Сняв телефонную трубку, Синтия позвонила дочери. Если Джеймс только пальцем тронет ее внучку, она живьем сдерет с него кожу. Единственное, что хорошо во всем этом деле, так это то, что парня надолго посадят в психушку. Будем надеяться, что на этот раз врачи выкинут ключ от его палаты.
Глава 125
- Послушай, Габби, все мужчины одинаковы. Они делают тебе ребенка, а потом умывают руки, предоставляя тебе одной справляться со всеми проблемами беременности. Единственное, в чем они заинтересованы, - это в рождении ребенка. Но даже это чувство со временем угасает.
Габби тяжело вздохнула. Неужели мама и впрямь думает, что этим ей помогает? Но самое плохое заключалось в том, что она чувствовала: Синтия не так уж далека от истины. Она была на последних месяцах беременности, а мужа почти никогда не бывало дома. Гараж давал неплохой доход, и Габби это радовало. В семье завелись деньги, кое-что откладывали на черный день. Еще до рождения ребенка они переберутся в новый муниципальный дом. Но ради этого Винсенту приходилось мотаться с рассвета до поздней ночи.
Синтия глядела на дочь и с трудом сдерживала желание хорошенько встряхнуть эту дурочку. О чем думает эта девчонка? Она не видит даже того, что происходит у нее прямо перед носом. Габриела связалась с преступником, а из преступников не получаются хорошие семьянины. Впрочем, похоже, Винсент по-настоящему любит ее дочь. Не то чтобы Синтия была в восторге от партнера Габриелы. Так это, кажется, сейчас называется? Он свысока смотрел на Синтию и даже не скрывал своего к ней безразличия. Неприязнь она пережить еще смогла бы. Если бы Винсент ее ненавидел, это означало бы, что она имеет на этого идиота хоть какое-то влияние. Но он испытывал по отношению к Синтии полнейшее равнодушие, и это ее бесило. А Габриела, похоже, и не собирается защитить свою мать. Что за чудовищная несправедливость!
- Что-то слышно о придурке?
Габби закатила глаза и обиженным тоном сказала:
- Перестань так называть Джеймса. Его пока не нашли. Только Богу ведомо, где он сейчас.
Синтия фыркнула.
- Бродмур - самое место для таких, как он. Его следует запереть туда пожизненно.
- Джеймс - твой сын, мама!
Синтия снова фыркнула.
- Перестань говорить об этом. Я не имела никакого отношения к его воспитанию. В любом случае, ему сейчас больше восемнадцати лет, и он полностью отвечает за свои поступки.
Габби не ответила. Ее всегда удивляло, как легко матери удается переложить свою вину на плечи других людей. Она погладила себя по большому животу. Сегодня она чувствовала себя прескверно.
Видя, в каком состоянии дочь, Синтия сказала:
- Собирайся, Чери! Ты поедешь к бабушке.
Габби попыталась возразить, но мать подняла руку и твердо заявила:
- Ни слова! Тебе надо отдохнуть. Лазанья в холодильнике. Белье поглажено. Перестань нервничать и отдохни. Ноги надо положить повыше.
Габби испытывала благодарность к этой странной женщине, которую она в равной степени любила и ненавидела. Как только Синтия осознала, как тяжело проходит беременность дочери, она начала вести себя как заботливая мать. Было видно, что Синтия с нетерпением ждет рождения внука. Она начала покупать детские вещички и даже поставила у себя в квартире старую кроватку Чери. Должно быть, она думает, что иногда ребенка будут привозить к ней.
Впервые за много лет Габби не чувствовала себя неловко в присутствии матери. Они могли даже непринужденно поболтать и посмеяться вместе. Казалось, чем меньше оставалось времени до рождения малыша, тем лучше относилась Синтия к дочери. Бабушка Мэри считала, что внучка сошла с ума, но она не видела эту сторону характера Синтии, почти никто не видел. С возрастом, в этом не было никакого сомнения, ее мать становилась все более человечной, похожей на обыкновенную женщину. Конечно, материнские чувства Синтии не распространялись на Джеймса, но брата всегда трудно было любить. Габби могла только надеяться, что никто из ее детей не унаследует психическое заболевание Джеймса. Это было бы слишком жестоко. В отличие от Синтии, которая никогда не страдала избытком материнской любви, Габби всем сердцем любила свою семью.
