- Прошу меня извинить, - перебил он Соколова. - Я хотел бы поговорить еще с одной вашей сотрудницей.
- С кем именно? - вновь насторожился Барабас.
Как же ее зовут-то?.. Забыл. И блокнота с собой нет… Вот растяпа-то!
- Ну эта, как ее… Которая последний вечер проводила с Ленькой…
И снова Барабас рассмеялся. Вроде как бы с некоторым облегчением.
- Прошу особо отметить в протоколе, господа, что несмотря на то, что вопрос сформулирован исключительно неконкретно, движимый искренним стремлением помочь следствию, я на него отвечаю…
Однако ответить он не успел.
…- Куда пойдем сначала?
Коридор полого уходил в подвальный полумрак. А направо тянулся другой коридорчик, из которого явственно тянуло запахом кухни.
- Давай сначала в подвал, - отозвался Максимчук. - Уж очень он мне не нравится. Как будто специально сделан, чтобы туда не хотелось спускаться.
Пройдя несколько шагов, они столкнулись с поднимающимся снизу автоматчиком в "камуфляже".
- Стоять! К стене! - рявкнул тот.
- Погоди-погоди!.. - шагнув навстречу, попытался урезонить его Ашот.
Однако Максимчук, схватив его за шиворот, толкнул к стене и замер рядом.
- Все-все, командир, выполнили! - громко сказал он. И добавил, специально для Ашота: - В таких ситуациях нужно команду выполнять, а не рассуждать…
- Кто такие? - между тем продолжал "камуфляж".
- Мы действуем совместно с вами. Я капитан Максимчук из ГУВД…
От двери раздался голос Соколова:
- Что там случилось?
- Я тут двоих задержал, вниз шли… Говорят, что работают с нами.
- Правильно говорят. Они и в самом деле с нами… А вы, ребята, должны были бы представиться группе перед началом всей этой бодяги…
- Это ты прав, спасибо.
Боец прошел мимо, что-то недовольно проворчав. Друзья пошли дальше.
- А почему ты сказал, что из ГУВД? - негромко поинтересовался Ашот.
- А что ж я, mon chere, должен был сказать - что я частный сыщик? - слегка раздраженно, как всегда, когда его отвлекают во время акции второ- и даже третьестепенными вопросами, отозвался Максимчук. - Вот тогда бы он вообще нас на пол положил и держал так до конца операции… Ты гляди, Ашот, с такими бойцами не пререкайся. Среди них есть, как и везде, и умные, и дураки, так что во время операций они могут сначала пальнуть, а потом только разбираться, кто ты такой. Или не пальнуть, а руку тебе вывернет так, что света не взвидишь…
Дверь в холодильную камеру поражала своим размером.
- На кой хрен она им в кафе такая здоровенная? - проворчал Сашка.
- Наверное, раньше была построена, когда тут еще не было кафе, - предположил Ашот. - Может, тут склад какой-то был. Или продовольственный магазин.
- Может, - без особого энтузиазма согласился Максимчук. И тут же добавил: - А вообще мне здесь что-то очень не нравится. Даже не знаю почему.
Он приподнял ручку двери, вывел ее из стопорного паза, провернул запирающий стержень. Дверь поддалась. За ней тут же автоматически вспыхнул свет.
Такую огромную и такую пустую холодильную камеру видеть было непривычно. Целая комната, со стеллажами, с подернутыми искрящимся инеем стенами, с заиндевелым полом… И на все это пространство - одна коровья нога, да свиной бок, висящие на крюках. Кроме того, возле большой промышленной мясорубки в углу стояла лохань с крупно и неровно нарезанными кусками закоченевшего мяса, а под дырчатым рылом агрегата - тазик фарша.
- Н-да, негусто, - прокомментировал Максимчук. - Энергии больше уходит на охлаждение, чем толку…
- Может, просто запасы закончились и их собираются пополнять? - предположил Айвазян.
- Может…
Сашка выглядел каким-то подавленным.
Он подошел, взял из лохани кусок промороженного мяса. Бросил его назад. Кусок упал с деревянным стуком.
