Я устрою постель Джону и приду к тебе.
Энджел улеглась. Эмили сказала Джону:
- Вы все-таки придерживайте Луизу, Мики и корову. Сейчас она старается быть хорошей, но ведь с ней никогда не знаешь, что будет дальше.
Она приготовила постель и взяла свечу.
- Порядок, Джон? Можно гасить?
- Порядок.
В темноте Джон прилег на сосновые иглы. Куклы были втиснуты между ним и стеной. Все будет хорошо. Он что-нибудь придумает. Ловушку! Вот что нужно! Он придумает, как устроить ловушку. Он почувствовал, что Эмили тихонько стоит около него. Он не видел ее, но чувствовал ее присутствие.
- Джон, - прошептала она.
- Да, Эмили?
Она присела рядом и нащупала его руку.
- Простите меня, Джон. Я не хотела вести себя, как маленькая. Но я не могла. Мне было так плохо!
Он сжал ее руку:
- Ты хорошая девочка!
21
Его разбудила Эмили.
- Уже светло. Выпустите нас, Джон, и держите кукол. Не отдавайте их ей. Мы вернемся, как только сможем.
И долго еще, после того как девочки ушли, он лежал думая, думая и не находя выхода.
Наконец, он отложил кукол и выбрался из пещеры. В лесу все еще было холодно и серо, но уже чувствовалось приближение рассвета, и воздух бодрил. Он пробрался сквозь заросли и, осмелев, подошел к ручью умыться.
И тут его осенило. Для ловушки нужна приманка, а приманка у него есть. Конечно, Гордон Морленд мог считать, что он уничтожил ту запись вместе со всеми остальными, там, в гостиной. Но, вероятнее всего, он боялся, что она где-то существует. Если ему намекнуть, где она находится, он уж постарается добраться до нее. Значит, он должен узнать, что пленка существует. Каким-то образом… Но как?
Собственное отражение глянуло на него из спокойной воды. Лицо казалось изможденным и незнакомым. Следовало послать Бака за бритвой. Бак - дети! Конечно же. Пусть Гордон узнает от детей. Пусть Тимми выболтает, что дети нашли коробку с драгоценностями и с чем-то еще, похожим на ленту от пишущей машинки. Тимми? Снова отец и сын? Считаться с этим? Да, но…
За ручьем он вдруг заметил что-то белое, мелькнувшее между соснами. Он упал ничком среди папоротника. Выглянув через листву, увидел Бака, бегущего к ручью в джинсах и тенниске, с руками, полными свертков. Джон приподнялся и тихонько окликнул мальчика. Тот подбежал, запыхавшись.
- Привет, Джон. Я принес наш завтрак.
- Что слышно?
- Ну, это просто сумасшедший дом. Папа совсем сбесился! А мистер Морленд! Он звонил весь вечер: "Что нового? Почему вы ничего не предпринимаете?" По-моему, их надо всех связать. Если бы они только знали!
Джон обнаружил вдруг, что он страшно голоден, и принялся хватать что-то из пакетов.
Тимми расскажет, как дети нашли коробку? Но где? Может быть, в доме Фишеров? Где-нибудь в гараже или под крыльцом? Гордон и Линда встречались в доме Фишеров. Гордон должен поверить - это было в ее характере устроить тайник не у себя… Да, если Тимми скажет, что они нашли коробку, поняли, что там ценные вещи, и не решились ее трогать - Гордон бросится к дому Фишеров, и, если Джон будет там, и не один, а со свидетелем, ловушка захлопнется.
Свидетелем должна быть Вики. А почему бы и нет? Вики же сама заявила, что она на его стороне. Он может послать к ней кого-нибудь из мальчиков с запиской. Коробку надо спрятать в заранее условленном месте - как приманку. Конечно, не с той пленкой, а…
Он обратился к Баку:
- Ты помнишь эту пленку в коробке? У стенки мастерской свалена куча всякого мусора - разбитые пластинки, куски холстов. Среди прочего хлама там валяется шесть или семь таких пленок. Можешь сбегать и принести одну, так, чтобы тебя не заметили?
Бак засмеялся, подпрыгнул и кинулся по камешкам через ручей.
