- А тут же еще такое дело: за полгода до той драки Ромка нашел себе бабу, собрался с ней дунуть в Пензу. У нее там семья, отец, мать. А я-то как же?! И так я переживала, что он сбежит и меня бросит, что просто на стену лезла! - Она замолчала, допила чай и сказала: - А теперь он никуда не денется! Я его теперь крепко держу. Так ему и сказала: если ты, Роман, чего отмочишь, так сразу же сдам тебя в ментуру!..
Злата. Выздоровление
Прошло еще несколько дней, и Злата избавилась от гипса. Руслан снял его самолично, прямо на кухне Златиной квартиры.
Давлетов внимательно и, как показалось Злате, с облегчением осмотрел ее освобожденную ногу, не обращая внимания на смущение пациентки: нога поросла уродливыми длинными волосинками, мышца икры пугающе усохла, отчего голень казалась кривоватой. На память о травме остался тонкий, еще красный послеоперационный шрам.
Сильные, сухие и теплые руки хирурга проверили подвижность голеностопного сустава. Удостоверившись в хорошем состоянии сросшейся конечности, Руслан с улыбкой резюмировал:
- Здоровая задняя лапа. Вижу, немного сухожилие атрофировалось, но это мелочи. Скоро все наладится, сгладится и отладится.
Злата чуть заметно поджала губы, не одобряя его игривого настроения. Руслан намекнул, что избавление от гипса следовало бы обмыть, но она сделала вид, будто не поняла его. Слегка разочарованный, доктор удалился. Изувеченный кусачками панцирь гипса он унес с собой, пообещав, что отнесет его в областной краеведческий музей.
Давлетов оказался прав: все отлаживалось и налаживалось. Жизнь возвращалась в свою колею, нога восстановилась без всяких последствий. Даже от шрама на щиколотке почти не осталось следа. Удаляя волосяную поросль на ноге депилятором, Злата рассматривала место перелома, удивляясь столь быстро возвратившемуся ощущению здоровья - будто и не было операции и трех недель в гипсе.
Уже на следующий день после избавления от гипса она вышла в магазин. Потом стала ездить в офис. Все было хорошо, и только одна вещь беспокоила Злату: время от времени где-то в уличной толпе, на дорожном переходе, в очереди у банкомата, в проезжающем транспорте возникал на мгновение кто-то, очень похожий на ее мужа.
Это было мимолетно, неуловимо. Догнать этого кого-то, похожего на Вадима, не было никакой возможности - он мелькал слишком далеко, слишком быстро. Злата убеждала себя, что муж ей просто мерещится.
Злата. Подозрение
Такой жаркий июнь, как в этом году, был редкостью даже для южного Гродина. Потеть народ начинал, еще только собираясь на работу. Уже с утра в троллейбусах и автобусах накапливались запахи духов, лосьонов, туалетной воды, а также пота и разгоряченной, не всегда мытой кожи.
Злата, у которой не было машины, умирала от брезгливости каждый раз, входя в транспорт. Она даже стала выходить из дому на пятнадцать минут раньше, чтобы добираться до офиса "Студио М" пешком.
- Злата, я рада, что ты вернулась на работу, - сказала Марина, встретив свою подчиненную в коридоре агентства.
Выразительная грудь Марины была ободряюще приподнята.
- Спасибо.
Злата хотела улыбнуться начальнице, но передумала. Вместо этого она достала из папки, которую держала в руках, листок бумаги.
- Что это? - спросила Марина.
- Это заявка на продажу, я из базы взяла.
Марина взяла листок в руки, вгляделась в описание квартиры.
- Клиентка попросила лучшего риелтора, - объясняла тем временем Злата. - Она развелась с мужем, и ей придется делить с ним деньги от продажи квартиры, значит, продать надо хорошо. А я слышала, что Анька Кулькина взялась за продажу. Но она не продаст, ты же понимаешь. У нее нет опыта работы с випами…
- Сто пятьдесят квадратов, центр, - читала с листочка Марина.
