14
В субботу решили пойти на танцы: посмотреть обстановку, сориентироваться на месте, прикинуть, что за публика там собирается.
Недавно выстроенный танцпавильон, залитый огнями, виднелся из-за деревьев. Корда и Бессонов встретились на главной аллее. Парк был заполнен молодежью, еще работали аттракционы, хлопали выстрелы в тире, из дверей и окон кафе доносился приглушенный гомон, запах кухни и табачного дыма.
Они свернули налево, перешли речушку и уже явственно услышали "модерновую" музыку. У входа стояли Недбайло и Малков, сотрудники уголовного розыска Октябрьского райотдела милиции.
- Ну что, тряхнем стариной? Потанцуем? - улыбнулся Малков.
- Это можно, - сказал Корда.
Высокий парень с копной волос на лбу под "битлов" потянул Недбайло за рукав: "Слушай, "контра" есть?" Видно обознался.
У входов стояли подростки шестнадцати-семнадцати лет и ребята постарше. Чтоб не тратить деньги на билет, иной раз и из-за отсутствия такового, они хватали выходящих за рукава, выклянчивая контрамарки, "контры", как здесь говорили.
Подошел майор Леденев.
- Ну, все в сборе, пошли, - сказал он.
С трудом пробившись сквозь блокирующих входы парней, они вошли в танцпавильон. Оркестр отдыхал, играла радиола, но ее игнорировали. Все забились по углам, стояли группами, в буфетах пили пиво и водку, которую приносили с собой: бутылки из-под "Столичной" виднелись у ножек столиков.
- Вот вам и идеальные условия для хулиганства, - сказал кто-то из группы. - Пиво, водка, будоражащая нервы музыка, большое скопление молодежи и никакого контроля…
Ударил оркестр. Все засуетились, зашныряли парни по залу, отыскивая подруг или просто партнершу на танец. В одном из углов образовался круг, в котором пяток ребят лихо отплясывали шейк. А в зале каждый пустился кто во что горазд. Грустное это было зрелище. Чувствовалось, что главным принципом завсегдатаев танцпавильона было повыламываться как можно больше.
К девушкам, стоящим поодаль, вразвалку подошел широкоплечий, коротко остриженный парень. Он бесцеремонно схватил одну из них за руку. Девушка вырывалась, но тщетно. Он вытащил ее в круг танцующих.
- И в темный лес ягненка поволок, - сказал Бессонов.
- Ну и нравы, - покачал головой Леденев. - Займитесь парнем, Бессонов.
Круг танцующих расширялся. Работники уголовного розыска отступили к столикам, стоящим у края, присели за один из них. Компания по соседству, две накрашенные девчонки и желторотые юнцы с развязными манерами, в такт музыки прихлопывала ладонями по кромке стола, неприлично громко смеялась, всем своим видом демонстрируя презрение к окружающим.
- Смена, черт ее побери, - сказал Корда. - Конечно, нам трудно сейчас поставить себя на их место, но мне не верится, что вот только это, - он обвел рукой зал, - может заполнить жизнь и помыслы молодежи.
- Да и подобное развлечение, - вступил в разговор Бессонов, - можно облечь в иные формы. Только никому это, увы, не нужно. Администрация гонит план, тети из гороно дороги сюда не знают, комсомольским вожакам ходить на танцы положение не позволяет, мы… Да и мы вот по случаю "чепе" сюда собрались… Подождите-ка.
Он поднялся и пошел навстречу тому бесцеремонному битюгу, что грубо потащил девушку в круг.
- Постой-ка, парень. Повежливее ты не мог обратиться к девушке? Что ты таскаешь ее по залу, как вещь какую?
Парень оторопело глянул на Бессонова и, видимо, сообразив, кто перед ним, забасил извиняющимся тоном:
- Да я… Ничего такого. Знакомая она…
Подошел лейтенант милиции в форме.
- Знаете парня? - спросил Бессонов.
- С вагонзавода я, Сорокин фамилия, - с готовностью ответил парень.
- Тебе бы в дружинники надо, хулиганов одной фигурой испугаешь.