Нужно только тщательно рассчитать время. Раз самому придется пойти в дом Фишеров - не безопаснее ли отложить до ночи, или хотя бы до вечера? Как раз и магнитофон будет в порядке. Он сможет сначала вместе с Вики прослушать пленку, они все узнают, а потом, когда Гордон явится за пленкой, это будет разоблачено вдвойне. Ему придется только подготовить Тимми, и вечером, попозже, мальчик должен будет рассказать Гордону. Но можно ли довериться Тимми с его нервами?
За соснами резко хрустнула ветка. Бак? Нет, еще не мог вернуться. Джон снова бросился наземь и, глядя сквозь папоротники, увидел Лероя, спешащего к ручью со свертком в руке. Джон поднялся и Лерой, заметив его, ослепительно улыбнулся и запрыгал через ручей.
- Я опоздал, - объявил он. - Хотя знаю, что опаздывать нехорошо. Но я зашел за Тимми, а он не смог пойти сюда. Его мама сказала, что он останется дома, потому что он вчера перевозбудился. Так что он в постели. - Лерой опустил длинные ресницы. - И она сказала, чтобы я зашел повидать его около пяти, ему к тому времени станет лучше, и я его развлеку. - Он протянул Джону пакет. - А это для вас. Сэндвичи с арахисовым маслом и с желе, и с творогом!
Так, пожалуй, и лучше. Неустойчивость Тимми и все этические проблемы, которые связаны с ним, - таким образом исключаются.
Лерой все сделает, когда в пять часов пойдет к Тимми в гости. Он сможет рассказать приятелю эту историю насчет коробки с драгоценностями и лентой в присутствии Гордона. Или нет, лучше так…
Возбуждение снова охватило его. Маленькие пластинки на браслете! Надо сказать так: дети не трогали драгоценностей, но по ошибке сломали браслет и взяли себе пластинки поиграть. И Лерой может принести Тимми его пластинку. Если Гордон заметит, что Лерой дает Тимми пластинку с предательскими буквами Л, или И, или Д, он тут же постарается узнать, где Лерой это взял. Можно устроить так, что Тимми и не должен присутствовать. Это то, что надо. Коробка с подмененной пленкой, Лерой отнесет приманки, а Вики…
- Лерой, сегодня утром ты видел миссис Кэри?
- Да, она уже встала и зашла на кухню. Она видела, как я делал сэндвичи.
- Не собиралась ли она сегодня куда-нибудь?
- Она спросила, что я делаю, и я ответил, что иду в лес, а она сказала: "Сколько энергии, Лерой! А я не в силах и пошевелиться. Буду весь день сидеть и читать". Вот что она сказала…
Решено. Свидетельницей станет Вики. Ловушка!
Вскоре вернулся Бак с пленкой и сообщил, что на посту у дома новый полицейский, но он Бака не заметил. Они двинулись к пещере, и через несколько минут явились Эмили и Энджел, каждая со свертком провизии, завернутым в коричневую бумагу. Энджел, молчаливая и подавленная, сразу кинулась к куклам, отряхнула Луизину юбку, усадила всех кукол в ряд на ящике из-под апельсинов и сама уселась рядом.
Теперь, когда Джон точно знал, что предстояло сделать, нетрудно было сорганизовать детей. Он записал на клочке бумаги номер магнитофонных ламп, дал Баку денег и отправил их с Лероем в Питсфилд.
- Просто отдай бумажку и скажи, что тебя послал отец.
Когда мальчики ушли, он вынул пленку из красной коробки и спрятал ее в карман. Эмили внимательно наблюдала за ним. Потом он перемотал как можно аккуратнее спутанную пленку, принесенную Баком, положил ее в коробку вместе той, с Мендельсоном, оторвал пять пластиночек от браслета и тоже сунул в карман. Поддельный Линдин тайник должен быть расположен снаружи дома Фишеров - так будет убедительнее. Например, под ступеньками заднего крыльца. Годится!
Устроить ловушку должна была Эмили, и он подробно объяснил, что она должна сделать - спрятать коробку под ступеньками заднего крыльца, а потом каким-то образом проникнуть в дом и выяснить, не отключено ли электричество.
Торжественно повторив его инструкции, она взяла коробку и выскользнула из пещеры.
Пока другие дети были тут, Энджел не обращала на него внимания. Но стоило им остаться вдвоем, она бочком подкралась к нему.
- Вы не сердитесь на меня, правда?