- Да, и пять миллионов цена, - добавила Злата. - Ну куда Анька лезет?
- Дизайн, встроенная мебель…
- Анька водила туда уже пятерых клиентов, они не дали залог. А я точно знаю, кому продам эту квартиру. Мой клиент точно купит.
- Две лоджии, вид на парк Менделеева… - Директор агентства подняла на Злату карие глаза. - Ты знаешь, что у нас так не принято? Я не хочу конфликтов в коллективе.
Марина вгляделась в лицо Златы. В выражении этого лица было как раз то, что она ценила превыше всего, - кураж.
- Ладно, - грудь Марины одобрительно качнулась, - бери ее, я с Аней объяснюсь.
Квартира произвела на Злату хорошее впечатление. Бродя по наборному паркету мимо цветочных фресок на стенах, заглядывая в комнаты, где стояла итальянская мебель, цена которой соответствовала стоимости Златиной квартиры, она прикидывала тактику продажи.
Вышла на лоджию, оценивая открывающийся вид - он был безупречен. Никаких соседних домов с нагло вытаращенными окнами-гляделками, никаких ресторанов поблизости, железной дороги или других неожиданностей - тишь да гладь, да божья благодать. Риелтору это давало преимущества при продаже.
Единственный дом, окна которого можно было разглядеть, стоял метрах в пятидесяти, через дорогу, и был развернут полубоком. Панельная убогая восьмиэтажка, квартиры в которой стоили в два раза дешевле любой норы в доме, в котором сейчас находилась Злата.
Как раз напротив лоджии, на которую вышла Злата, на балконе стоял человек. Прищурившись, Злата рассмотрела молодого мужчину с темными волосами, отросшими до плеч. Ветер трепал волосы, и в том, как парень пятерней отводил от глаз длинный чуб, Злата узнала жест своего покойного мужа.
Вадим так же, как и незнакомец на балконе, манкировал посещением парикмахерской. Находясь в хорошем настроении, писатель зачесывал волосы ото лба назад, а в плохом - смотрел на Злату сквозь спутанную густую бахрому.
Злата заметила, что и футболка на парне была такая же, как та, которую постоянно носил Вадим.
Тот, кого она так пристально разглядывала, вряд ли мог видеть ее саму сквозь затемненное стекло лоджии, поэтому Злата рассматривала его до тех пор, пока ноги не понесли ее к выходу из квартиры. Осмотреть квартиру она могла позже, гораздо интереснее увидеть двойника погибшего мужа вблизи.
Уже добежав до двери, Злата вернулась на лоджию - ей надо было определиться с расположением квартиры, на балконе которой стоял знакомый незнакомец. А он тем временем закурил и приложил к уху мобильный. Трубку парень держал плечом, а сигарету - в вытянутой руке, словно бы его раздражал запах табака. Злату передернуло: Вадим именно так и делал.
Найти ту самую дверь на лестничной площадке ей, опытному риелтору, было несложно. В прежние времена, когда она еще не доросла до продажи ВИП-недвижимости, Злата сбагрила, наверное, с десяток квартир в таких же панельках. Балкон этот, без сомнения, принадлежал однокомнатной квартире, а дверь в нее вела та, что находилась как раз напротив двери лифта.
- Вы к кому?
Дверь открыла хорошенькая девица, на вкус Златы - из породы дешевочек и неудачниц. Злата с осуждением осмотрела крашенные в рыжий цвет волосы, торчащие ресницы и нарисованные поверх выщипанных бровей карандашные линии, длящиеся от самой прыщавой переносицы до висков.
- Мне нужно поговорить с мужчиной, которого я видела на балконе вашей квартиры, - сообщила она.
Девица злобно уставилась на гостью:
- С каким мужчиной?
- Кто здесь живет? - Злата пыталась сохранять спокойствие.
- Я.
- Одна?
- С мамой.
- Где мама?
- На работе.