Она пыталась донести до бабушки и дедушки новость о перемене в поведении матери, но те и слушать ее не хотели, утверждая, что Синтия снова задумала какую-то подлость. Габби понимала, почему они ей не доверяют, но особенно не беспокоилась. Теперь, когда Винсент на свободе, Синтия уже не сможет забрать у нее Чери.
Ее очень радовало то, что любимый снова с ней. Габби только хотелось, чтобы Винсент чаще бывал дома. Но она понимала, что поднять гараж и заставить его давать прибыль совсем не просто, поэтому особенно на судьбу не жаловалась.
Чери уже сложила вещи в сумочку, прихватив и книги по рисованию, и с нетерпением ждала бабушку. Девочка любила рисовать, и Синтия подарила ей мольберт. Чери надевала белый халатик, точь-в-точь такой, как на настоящих художниках, изображенных в книге, которую бабушка ей показывала, и с удовольствием рисовала, стоя за ним.
Синтия считала внучку очень талантливой и решила всячески развивать ее талант. Она серьезно полагала, что из Чери выйдет вторая Трэйси Эмин. Ей обеспечено блестящее будущее! Синтия готова была горы свернуть, лишь бы у любимой внучки было то, чего, по ее мнению, в свое время лишили ее саму. В Чери Синтия видела себя. Именно так сложилась бы ее жизнь, будь у нее другие, нормальные родители, которые смогли бы обеспечить дочери надежный старт в жизни. Синтия обвиняла Мэри и Джека во всех своих неудачах, даже в безумии Джеймса-младшего. Она всерьез считала, что именно ошибки, допущенные ее матерью, самым негативным образом сказались на психическом развитии мальчика.
Синтия и помыслить не могла, что, то забирая детей, то оставляя их на попечение Мэри, отказывая им в проявлениях любви и выдвигая непосильные требования, непосредственно повинна в душевной болезни сына и нездоровой тяге дочери к проявлениям любви со стороны окружающих. На самом деле, Синтия гордилась Габриелой. Пусть себе носится с этой беременностью, лишь бы позволяла Чери почаще бывать у бабушки. И до тех пор, пока это будет продолжаться, Габриела не утратит ее расположения.
Куда сложнее было с Винсентом, который не желал, чтобы его дочь общалась с бабушкой. Синтия понимала, что мальчишку надо поставить на место. После освобождения из тюрьмы он возомнил себя шишкой. Ладно, посмотрим…
Она улыбнулась при мысли о том, как разделается с Винсентом, и, чувствуя небывалый душевный подъем, улыбалась всю дорогу до дому. Маленькая Чери щебетала без умолку, сидя рядом с бабушкой.
Глава 126
Голды вели наблюдение за банком в городке Боро Грин уже в течение нескольких недель. Теперь они досконально знали, кто и когда входит банк или выходит из него, когда там спокойно, а когда выпадают горячие деньки. Один день каждого месяца в банке оказывалось более ста тысяч фунтов стерлингов. Потом приезжали инкассаторы и забирали деньги. Сегодня Голды сидели в маленьком кафе и с интересом наблюдали за передачей денег.
Перед машиной инкассаторов стояли трое мужчин. Внутри сидели двое - один за рулем, другой с дробовиком в руках рядом с водителем. Все, что им будет нужно, - это заполучить бронированный ящик с деньгами. Дело плевое.
Охранники выглядели расслабленными и напропалую шутили с менеджером. Что ж, в этом и заключается вся прелесть ограблений в небольших местечках. Все они погружены в дрему, там никто не ожидает от окружающего мира ничего плохого. С обрезами в руках и фактором неожиданности дело будет обстряпано за несколько минут.