- Что-то тут не то, Ашот… Нутром чую: не то…
Они вышли из камеры. После нее в коридоре показалось тепло, хотя и еще темнее.
- Ну что ж, пошли дальше.
Они направились наверх. У развилки коридоров стоял давешний боец.
- Извини, друг, что так получилось, - примирительно сказал Максимчук.
Тот только сверкнул глазами в прорезях маски.
- Пойдем на кухню, - предложил Ашот.
- Ты что, проголодался? - криво ухмыльнулся Максимчук.
- Да нет. Просто девчонка, которую мы ищем, исчезла из кафе и никто не видел, как она выходила. А второй выход находится именно в кухне.
Поднявшись наверх, они пошли на запах.
Ашот прикидывал: вот Нюшка, испуганная появлением Барабаса, выскакивает из кабинета. В зал почему-то не идет. Почему? Допустим, потому, что хочет уйти вообще, а там охрана ее не выпустит. Слабо, но допустим. Тогда она поворачивает сюда, в этот коридорчик, проходит вот тут… Никого не встречает. Ну а если кого и встречает, на нее не обращают внимания и не запоминают… Хотя нет, появись она здесь, на нее обратили бы внимание, потому что ей тут нечего делать… Кстати, нужно уточнить, где тут туалет. И есть ли какая-нибудь комната для гостей, куда этих девочек могли бы водить для оказания специфических платных удовольствий… Может, оттуда можно выбраться через окно? И куда оно выходит?..
А вот и кухня. Едва Ашот вошел в нее, сразу понял, что проскочить здесь незамеченной попросту невозможно. Дверь вон она, чтобы попасть к ней, нужно миновать все помещение. И чтобы никто ее не увидел…
- Стоп!
Ашот оглянулся на тихий возглас Максимчука. Тот внимательно смотрел на мерно выдавливающийся из электрической мясорубки фарш. Возле аппарата стояла молодая девушка-поваренок и подбрасывала в раструб куски сочащегося мяса.
- Что случилось?
- Мясорубка, - негромко сказал Сашка. - Что делает мясорубка в холодильнике?
- В каком холодильнике? Какая мясорубка?..
Не отвечая на вопросы, Александр тут же бросился назад. Ашот по-прежнему ничего не понимал. Кому какая разница, кто и где устанавливает свою бытовую технику?
Тем не менее устремился за приятелем.
В коридоре они первым делом налетели на своего знакомца в камуфляже.
- Стоять! - рявкнул тот. - К стене!
- Да это ж мы! - мгновенно замер, разведя руки в стороны Максимчук.
- Бегаете тут… - проворчал боец.
И отвернулся.
Дверь в кабинет директора распахнулась. На пороге замер Соколов. Из-за его плеча выглядывал Вострецов.
- Что случилось? - строго спросил Владимир.
- Бегают… - оправдываясь, пробурчал боец.
Офицер налоговой полиции посмотрел на друзей с нескрываемой неприязнью.
- Извини, приятель, - снова счел нужным оправдаться Максимчук. - Просто тут проявилась какая-то ерунда, разобраться надо.
Соколов откровенно досадовал на этих людей, которые вносят столько нервозности в слаженные и выверенные действия его ребят, которые четко и сноровисто выполняющих свои функции. Мог бы Вадим предупредить, что будет не один… Даже не мог бы - был просто обязан!
Однако досада досадой, а Волосок был профессионалом. А потому услышав, что тут "проявилась какая-то ерунда", не мог не спросить:
- Что именно?
- Пошли со мной!
Александр, за ним Ашот начали торопливо спускаться в подвал. Поколебавшись, за ним двинулся Владимир. Замыкал шествия Вадим. Сашка распахнул дверь в холодильную камеру. Вспыхнул свет.
- О черт! - вырвалось у Ашота.
Здесь все было, как и прежде. Не хватало только тазика с фаршем.
- Что случилось?
Соколов внимательно оглядывался, не понимая, что могло встревожить этих людей.