Девушка все сильнее нервировала Злату.
- Дайте я посмотрю! - сказала она и отодвинула девицу со своего пути. Это было нетрудно, потому что Злата была выше девицы на целую голову.
- Вы чего? - неестественно громко возмутилась та. - Да куда вы претесь? Валите отсюда!
Квартира была однокомнатная, требующая ремонта.
"Девятьсот тысяч, торг", - скривилась Злата мимоходом.
На кухне никого не было, в комнате - тоже.
- Да иди уже отсюда! - пищала девица, бегая следом за Златой. - Уходи! Уходи!
Она словно забыла другие слова.
Злата рванула на кухню, девица вцепилась в рукав ее футболки. Хлопнув ее по белой, усыпанной родинками руке, Злата распахнула дверь и оказалась на балконе. Тут тоже никого не было.
Девица выскочила следом за Златой.
- Где он? - спросила Злата.
- Кто?
- Хватит дурака валять!
Произнося эти три слова, она увидела на допотопном полированном столе-тумбе пирамиду, сложенную из коричневого, отделанного под крокодилью кожу бумажника, пачки сигарет Winston и дешевой зажигалки синего цвета.
Губы Златы произнесли имя:
- Вадим…
- А! - возопила девица торжествующе. - Так тебе муж изменяет!.. Так тебе и надо, стерва!
На ее рожице отразилось злорадство.
Злата пнула девицу в плечо своими твердыми длинными пальцами с такими же твердыми и длинными ногтями, а потом ушла.
Злата. Объяснение
- Вы же патологоанатом? - спросила Злата у высокой женщины лет пятидесяти, с модной стрижкой. - Ирина Алексеевна?
- Патолог, - поправила женщина.
Злата с облегчением вздохнула. С большим трудом она разобралась, где ей искать того человека, который проводил вскрытие Вадима. Обошла половину больницы, прежде чем нашла гистологическое отделение, морг и Ирину Алексеевну Измайлову.
Пахло в этом отделении тошнотворно, и Злата боялась, что сейчас откроются двери, и санитары ввезут на каталке мертвое тело. Труп.
Выбросив из головы эти мысли, она, достав из сумки последнюю фотографию Вадима, сделанную кем-то случайно, обратилась к Ирине Алексеевне:
- Скажите, вы этого человека… ну…
- Я не понимаю, - равнодушно произнесла Ирина Алексеевна. - Вы откуда?
- Я неоткуда, я его жена… вдова.
- А в чем проблема? Диагноз оспариваете?
Патолог держалась настороженно, а Злата все никак не могла найти нужные слова.
- Нет, с диагнозом все хорошо. - Злата поняла, что говорит глупость. - То есть не в этом проблема.
- Да, а в чем?
- Мне просто нужно знать, помните ли вы, что вскрывали его?
- Вы о состоянии моей памяти беспокоитесь? - поинтересовалась Ирина Алексеевна.
- Нет, но…
- Если вы доходчиво объясните мне, почему задаете такие странные вопросы, то я помогу вам.
- Хорошо. - Злата сосредоточилась. - Мой муж покончил с собой, а потом я попала в аварию. И я не была на его похоронах, а хоронил его один наш знакомый, ваш хирург. А вчера я видела моего мужа в городе…
Выражение лица Ирины Алексеевны изменилось.
- Я понимаю, - сказала она мягко. - Пойдемте в мой кабинет, я вам чайку налью. Надо чаю попить, хорошо?
Злата кивнула.
- Вообще-то я не все аутопсии провожу, - пояснила Ирина Алексеевна, налив Злате обещанного чаю.
Она села за свой рабочий стол, на котором стояли микроскоп и старинный монитор с кинескопом. Взяла из рук посетительницы фото и стала его рассматривать.
Перед Златой стояла чашка с чаем, но пить его в этом кабинете, с проникающими из коридора запахами, не хотелось.
- И как он покончил с собой? - спросила патолог.
- Повесился.
