– Вот, – сказал я, сунул ему бумажку и отошел прочь, пока он не успел опомниться. Напыщенные люди вообще туго соображают.
Кабинет почти опустел. Жена Милтана стояла возле письменного стола и разговаривала с Белиндой Рид. Карла Лофхен и остальные исчезли. Наверное, девушка отправилась развлекать богатого толстяка, упражняясь с ним на рапирах. Или на эспадах. Доставая с вешалки свои пальто и шляпу, да и потом, блуждая по коридорам и выходя из здания, я размышлял о том, что Дрисколл, должно быть, вознамерился стать классным дуэлянтом.
Мои часы показывали без четверти шесть. Вульф еще наверняка торчал в оранжерее, и хотя он терпеть не мог, когда его беспокоили во время возни с орхидеями, я счел, что мой звонок к работе не относится: дело-то семейное как-никак. Я заглянул в ближайшую аптеку, уединился в телефонной будке и набрал наш домашний номер.
– Алло, мистур Вульф? Говорит мистур Гудвин.
– Ну?
– Ну, я звоню вам из аптеки, расположенной на углу Сорок восьмой улицы и Лексингтон-авеню. Все в порядке. Фарс растянулся на целых три акта. Поначалу она, то бишь ваша дочурка, скорее скучала, чем волновалась. Потом один парень по имени Перси заявил, что она рылась в его пиджаке, а вовсе не в пиджаке Дрисколла. Причем искала не бриллианты, а сигареты. Судя по выражению ее лица, для нее такой оборот событий оказался неожиданным. В третьем акте появился сам Дрисколл с вытянутой физиономией и письменными извинениями. Оказывается, в его пиджаке бриллиантов не было и в помине. И ничего у него не украли. Он просто слегка ошибся. С кем не бывает? Он чертовски сожалеет. Так что я еду домой. Могу еще добавить, что на вас она ни капельки не похожа, зато очень хорошенькая…
– Ты уверен, что все до конца прояснилось?
– Абсолютно. Все обожают друг дружку. Я бы, впрочем, не сказал, что мне все ясно.
– Я дал тебе два задания. Как насчет второго?
– Никакого просвета. Даже проблеска не видно. Полная безнадега. Народу там было как сельдей в бочке, а потом, когда разборка закончилась, обе балканки уже отправились давать уроки фехтования.
– А кто такой этот Перси?
– Перси Ладлоу. Примерно мой ровесник и вообще во многом напоминает меня: учтивый, одаренный, с броской внешностью…
– Ты сказал, что моя… что она как будто скучала. Ты хочешь сказать: она круглая дура?
– Вовсе нет. Я сказал только то, что сказал. Она совсем не проста, это верно, но дурой ее не назовешь.
Тишина. Ни слова в ответ. Молчание так затянулось, что я в конце концов не выдержал:
– Алло, масса Вульф, вы еще живы?
– Да. Привези ее сюда. Я хочу ее видеть.
– Я так и знал. Все верно. Чего еще ожидать? Совершенно естественное желание, которое делает вам честь. Именно поэтому я, между прочим, вам и звоню. Как раз собрался рассказать, как в ответ на мой вопрос, не передать ли вам что, она ответила отказом. Я сказал, что ей не мешает забежать поздороваться с вами. Она пообещала, что когда-нибудь так и сделает, но пока вынуждена отказаться, поскольку спешит скрестить шпаги с Перси…
– Подожди, пока она освободится, и привези ее сюда.
– Вы это всерьез?
– Да.
– Может, на руках ее принести, или…
Вульф повесил трубку. Невежа.
Я зашел в бар с фонтаном, взял стакан грейпфрутового сока и, потягивая его, принялся ломать голову над тем, как доставить девицу к Вульфу, не прибегая к насилию. Так и не придумав подходящего способа, я снова поплелся к ристалищу на Сорок восьмой улице.
В кабинете были только Никола Милтан и его жена. Когда я вошел, мне показалось, что хозяйка направлялась к двери, но, увидев, как я снимаю пальто и шляпу и пристраиваю их на вешалку, передумала. Я объяснил, что хотел бы повидать мисс Тормик, когда та освободится. Милтан предложил мне сесть в кресло неподалеку от его письменного стола, а миссис Милтан открыла дверцу большого стеклянного шкафа и принялась переставлять трофеи с места на место, хотя особой нужды в том не было.