Довольные тем, что увидели, братья Голды уселись в неприметную машину и тихо уехали. Без сомнения, все пройдет без сучка без задоринки.
Глава 127
- Она спит. Ты ведь не хочешь, чтобы я ее будила? - тихим, источающим презрение голосом говорила в телефонную трубку Синтия.
Винсент только что позвонил ей, чтобы высказать претензию по поводу того, что теща не привезла Чери домой в установленное время.
В ответ Синтия сказала, что, во-первых, она точно не говорила, когда привезет внучку. Возможно, в воскресенье вечером, но не точно в воскресенье вечером. Во-вторых, она звонила на стационарный телефон дочери и, так как той не было дома, оставила на автоответчике сообщение: Чери попала под дождь во время прогулки, и она уложила ее в постель. Это не ее вина, что Габриела не проверяет оставленные на телефоне сообщения. Но Винсент совсем не был похож на счастливого глупого кролика.
- Она должна быть дома! Завтра у нее школа.
В ответ Синтия отрезала:
- С простудой Чери в школу все равно не пойдет. К тому же Габби не в таком положении, чтобы бегать вокруг нашей маленькой попрыгуньи. Ты ведь не останешься с ней дома?
Синтия поняла, что достала Винсента, и улыбнулась в трубку, представляя, как сейчас злится это ничтожество.
- Ладно. Завтра обязательно привези ее. Как по мне, дочь и так слишком много времени провела вне дома.
Синтия не ответила. Она выиграла эту битву, а если захочет, то сможет выиграть и войну.
Положив трубку, она прошла в кухню и заглянула в ящичек для рисовальных принадлежностей Чери. Несколько дней назад Синтия нашла в нем план ограбления инкассаторского фургона у банка в городке Боро Грин, графство Кент.
Чери нарисовала на этом листе бумаги красивый дом, и бабушка как раз любовалась им, когда заметила наброски на обратной стороне. Опыт, полученный в те времена, когда Синтия вращалась в кругу приятелей Джонни Паркера, пригодился: она с первого взгляда поняла, что это такое. Надо использовать карты, выпущенные картографическим обществом, и карандаш, ни в коем случае не ручку! А после того как маршрут определен, следует уничтожить все, что может служить доказательством в суде. Синтия понимала, что этот лист бумаги должен был быть сожжен, но, видимо, маленькая мисс Ищу Неприятности добралась до него первой, даже не представляя, что к ней в руки попал план следующего дела отца. Синтия довольно рассмеялась. Винсенту надо быть аккуратнее с тем, что он оставляет без присмотра в конторе при гараже!
Она крепко прижала рисунок к груди. В старой поговорке "Бог оплачивает долги, вот только не деньгами" заключена истина. Сейчас судьба зарвавшегося отца Чери в ее руках, и она не упустит представившегося шанса.
Глава 128
Последнее время Мэри Каллахан явно нездоровилось, что не укрылось от глаз Джека. Жена дышала с трудом и все чаще и чаще отвлекалась на то, чтобы, как сама выражалась, "немного перекимарить".
Джек смотрел на спящую рядом Мэри. На лице пожилой женщины еще можно было разглядеть следы прежней красоты, которая много лет назад привлекла его. Сейчас, когда Мэри спала, морщины на ее лице казались не такими глубокими, так что она выглядела моложе своих лет. Когда-то Мэри была настоящей красавицей, такой же симпатичной, как их Селеста. Она обладала мягкой, теплой красотой, совсем не похожей на ледяное совершенство Синтии. Мэри преждевременно состарилась. Все те несчастья, которые сыпались на семью из-за Синтии, наконец-то дали о себе знать. Не только Мэри, но и Джек чувствовал себя измотанным жизнью. Впрочем, Господь свидетель, он до сих пор любит ее всем сердцем и надеется, что умрет первым. Джек не мог представить, как будет жить без нее.
