Он уже жалел, что пошел в милицию. Жалел, что сидит напротив этого равнодушного человека, который, пожалуй, даже младше его" o, и рассказывает ему про Джен Эйр. А вместо этого мог бы купаться в море, ведь очень скоро он уже поедет домой, а за все время он так и не удосужился позагорать и искупаться. Видимо, капитан Куропаткин это тоже заметил: и неестественную для курортника бледность Дениса, и его одутловатость, и красные глаза. И стойкий, невыветриваемый запах перегара.
- Что, подозрительный тип, да? - подмигнул Денис капитану.
- Не подозрительный, просто странный, - ответил Куропаткин.
Денис пожал плечами. А что тут странного? У него погибла жена, его рыжеволосая красавица. Он наше;) утешение в алкоголе и находил его все это время. А вчера решил найти утешение в женских объятиях. И не нашел. Потому что уснул раньше, чем попал в эти самые объятия Впрочем, неизвестно, попал бы он в них, даже если бы не уснул. Может, он выгнал бы эту женщину, потому что заниматься любовью с кем-то сейчас казалось ему кощунством. Хотя кто говорит о любви? Это мог быть просто секс… Но беда в том, что и секса Денису не хотелось. О чем вообще может идти речь, о каком сексе, если его жена покоится на кладбище?
Просто Денпс подумал, что он сможет отвлечься, если останется с той женщиной на ночь. Он ошибся. Хотя как он может это утверждать, если так и не остался с ней ночью? Задумавшись, он не сразу услышал слова капитана.
- Что? Воды? О, было бы прекрасно! Он с жадностью выпил два стакана прохладной воды, не имеющей ни вкуса, ни запаха, и постарался привести мысли в порядок. Но те не слушались, разбредались по лабиринтам мозжечка, прятались в самых укромных уголках и не желали сотрудничать со следователем Куропаткиным. Денису вдруг пришло в голову, что представитель правоохранительных органов не должен иметь такую несерьезную фамилию.
Хотя какое дело ему до чужой фамилии? У Эммы была красивая фамилия - Элен-эерг. Необычная, Хотя что необычного, ведь она была наполовину немкой! Родители Эммы встретились во время войны. Мать, Надежда, была совсем юной, ей шел шестнадцатый год. А Курту только исполнилось семнадцать. В 1943 году немцы призывали даже таких сопливых мальчишек, использовав лимит взрослых мужчин. Впрочем, в сорок пятом воевать за Германию шли уже и пятнадцатилетние.
Курт встретил Надю у колодца, из которого все местные носили воду. Он помог ей донести два ведра до дома и с тех пор постоянно караулил ее именно там, у колодца. Молоденький голубоглазый блондин зацепил сердце русской красавицы, и она позволяла ему носить ведра с водой и брала тушенку и шоколад, которым он одаривал русскую девушку.
Они общались с помощью разговорников: Курт - с помощью немецко-русского, а Надя - русско-немецкого, который он собственноручно дал ей. В то время всем частям пехоты выдавали словари, чтобы немцы знали не только "курка", "млеко", "яйки", "давай", а могли провести более-менее квалифицированный допрос военнопленных.
Перед отходом своей части Курт принес Наде бумажку со своим адресом. Он сказал, что после войны хочет поступить в институт, стать строителем и жениться на ней. Не против ли она? Она была не против…
Прошло почти два года, война закончилась. Надя, созревшая семнадцатилетняя девица, написала Курту письмо в Дрезден. Не получив ответа через четыре месяца, она решила написать снова. После пятого ее письма ей пришел отрет из Дрездена от матери Курта Эленберга. На немецком языке было написано, что Курт в СССР, попал в лагерь для военнопленных, а потом его отправили в Москву, на восстановление народного хозяйства. Как через много лет узнал Денис, Курт строил жилые дома в районе нынешнего метро "Текстильщики". Это и был его строительный институт.