- Знаешь, мы тут только что были, - начал разъяснять ситуацию Максимчук. - Все осмотрели и поднялись наверх. Смотрю, а в кухне как раз фарш крутят. Я и подумал: а зачем тут, в подвале, стоит мясорубка? Чтобы крутить мороженное мясо?..
- Так-так-так, - заинтересовался Владимир. - В самом деле… И что же?
- А то, что здесь вот, - показал Максимчук, - только что стоял тазик с готовым фаршем, прокрученным из вот этого мерзлого мяса. А теперь фарш исчез…
- Исчез… Фарш убрали… Убрать фарш… - пробормотал про себя Владимир. - Не поднять, не отнести на кухню, а именно убрать…
- Что? - теперь уже не понял Сашка.
- Ничего, сейчас объясню.
Офицер налоговой полиции подошел к мясорубке. Поискал глазами, нашел на стене включатель. Вдавил кнопку. Загудел двигатель, было видно, как в открытом зеве начал проворачиваться шнек. Соколов взял кусок мяса, воткнул его сверху в мясорубку. Она загудела натужнее. Из дырочек с трудом начали продавливаться ломаные трубочки фарша. Обламываясь, они с тихим, похожим на потрескивание, звуком падали на пол. Полицейский выключил агрегат.
- Тяжело, неудобно, непрактично, - прокомментировал Владимир. - А мясорубка закреплена стационарно… Зачем? - он поднял голову и в первый раз улыбнулся, глядя на Максимчука. - Здорово, что ты это заметил.
Похвала, как известно, приятна всем, даже самым независимым домашним животным.
- Вот только куда фарш подевался? - с некоторой ревностью напомнил Ашот.
В самом деле, ведь они тут были вместе, вместе все видели - а заметил несуразность Максимчук. У него, конечно, опыт, да только ведь не опытом единым…
В этот миг сзади раздался какой-то новый звук. Все дружно обернулись на него. И успели только заметить, как быстро и аккуратно закрывается дверь холодильной камеры. В следующий момент погас свет. А потом едва слышно защелкнулся наружный запор.
Это было до такой степени неожиданно, что в первый момент никто не сообразил, насколько серьезным враз стало их положение.
- Ну вот мы в "Хопре", - неожиданно пошутил Соколов.
- Эй, что за шутки? - крикнул Ашот.
Голос вязко погас в обледенелом помещении.
- У кого оружие есть?
- У меня пистолет, - отозвался Владимир. - Да что толку? Тут дверь стальная с утеплителем. Натуральный пулеулавливатель. Ее из автомата прошибешь, а пистолет не справится.
Холод продирал. Первым почувствовал, что его начинает колотить дрожь, южанин Ашот.
- Мы так долго не выдержим, - сообщил он. - Надо что-то делать.
Не отвечая, Владимир на ощупь пробрался к двери и начал колотить по ней рукояткой пистолета. Однако звук получался глухой. Было очевидно, что он не в силах проникнуть сквозь стены.
- Но где же наши? Неужели никто не заметил, что мы исчезли?
- Каждый занят своим делом, - прекратив попытки достучаться, отозвался Соколов. - Никто не знает, где мы и что делаем.
- А этот, твой архаровец, который видел, что мы пошли сюда?
- У него пост. Пока он не заподозрит, что с нами что-то стряслось, он будет стоять на месте.
- Истукан, - проворчал Вадим.
- Исполнительный боец, которому поручен пост, - Максимчук посчитал необходимым снять необоснованные обвинения. - Дело не в том. Кто нас запер?
- Какая разница? - лязгая зубами, попытался ответить Ашот. - Главное, что заперли.
- Не совсем. Нас запер тот же человек, который убрал фарш. Следовательно, тут есть еще один вход в коридор, мимо бойца.
- Электрощит, - вспомнил Ашот.
- Точно, - оценил догадку Александр. - Гляди-ка, значит, у тебя мозги еще не промерзли…
Айвазян невольно нервно хохотнул:
- Ничего, недолго уже осталось.
- Но что нам это дает? - даже в темноте было слышно, что Соколов усмехнулся. - Единственное: теперь мы хоть примерно знаем, каким образом нас заморозили. Однако если мы срочно отсюда не выберемся, очень скоро это перестанет нас волновать.