- Ужасная смерть… Тяжелая. А парень симпатичный, лицо волевое. Странно, что он так поступил.
- Да, - согласилась Злата.
- А кто этот ваш знакомый хирург? - Ирина Алексеевна достала из нагрудного карманчика узкие хищные очки и нацепила их на свой маленький носик, завершающийся шариком.
- Руслан Давлетов.
Патолог посмотрела на нее поверх оправы очков и снова сосредоточилась на фото.
- Знаете что, - сказала Ирина Алексеевна задумчиво, - вы мне оставьте снимок, я покажу его нашему второму патологу… Стоп. А как зовут вашего мужа? Я же могу в списках посмотреть!
- Вадим Юрьевич Козырев.
Ирина Алексеевна отодвинула микроскоп и подтянула к себе клавиатуру компьютера. Злата принялась за чай. Спустя минуту патолог сказала:
- Да, он числится в списках… Это не мой клиент, а Скороспелова. Так что…
Она хотела сказать, что можете не сомневаться, ваш муж умер, но вдруг подумала, что прозвучит это, мягко говоря, бестактно.
- Как мне найти Скороспелова?
- Он у нас на больничном. Оставьте фото и свой номер телефона. Я перезвоню.
Из больницы Злата выходила уже вечером, в тьму летней ночи, пахнущую автомобильными газами, остывающим асфальтом, пылью и совсем немного самим летом. Она чувствовала себя измотанной. После встречи с рыжей девицей Злата вернулась на работу, а после работы заехала домой, взяла фотографию Вадика и приехала сюда.
Злата стояла на остановке, когда рядом с ней на обочине притормозила видавшая виды "тойота". Водитель, наклонившись к окошку, окликнул ее.
Она узнала Руслана.
- Что ты тут делаешь? - поинтересовался он.
- Квартиру рядом показывала.
- Подвезти?
Не сразу, но Злата согласилась.
- Квартиру показывала? - переспросил Давлетов, когда машина тронулась с места.
- Да.
- А медсестра Лариса, которая о тебе три недели заботилась, видела тебя в больнице.
- Ей показалось.
- Не думаю.
Руслан говорил шутливым тоном, за которым скрывалась твердость.
- Я и сам тебя видел. Возле гистологического отделения. Что случилось?
- Ничего.
- Злата, ты выясняешь, от чего умер Вадим?
- Нет.
- Тогда что?
Злата молчала.
Через несколько минут Руслан спросил безо всякой связи с темой разговора:
- Почему Вадим повесился?
Словно застыв, она смотрела прямо перед собой.
- Что произошло? Ты изменила ему?
Злата перевела взгляд на доктора с таким выражением, будто увидела перед собой нечто отвратительное, вроде раздавленного таракана. Доктора это не остановило.
- Вадик покончил с собой из-за тебя! - Он повысил голос. - Ты работала, а он - нет. Ты кормила, одевала, ты подчиняла его, а он не мог сопротивляться ни тебе, ни жизни. Он не мог быть таким, как все. Он не мог бороться с людской грязью. Рядом с тобой он чувствовал себя тряпкой, а не мужиком. И наконец дошел до крайней степени: он узнал, что ты нашла другого!..
- Ерунда! - выкрикнула Злата. - Что ты знаешь? Да, я сильный человек! Да, я что решу, то и сделаю! Да, я заботилась о Вадике, любила его, была готова ради него на все. Но я не подавляла его, ничего подобного! И никогда в жизни не изменила бы ему! Никогда!.. - И добавила почти спокойно: - А вот что он делал, пока я работала ради него? Что он делал целыми днями?..
- И что он делал? - спросил Руслан. - Ты хотела узнать это в гистологии?
- Может быть!
- Да? - Тон его был язвителен.
Зависла небольшая пауза, а потом она сказала:
- Я хотела узнать, на самом ли деле Вадим умер, или ты разыграл это представление для меня?