Надя замуж не вышла, не могла забыть Курта. А в 1953 году, когда она была уже взрослой двадцатипятилетней женщиной, ей пришло вдруг письмо из Дрездена.
Это был Курт. Он уже отлично изъяснялся по-русски. Через семь месяцев оживленной переписки Надя приехала к нему, да так и осталась в Германии.
Жили они с Куртом и его матерью, и все было бы отлично, кабы не одно "но". У молодых не было детей, Курт во время плена сильно простудился и долго болел, и его дальнейшая жизнь в СССР тоже не была сахарной.
Надя вместе с ним бегала по врачам, поила его отваром трав, микстурами, кормила пилюлями и яйцами молодых бычков.
Только в семидесятом году, когда ей самой было уже сорок три, она наконец забеременела. Родилась Эмма, красивая и рыжая, в Мать, девочка. А еще через четыре года родился Борис, полная противоположность красавице Эмме, хотя тоже - рыжий.
Эленберги были счастливы. Только вот Курт долго не протянул. Борису не было и семи лет, как отец умер. Сказалась война. А через шесть лет отдала богу душу и Надежда. Ей тяжело пришлось без мужа, и держалась она лишь потому, что надо было вырастить детей. Эмма закончила школу на тот момент, и Надежда была спокойна. Она знала, что дочь поможет непутевому сыночку и сама не даст себя в обиду. Так и случилось. Эмма не дала пропасть ни себе, ни Борису. А Денис уберечь ее не смог, как этб ни больно осознавать. Или даже - не захотел.
Он вдруг понял, как глупо то, что он сидит в кабинете у следователя и жалуется ему на то, что кто-то пытался его убить. Зачем все это? Зачем ему жить, если Эммы нет? Зачем он пошел в милицию и рассказал то, что случилось час назад? Для чего ему надо, чтобы этот капитан Куропаткин допрашивал его, совал нос в его жизнь и пытался дознаться, что же это было - покушение на его жизнь или несчастный случай? Почему Денис, даже не подумав, помчался в милицию, если еще вчера он хотел умереть? Да что там вчера, он каждый день хотел умереть. А как только такая возможность ему представилась, он вдруг струсил? Бросился в кусты? Вернее, не в кусты, а за помощью к сочинской милиции, рабочий день которой был уже окончен, и удивительно, как это следователь оказался на месте.
Денис фыркнул, осознав всю глупость, трусость и неприглядность этого своего поступка. А потом, даже не дослушав Куропаткина, вышел из кабинета, не прощаясь. Вот так просто вышел и прикрыл за собой дверь.
Он не видел, как изумленный капитан смотрит на него через открытое окно. Куропаткин был настолько удивлен, что и не подумал окликнуть его. И правильно сделал: Денис бы все равно не вернулся.
Куропаткин чертил на листке бумаги какие-то схемы, понятные ему одному. Из этих схем, составленных с помощью медицинских справок, которые принес пострадавший, выходило, что на Дениса Корнилова и вправду было совершено покушение. Хотя, впрочем, можно было бы предположить, что Денис просто попался им - злоумышленникам - под горячую Руку. И что на самом деле они ждали вовсе не его. Или, может, им было все равно, на кого напасть. Так что получилось три версии, по которым Денис оказался в руках у злоумышленников. Но зато теперь очевидно, что, кого бы они ни ждали и намеренно ли совершили покушение именно на Корнилова, жизнь Дениса сейчас в большой опасности. Ведь он из разряда потерпевших переходит в разряд свидетелей. И хотя он утверждает, что лица не разглядел и даже не уверен, что нападающих было двое или больше, так как видел только одного человека, и то силуэт, для преступников это не имеет значения.
Куропаткин хотел предупредить Дениса, чтобы тот был более осторожным и не ходил по ночам в одиночестве. Но он ушел. Он покинул кабинет следователя так внезапно, что капитан Куропаткин несказанно удивился и даже не крикнул ему в открытое окно, чтобы тот поостерегся.
