– Ой, какой ты смешной, Мишка, когда пьяный! – звонко воскликнула она. – Как я люблю, когда ты выпьешь немного!.. Ну, какие же три часа дня! Уже давно вечер, почти ночь!
Михаил Саулович удивленно хмыкнул.
– Н-ночь? – удивленно прогнусил он и икнул так, что едва не упал навзничь. – Слушай, а почему ты говорила, что л-любишь, когда я выпью, если никогда меня пьяным не видела? Я же вообще ничего не пью, кроме слабенького вина… Это меня сейчас что-то развез-зло…
– От усталости, – объяснила девушка, – ты так много работаешь, Мишенька… Так нельзя – подорвешь свое здоровье и все.
– И все, – видимо, машинально повторил Михаил Саулович, – а костер надо развести – это точно. Что-то темно стало как-то… Или это у меня в глазах темнеет.
Он неуклюже встал на колени и, опираясь рукой о дерево, с трудом поднялся.
– Соберу сучья… – пояснил он.
– Я тебе помогу, дорогой, – тут же вскочила на ноги Светочка.
Когда они собрали достаточное количество топлива для костра, Света быстро сложила сучья в центре полянки и уже через несколько минут заполыхал большой костер, с каждой секундой пламя становилось все сильнее и сильнее, словно кто-то раздувал костер.
– Вот так да! – удивленно проговорил Михаил Саулович, тяжело бухаясь рядом с девушкой на траву. – Где ты так научилась разжигать костер.
– В институте, – улыбнувшись, девушка ласково погладила по голове своего жениха, – мы столько раз в походы ходили… Картошку пекли… пели песни Городницкого, Визбора…
Михаил Саулович отодвинулся немного и посмотрел на свою невесту ошалело. А когда она снова улыбнулась ему, вдруг расхохотался так, что стали видны золотые коронки на его коренных зубах.
– В-вот насмешила!.. – с трудом выговорил он, отсмеявшись. – Сегодня, Светочка, ты меня весь день смешишь и удивляешь… Какой институт? Какие турпоходы? Какой Визбор? Ты же в Америке образования получала!
– Шутка, – запоздало сказала девушка и вдруг посерьезнела, – посмотри, – быстро заговорила она, – посмотри, Мишенька… Какое красивое пламя. Правда, языки, словно живые существа?.. Прямо как люди – на мгновение рождаются и… умирают. И дым к небу…
Михаил Саулович взглянул в костер, некоторое время сидел неподвижно, потом снова икнул и уронил голову на грудь, словно совершенно осоловел.
Девушка, оглянувшись по сторонам, хотя никого, кроме молчаливо высящихся деревьев, вокруг не было, быстро достала из кармана джинсов белый бумажный пакетик и швырнула его в костер.
Почти тотчас же к небу повалил зеленый дым, словно высокая башня за мгновение выросла на лесной поляне.
– Порошок… – не размыкая губ, проговорила девушка совершенно чужим голосом – не женским и не мужским – нечеловеческие звуки, похожие на негромкое гудение пламени, довольно складно лепились в узнаваемые слова, – порошок… Одна крупинка в вино – Михаил Саулович пьян вдрызг. И никаких следов наркотических веществ в крови. А теперь – самое главное…
Снова – словно тень легла на ее лицо, но через мгновение она опять улыбнулась и легонько погладила по голове своего жениха.
– Мишенька! – ласково позвала Света. – Что-то ты совсем у меня раскис… Ты что – уснул?
– Н-нет… – с трудом подняв голову и открыв глаза, пробормотал порядочно заплетающимся языком Михаил Саулович, – я н-не уснул.
– Уснул… – Света снова провела пальцем, на котором в языках пламени сверкнуло дорогое золотое кольцо, по волосам Михаила Сауловича, – ты просто уснул…
Михаил Саулович тряхнул головой и снова икнул.
– Что-то мне… что-то мне совсем… Отвези меня, пожалуйста, домой… Све… та…
– Ты не помнишь, о чем мы с тобой разговаривали? – не обратив никакого внимания на просьбу, спросила девушка. – Ой, какой ты пьяный…
– П-помню… – едва выговорил Михаил Саулович, – про… огонь…
– Да, – произнесла Света, – про огонь. Посмотри на пламя – как это красиво!
Михаил Саулович послушно повернулся к огню и замер, что словно что-то накрепко приковало его взгляд. Девушка прильнула к нему, обняв за шею.
Михаил Саулович минуту, не говоря ни слова и не шевелясь, смотрел на становящиеся все выше и выше языки пламени, потом вдруг вздрогнул, будто увидел в рваных огненных лоскутах что-то невообразимо ужасное – попытался вскочить на ноги, но девушка только крепче стиснула объятия и, дернувшись, еще несколько раз, Михаил Саулович затих.
Через несколько минут Света выпустила из своих обмякшее тело, тотчас повалившееся на траву и выпрямилась.
