Под стихами, похоже, тем же почерком, что и письмо, нервно кричала приписка:
"Будь проклято прошлое! Все!!! Все!!!"
Давно "Скорая помощь" увезла потерпевшую, разошлась от дома толпа любопытных разносить по городу "сенсацию", а оперативная группа скрупулезно продолжала свое дело. Бирюков долго беседовал с жильцами дома, однако те на все его вопросы лишь пожимали плечами да руками разводили.
Когда он ни с чем вернулся в квартиру Деменского, Маковкина, сидя за столом, на котором красовался букет гладиолусов, сосредоточенно писала протокол осмотра. По-детски прикусывая нижнюю губу, она, похоже, нервничала. Возле дивана Дымокуров сосредоточенно рассматривал ситцевый дамский халатик.
- На кухне, за холодильником, был спрятан, - ответил эксперт-криминалист на молчаливый вопрос Антона. - Пуговицы с материей вырваны, словно халат силой сорвали.
- Нашли их?
- Все три на полу обнаружили.
У ног Дымокурова стояли пухлый красный чемодан из кожзаменителя и лоснящийся черный саквояж с золотистым замком-"молнией".
Покосившись на них, Бирюков спросил:
- Что там?
- В чемодане - постельное белье, приготовленное в стирку, в саквояже - женская одежда.
- Документов нет?
- Нет.
Бирюков подошел к книжному стеллажу, задумчиво стал разглядывать шеренги книг. На глаза попался полный ряд старинных изданий. Внимание привлек выделяющийся среди них толстый том с витиеватым тиснением по корешку. Антон вытащил книгу из ряда и раскрыл. Это оказалась хорошо сохранившаяся Библия дореволюционного издания с иллюстрациями Доре. Страницы ее не имели ни единой помарки. Лишь на титульном листе коричневыми чернилами было аккуратно выведено:
"Собственность Дарьи Сипенятиной".
Антон сунул Библию на место и перевел взгляд на нижнюю полку стеллажа. Слева, в самом начале полки, стояла вместительная коробка. В ней - наполовину опорожненный флакон разбавителя, больше десятка почти нетронутых тюбиков с масляными красками и набор рисовальных кистей. Рядом лежал новенький этюдник и высилась солидная стопка этюдного картона. Наклонившись, Антон достал верхний картон. На нем оказался незаконченный масляный портрет красивой улыбающейся женщины с обнаженными плечами. Что-то мимолетное показалось в портрете знакомым. Бирюков отнес картон на вытянутую руку и вдруг повернулся к Маковкиной:
- Узнаете, Наталья Михайловна?
- Потерпевшая?..
- Она.
- Юрия Палыча работа, - быстро вставила Ксения Макаровна, - раньше он много рисовал, а последнее время забросил художество, наукой занялся.
Бирюков перебрал остальные картоны. На них были этюды новосибирских улиц и несколько пейзажей, выполненных с настроением. Чувствовалось, что писавший их довольно уверенно владеет кистью.
Бирюков покосился на Ксению Макаровну. Старушка сидела рядом с напряженно застывшими понятыми и, часто поправляя на коленях авоську с бутылкой молока, чувствовала себя как на иголках. Каждый раз, когда на нее взглядывал кто-либо из оперативников, она отводила глаза в сторону. Антон все-таки перехватил ее ускользающий взгляд и неожиданно спросил:
- Ксения Макаровна, почему не говорите правду до конца?
Старушка вздрогнула. Чуть не уронив с колен авоську, одной рукой поправила беретик и сосредоточенно уставилась в пол. Какое-то время она будто запоминала рисунок на сером паласе, затем, подняв на Антона тревожные глаза, заговорила:
- Сегодня видела, как Саня на железнодорожном вокзале с каким-то мужчиной разговаривала. Я дочку провожала в отпуск. Подошел адлерский поезд, и, по-моему, тот мужчина приехал. Знаете, такой… кавказской наружности. Лицо смуглое, нос большой, а волосы седые. Ему уже за шестьдесят, наверное. Одет в железнодорожный костюм. А возле Сани стояло вот это… - Ксения Макаровна показала на красный чемодан из кожзаменителя, в котором, по словам Дымокурова, находилось белье, приготовленное в стирку.