- Слышь… Как тебя… Извини, забыл, - окликнул Максимчук.
- Это еще имеет значение?.. Ну, Володя.
- Так вот, ну-Володя, ты прав, нужно срочно искать выход… Скажи, если вдруг в этом заведении погаснет свет, что станут делать твои архаровцы?
- Все как положено, - не понимая, куда клонит собеседник, отозвался Волосок. - Усилить бдительность. Включить фонари - у каждого бойца имеется. Перекрыть входы-выходы. Проверить, все ли на месте. Найти командира. Действовать по его команде.
- Отлично. Значит, нужно попросту организовать короткое замыкание. Тот твой истукан наверху вспомнит, что мы пошли вниз…
- Ну у тебя и голова!..
- Просто я не так замерз как вы, - справедливости ради внес ясность Александр.
- Это почему же?
- Так я же коньячку сегодня славненько попил с моей Валюшкой, чем и в будущем собираюсь позаниматься неоднократно… Лучше бы, черт меня и всех нас побери, я у нее же и остался, чем с вами тут по холодильникам шарахаться… У кого есть запальничка?
- Хохол хренов, - простучал зубами Ашот. - По-русски не можешь говорить?
- Уж чья бы корова мычала… - в тон откликнулся Максимчук.
В трепетном свете огня зажигалки, дрожащей в коченеющих пальцах, никак не могли отыскать какой-нибудь электрический провод.
- Ну ее на хрен! - с трудом выдавил из себя тоже начавший замерзать Максимчук. - Лампочку замкнем! Вадька, лезь мне на плечи! Ты самый длинный, самый худой и самый молодой… Ребята помогите ему.
Вадима кое-как взгромоздили на плечи Максимчуку.
- Только быстрее, а то я уже концы отдаю, - простучал зубами Ашот.
- А сколько их у тебя? - хмыкнул Сашка.
Владимир нервно хохотнул.
- Не смеши, Вадима уроним… Ты чего там так долго?
- Лампочку не могу выкрутить…
Из трех осипших от холода глоток посыпался отборный мат.
- Разбей ее к едрене-фене!
Раздался хлопок, с тихим шелестом на пол посыпались осколки.
- А теперь замкни внутри контакты!
- Чем?
- Хреном своим! У тебя же нож в руке!
- А током не ударит?..
- Замыкай скорее!..
Когда Вадима спустили на пол, несколько мгновений все молчали.
- А вдруг не вырубило?
Ашоту никто не ответил. Все думали о том же.
- Но ведь тут света нет, - вдруг несмело проговорил Вадим. - Значит, патрон без напряжения! Замыкание не получилось…
Это было настолько очевидно, что Максимчук даже нервно хохотнул.
- Вот стая старых идиотов!.. Где выключатель мясорубки? Уж она-то точно запитана. Если только рубильник не вырубили…
Об этом не хотелось даже думать.
Отыскали выключатель. Владимир рукояткой пистолета разбил черную крохкую пластмассу. И прямо стволом полез в развороченное электрическое нутро. Там заметно мигнула желтая вспышка.
- А, черт!
Это воскликнул, отпрянув от стены, Соколов - похоже, его ударило-таки. Потом зависла полная тишина. Только слышно было, как кто-то дробно стучит зубами.
И вдруг - словно райская музыка раздалась. Послышался скрежет запора. Потом шелест открывающейся двери. И луч фонаря, бьющий прямо в глаза.
- Как вы тут оказались?..
Вопрос остался без ответа. Более того, спрашивающего дружным напором едва не сбили с ног. Вперед, вперед, к теплу!..
Только Максимчук приказал кому-то из открывших дверь "камуфлированных":
- Никого не впускать и не выпускать! Где-то здесь кто-то прячется.
- Есть! - привычно отозвался боец.
…Зал был освещен фонариками с нескольких сторон. Все, в том числе и бармен, и девушки, и клиенты, лежали в центре, закинув руки за голову.
