– Провожать я вас не буду. Если что – комплектов ключей было два. Один я сразу оставил себе, – сказал Макар сыну, избегая смотреть в лицо Анне.
И, наконец, за окном раздался звук клаксона такси – Макар заказал его, чтобы доехать до клуба. Ирина, выйдя из комнаты, столкнулась с ним лицом к лицу, поскольку он шёл к двери её спальни, чтобы сообщить, что пора ехать. И он попал воротничком рубашки прямо на алые губы Ирины. Он отстранился, чтобы посмотреть, не нанёс ли он ей маленькую травму. На рубашке остался след. Аня, уже выходившая в дверь, обернулась. И застала на лице Ирины блик кокетства и тень возбуждения. И она почти зло протиснулась в дверь прямо одномоментно с Олегом, забыв, что у того на руках Ванечка. Ребёнок ударился о дверь и завопил.
Это разрушило момент очарования. Все выскочили вслед за малышом, стали его успокаивать. И только Аня стояла и в упор смотрела на Макара, буквально сверля его взглядом. И это выражение не ускользнуло от глаз Олега. Он наткнулся на него, как на стекло в двери, – стало больно и досадно. А он-то поверил в этот спектакль!
– Ирина, я тоже, пожалуй, поеду в клуб. Пусть Аня сама малыша уложит. Подождите меня, я только помогу отнести ребёнка.
И он помчался с малышом на руках к новому дому. Аня недовольная плелась сзади. Что ж – за двумя зайцами можно гнаться, только если они оба не развернулись резко на сто восемьдесят градусов и не припустили в обратную сторону от твоей собственной траектории движения.
В клубе Карен охранял столик от желающих подсесть. Он, в сущности, был красивым малым, несколько полноватым только. И пиджак был куплен явно в те времена, когда он ещё не засел в местном ресторанчике возле дома у моря, который сегодня и продал. Всё же горожанин не должен уезжать в провинцию – город – это не просто образ жизни, это и стиль одежды, и рамки твоего собственного живого веса.
И вот, наконец, появились "обмыватели" купли-продажи. Первым вошёл Олег – Карен удивился, что он всё же пожаловал на их скромное мероприятие, да ещё и без жены. Вместо подразумевавшейся Анны в зал вошла сияющая голубым платьем и в золото отливающими волосами Ирина. Когда полоса блуждающего под музыку света от прожектора упала ей на лицо, то стали видны огромные синие серьги и красные, призывные губы. Она помахала рукой Карену и улыбнулась. И Макар был этим сильно задет. Впрочем, не долго. Когда они подошли к столику, сразу три юные подруги с соседнего стола стали откровенно зазывать Макара подсесть к ним.
Девушки были просто роскошными. Возможно, профессионалками. Но всё равно ему было приятно покрасоваться перед ними.
– Я тут с женой, – со вздохом сожаления сказал он, указав глазами на Ирину. И та почувствовала, что он бы сейчас с большим удовольствием и впрямь сел бы не рядом с ней. Девушки презрительно оглядели Ирину.
– Кто ж сюда с женами ходит? – высказалась вслух самая вульгарная из троих. Её родинка над губой неприятно зашевелилась, подчеркивая её грубость.
– Может, у них юбилей свадьбы. Серебряный, а? – подколола другая – спортивного вида девица с накаченными мышцами на руках. Бодибилдерша, что ли?
И Макар на минуту понял героя мультфильма "Дюймовочка" – Жука – тот влюбился в маленькую красавицу. Но его соплеменники не поняли его выбора: "Боже мой, у неё только две ножки?!" – и эта фраза отрезвила Жука. Так и слова про серебряную свадьбу развеяли чары Ирины, возникшие было раньше. Но надо было продолжать играть роль её законного супруга перед Кареном.
– У нас всё, как в первый день знакомства, – дежурно улыбнулся он "жене".
Девушки отвернулись от него и переключили внимание на проходящего мимо парня в прекрасной косухе на широких плечах.
– Эй, а ты тут не с женой? – окликнула его одна из них.
– С будущей, – отшутился он. Но в руках у него и правда было два бокала.