Леденёв увидел Лилю, одну из подруг Лены:
- Не видела того парня?
- Что-то его нет последнее время, - сказала Лиля.
- Если увидишь, куда сообщить, знаешь. А сейчас пойдем танцевать. Я, кажется, еще не разучился.
И майор пошел танцевать. Ребята проводили его улыбками. Корда потянул Бессонова за рукав.
- Смотри, вот две девушки на тебя своим парням показывают. Популярный ты человек, Веня…
- Эти? Знаю, профилактику с ними проводил. Пока вроде ничего, только на танцульки бегают.
- Послушайте, - сказал Корда, - что можно сделать вот из этого танцпавильона? Ведь в таком виде это просто скотский загон, а не культурное учреждение.
- Знаешь, есть хорошие слова: "Кадры решают все". Вот и здесь все решают кадры, те, что смогут поставить все эти танцы-манцы на новую основу. А пока…
Бессонов безнадежно махнул рукой.
Вечер близился к концу. И был, по всем данным, удачным. Кое-что прояснилось, установлен ряд интересных моментов, вышли на определенные связи, словом, группа поработала неплохо. И потанцевать успели, так, между прочим.
Контролеров у входа уже сняли, ребята не клянчили "контры", оркестр "добивал" последние аккорды. Топтавшаяся толпа начала редеть, когда Корда склонился над ухом майора и прошептал:
- Юрий Алексеевич, посмотрите налево. Туда, где пиво…
У пивного киоска с кружкой, прикрытой шапкой пены, стоял высокий светловолосый парень в черном костюме и белой рубашке без галстука. Он стоял боком к оперативной группе и его профиль отчетливо вырисовывался.
- Быстро найдите Свету, - сказал Толстиков, - и издали покажите ей парня.
Парень спокойно пил пиво, изредка поглядывая по сторонам.
- Сивый? - спросил Корда.
- Да, - кивнула она.
- Он, товарищ майор, - сказал Корда.
- Спасибо, Света. - И товарищам - Ребята, будем брать…
15
С утра полковник Бирюков ездил в район, проводил там совещание. Дорога длинная, вернулся после обеда, как следует не поел, где-то еще продуло в пути, чувствовал себя неважно. И тут Леденев доложил, что вот уже второй день бьются с Сивым и все без толку. То врет, то в молчанку играет.
Бирюков выпил в кабинете стакан крепкого чая, закурил "любительскую", посмотрел те куцые протоколы, которые смогли составить его сотрудники, сказал Леденеву:
- Давайте-ка его мне. Я на свежую голову с ним потолкую.
Итак, Ростислав Лапин, светловолосый, нос прямой, с горбинкой, двадцать лет.
- Место работы?
- Судоремонтный завод.
- Лену знаешь?
- Эту… ту, которую…
- Вот именно, которую убили. Кто убил?
- Н-не знаю…
- Видел ее в тот вечер?
- Да.
- Танцевал с ней?
- Танцевал.
- Домой шел провожать?
- Нет.
- А как твое уменьшительное имя?
- Славка. Или…
- Или Сивый. Известно. Кстати, известно и еще кое-что. Ты видел Лену после танцев? Не торопись с ответом, внимательно выслушай вопрос: ты видел Лену после танцев?
- Н-нет, не видел.
- Хорошо…
Василий Пименович Бирюков положил ручку на чернильный прибор, поправил очки, встал из-за стола, подошел к сейфу, открыл его и достал увесистую папку с бумагами. Вернулся к столу и стал медленно рассматривать содержимое папки.
Лапин сидел на стуле посреди кабинета, вытянувшись и положив руки на колени.
- Можно закурить?
- Подожди. Не время курить, подожди.
Прошло полчаса. Бирюков не задавал вопросов, казалось, совсем забыл о том, что в комнате не один. "Надо поймать его на лжи, да поэффектнее, - думал полковник. - Это вызовет соответствующий психологический резонанс…"
Было точно установлено, что именно Ростислав Лапин встретил Лену и Свету у кинотеатра "Заря" и о чем-то говорил с Леной минут десять.