Он решил сводить Мэри в больницу, сказав, что сам хочет показаться врачу. Жена обязательно вызовется его сопровождать - она захочет убедиться, что он дойдет-таки до кабинета. Только так можно добиться от нее согласия пойти к доктору. Мэри всегда о ком-то заботилась, а на себя у нее времени не оставалось.
Со времени смерти Селесты она была сама не своя. Джек видел, что жена терзается чувством вины из-за преждевременной смерти младшей дочери, хотя ни в чем виновата не была. У Селесты, в отличие от старшей сестры и матери, не было достаточно душевных сил, чтобы справиться с ударами судьбы. Теперь, судя по всему, жизненные силы начали покидать Мэри. Она потеряла аппетит и худела не по дням, а по часам.
Старик вдруг вспомнил, как Мэри рожала Синтию. Роды происходили дома, и Джек ужасно рассердился из-за того, что его списки забегов на ипподроме использовали для того, чтобы собрать отошедшие воды. От отвращения его даже немного подташнивало. Мэри рожала очень долго. Затем - казалось, прошла вечность! - Джеку вынесли новорожденную малышку. Синтия была таким милым ребенком, все ему об этом говорили.
Джек помнил, как сказал измученной родами жене:
- Она будет разбивать сердца, вот увидишь!
Если бы он только знал, что этот ребенок, когда вырастет, будет разбивать не только сердца, но и семьи, он бы утопил эту злобную тварь еще тогда. Он помнил свою Мэри, уставшую, но исполненную триумфа. Она смотрела на девочку так, словно Синтия была самым большим сокровищем в мире. Почему все так плохо закончилось?
Старику хотелось расплакаться, и он сказал себе, что во всем виноват возраст. Если уж начистоту, то Джек Каллахан уже не особенно цеплялся за жизнь. Он предпочел бы заснуть навечно и сбросить с плеч это невыносимое бремя. Сейчас эта мысль казалась ему ужасно привлекательной.
Джек положил покрытую морщинами руку жене на голову, и только сейчас до него дошло, что ее тело уже успело остыть. Его Мэри умерла во сне! Она избавилась от всех напастей, которые обрушились на них, и впервые за несколько лет наконец-то обрела покой.
Сидя на кровати, Джек сжал руку жены и зашелся в рыданиях. Во всем виновата Синтия! Если бы не она, Мэри могла бы прожить еще немало лет. Они бы прожили эти годы вместе! Если бы Синтия не взвалила на родителей заботу о детях, не говоря уже о сопутствующих невзгодах, они бы прожили осень своей жизни в мире и покое. Его Мэри стала еще одной жертвой войны, которую вела Синтия Каллахан. У нее не было ни единого шанса.
Глава 129
Винсент обнимал рыдающую жену и понимал, что эта истерика выйдет боком ей и их ребенку. Смерть Мэри произвела на Габби крайне тяжелое впечатление. Бабушка была женщиной, которая ее вырастила, ее настоящей матерью, Габби многим была обязана ей. Без Мэри и Джека его Габс осталась бы одна-одинешенька с ребенком на руках, отданная на милость Синтии Каллахан. Чувство вины за то, что оставил Габби в трудном положении, никогда не покидало Винсента. А еще была Синтия… Он чувствовал ее присутствие рядом всегда и везде.
Все, что надо сделать, - это удачно провернуть два ограбления, и тогда у него окажется достаточно денег, чтобы купить для семьи хороший дом и поставить законный бизнес на широкую ногу. Он будет действовать наверняка. По одному, максимум по два ограбления в год. Он постарается, чтобы его девчонка и дети имели все, что им нужно, для безбедной жизни. Важно, чтобы у его семьи появилась прочная материальная база.
Винсент хотел, чтобы его Габби жила в небольшом, принадлежащем только ей домике, а дети ходили в лучшие частные школы, в которые только можно поступить за деньги, - короче говоря, он хотел получить свое место под солнцем. Сидя в тюрьме, он взлелеял в себе эту мечту и теперь постарается воплотить ее в жизнь.