Следователь налил себе стакан воды и жадно выпил. Жара проникла и сюда, в помещение милиции, не спасал и работающий без остановки старенький вентилятор. А ведь сейчас уже девятый час вечера…
Эта чертова жара… Наташка с сыном уже в Питере, с завистью подумал вдруг Куропаткин, где нет такой сумасшедшей жары, где с Невы дует ветер, приносящий также и запахи кофе от многочисленных питерских кофеен.
Куропаткин любил Петербург. Он прожил там много лет, когда вдруг врачи решили, что для ребенка-аллергика лучше всего жить в теплом месте с субтропическим климатом. И тогда они переехали в Сочи. Никогда не жалел он, что поступил так, потому что в Питере оставались родители жены и в любой момент Куропаткины могли сорваться и поехать к ним, если уж совсем скрутит тоска по городу и родным. То есть это жена с сыном в любой момент, а глава семьи, птичка подневольная, мог приехать в Петербург лишь во время отпуска. Отпуск был в прошлом году в марте, но они не смогли побывать в городе, в котором жили прежде, где родились Наташка и Вовка - жена и сын Куропаткина. Потому что сын учился, а ехать в одиночестве Владимир-старший не хотел. В марте купаться было невозможно, поэтому отпуск прошел почти незамеченным. Никто из семьи не третировал его и не уговаривал вернуться в Питер, когда они приехали в Сочи. Они любили море, любили морской воздух, сын вылечился от аллергии и вдобавок от кучи каких-то детских болячек именно здесь, в Сочи. И вообще они уже привыкли. И только сейчас, когда он поругался с женой, Куропаткину эта жара казалась враждебной, чужой. А прохлада питерского лета - родной, своей. Он понимал, что все это ему кажется лишь потому, что жена уехала без него, что на прощание сухо клюнула его в щеку, и сын обиженно засеменил к поезду, не простив отцу многочисленных обещаний по поводу рыбалки, экскурсий и просто обычного семейного отдыха на пляжных полотенцах возле соленых волн. Что же, их понять можно. Он внушал домашним целый год, что наконец-то его поставят в отпуск летом, и что он будет с ними целый месяц, и они будут видеть его с утра до вечера, а не рано утром и поздно вечером.
Куропаткин досадливо щелкнул пальцами и переключился на Дениса. О нем думать было легче, чем о собственной разваливающейся семье. Итак, почему он ушел? Решил, что нападение было случайным? Или что-то вспомнил? Куропаткин замер, словно собака, почуявшая лисицу. Корнилов что-то вспомнил и быстро ушел, чтобы проверить эту версию? Или вспомнил, что просто не выключил утюг в номере?
Капитан скривил губы в саркастической усмешке. Корнилов не был похож на человека, который сам гладит себе брюки.
Итак, что же произошло? По словам Корнилова, он сидел в кустах. Пил пиво неподалеку от входа в санаторий. Кусты эти, в которых стоит лавочка, расположены крайне удачно: во-первых, рядом санаторий. Во-вторых, из кустов видна вся близлежащая местность, а от санатория абсолютно неразличим человек, сидящий на лавочке в зарослях олеандра. Корнилов, чтобы не видеть курортников, фланирующих туда-сюда, как он сам сказал, сел спиной к санаторию. И на него напали, сзади. Его ударили по голове металлическим предметом, предположительно прутом, что подтверждено освидетельствовавшими травму головы Корнилова медиками, к которым он обратился за помощью перед тем, как направиться в милицию. Если бы он не обладал такой молниеносной реакцией, если бы не увернулся в сторону, несмотря на большое количество выпитого пива, те второй удар железного прута пришелся бы аккурат в цель, и Куропаткин сейчас вызывал бы родственников Корнилова на опознание… Или нет, не сейчас, ведь уже темно. Завтра кто-нибудь обнаружил бы труп Дениса, и вот тогда… Да что за чушь в голову лезет, ведь Корнилов остался в Живых!