– Я знаком с Ниро Вульфом, – вежливо сказал мне Милтан.
– Понятно, – кивнул я.
– Поразительный человек. Блистательный.
– Пожалуй, я знаю одного малого, который с вами полностью согласен.
– Только одного?
– По меньшей мере. Его зовут Ниро Вульф.
– Ах вот оно что! Шутка. – Он вежливо посмеялся. – Но я убежден, что найдется еще немало людей, которые разделяют мое мнение. Правда, Жанна?
Его жена издала иностранное восклицание, выражающее то ли удивление, то ли испуг.
– Col de mort, – сказала она, обращаясь к мужу. – Его нет на месте. Ты его куда-нибудь переложил?
– Нет. Я его не трогал. Он лежал здесь… я уверен…
Милтан вскочил и подбежал к шкафу. Я встал и нехотя последовал за ним. Они вместе уставились на пустое место. Милтан вытянул шею, потом нагнулся, разглядывая все полки по очереди.
– Нет, – сказала его супруга, – там тоже нет. Он куда-то исчез. Больше ничего не пропало. Я давным-давно хотела навесить на дверцу замок…
– Но, дорогая. – Милтан, казалось, оправдывался. – Совершенно непонятно, с какой стати кому-то понадобилось брать col de mort. Это просто диковинная, редкая вещица, но никакой особенной ценности она не представляет.
– А что это за col de mort такой? – полюбопытствовал я.
– Да ничего особенного, маленькая такая вещица.
– Какого рода?
– Ну как вам сказать, просто маленькая штучка… Вот, посмотрите.
Милтан сунул руку внутрь шкафа и ткнул пальцем в лежавшую на полке эспаду, указывая на ее лезвие.
– Видите? У нее тупой конец.
– Вижу.
– Ну вот, как-то раз, много лет назад, в Париже один человек решил убить другого. Для этого он смастерил маленькую и очень острую штучку, которую можно было насаживать на конец эспады.
Он достал из шкафа оружие и качнул в руке.
– И вот, надев на эспаду такую насадку, он делает выпад…
Милтан изобразил, как делается выпад, направив клинок в воображаемую жертву возле меня, и проделал это так неожиданно и быстро, что я невольно отпрянул в сторону, чуть не споткнувшись о собственную ногу и испытывая страстное желание поскорее признать Милтана победителем. Затем он так же быстро вернулся в исходное положение.
– Ну вот.
Он улыбнулся и положил шпагу на место.
– Теоретически такой удар способен поразить сердце, но в тот раз теорию применили на практике. Эту штучку мне в виде сувенира подарил один полицейский, мой друг. В газетах же вещицу окрестили col de mort. Шея… нет, не шея. Ворот. Воротник смерти. Потому что он надевается на кончик шпаги, словно воротник. Забавно было заполучить такую вещицу, – закончил Милтан.
– А теперь вот она исчезла, – коротко повторила его жена.
– Я все же надеюсь, что нет, – нахмурился Милтан. – С чего бы ей исчезать? И так здесь довольно было разговоров о краже. Найдется. Поспрашиваем всех.
– Надеюсь, вы ее найдете, – сказал я. – Все это довольно странно. Кстати о расспросах: вы не против, если я поболтаю с кем-нибудь из тех, кто прибирает в фехтовальных залах?
– Но зачем… для чего?
– Да просто чтобы немного поболтать. А кто, кстати, там убирает?
– Консьерж. Но я не могу понять, зачем вам…
Его жена, указав на меня взглядом, прервала его.
– Думаю, – невозмутимо заявила она, – он хочет выяснить, остались ли сигаретные окурки и пепел в том зале, где фехтовали мисс Тормик и мистер Ладлоу.
Я восхищенно хмыкнул, потом, глядя на нее, произнес:
– Если позволите, миссис Милтан, то я бы сказал, что мог сразу догадаться, какая вы большая умница.
Она промолчала, не сводя с меня глаз.