Одна из девушек посмотрела внимательно на Олега. Это была платиновая блондинка с сильно курносым маленьким носиком и заколотыми набок длинными волосами. Парень был одет не для клуба – он же собирался дома получить ностальгический секс, а не идти выпивать-танцевать.
– А ты тут с мамой, что ли? – изумилась платиновая.
– С ней, с родной, – Олег иронично посмотрел на Ирину и подмигнул лукаво. Предугадывая то, что блондинка на него нацелилась, он, не дожидаясь предложений от неё, продолжил тему "мамы":
– Хочу её пригласить танцевать, чтобы у вас троих появилось время договориться о встрече с моим Отче, – в его голосе прозвучала не одна капля яда.
Ирина с готовностью поднялась. Музыка была быстрой, но Олег вел её в ритме танго. Даже сквозь все смеси запахов клуба пробивался запах розы от майки Олега. Он ведь закрывал её собой от града.
– Ты пахнешь розой, – сказала Ирина, втянув в себя воздух. – Это романтично и необычно для мужчины.
– Вы заметили это, но при всех знаниях из области психологии вы не поняли, что Отче с Аней перед нами разыграли спектакль?! Якобы отец мой помогал Анне издали. А выдала её ревность, когда вы ошарашили нас своими губами. Ну то есть внешним видом… Ушла в спальню милая женщина, а вернулась – роковая.
– Я заметила раньше, за столом, как они переглянулись между собой.
– И мне ничего не сказали?
– Я решила выполнить план "а" – соблазнить твоего отца и освободить Аню для тебя.
– И взять его себе. – Фраза прозвучала утвердительно. Ирина подняла лицо вверх. На нём заиграли блики от зеркального шара. Это было похоже на некое озарение.
– Нет, – твёрдо сказала она. – Это в мои планы не входит. Ловеласы – это люди, которые любят процесс соблазнения, а не семейную жизнь. Предпочитаю, чтобы он отстал, побыв моей ширмой для Карена.
Олег ещё немного потанцевал молча. А потом прижал к себе Ирину.
– Хорошо, что всё раскрылось до того, как мы снова с Аней переспали. И до того, как Отче на вас заполз.
– Почему? Какая разница?
– Обман задумывался против меня. Вас бы задело рикошетом.
Ирина тоже потанцевала, переваривая сказанное парнем.
– Но ведь и я обманывала твоего отца, соблазняя его, – неуверенно возразила Ирина.
Олег открыл рот, хотел что-то сказать, но промолчал. Но вся его фигура стала несколько отстранённой от тела Ирины. Она поняла, что Олег решил не продолжать разговор, потому что не поверил ей.
– Да, я не уверена, что всё это было только обманом, – решилась на признание Ирина, – наверное, мне просто нужен был чей-то "скальп", знак, что я ещё могу кого-то соблазнить, очаровать. Оказалось, что игра шла не по моему сценарию.
– Фильм. Вы говорили про фильм, – напомнил Олег её же собственный образ человеческой судьбы. – И что теперь делать? Как мне быть, надоумьте.
– Говорить нужно с Анной. Сейчас возвращайся домой и скажи, что всё понял. Отец решил помириться с сыном, пожертвовав их отношениями. И продолжать их тайно. Она подтвердит или опровергнет это. А я займусь тем, что продолжу обольщать твоего Отче. И заставлю его сказать, что происходит на самом деле, поклявшись не передавать тебе.
– Поклявшись? – переспросил Олег.
– Ну хорошо, совру, что не передам тебе.
Олег притянул Ирину ещё ближе и схватился больно ей за плечи.
– А надо ли нам это знать? Или достаточно понимать?
– Хорошо, тогда я просто уйду сейчас отсюда. Иди ко входу и вызови нам такси.
Ирина пошла обратно к столику. Ей навстречу шёл пьяненький уже Карен.
– Не возвращайся туда. Девки за соседним столом так и клеят твоего мужа. Дай ему повод для ревности, потанцуй со мной, – глаза его мерцали вожделением. Он, не дожидаясь ответа, схватил Ирину в кольцо рук, будто перепоясал смирительной рубашкой.
– Уходи от него ко мне. Он любит молодых. А я – одну тебя. Вот уже три недели. Во сне вижу.