– Готово, – проговорила Света, и лицо ее странным образом исказилось, будто пронзенное мгновенным нервным приступом, – готово. Теперь несколько сеансов и дорогой президент фирмы "Спешл-авто" Гольдман Михаил Саулович – мой.
Ее лицо снова скривила мучительная судорога, изменив его до полной неузнаваемости.
– Готово, – снова повторила Света.
Впрочем, это была уже не Света.
Тело Светланы Михайловны Крокоткиной было обнаружено ранним утром того же дня у подъезда собственного дома на окраине города. Часа через два патологоанатомы в морге установили, что смерть Светланы Михайловны наступила в результате черепно-мозговой травмы, нанесенной сзади тупым тяжелым предметом. А уже к обеду оперативникам, занимающимся убийством Крокоткиной, поступила информация о том, что участковым в тот же день был задержал сантехник дома, где жила Крокоткина – Баринов Степан Степанович по кличке Барбос – известный всему району пропойца и дебошир, четырежды побывавший на скамье подсудимых за хулиганство и грабеж, а последние три месяца находящийся в состоянии жесточайшего запоя.
Баринова, задержанного за какие-то мелкие пьяные паскудства, привезли в районное отделение, и через три дня врачи следственного изолятора, куда перекочевал Барбос, отрицавший всякую свою причастность к совершенному преступлению, зафиксировали смерть гражданина Степана Степановича Баринова от острой сердечной недостаточности.
То ли организм вышеозначенного гражданина не выдержал длительного воздержания от алкоголя, то ли еще что, но дело об убийстве Светланы Крокоткиной закрыли и передали в архив.
Глава 7
Когда я вновь смогла видеть и слышать, то увидела и услышала такое, что едва не ослепла и не оглохла. Я не имела никакого понятия о том, где я нахожусь – всюду царил полный хаос и совершеннейшее безумие.
Рушились огромные каменные здания, осколки белого мрамора летали вокруг меня, словно снег. Полуодетые люди метались между тут и там валяющимися трупами, лужи крови и груды камней…
– Что это? – прошептала я.
Сумасшедшие вопли и полный смертельной тоски плач разрывал небо, но перекрывая все звуки, откуда-то издалека медленно струился тяжелый гул.
Я подняла глаза вверх и не смогла удержаться от крика ужаса – прямо надо мной нависла огромная гора, извергающая неимоверной величины струю огня – черный ды 0 м закрыл все небо.
Закрывая лицо руками, я отступила на несколько шагов назад. Острый камень царапнул мне левую руку повыше локтя, а через несколько минут с неба густой стеной повалили громадные хлопья черного пепла.
"Последний день Помпеи, – стучало у меня в висках, – последний день Помпеи… Снова галлюцинация, тематически обусловленная элементами окружающей меня реальной действительности. И черт меня дернул пойти на фильм с таким названием… Только вот… сознанием я не воспринимала фильм, сознание мое было временно как бы… выключенно. Работало подсознание, в которое и просочились звуки из внешнего мира, послужившие, судя по всему, катализаторами процесса… Галлюцинация. Черт возьми, так не вовремя. Ладно, нужно скорее выбираться отсюда. Теперь, когда я знаю, что для этого нужно сделать – не так уж и сложно…"
Крики и стоны становились все громче. Я опустила руки, открыла глаза и увидела, что на умирающий город катится гигантская волна раскаленной лавы, в пасти которой, словно хищные зубы, мелькали громадные каменные валуны.
Земля вдруг загудела под моими ногами и на несколько секунд рвущий уши гвалт, перекрыл безумный крик боли и страха. Я обернулась и увидела, как под огромной белой каменной колонной, рухнувшей секунду назад, бъется голый полураздавленный человек.
Ноги у меня подкашивались от ужаса, но почему-то я не могла оторвать взгляда от лица погибающего. Мучительно искривившись, он тоже посмотрел на меня – неподвижно стоящую посреди рушащихся коллон, мечущихся полуголых людей, совсем обезумевших от ужаса.
Полные смертельной тоски глаза остановились, изо рта пригвожденного к стонущей земле плеснула кровь и… сбросив с себя тугие путы оцепенения, я сумела отвести взгляд.
Да… 0 не мешало бы мне поспешить.
И снова – н 0евнятный крик позади заставил меня обернуться. А обернувшись, я не смогла удержаться от удивленного возгласа сама.
– Что это такое?!! – орал Васик и совершенно бледное его перекошенное лицо дергалось во все стороны, словно Васика терзал нервный тик всех лицевых мышц одновременно.
– Спокойно! – закричала я первое, что пришло мне в голову. – Васик, спокойнее!!
– Спокойнее?!! – еще громче завопил Васик и, запустил трясущиеся пальцы в свои патлы. – Как я могу быть спокойнее?!! Только что я находился на стадионе, где базарил с этими хачиками, как вдруг стадион исчез и я оказался вот здесь… Ольга, что происходит?! Ты видела, какой кошмар надвигается вон там?!!