- Бармена давай сюда, - Максимчук чувствовал, что не в силах унять крупную дрожь - от холода и от нервного напряжения.
Это было грубейшим нарушением всех законов. Но…
- Бармен, ко мне! - рявкнул Соколов.
Тот подскочил с места.
- Водки! Четыре стакана! Быстро!
Словно по этой команде в зале вспыхнул свет. Кто-то нашел электрощит и включил выбитый тумблер.
Максимчук не стал дожидаться, пока стакан наполнится. Схватил его, махом проглотил обжигающую жидкость.
- Извините, ребята, что я вас обошел, - пояснил дрожащим друзьям. - Но только мне нужно сейчас поговорить наедине с этим Карабасом-Барабасом.
- Погоди, - попытался остановить его Соколов.
- Не положено, - поддержал друга детства Вострецов.
- Уж кто бы говорил, - оборвал его Сашка. И - Владимиру: - Вы, mes chers amis, люди официальные, а потому вам можно будет вменить в вину только то обстоятельство, что вы оставили меня наедине с преступником. Ну а с меня вообще взятки гладки: я человек частный, выпивший, к тому же сейчас, после попытки совершить на меня покушение, нахожусь в состоянии аффекта.
И подмигнул, чувствуя блаженство от разливающегося по организму тепла. На человека, пребывающего в состоянии аффекта, он никак не походил.
- Как, частный? - услышал он уже за спиной недоумевающий вопрос Соколова.
Но возвращаться не стал, только быстрее зашагал к задней двери.
Петруччо - Валентин - Костян - Седовласый
Чего ж это никто не звонит, а, етить твою налево? Опять все получится, как обычно - вечером, когда соберется теплая компашка, когда все придут, тогда и обрушится весь этот шквал звонков. Вот тогда всем потребуется порошок, да не просто потребуется, а потребуется незамедлительно. И вместо того, чтобы наслаждаться личной жизнью, нужно будет подниматься, куда-то идти, куда-то ехать, кому-то развозить пакетики…
Хорошо еще, что он, Петруччо, оптовик, а не розничник. Мелкий, конечно, оптовик, но все-таки оптовик. Тем, кто торгует в розницу, кто каждый день вынужден часами торчать где-нибудь в подземном переходе или околачиваться в Измайловском парке, вот тем куда тяжелее. Да и риску куда больше: могут и "менты" "замести", и конкуренты подлянку сделать, да и осатаневшие без дозы безденежные наркоманы напасть… А тут по крайней мере сидишь в тепле и сухости, как те ковбои Хаггис из рекламы, и едешь куда-то только в том случае, если твердо уверен, что это и в самом деле свой клиент. Риска при таком раскладе куда меньше. Во всяком случае, никто посторонний сюда позвонить не может.
Правда, и здесь, естественно, можно по крупному подзалететь. Как та поэтесса, телефон которой поставили на прослушивание и записали все ее переговоры, а потом взяли с поличным - вон сколько шума в прессе было. Но на ее же примере четко видно, кто у нас правит бал - даже всесильное до недавнего времени КГБ, или как там оно сейчас называется, запутаешься с этими переименованиями, ничего с ней сделать не смогло, выпустили ее, голубушку, как миленькие! Потом, правда, еще раз взяли, за последующие дела, ну да это уже потом, сама виновата…
Впрочем, как там говорили древние римляне, "Qvod licet Jovi, non licet bovi" - "Что подобает Юпитеру, то не подобает быку". Петруччо понимал, что из-за него лично такая волна "правозащитников" отнюдь не поднимется. Однако сила есть сила, а верность есть верность. Его боссы тоже просто так в беде не оставят. Ибо он уже проверен, сбыт у него налажен нормально, его личная клиентура достаточно обширна, деньги выплачивает без проблем… Нет, братцы, его, Петруччо, тоже постараются вытащить, случись с ним, не дай Бог, беда.
Впрочем, он о плохом старался не думать. Дома он всю эту гадость не держит, непосредственно с потребителями контакт не поддерживает. А главное - сам не "ширяется". Чист я, братцы, етить меня налево, чист, меня так просто ни за одно место не возьмешь!