- Вы не ошибаетесь? - уточнил Антон.
- Может, и ошибаюсь, но очень уж похож чемодан.
- О чем они говорили, не слышали?
- Издали я наблюдала. Мужчина как будто уговаривал Саню, а она хмурилась и глазенками туда-сюда, туда-сюда, словно опасалась чего-то.
- В какое время это было?
- В половине шестого вечера.
Бирюков взглянул на часы - происшествие случилось почти три часа спустя.
- С вокзала во сколько вы ушли?
- Как дочка уехала, вокзальное время шесть показывало.
- И сразу домой пошли?
- Нет. Сначала к приятельнице заглянула, на Иркутскую улицу. Чаю с ней попили, посудачили. После в магазин по пути зашла, бутылку молока купила.
- Не с тем ли мужчиной, с вокзала, Саня сюда пришла? Может, он и прикрыл балконную дверь?..
- Затрудняюсь сказать, не разглядела. Приметила лишь белую голову… - Ксения Макаровна задумалась.
Маковкина, прекратив писать протокол, достала из папки заявление, найденное на кухне, и повернулась к Бирюкову:
- Антон Игнатьевич, вам не кажется, что Холодова, начавшая писать это заявление, и Саня - одно и то же лицо? Обратите внимание на инициалы: "А. Ф.", вероятно, Александра…
- Возможно, - сделав вид, будто он сам об этом раньше не догадался, сказал Бирюков и опять спросил старушку: - Фамилию Сани вы не знаете?
- Да откуда, милок, мне это знать-то? Звать, говорила, Саней…
- Раньше вы ее у Деменского не видели?
- Ни разу.
Дальнейший разговор оказался бесплодным. Близко к полуночи, оставив Ксении Макаровне повестку для Деменского, приглашающую в уголовный розыск, оперативная группа покинула место происшествия. Несмотря на позднее время, оперативники навели подробные справки о Юрии Павловиче Деменском и Холодовой А. Ф.
Деменский родился в 1937 году. Закончил электромеханический факультет Томского политехнического института. В Новосибирск приехал из Челябинска в январе 1975 года и с той поры работает старшим инженером по новой технике на "Сибэлектротрансмаше". В графе "Семейное положение" указывалось:
"Не женат. Детей нет".
По сведениям адресного бюро Холодова А. Ф. в прописке и выписке по городу Новосибирску не значилась.
ГлаваII
Утреннее солнце беззаботно играло шаловливыми зайчиками. Антон Бирюков передвинул стопку бумаги так, чтобы солнечные блики от настольного стекла не слепили глаза, перевернул на календаре листок с числом 21 августа и, едва стрелки часов показали начало рабочего дня, взялся за телефонную трубку.
Из отдела кадров "Сибэлектротрансмаша" Деменскому дали самую положительную характеристику. Оказывается, имея высшее образование, Юрий Павлович поступил на факультет заочного обучения Уральского политехнического института, досрочно выполнил учебную программу по специальности "Автоматика и телемеханика" и месяц назад уехал в Свердловск защищать дипломный проект. На работу должен выйти через неделю, если не оформит полагающийся по закону последипломный отпуск.
Получив такие сведения, Бирюков заказал уголовный розыск Свердловска и попросил побывать в политехническом институте, чтобы выяснить все возможное о преуспевающем студенте-заочнике из Новосибирска.
Только закончился этот междугородный разговор - дверь кабинета широко распахнулась. Щупленький улыбающийся старший лейтенант, лихо отдав честь, по-уставному щелкнул каблуками:
- Прошу разрешения, товарищ капитан!
- Слава?.. Голубев! - удивился Бирюков и, вскочив из-за стола, крепко стиснул вошедшего в объятиях.
- Отпусти, ребра сломаешь! - засмеялся старший лейтенант.
- Соскучился по тебе, деревенский детектив! Больше года, наверное, не виделись.