Карен просто приподнял захваченную врасплох Ирину и тащил её в тёмный угол зала, где схватил её за грудь и стал расстёгивать штаны.
В Ирине вдруг внутри начала разворачиваться какая-то пружина. Гнев? Упрямство? Желание отомстить всем мужчинам на свете за их оскорбительное непостоянство? Только она развернулась и со всей силы лягнула Карена. Он выпал в зал, на относительно освещённое место, крича от боли. Ирина, как пуля, неслась через толпу к выходу. Макар бежал к Карену.
– Что ты сделал с моей женой?!
Карен только стонал. Макар рывком поднял его на ноги.
– Вспомнил про жену, когда другому нужна стала, – выдавил из себя Карен. – Сам же разрешил.
– Я разрешил тебе с ней потанцевать.
– Я и потанцевал. А когда прижался грудью – ничего не мог с собой сделать. Прости друг. Основной инстинкт.
Макар не стал слушать дальше. Он пошёл к выходу, по пути сунув в карман официанта триста долларов:
– За наш столик.
– Ещё пятьдесят, – с некоторым презрением сказал парень. Макар вернулся и сунул ещё сотню.
Ирина с Олегом ехали в такси молча.
– Я завтра приду, как обычно, читать текст. Или могу снова въехать в мою комнату у вас? – спросил Олег, когда Ирина попросила таксиста остановиться у её дома.
– Конечно, – сказал она устало.
Такси тронулось, а она пошла к дому пару метров по тротуару. У калитки припаркована была чья-то огромная машина, сверкавшая боками, как кит. И когда Ирина протискивалась мимо неё к калитке, раздался звук клаксона. И тут же в окне автомонстра появилось заспанное, ошарашенное лицо седовласого красавца. Лицо его было идеальной формы, нос красив и сложно вырезан. Лицо его невозможно было бы не запомнить, увидев раз.
– Извините, я заснул и упал головой на руль. Я вас испугал?
Ирина, не отвечая, постаралась поскорее закрыть калитку на щеколду со стороны двора.
– Ничего. В обморок не упаду.
Мужчина вышел из машины и кричал ей вслед.
– Я не смог устроиться в гостиницу. Не сдадите комнату на ночь, а?
Ирина замедлила ход. Она понимала, что сейчас вернётся из клуба и Макар. И придёт выяснять отношения. А тут – нате вам – мужчина у неё в доме. Что может быть лучше, чем обидеть в ответ на обиду. Она ведь заметила, как он стеснялся "жены" перед девками из клуба. Посчитал, что она уже его, ан нет – всегда есть запасной вариант.
– Конечно, сдам. Но только на эту ночь, – голос её источал мёд. Ирина развернулась и, подойдя, открыла защёлку калитки. – Велком!
Мужчина не ожидал такого поворота событий. И обрадованно в калитку вошёл.
– А чаю дадите?
– Может, мятного отвара выпьем, чтобы сон не перебить?
– Еще лучше, – вели они диалог по дороге к дому. Ирина нагнулась над грядкой у окна и сорвала пучок мяты.
– Чтоб я так жил! – воскликнул с долей зависти мужчина.
– А кто вам мешает? – сказала Ирина, открыв дверь и зажигая свет в прихожей. Фраза прозвучала двусмысленно.
Мужчина раскатисто захохотал.
– Я уже договорился с гостиницей, что завтра меня в полдень поселят, пока мест нет.
Мужчина, увидев, что хозяйка сняла в прихожей офигительные туфли, неловко стянул ботинки. И прошёл за ней на кухню.
Ирина взяла красивый чайник с полки, расположенной над нарисованным ею на стене розовым кустом, и всыпала туда мяту. Чайник, на кнопку которого она нажала первым делом, уже начал закипать.
– Присаживайтесь к столу, – сказала Ира гостю, не оборачиваясь к нему, а заваривая чай на рабочей поверхности у стены.
– Ой, да у вас тут заколдованный сад! – восхитился мужчина искренне.
– Люблю цветы круглогодично.
– Тогда вам не у этого моря жить нужно, а где-нибудь на Карибах.
– Там другой недостаток – не все говорят по-русски.