Итак, что получается? Первый удар нападавшего соскользнул, потому что как раз в этот момент Денис наклонился, чтобы открыть очередную бутылку пива. Потом он, почувствовав удар, ловко упал на землю и откатился в сторону, попутно разбивая полную бутылку о ствол дерева, чтобы было чем защищаться от нападавшего. По всей видимости, преступник или преступники это увидели и поняли, что бой будет неравным, ведь Корнилов - мастер спорта по карате. И к тому же в руках у него опасное, острое стекло и сам он уже готов к бою.
Стоп! Куропаткин потер лоб. Нападавшие или нападавший не могли знать, что Корнилов мастер спорта. И следовательно, непонятно, чего же они испугались и почему убежали. Вполне логично было бы закончить начатое. Железный прут против расколотой бутылки - это достойное соперничество. Отчего же преступники, нет, чтобы не путаться, надо говорить - преступник, и к тому же Корнилов говорил, что видел только одного человека, почему же преступник ретировался? Может быть несколько вариантов: либо он понял, что обознался и Корнилов - это не тот, кто ему нужен, либо его спугнули приближающиеся люди, ведь действие происходило в опасной близости от санатория. Правда, люди не могли видеть, что именно происходит в кустах. И все же, возможно, преступник увидел кого-то знакомого и спешно ретировался именно из-за этого.
Значит, надо прошерстить отдыхающих и узнать, не видели ли они кого-то из знакомых недалеко от лавочки в зарослях олеандра. Вернее, просто возле кустов, ведь многие не знают, что там есть лавочка.
Вполне может быть также, что кто-то из местных решил ограбить курортника. Но в таком случае возникает вопрос: зачем же его убивать? А никаких сомнений в том, что железный прут легко проломил бы любой череп, нет. Впрочем, отморозков везде хватает. К тому же местные знают каждый уголок и таскают санаторных девиц на эту лавочку по ночам. Во всяком случае, ничем иным объяснить такое огромное количество использованных презервативов, валяющихся там, Куропаткин не мог. А он совсем недавно сидел на этой лавочке, когда в санатории "Янтарь" был обнаружен труп.
Но возможна и еще одна версия: кто-то целенаправленно следил за Корниловым и хотел не ограбить, а убить, именно его.
Капитан поэтому и интересовался у потерпевшего, не обижал ли он здесь кого, ведь на отдыхе люди встречаются разные. Кто-то обиду быстро забудет, а кто-то может убить из-за пустяка. На памяти Куропаткина было дело, когда женщина убила чугунной сковородкой свою соседку лишь за то, что та забывала отдавать одолженные ранее сахар, соль, спички и другие мелочи из хозяйственного быта. Так что, может быть, Корнилов сказал кому-то что-то, ничего не значащее для него самого, а тот человек затаил обиду?
Куропаткин потер лоб. Голова болела и разваливалась на кусочки, будто кто-то тыкал ему в мозг раскаленным железным прутом, похожим на тот, которым чуть не убили Корнилова. Хотя откуда ему знать, как выглядит тот прут, если он еще не обследовал место происшествия и, соответственно, не нашел орудие преступления? Вернее, на место происшествия был послан Булыгин. Он уже успел вернуться и сообщить, что обнаруженное им совпадает с показаниями потерпевшего. Под деревом валяется разбитая бутылка пива, у которой отколото горлышко. Но никакого предмета, похожего на тот, которым нанесли удар, найдено не было.
Рана на голове Дениса, судя по размерам повязки, свидетельствовала о том, что нападавший не стеснялся возможного летального исхода для человека, сидящего на лавочке, бил со всей силы.
Булыгин установил, что преступнику для того, чтобы ударить именно с такой силой, надо было либо согнуться под неудобным углом, либо просто иметь рост не более ста шестидесяти пяти сантиметров. Что, собственно, подтверждает возможность версии Куропаткина о том, что это могла быть и женщина. Женщина, которую Корнилов мог проигнорировать.