- Почти два.
- Даже так?
- Конечно. Тебя в сентябре из нашего райотдела в областной розыск перевели, а сейчас, как известно, август к концу катится.
Антон, усадив Голубева, заинтересованно спросил:
- По каким делам в Новосибирск пожаловал?
- Прикатил на месячную стажировку, повышать квалификацию. Возьмешь, как прежде, подручным?
- Спрашиваешь? - Антон потянулся к телефону. - Сейчас договорюсь с начальником отдела, работа есть…
- Имеешь в виду вчерашнее происшествие?
- Откуда знаешь?
- Только что от начальства. Можешь не звонить, без твоего согласия договорился. Предварительные итоги какие?
- Неутешительные. Похоже, любовная драма. Собственно, через несколько минут соберется оперативная группа…
Бирюков не успел договорить. В кабинет вошла следователь Маковкина. Мельком взглянув на Голубева, она поздоровалась и спросила Бирюкова:
- Вы заняты?
- Экспертов жду. Выбирайте, Наташа, место поудобней, сейчас они нагрянут, - ответил Антон и представил вошедшей Голубева. - Это бывший мой сослуживец по райотделу, приехал к нам на стажировку.
Маковкина села ближе к столу. Положив на колени принесенную с собою папку, озабоченно заговорила:
- Я только что беседовала с хирургом Широковым. Потерпевшая жива, но состояние ее крайне тяжелое. Опасаюсь, что в случае смертельного исхода расследование осложнится. - Маковкина смущенно зарозовела. - Надеюсь на ваш опыт и помощь. У меня, как знаете, пока лишь теоретические знания…
"Девочка не лишена самокритики, но мне от этого не легче", - подумал Антон и вздохнул:
- Поживем - увидим…
Карпенко и Дымокуров вошли в кабинет разом. Пока вежливый Аркадий Иванович галантно здоровался с Маковкиной и знакомился с Голубевым, энергичный судмедэксперт широким жестом передал Бирюкову свое заключение. Медицинская экспертиза установила, что потерпевшая находилась в легкой степени алкогольного опьянения. При падении она повредила коленные суставы, позвоночник и получила ушиб головного мозга. Когда Бирюков прочитал заключение, Карпенко добавил:
- Цветочная клумба спасла. Если бы упала на асфальт - мгновенная смерть.
- Считаешь, она выживет? - спросил Антон.
- Вся надежда на нейрохирурга Алексея Алексеевича Широкова.
- Хороший специалист?
- Прекрасный, но травма головного мозга, сам понимаешь, - дело не шуточное.
- Скажите, Виталий, - заговорила Маковкина, - нет ли у потерпевшей каких-либо признаков покушения на изнасилование?
- Нет, - ответил Карпенко. - Похоже, женщина сама спрыгнула с балкона. Вот вам факт: сначала она приземлилась на обе ступни, как при прыжке, и уж после того упала ничком…
Бирюков посмотрел на Дымокурова:
- Что, Аркадий Иванович, по этому поводу скажет?
- Траектория ее падения и вмятины на цветочной клумбе подтверждают предположение доктора.
- Кто ж за женщиной балконную дверь закрыл? Халат кто с нее сорвал?.. - Антон сделал паузу. - К тому же начатое заявление прокурору. О чем Холодова А. Ф. хотела заявить и почему не написала свое заявление? Передумала или кто-то помешал ей?..
Дымокуров развел руками. Бирюков помолчал и снова спросил:
- Аркадий Иванович, что нам дает дактилоскопическая экспертиза?
Криминалист раскрыл папку и положил на стол несколько увеличенных фотоснимков.
- Вот отпечатки, изъятые с коньячной бутылки и с одной из рюмок. Такие же отпечатки пальцев обнаружены на шпингалете и на стекле балконной двери.