– Что касается меня, – объявил Милтан, – то я не понимаю, зачем вам взбрело в голову разузнавать насчет сигаретных окурков. И уж совсем ума не приложу, как об этом догадалась моя жена. Сам-то я соображаю туговато.
– Ну, это извинительно для человека, столь мастерски владеющего клинком. Так могу я повидать консьержа?
– Нет, – резко ответила Жанна Милтан.
– Почему?
– Не вижу в этом никакой необходимости. Не знаю, что́ у вас на уме, но я заметила, как вы не спускали глаз с мисс Тормик, – хотя все полагали, что вы пришли сюда как ее друг. Если вы хотите узнать, в самом ли деле они курили с мистером Ладлоу, спросите об этом у нее самой.
– Непременно спрошу. Я и сам собирался так поступить. Но чем я могу ей повредить, если потолкую с консьержем?
– Не знаю. Может, и не повредите. Но вчерашний инцидент, на мой взгляд, исчерпан. И без того он наделал немало неприятностей, да и потом еще может нам повредить. Дело крайне деликатное, а уж в таком месте, как у нас… Одним махом можно все испортить. Даже если вы и впрямь не помышляете навредить мисс Тормик и нам, я все равно предупрежу консьержа, чтобы не отвечал на ваши вопросы, коли уж вам удастся до него добраться. Я говорю с вами прямо. Зайти в оружейную, чтобы осмотреть щитки и проверить, действительно ли на каком-то из них перетерся ремешок, вам тоже не позволят.
– Почему вы решили, что я захочу это сделать?
– Потому что вы не похожи на дурака. А коль скоро вас заинтересовали окурки, то я не сомневаюсь, что вы доберетесь и до порванного ремешка. Я вашего брата знаю, вы народ любопытный.
Я пожал плечами:
– Ну хорошо. Во всяком случае, слово вы подобрали абсолютно точное. Я и в самом деле довольно любопытный. Со временем, знаете ли, и у сыщиков развиваются дурные привычки. Но если вы наслышаны о репутации Ниро Вульфа, то вам должно быть известно, что неприятности он доставляет только тем, кто сам на них нарывается.
Секунду-другую она не спускала с меня глаз, затем отвела взгляд, закрыла стеклянную дверцу шкафа и снова повернулась ко мне со словами:
– Сегодня утром мой муж сказал, что хочет обратиться к мистеру Вульфу с просьбой расследовать пропажу бриллиантов мистера Дрисколла. Мисс Тормик, которая при этом присутствовала, тут же заявила, что уже наняла Ниро Вульфа вести дело в ее интересах. Почти сразу после этого ее подруга, мисс Лофхен, попросила разрешения отлучиться по какому-то делу. Любопытство присуще не только сыщикам. Я порой тоже излишне любопытна. Если меня спрашивают…
Она запнулась на полуслове, открыв рот и застыв на месте. Милтан крутанулся на пятках и повернулся лицом к двери, ведущей в коридор. Я последовал их примеру. До нас долетел такой вопль, что, находись мы где-нибудь в джунглях, перепугались бы насмерть.
Когда донесся второй вопль, мы сломя голову бросились к двери. Милтан опередил нас и, выскочив в коридор, кинулся к лестнице – мы с его женой побежали за ним. Криков больше не было, но наверху поднялась настоящая суматоха, слышались шаги и возгласы множества людей, а на втором этаже нас задержала целая толпа клиентов и служащих, повыскакивавших из разных комнат в коридор. Милтан несся по ступенькам под стать кенгуру; я бы нипочем за ним не угнался.
Когда мы примчались на третий этаж, нам пришлось остановиться. Мы наткнулись на трясущегося негра, которого держал за руки неандерталец без подбородка. Нэт Дрисколл, в рубашке, но без брюк, подпрыгивал на месте. Обе балканки в фехтовальных костюмах прижались спинами к стене. Зорка, в одном корсете, стояла напротив них, то и дело вскрикивая. Прежде чем мы с Милтаном смогли протиснуться вперед, меня оттеснили в сторону и рядом возникла Жанна Милтан.
– Что случилось? – воскликнула она таким голосом, что усмирила бы и бурю. – Артур! В чем дело?