- Ты, говорят, радиолюбитель? У тебя приемник есть?
- Есть, "Грюндиг".
- Хорошо берет? Удобная штучка, правда? По грибы там или на рыбалку взял его и наслаждайся? Рыбалку-то любишь?
- Езжу иногда, с ребятами.
- Да… Сейчас техника далеко ушла. Вон какие транзисторы делают: сунул в карман, вышел на улицу, и музыка при тебе. Твой "Грюндиг" только великоват, на улицу его не возьмешь.
- Почему не возьмешь? Я всегда беру.
- Всегда берешь? А когда с Леной у "Зари" говорил, приемник у тебя был?
- Был…
- Ну вот, а ты говорил, что Лену после танцев не видел. Как же так? Видел или нет?
- Видел…
- Вот что, давай все начистоту, Ростислав. Зачем отозвал, что говорил, что отвечала она, все по порядку и подробно.
Лапин долго еще выкручивался, петлял, каждое слово приходилось вытаскивать у него словно клещами. Он утверждал, что встретил Лену случайно, говорил с ней о ее подруге, которая ему понравилась на танцах, хотел, чтобы Лена ее с ним познакомила.
- Как зовут подругу?
- Не знаю.
- Ну, а как же ты мог говорить о ней с Леной, если ты не знаешь имени подруги?
- Ну, Валя…
- Сейчас придумал или на самом деле?
- На самом…
- Проверим. Теперь дальше. Чем окончился разговор?
- Она обещала помочь познакомить.
- Больше ничего?
- Ничего.
- А почему ты сразу не сказал, что видел Лену после танцев?
- Не знаю.
- Посиди в коридоре.
Лапин вышел. Бирюков позвонил Леденеву.
- Юрий Алексеевич, зайдите ко мне.
- Не знаю, не знаю… Двойственное чувство у меня, - сказал полковник. - С одной стороны как будто зелень-парень, а с другой, сдается, хитрую играет роль этакого растерявшегося простачка. Приятелей его допросили?
- Почти всех, - сказал майор. - И вот что интересно. Некий Володя Щекин показывает, что Лапин уже в день убийства Лены рассказывал про это своему другу Толику со всеми подробностями, будучи осведомленным даже о характере нанесенных девушке ран.
- Действительно, интересно. Фамилия Толика установлена?
- Более того, уже допросили. Все отрицает, ни о чем ему Лапин, мол, не рассказывал. Сидит сейчас у меня в кабинете. Есть у меня одно предложение…
- Хорошо, я согласен, - выслушав, сказал Бирюков. - Давайте попробуем. Пусть Лапин войдет.
- …Значит, так: поговорили вы с Леной, а потом?
- Попрощались, она сказала, что идет домой.
- И все?
- Да.
- Но как же ты мог попросить ее познакомить с подругой, когда ты сам дружил с Леной?
- Не дружил я…
- А вот эти письма кто ей писал, угрожал рассчитаться, если она не станет с тобой снова ходить? Кто их писал? Ты? Не отпирайся, заранее говорю, что мы сличили их с образцами твоего почерка.
- Я писал… Мы дружили, потом она не захотела.
- И ты угрозами пытался вернуть ее расположение? Итак, о чем ты беседовал с Леной? Не хочешь говорить?
Лапин низко опустил голову.
- Ну ладно. Ответь на другой вопрос. Куда ты пошел после разговора с Леной?
- Домой.
- И пришел?
- В половине первого.
- Интересно у тебя получается, Лапин. Ты что? Дважды за ночь домой приходил?
- Почему дважды?
- А потому, что вот передо мной показания твоей соседки Мамонтовой, которая в четвертом часу встала кормить ребенка и слышала, как ворчала твоя мать, отпирая входную дверь. А это сообщила твоя мать: "Мой сын пришел в ночь с воскресенья на понедельник минут 10–15 четвертого. Я заметила, что он был выпивши". Где был, Лапин? Куда пошел после разговора с Леной?
Лапин молчал.
- Будешь отвечать?
- Гулял… По улицам.