Рассматривая снимки, Антон хмуро проговорил:
- Что-то очень уж рубцеватые пальцы…
- Вероятно, человек привлекался к уголовной ответственности и, стараясь, чтобы по отпечаткам его не уличили в повторном преступлении, попытался изменить рисунок папиллярных линий, - высказал предположение Дымокуров и показал еще несколько снимков. - А вот другие, пригодные для идентификации, отпечатки. Они обнаружены на кнопке электрозвонка и на наружной дверной ручке.
- Не самого ли это Деменского? - спросил Антон.
- У нас сравнить их не с чем.
- Какой результат у эксперта-почерковеда?
- Почерковед установил, что письмо, обнаруженное в кармане розового платья, и начатое заявление прокурору написаны одним и тем же женским почерком. Эта же женщина сделала приписку, проклинающую все прошлое, под стихами. Четверостишие принадлежит поэту Николаю Рубцову. Судя по почерку, переписано оно рукой мужчины.
Антон задумался:
- Меня, Аркадий Иванович, очень заинтересовал спичечный коробок Балабановской экспериментальной фабрики, который обнаружили на кухонном столе. В нашей области, насколько знаю, распространены барнаульские и томские спички. Откуда балабановские появились?
Дымокуров понятливо наклонил голову:
- Такой вопрос и у меня возник. По справке управления торговли небольшая партия спичек Балабановской фабрики поступала в Новосибирск две недели назад. Продавали их в магазине у остановки "Сухой Лог".
- Значит, можно предположить, что в гостях у Деменского был кто-то из противоположного конца города?
- Можно такое допустить.
Хрипло заурчал аппарат внутреннего коммутатора. Постовой сотрудник УВД сообщил, что гражданка, назвавшаяся Ксенией Макаровной, ищет "молодого офицера из уголовного розыска, который вчерашним вечером разбирался с разбившейся женщиной".
- Направьте ко мне, - сказал Бирюков и, положив трубку, оглядел присутствующих. - Соседка Деменского пожаловала…
Спустя несколько минут Ксения Макаровна робко вошла в кабинет. Как и вчера, она была в длинном старомодном платье, на седенькой голове - тот же беретик, в руке - та же авоська. Только на этот раз вместо бутылки молока в авоське лежала пачка печенья "Привет". Антон пригласил старушку сесть. Та благодарно поклонилась и, присаживаясь на краешек стула, сразу заговорила:
- Так ведь Юрий Палыч и не появился до сей поры дома. Всю прошлую ночь не спала, переживала…
Бирюков, слушая старушку, не проронил ни слова. Ксения Макаровна глубоко вздохнула:
- Каяться пришла - главное ведь вчера утаила. Ключ-то от квартиры Юрий Палыч оставлял мне, а я отдала Анатолию Николаевичу Овчинникову, инженеру из нашего домоуправления. Он в квартире Юрия Палыча водопровод чинил и, знаете, это… женщин приводил туда…
- Выходит, Саню Овчинников привел?
- Нет, нет. Саня - особая статья. Я расскажу…
- Зачем же утаили такое? - досадливо спросил Антон.
Старушка опустила глаза:
- Овчинников запугал. Упрекнула его, а он показывает длинную отвертку и говорит: "Будешь вякать - пырну и весь воздух из тебя выпущу". - Сказав это, Ксения Макаровна словно спохватилась: - Конечно, Анатолий Николаич, возможно, пошутил. Он любит шутить…
- Деменский что, знаком с ним?
- С Овчинниковым все жильцы нашего дома знакомы. Безотказный он на случай срочного ремонта. Только бутылку "Экстры" покажи - мигом тут как тут будет. - Ксения Макаровна опять словно спохватилась: - Нет, нет! Денег с жильцов Анатолий Николаич не берет, а вот "Экстру"… крепко уважает.
- Говорите, инженером в домоуправлении работает?
- Точно сказать затрудняюсь, милок. Это наши жильцы его так зовут, а вообще-то Анатолий Николаич большей частью водопроводы чинит. Вот и Юрий Палыч, уезжая в Свердловск, вместе с ключом пятерку мне оставил, сказал, что договорился с Овчинниковым насчет починки водопровода. Так получилось…
- Слава, наведи справку об Овчинникове, - повернувшись к Голубеву, шепнул Антон и, когда тот вышел из кабинета, опять спросил старушку:
- Ну а как же получилось с Саней?