Пошли бы эти Грин и Уорнер куда подальше! "Будь терпелив! Не торопись!" Чушь собачья! Он хитер и умен. Он знает, что делает. В конце концов, забота о благосостоянии собственной семьи - долг каждого настоящего мужчины.
Синтия принесла поднос с двумя чашками чая для себя и Винсента и маленькой рюмочкой бренди для Габби.
- Ей нельзя пить. Она беременна.
- Одна рюмочка ей не повредит. Бренди ее успокоит, поможет заснуть. Плакать ей сейчас нельзя. Вредно для ребенка.
И Винсент признал, что Синтия, в общем-то, права.
Она высвободила дочь из его объятий и привлекла ее к себе.
- Успокойся, родная. Выпей бренди. Тебе сразу полегчает.
Габби послушалась мать и закашлялась.
- Сейчас ты почувствуешь себя лучше. Так, дорогая, положи ноги на диванчик, вытяни их… Я подогрею молока и добавлю в него меда. Так делала мама, когда мне нездоровилось. Держу пари, Мэри тоже давала тебе молоко с медом.
Габби грустно улыбнулась и кивнула.
Прошло минут двадцать. Выпитое молоко подействовало, и молодая женщина крепко заснула.
Взглянув на Винсента, Синтия зевнула.
- Она ужасно расстроилась, Винсент. Это и неудивительно. Мама и Габриела были очень близки. Ближе, чем я…
Он не нашел, что ответить, поэтому промолчал.
- Хочешь, я возьму Чери к себе? Я смогу водить ее в школу и забирать домой. Дети любят, когда все происходит по расписанию. С похоронами у вас будет много дел, беготни… Не думаю, что папа сможет вам чем-то помочь. Мама делала все по дому. Без ее помощи он не может даже яйцо сварить.
Винсент чувствовал странное смущение. Сейчас Синтия казалась ему вполне нормальным, пекущимся об интересах семьи человеком. Он не сомневался, что она любит его дочь. Это, конечно, хорошо, но почему она не любила собственных детей?
Словно прочтя его мысли, Синтия сказала:
- Я никогда не была хорошей матерью. Дети всегда действовали мне на нервы. Я раздражалась на ровном месте. От Джеймса не было никакой помощи. Он, конечно, много работал, но по дому всем занималась я. Все, начиная от оплаты счетов и заканчивая стиркой и готовкой, было на мне. Джеймс был слабым человеком, а мне хотелось немного свободного времени для себя. Моя мама была не против того, чтобы присматривать за детьми. Она просила меня об этом, и постепенно это вошло в привычку, дети переехали жить к ней. - Улыбнувшись, она добавила: - Думаю, Габби училась быть хорошей матерью у Мэри. У меня, по крайней мере, она этому научиться не могла.
Впервые Винсент почувствовал, что испытывает к Синтии симпатию. Ее честность его обезоружила.
Когда Синтия хотела, она могла быть ужасно милой. Многие мужчины жестоко поплатились за свою доверчивость, поддавшись ее очарованию. Она видела, что Винсент начинает оттаивать. Когда она закончит с ним, они станут лучшими друзьями, вот только это ничтожество может не пробыть на воле достаточно долго, чтобы это случилось. По крайней мере, Синтия постарается, чтобы он здесь не задержался. Если ей это удастся, то ни у кого не должно возникнуть ни малейшего подозрения. Пусть Винсент поверит, что она защищает интересы Габби, а материнские чувства в ней просто проснулись позднее, чем у других женщин. Она всегда будет рядом с Габби, будет помогать ей в воспитании малышей.
Это было так легко! Мужчины похожи на детей. Надо только говорить им то, что они хотят услышать. Веди себя как хорошая домохозяйка, и Боб станет твоим дядюшкой, а Фанни - твоей тетушкой.