- Наивно, наивно, парень. Посмотри, как получается. Около двенадцати ты расстался у "Зари" с Леной. Простились вы или договорились встретиться, после того как уйдет Света, неизвестно. Лена мертва, а ты не говоришь правды. В первом часу Лену видели у подъезда с высоким блондином в черном костюме и белой рубашке. У тебя светлые волосы и одет ты так же. Дома в это время тебя не было - факт доказанный. В час ночи Лена была убита. Улавливаешь? Теперь отвечай: где ты был в промежуток времени между тем, как ты расстался с Леной и тремя часами ночи? В то, что ты гулял, позволь мне не поверить, ибо врал ты уже предостаточно. Подумай, подумай, Лапин.
- Я не могу…
- Что не можешь?
- Сказать… Где был, сказать…
- Что ж, тем хуже для тебя.
- У нее был…
- У кого?
- Ну, есть у меня знакомая. Я не хотел, чтоб знали… Муж у нее в море…
- Понятно. Фамилия, имя, отчество, адрес - быстро!..
Бирюков позвонил. Вошел Корда.
- Вот по этому адресу, возьмите машину. Установите: когда, во сколько пришел и ушел от нее Лапин.
- Может, не надо, напугаете там, - сказал Лапин, - поздно уже…
- Во-первых, еще только начало десятого, во-вторых, работники у нас достаточно тактичны, а в-третьих, Лапин, почему тебя не беспокоило, что твоя знакомая может испугаться, когда ты стучишься к ней в час ночи? А? - спросил Бирюков.
Давно погас свет в окнах на этажах управления, и только на третьем, в кабинетах угрозыска, горел свет.
Корда вернулся быстро. Он искоса взглянул на сидевшего посреди кабинета Лапина и положил перед полковником листки бумаги.
- Так, так… Ладно. Что ж, Лапин, вы как будто показали свое алиби. Около часу, показывает Родионова, вы пришли к ней и ушли ровно в три часа ночи. Неофициально тебе скажу: сволочь ты, Лапин. Хорошему парню, который в море ходит, в душу гадишь… Жаль, что в законе нет статьи для таких пакостников…
Он снова перечитал привезенные Кордой показания.
- А ну-ка, разувайся, - неожиданно приказал полковник.
Лапин изумленно глядел на него.
- Живо-живо разувайся, говорю!
Лапин нагнулся, расшнуровал ботинки и подал Бирюкову. Тот молча передал их Корде. Корда вышел, полковник сел за стол и поверх очков пристально глянул на Лапина.
Оба молчали. Через пятнадцать-двадцать минут вошел Корда. Он поставил туфли на стол, подстелив сначала газету, показал пальцем на один ботинок и положил перед полковником стеклышко, на котором виднелось небольшое пятно.
- Спасибо, идите, - сказал Бирюков.
Он долго рассматривал указанный Кордой ботинок, принесенное стеклышко, раскрывал папку, просматривал какие-то схемы, снова вертел, будто к чему-то примеряя ботинок. Лапин со страхом смотрел на все это, словно догадываясь о чем-то, глаза его округлились, рот приоткрылся, руки беспокойно ерзали по коленям.
Полковник отложил в сторону стеклышко, поставил ботинок на газету рядом со вторым и отряхнул руки. Встал из-за стола и подошел к Лапину вплотную.
- Значит, ты доказал свое алиби, Ростислав Лапин. Это хорошо… А теперь объясни, почему у тебя кровь на ботинке и откуда ты знаешь характер ран на трупе Лены?
16
Когда выдавалась свободная минута, это бывало редко, но бывало, шеф собирал сотрудников на чашку чая. Чай, хороший крепкий чай, и сопутствующие ему беседы в отделе любили.
И это не было пустой "травлей" на перекуре. Все знали, что под каждый случай из своей или чужой практики шеф обязательно подведет теоретическую базу, сделает вывод в назидание, так сказать, потомкам. Начальник угрозыска никогда не повторялся, истории были интересны, а молодые, так те слушали с раскрытыми ртами. Шеф пользовался старой терминологией и называл беседы "предметными уроками", а кто-то из управленческих острословов окрестил их попросту притчами. Вот некоторые из них:
- Недавно узнал я, что в школах милиции курс психологии ввели, - начал шеф, прихлебывая чай из стакана. - Это хорошо. Без психологии в нашей работе - никуда. Да только по учебнику одному не научишься в людях разбираться… Такое умение складывается годами.