Негр перестал трястись и, выкатив на нее глаза, что-то пролепетал, но слов я не разобрал. Но она, видимо, все расслышала, поскольку рванула вперед, как скаковая лошадь. Я поспешил за ней. Она направилась к последней двери в самом конце коридора. Дверь была раскрыта, и Жанна Милтан влетела в нее не останавливаясь, и вдруг, увидев, что́ лежит на полу, замерла как вкопанная. Я в три прыжка очутился рядом. На полу лежал Перси Ладлоу. На боку. Он опрокинулся бы на спину, если бы не упиравшийся в пол клинок шпаги, которая пронзила его тело насквозь.
Глава четвертая
Жанна Милтан сказала что-то на непонятном мне языке и застыла на месте, глядя вниз с окаменевшим лицом. Сзади до меня донесся испуганный возглас Милтана и какие-то другие звуки. Повернувшись, я увидел, что сбежавшиеся люди сгрудились в дверном проеме.
– Выйдите отсюда! – приказал я. – Все до единого.
Я наклонился над телом, чтобы быстро осмотреть его, затем выпрямился и обратился к Жанне Милтан:
– Он мертв.
– Сама вижу, – раздраженно отозвалась она.
От дверей раздался чей-то визг, и я рявкнул в ответ:
– Тихо! – Затем я снова повернулся к миссис Милтан: – Кто-то должен остаться здесь. И конечно, следует немедленно вызвать полицию. Из здания не выходить никому.
Она кивнула:
– Позвоните в полицию сами. Из кабинета. А ты, Никола, останься здесь. Я спущусь в коридор…
Она направилась было к выходу, но я задержал ее:
– Нет, так не пойдет. Лучше вы сами позвоните в полицию. Вы здесь хозяйка, да и труп вы увидели раньше меня. А я уж встану у входной двери. Милтан, никого сюда не пускайте.
Он побледнел и промямлил:
– Col de mort…
– Здесь его нет. Кончик шпаги обнажен, и он тупой.
– Этого не может быть. Затупленная шпага не проткнула бы тело насквозь.
– Ничем не могу помочь. Никакой насадки на шпаге нет.
Жанна Милтан зашагала к двери, я последовал за ней. Собравшиеся расступились перед нами. Карла Лофхен хотела мне что-то сказать, но я только помотал головой. Неандерталец вцепился в мой локоть, однако я ловко вывернулся и был таков. С нижнего этажа поднимался кто-то еще, и Нэт Дрисколл бросился бежать вдоль коридора – рубашка развевалась на нем, словно парус. У лестницы я обернулся и прокричал:
– В зал никому не входить! Там на полу лежит труп Ладлоу. И чтоб никто не выходил из здания!
Дональд Барретт двинулся в мою сторону, а по пятам за ним следовал неандерталец.
– Слушайте, приятели, если бы вы загнали всю ораву вниз в кабинет, это бы здорово облегчило дело.
Пропустив мимо ушей лавиной обрушившиеся вопросы, я сбежал вниз по ступенькам, за мной поспешила миссис Милтан. Достигнув первого этажа, она скрылась в кабинете, а я подошел к выходу в вестибюль. Меня так и подмывало выскочить на улицу, чтобы добраться до ближайшего телефона и без помех позвонить Ниро Вульфу, но я решил, что такой ход был бы не самым удачным. Еще неизвестно, удалось ли бы мне потом вернуться, а если бы и удалось, то обстоятельства уже могли значительно измениться. Честно сторожить выход сейчас было лучше всего.
С того места, где я стоял, мне было видно, как разные личности вразброд спускаются по лестнице. Почти все шли молча, подавленные. Только две преподавательницы танцев тараторили без умолку.
Белинда Рид, куколка в шелковом платье с иголочки, вместо того чтобы идти в кабинет Милтана, подошла ко мне и заговорщически сообщила, что у нее назначено очень важное свидание, которое ни в коем случае нельзя сорвать. Я ответил, что у меня тоже свидание, так что мы с ней в одной упряжке.