Следователь вздохнул. Три трупа за последнюю неделю, плюс нападение на Корнилова, и все пострадавшие - приезжие, не местные, которым невыгодно уменьшение потока отдыхающих, ведь вся жизнь в Сочи сосредоточена именно на них, на этих денежных мешках. Нет, может быть, они вовсе и не денежные мешки, а просто приезжают отдохнуть, копят весь год и на море только тратят, тратят, тратят… А местные зарабатывают на курортниках, продают им мороженое, сушеную рыбу, фрукты, шашлык, сдают жилье - и богатеют, богатеют, богатеют…
Так что местным выгодно, чтобы в Сочи понаехало как можно больше курортников. Поэтому вряд ли они будут их уничтожать целенаправленно. Разве что обокрасть - это завсегда с радостью.
Куропаткин потер голову в очередной раз и подумал, как было бы здорово зарабатывать на курортниках. А что? Никакой нервотрепки! Сдал домик для гостей, плюс веранду в доме на весь сезон с мая по октябрь, подключил Наташку, чтобы она готовила для отдыхающих, она ведь отличная повариха! Сам Куропаткин мог бы и возить курортников на экскурсии на своей раздолбанной "шестерке". А по таким дорогам хорошая машина и не нужна вовсе! И зарабатывал бы не меньше, чем зарабатывает в милиции, а, скорее всего, гораздо больше. И никаких трупов и выволочек от начальства. Никакой головной боли!
Собственно говоря, жена уже давно предлагала ему обычный для местных бизнес. Он отшучивался или отмалчивался. Потому что знал, что никогда не оставит свою работу. Несмотря на трупы и выволочки от начальства, на бюрократические проволочки и постоянную головную боль, Куропаткин работу свою любил и не собирался бросать ее ради того, чтобы стать жадным хозяином сдаваемой жилплощади. Или не жадным, а рачительным?
И вдруг Куропаткину пришла в голову еще одна версия: а что, если неудавшееся нападение на Корнилова было связано с предыдущими тремя убийствами? Кто-то методично уничтожает мужчин на отдыхе. Надо немедленно отследить возможные связи Корнилова с каждым из убитых.
Вообще-то. Денис собирался уезжать через два дня, так ради чего затеял это нелепое расследование? Заскучал? Решил развлечься напоследок, на прощание, так сказать? Чтобы занять свою голову, свои мысли каким-то делом, чтобы не думать постоянно об Эмме, которая погибла в тридцать два года, в самом расцвете красоты… О, Эмма была очень красива. Рыжие кудри ее завораживали… Прекрасные глаза меняли свой цвет. Утром они были голубыми, а вечером - зелеными, словом, жили своей собственной жизнью, насмешливо щурились, прикрывались роскошными длинными ресницами, наполнялись удивлением, смехом, печалью, но никогда - слезами. Денис ни разу не видел плачущую жену. Он подумал об этом только теперь и страшно удивился. Надо же, они прожили с Эммой три года, а он ни разу не видел, чтобы она плакала. Раньше ему и в голову не приходил вопрос о том, почему же она не плачет… Или повода не было? Может, он, Денис, так построил их семейную жизнь, что повода для слез у Эммы не было?
Он сник. Разве это он строил их семейную жизнь? Сплошная видимость! Хозяйкой его квартиры и его жизни была Эмма. С той самой минуты, как он увидел ее, он тут же подарил ей свое сердце, просто на блюдечке преподнес и еще слезно умолял, чтобы она приняла этот подарок. Она приняла. Осталась с ним. Только он не был больше-хозяином своей жизни. Это Эмма решала, когда делать ремонт, когда ехать в отпуск и куда, она заказывала по каталогу мебель и фыркала, если Денис покупал в супермаркете свою любимую копченую колбасу.