Руслан забыл о дороге, уставившись на Злату с изумлением.
- Я видела его в городе:
Теперь его тон изменился.
- Почему ты не сказала мне, а пошла в морг?
- Руслан, я знаю, - ответила Злата, глядя прямо ему в глаза, - что вы с Вадимом сговорились. Он нашел себе другую влюбленную в него дурочку, такую, чтобы не подавляла его. Такую, чтобы рядом с ней он чувствовал себя мужиком. Я видела ее, говорила с ней. Я видела в ее квартире бумажник, сигареты и зажигалку Вадима. Он всегда складывал их пирамидкой - ровненько, аккуратненько. И у нее - пирамидка. Это он, я точно знаю. А она… - голос Златы сорвался и фразу она закончила шепотом, - никуда не годится, но разве это важно, если ты чувствуешь себя рядом с ней мужиком?!
Руслан притормозил, свернул на небольшую стоянку возле закрывшегося на ночь магазина одежды, остановил машину и заглушил мотор.
- Злата, я даже не предполагал, что ты так отреагируешь на его смерть. Ты до такой степени любила его? Я был с ним, когда он умирал. Реанимацию проводили до последнего. Понимаешь, он умер, это случилось.
Она заплакала.
- Люди часто видят тех, кого потеряли. На улицах, в транспорте… Это нормально, так или иначе это происходит со всеми. Мы тоскуем и вызываем их из памяти. - Руслан притянул Злату к себе. - Ну все, не плачь…
От слез Златы рубашка на груди доктора сразу же промокла.
Часть вторая
2001 год, май
Солнечный луч, широкий и сильный, освещает и захватывает все большую площадь пола. В спальне родителей беспорядок, на полу валяется что придется: башмак брата, попавший сюда непонятным образом, журнал мод, мамина лаковая сумочка, бумажки, надеванные носки, фонарик…
Она плачет все горше. Слезы щекочут лицо, это неприятно.
В коридоре слышатся шаги. Это он, больше некому.
Дверь открывается. Парнишка в измазанной кровью одежде замирает на пороге…
Его продолжает тошнить, голова болит все сильнее. Вчера, пожалуй, он впервые в жизни выпил так много пива. Обычно Вадим намного сдержаннее, потому что алкоголь плохо влияет на него: он начинает впадать в тоску, и ничего уже не помогает. Мама тоже это заметила, она просила Вадика постараться не пить так много, и он был согласен с матерью.
Вспомнив о маме, Вадим ужасается: она, наверное, не спала всю ночь! Наверное, искала его, бегала по району. Надо скорее идти домой.
Девушка, привязанная к стулу в середине комнаты, пытается кричать, но ей мешает байковый пояс от халата, завязанный на затылке тугим узлом. Пояс удерживает ее крик, но парню от этого ничуть не легче.
Вадим приближается к ней, она начинает биться в своих путах. Он подходит, она утихает, он опускается перед ней на колени. Видит ее вблизи. На его глазах - слезы.
- Что случилось? - спрашивает он. - Что тут было? Что с тобой произошло?..
Злата не может ответить, ей мешает пояс, перетянувший рот. Вадим невольным жестом протягивает руку, чтобы развязать узел на ее затылке, но она вздрагивает так сильно, что Вадик отскакивает назад…
Злата дрожит, несмотря на жару. От них обоих пахнет медью и кровью. Его рубашка и майка под ней в коричневых пятнах, ее блузка - тоже. На них кровь Олега, они оба понимают это.
Вадим не смотрит ей в лицо, ему страшно. Он боится и смотреть, и говорить, ведь придется сказать про Олега. Судя по пятнам крови на блузке, Злата знает, что ее брат мертв. А если не знает? Как это сказать? "Олег убит", или "Твой брат погиб", или "Олег весь в крови лежит в соседней комнате"? Надо ли сказать что-то успокаивающее? И помогут ли такие слова в этой ситуации? Она заплачет, может, закричит, а Вадиму и так страшно.