Ирина, наконец, залила мяту кипятком и повернулась к гостю лицом.
Тот, ожидавший увидеть интеллигентную выдержанную леди, был явно ошарашен алыми губами и яркими глазами Ирины. Она иронично улыбнулась его реакции.
– Что, жизнь полна сюрпризов? – сказала она весело, обнаружив ямочку на щеке.
Было видно, что седовласый великан просто "поплыл". Он пару секунд не мог ничего сказать в ответ.
– Вы, наверное, актриса и пришли со спектакля? – наконец сообразил он.
– Ну, актрисой я стала только на сегодняшний вечер. А так я журналистка, здесь пишу книжку по психологии.
– Вот как, – почему-то обрадовался красавец. – Не поверите, но перед тем как заснуть, я собирался разыскать психотерапевта или психолога. У меня было такое ощущение, что я не знаю близких людей. И себя тоже. Вы не могли бы оказать мне скорую помощь – за вознаграждение, конечно.
– Могу всех успокоить – не только вы, но и никто вообще не знает других людей и себя. Я, например, решила написать книгу "Персональный миф", чтобы попытаться узнать себя в поступках прошлого и настоящего, чтобы спрогнозировать будущее.
– И получилось?
– Получилось отчасти. Говорят, что чужая душа потёмки. А своя – это выгодным для образа самой себя выставленный свет, будто для рекламных съёмок. Вы видите то, что хотите, а не всё. Боюсь, я всё же опустила в тексте многие свои неблаговидные поступки. Или хотя бы не называла самые мерзкие из мотивов. И теперь наняла начинающего писателя, чтобы он, читая вслух, вставлял пропущенные детали – боюсь, у самой рука не поднимется.
Морщины на этом рекламно-совершенном лице прорисовались глубже. И мужчина сказал то, чего она никак не ожидала от такого явно небедного и не обделённого вниманием женщин брутального красавца:
– Дело в том, что я сегодня утром застал мою жену в постели с другим. Был в командировке, вернулся раньше – всё как в анекдоте. А они спят в обнимку. Она и двадцатитрёхлетний друг сына. А я-то всегда чувствовал себя виноватым, когда вдали от дома снимал проститутку. Отношений никогда не заводил. А она…
– А она?
– Не знаю. Не стал их будить и расспрашивать. Просто поднял чемодан и уехал в Сочи – подумать о жизни. И решить, что мне делать и как.
Ирина разлила настой мяты по чашкам и опустилась на стул.
– Вы не хотите делить имущество или сделать менее привычным образ жизни или вы не планировали поменять сорокалетнюю жену на двух двадцатилетних? – Ирина откровенно насмехалась над мужчиной.
– Я не смогу жить даже с одной двадцатилетней. Мне заранее скучно, – искренне пригорюнился он. – Они все красивые и пустые, как надувные куклы. Их можно хотеть, как пончик, но не любить.
– Ну, не все молодые примитивны. Так не бывает. Вы же не искали.
– Зато сынишка в дом переводил много разных краль. Ни в поведении, ни в фигуре ничего естественного. Биороботы.
– А кто ваша жена по профессии? Или дома сидит?
– Она – хирург. Очень грамотная, совсем не женственная, без надутых губ. У неё нет красной помады, – ответно съязвил седовласый.
– Тогда почему этот парень… Из-за денег?
– Нет, его родители довольно богатые, сам он только начал работать дантистом после института.
– А сын ваш общий – его вы оповестили о сцене, которую застали?
– Нет. Может, я вернусь и сделаю вид, что ничего не видел, а?
Ирина отхлебнула чай и увидела на чашке красный след. Она взяла салфетку и стерла губную помаду. Но, видно, остался фрагмент в уголке губ. Потому что мужчина неожиданно потянулся и стёр пальцем помаду с губы. И оба они замерли от этого, потому что их начала бить, всё усиливаясь, мелкая дрожь. Он не убирал руку от губ, она тяжело задышала и оба словно магнитом друг к другу прилепились. На пол полетели чашки, когда, схватив женщину под мышки, мужчина одним движением перетянул её через угол стола к себе. Пришлось встать, чтобы поцеловать обмякшее во время глубокого поцелуя тело. В горле у Ирины сильно защекотало, глаза закрывались, она только и успела, что ахнуть, когда с неё упало расстёгнутое платье.