- Ключ от квартиры Юрия Палыча Саня у меня спрашивала, - обреченным голосом ответила Ксения Макаровна.
- И вы отдали?
- Нет. Указала адрес Овчинникова, ключ-то уж у него был.
- Она к нему поехала?
- Не знаю, милок.
- Вы ничего не сочиняете?
- Как перед господом богом!..
Когда Ксения Макаровна, на прощание низко поклонившись, вышла из кабинета, вернулся Голубев. Бирюков взял принесенную им справку и с интересом стал читать:
"Анатолий Николаевич Овчинников родился в Новосибирске в 1935 году. Образование среднетехническое: окончил Новосибирское речное училище по специальности штурмана-судомеханика. Прописан по улице Челюскинцев. В домоуправлении числится слесарем-водопроводчиком. К работе относится добросовестно. С 19 августа - в очередном отпуске".
- Вот штурман-водопроводчик объявился, - дочитав до конца, вздохнул Антон и посмотрел на Маковкину: - Что, Наталья Михайловна, займемся делом вплотную? И начнем его, пожалуй, со знакомства с Овчинниковым, а?..
- Да, конечно, - чуть подумав, согласилась та.
Бирюков повернулся к Голубеву:
- Тебе, Вячеслав Дмитриевич, тоже надо включиться. Познакомься сейчас у Натальи Михайловны с материалами дела. В них есть телеграмма Деменскому из Адлера от какого-то Реваза, а в показаниях Ксении Макаровны упоминается железнодорожник "кавказской наружности" в возрасте около шестидесяти. Повстречайся с руководством вокзала Новосибирск-Главный и выясни, есть ли среди вокзальных сотрудников такие мужчины. - Бирюков поднялся из-за стола. - А я сейчас наведаюсь к Овчинникову на квартиру.
Садясь в служебную машину, Антон не предполагал, что через несколько минут возникнет новая загадка: Анатолий Николаевич Овчинников третьи сутки не появлялся дома. Получив на работе отпускные, он будто в воду канул.
ГлаваIII
Бирюков не заметил, как промелькнул первый день напряженной работы "вслепую", когда каждое новое сообщение вместо ожидаемой ясности еще больше усложняет расследование. Так, например, получилось с ответом Свердловского уголовного розыска. Деменский на самом деле закончил учебную программу досрочно и на "отлично" защитил диплом. Превосходная характеристика, выданная Юрию Павловичу деканатом заочного отделения, не вызывала сомнений, но Антона насторожили два факта.. Во-первых, находясь целый месяц в Свердловске, Юрий Павлович ни в общежитии института, ни в городских гостиницах прописан не был. О том, где он жил все это время, в деканате сведений не имелось. Во-вторых, в Новосибирске Деменский появился вчера, и, по словам Ксении Макаровны, прилетел он самолетом. В Свердловском же аэропорту за вчерашние сутки пассажира с такой фамилией не значилось.
Безрезультатно проработал целый день и Слава Голубев. Среди сотрудников вокзала Новосибирск-Главный мужчин "кавказской наружности" в возрасте, близком к шестидесяти, вообще не оказалось. Однако в отделе кадров Голубев выбрал несколько фотографий поседевших брюнетов и предъявил Ксении Макаровне для опознания. Ни в одном из них старушка не признала того мужчину, с которым Саня была на железнодорожном вокзале.
Первую "ласточку" принес Антону эксперт-криминалист Дымокуров. Когда Бирюков с Голубевым уже собирались закончить бесплодный рабочий день, Аркадий Иванович вошел в кабинет, держа в одной руке маленькую ученическую папку, в другой - несколько дактилоскопических фотоснимков.
- Докопался я все-таки до сути, - весело сказал он, передавая Бирюкову фотоснимки… - Отпечатки на кнопке электрического звонка и на дверной ручке квартиры Деменского принадлежат рецидивисту Сипенятину.