- А пораньше нельзя? - спросил кто-то. - Или оно только к старости придет?
- Можно и пораньше. Только надо постоянно изучать человеческие поступки, характеры и их взаимозависимость. Знать, чем дышат люди, их помыслы, мечты и планы, слабые и сильные стороны. Сложная это наука. Вам легче ее постичь - материала достаточно и всяких других возможностей тоже. В том числе и времени больше. Кстати сказать, некоторые преступники конкурируют с нами по этой части. Такие есть знатоки психологии, что только удивляешься, прямо на доцента, а то и на профессора тянет.
Возьмите, например, "фармазонов". На чем основан их расчет? На знании слабостей отдельных людей, на алчности, остаточных явлениях частнособственнической психологии…
…У городского рынка стоял средних лет прилично одетый мужчина с хозяйственной сумкой в руках. Он зорко смотрел по сторонам, словно разыскивая кого-то. Поодаль, рассматривая товары на витрине киоска, остановилась молодая женщина. Мужчина взглянул на нее и медленно стал подходить.
- Хозяйка, - сказал он ей тихо, - на минутку можно?
- Понимаешь, - заговорил он с акцентом, - молдаванин я, с Румынии приехал, репатриант. Много вещей есть, с собой привез. Деньги надо, дешево, продам, посмотри, пожалуйста…
Молодая женщина, а это была жена капитана траулера Сизова, заинтересовалась возможностью дешево приобрести ценные вещи. Мужчина стал показывать образцы имеющихся у него отрезов различных тканей.
- Этого мне не надо, - сказала Сизова. - Мне муж тряпок сколько угодно возит…
- Подожди, хозяйка. Смотри, каракулевые шкурки есть.
- Это уже интересно. Сколько вы хотите?
Мужчина, как выяснилось позже фамилия его была Понарей, с заговорщическим видом увлек ее подальше в сторону и вытащил небольшую коробочку.
- Есть настоящий товар, - сказал он. - Смотри!
Сизова тихонько ойкнула. На бархатной подкладке играли огнями брильянты.
- Продаешь, что ли? - послышался голос сзади.
Понарей и Сизова повернулись. Понарей быстро спрятал коробочку в карман.
- Не бойся, дай взглянуть, - сказала подошедшая женщина. - Давно эти штуки ищу…
Посмотрев брильянты, Гринзас, так звали женщину, отвела Сизову в сторону.
- Будете брать, дорогая? Просит он три тысячи, а им верная цена шесть. У меня муж покойный ювелиром был, я-то немного понимаю в этом. Видно, прижало мужика, вот он и спускает камни по дешевке.
Сизова лихорадочно соображает. "Брильянты. Дешевые… Какой случай!"
- Только надо его проверить, - сказала Гринзас. - Есть у меня ювелир знакомый, Вартан Петрович. Пошли к нему сходим. Здесь недалеко.
У подъезда пятиэтажного дома Гринзас и Сизова взяли брильянты у Понарея и стали подниматься по лестнице. Сверху спускался высокий, элегантно одетый мужчина.
- А мы к вам, Вартан Петрович, - сказала Гринзас, - Здравствуйте.
- Тороплюсь, совсем некогда. Посмотреть? Давай сюда, пожалуйста.
Он вытащил из кармана лупу. Внимательно рассматривал брильятны.
- Какой хороший камень, чистой воды камень! Продавать хочешь, покупать буду. Шесть тысяч даю. Через два часа приходи, дома буду, деньги сразу плачу, давно такой камень надо…
И ювелир побежал вниз по лестнице.
- Надо брать камни, дамочка, - сказала Гринзас. - Возьмем у мужика за три, а Вартану за шесть продадим, по полторы тысячи заработаем, а?