Тут ко мне приблизился Дональд Барретт, до этого маячивший где-то в стороне, и сказал:
– Послушайте, я знаю, что по уши вляпался в эту свистопляску. История эта дурно попахивает, но что я могу поделать, раз оказался тут. Но мисс Рид… в конце-то концов… вы что, фараон?
– Нет.
– Тогда, приятель, развернитесь-ка ко мне и давайте потолкуем о погоде, а тем временем мисс Рид выскользнет отсюда и помчится на свое свидание…
– А вы не успеете и глазом моргнуть, как вдогонку ей ринется целая свора ищеек, которые в два счета разнюхают, куда она подевалась, и силой водворят обратно. Нет уж, приятель, не делайте глупостей. Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с убийством? Нет, наверное. Так вот, исчезнуть с места преступления – самое худшее, что вы можете сделать. Полиция от этого звереет. Послушайтесь моего совета и… одну минутку, мисс Тормик.
В трех шагах от меня остановились обе балканки. Взгляды, которыми в мгновение ока обменялись все четверо, явно что-то значили для них, но никак не для меня. Белинда Рид сказала:
– Пошли, Дон.
И они зашагали по направлению к кабинету. Я обвел глазами обеих иноземных красоток. Карла набросила поверх фехтовального костюма какой-то длинный балахон с пуговицами. На Нийе была прежняя зеленая хламида, так же аккуратно запахнутая, а одна рука девушки пряталась в складках.
– Для разговоров нет времени, – резко бросил я. – Возможно, вы обе влипли. Не знаю. Но я хочу задать вам прямой вопрос, и от того, дадите ли вы честный ответ, зависит, быть может, ваша жизнь.
Я перехватил взгляд Нийи:
– Я вас спрашиваю. Это вы его убили?
– Нет.
– Повторите еще раз. Не вы?
– Нет, не я.
Я перевел взгляд на Карлу:
– Тогда вы?
– Нет. Но я должна вам сказать…
– Увы, сейчас нет времени для разговоров. Пропади все пропадом. Но в любом случае вы можете… все, поздно, они уже здесь! Брысь отсюда! Быстрее, черт побери!
Они бросились по коридору к кабинету и скрылись из виду, прежде чем фараоны пересекли вестибюль и подошли к входной двери. Легавых было двое. Я открыл перед ними стеклянную дверь и, пропустив их, закрыл ее снова.
– Привет. Вы из участка?
– Нет. Мы патрульные. А ты кто такой?
– Арчи Гудвин, частный сыщик из конторы Ниро Вульфа. Здесь оказался по чистой случайности. Вход вот охраняю. Я подожду здесь, пока не приедут из участка. – Я махнул рукой в сторону кабинета. – Там в конторе миссис Милтан и все остальные, а труп лежит двумя этажами выше.
– А ты, похоже, шустрый малый. Тогда покарауль еще немного, ладно? Пошли, Билл.
Они затопали в глубь здания. Я остался на своем посту, щелкая пальцами. Пару минут спустя один из полицейских снова притащился в коридор и зашагал вверх по лестнице. Еще пару минут спустя в вестибюле показались новоприбывшие, три парня в штатском, но одного взгляда на них было достаточно, чтобы сообразить: они просто ищейки из участка, а не сыщики из уголовной полиции. Я коротко ввел их в курс дела. Один из них сменил меня у дверей, другой направился вверх по лестнице, а третий зашагал в кабинет, велев мне следовать за ним.
В кабинете сидел один из патрульных и, не раскрывая рта, переписывал в блокнот фамилии всех собравшихся. Парень из участка перекинулся с ним парой слов и уединился с миссис Милтан.
Я бочком отошел в сторону и постарался понезаметнее усесться рядом с вешалкой, борясь с искушением пролезть к черногорским барышням и шепнуть им пару слов в качестве доброго совета, прежде чем нагрянет уголовная полиция и начнется настоящая потеха. Я решил не будить мыслительный процесс даже в полицейских из участка.
Клиенты и служащие расположились в кабинете кто где: одни сидели, другие стояли, но никто не разговаривал, если не считать случайных восклицаний. Я обвел взглядом лица собравшихся, не ожидая в общем-то заметить ничего особенно интересного или значительного, и вдруг увидел прямо перед носом нечто, оказавшееся разом и интересным и значительным.