Из-за забора в окно подъехавший на такси Макар видел, как мужчина притянул к себе Ирину, как они поцеловались и как упало платье.
Он передумал заходить в дом и поплёлся с горечью в душе в новый дом.
Придётся побеспокоить молодожёнов (как он уже мысленно их называл про себя).
"Наверное, пока мы были в клубе, за нею бывший муж приехал, решил восстановить отношения", – утешил себя Макар, пока шёл по горбатой улице. Она вся благоухала в темноте чудесным, густым ароматом роз. Дождь и град растревожили их сердцевины. И, облетая, розы усыпали окрестности. И Макар подумал, что для него теперь этот аромат будет навсегда связан с чувством разочарования. С какой стати он так оскорблён увиденным? Ведь он же притворялся её мужем, а не был им. Почему человек может кем-то восхищаться только на некотором расстоянии. А близость разрушает часть очарования. Детали, вблизи укрупняясь, мешают воспринимать картину целиком?
Глава девятая
В доме свет горел во всех окнах. А Макар-то предполагал, что, утомленные сексом, молодые заснули.
Но оказалось, что они ругались между собой.
– И зачем было сразу врать про то, что жили раздельно! Я ведь и так собирался помочь вам купить дом.
– Твой отец хотел со мной расстаться и вернуть тебя. У нас дело шло к разрыву. Ты заканчиваешь учиться и скоро сможешь нас с Ванькой содержать. Мы хотели как лучше! – со слезами в голосе оправдывалась Аня. – И потом, я правда вас обоих люблю. Вы так похожи друг на друга характерами…
– Перестань топить меня в сахарных соплях. Ваня проснётся. Кстати, он всё же мой или папашин.
– Не знаю. Он тебе всё равно не посторонний.
Макар на цыпочках пробрался в свою комнату и взял нераспакованный чемодан со своими вещами. Он решил поехать в аэропорт и улететь первым рейсом в Москву. Если он сейчас останется – начнутся разборки. Зачем только Анька призналась, что жила с ним до самого вылета сюда. Всё ревность её бабская. Ведь договорились же о том сюжете, который преподнесли. Даже репетировали речь о том, что Макар всё это время помогал девице, залетевшей от сына, её телом не пользуясь. Ему пришлось даже несколько раз бром пить, изображая импотенцию, чтобы Анька перестала приставать с требованием жениться на ней. Он так хорошо перевёл стрелки на Олега. И на тебе – вся комбинация с треском провалилась. Теперь нужно всё обдумать и как-то сгладить. Надо будет позвонить этой Ирине и попросить совета, как не потерять сына. Он так по нему скучал…
Макару удалось выйти на цыпочках из дома и тихо прикрыть дверь. По улице он бежал, посмеиваясь. А где брать такси? Городок тут маленький. И он шёл и шёл пешком по приятной летней ночи у моря. Вдали шумел прибой. Или отлив?
Макару стало жаль уезжать отсюда. И он решил не улетать в Москву, а пока остановиться в отеле в Сочи. Пусть поволнуются о нём родственники, что он домой не приехал, у них не остался. Через пару дней скинет СМС, что жив-здоров. За это время они уже передумают выяснять отношения – главное, что не погиб и не пропал без вести!
Ирина с тем, кто так и не представился, спали в обнимку на диване в гостиной. Почему – не понятно. Только и смогли дойти сюда. Седовласый первым открыл глаза и улыбнулся, посмотрев на то, как комично размазалась косметика по маленькому личику Ирины. Ева никогда не пользовалась ничем из женских штучек. И поэтому утренний размытый макияж Ирины его умилил и обрадовал. За окном вовсю сияло солнце. Он легонько потряс Ирину за плечо.
Она мгновенно открыла глаза – очень синие.
– Как тебя зовут, я ведь так и не знаю, – деловито спросила она.
– Владимир. А ты?
– Ирина, – сказала она, и вновь от лёгкой улыбки образовалась ямочка на щеке. Сколько ей? Лет сорок – сорок два. Она его ровесница – сорокапятилетняя "ягодка опять"?