Васик вытянул руку по направлению к катившейся прямо на нас волне раскаленной лавы. В нескольких шагах от нас протащился плачущий старик с перебитой ногой. Позади него трусил, опустив головенку в землю, мальчик лет десяти.
"Это все не по-настоящему, – подумала я, – это только фильм… А все люди – погибающие на моих глазах – погибли давным-давно"…
– Видела, – проговорила 0 я 0, – я тебе сейчас все объясню… Только успокойся…
– Некогда объяснять! – заголосил Васик. – Если это твои штучки, то давай вытаскивай нас отсюда, а то я за себя на отвечаю… Обделаюсь сейчас, – потише добавил он, – от новизны ощущений.
Мимо нас пронеслось трое полностью обнаженных мужчин. Им навстречу – метрах в ста от нас – топал крохотный ребенок. То ли не заметив ребенка, то ли не обратив на него специального внимания, мужчины сбили малыша с ног и побежали дальше – а на то самое место, где только что упало крохотное тельце, с грохотом обрушился громадный кусок мраморной колонны – на несколько мгновений мы с Васиком погрузились в облако белой мраморной пыли.
"Черт возьми, – мелькнуло у меня в голове, – если пространство галлюцинации захватило и область моего подсознания, значит я затащила в свою галлюцинацию не только Васика, но и всех, кто находился на стадионе – ведь я контролировала всю картинку стадиона – полностью… Значит, где-то здесь находятся и кавказцы, вместе с их джипами и пистолетами…"
Кажется, я даже не успела додумать эту мысль. Васик дернул меня за рукав и потащил куда-то.
– Чего ты? – зашипела на него я.
– Может быть, я сошел с ума, – задыхаясь, прохрипел Васик, – но сейчас вон из-за того ненормального дома… похожего на каменную беседку, выбежали трое чурок с гранатометами. Ольга, давай валить отсюда, а?
"Что и требовалось доказать, – успела подумать я, – что и требовалось доказать…"
– Где твоя машина? – спросила я Васика. – Бежим туда скорее!
Мы бросились к машине. На полпути я обернулась и едва не лишилась рассудка из-за совершеннейшей сюрреалистичности открывшейся мне картины – пятеро или шестеро кавказцев, размахивая гранатометами, орали что-то на своем языке, вокруг них метались голые или полуодетые люди, рушились мраморные античные колонны, летели с неба хлопья черного пепла – и над всем этим ужасом высилась страшная гора, извергающая огненную смерть.
Еще секунду, до того, как я грохнулась на заднее сиденье в машину Васику, я наблюдала, как вывернувший из-за какого-то угла черный джип, петляя между обрушенных колонн, летел в нашу сторону.
Потом взревел мотор Васиковой машины и мы рванулись вперед.
– Они едут за нами! – закричал Васик, кинув взгляд на зеркальце заднего вида. – Я сейчас с ума сойду, честное слово… За нами джип, а в нем кавказцы с пушками, а за джипом несется огненная лава с вулкана. И это все из-за паршивой тачки! Просто какой-то конец света. Апокалипсис какой-то – из-за паршивой тачки!
– Не такая уж она и паршивая… – проворчала я себе под нос.
– Что?
– Не такая уж она и паршивая, – снова пробормотала я, пытаясь решить, что мне сейчас делать, – помолчи, не мешай мне…
Васик немедленно заткнулся, но когда я в очередной раз попыталась закрыть глаза и сосредоточиться, он вдруг заорал снова:
– Все! Теперь это точно конец! Впереди нас – скалы. Моя тачка, хоть и чудесная, но летать не умеет. Нам конец. Или лава, или чурки…
Я открыла глаза.
Да, действительно. Как же это я раньше не смогла заметить, что на расстоянии немногим меньше километра от нас высятся серые громадины скал? Наверное, потому что занята была немного другим – вот и не заметила – с закрытыми глазами трудно воспринимать окружающую тебя местность.
Скалы, скалы… Вертикальная преграда…
– Кажется, я придумала!! – воскликнула я.
– Что? – тут же обернулся ко мне Васик. – Что ты придумала?
– Если буду объяснять, не успею воплотить в жизнь, – быстро проговорила я и спросила, – люк на крыше как открывается?
– Автоматически, – ответил Васик, – открыть?
– И побыстрее!
Васик нажал какую-то кнопку и люк в крыше автомобиля легко откатился, обнажив правильный четырехугольник бешено гудящего свинцового неба.
– Чтобы не случилось, – сказала я Васику, перед тем, как сделать то, что собиралась сделать, – чтобы не случилось – ни в коем случае не сворачивай! Понял? Даже если мы будем на расстоянии всего нескольких метров от скал! Или нескольких сантиметров! Понял меня?
– Понял! – почти прорыдал Васик. – Я на все готов, только вытащи меня отсюда! И так и так – смерть. Если сверну – смерть – кавказцы догонят или лавой накроет, а если не сверну – тоже смерть – разобьемся о камни вдребезги!..
Я не стала слушать Васиковы причитания дальше. Я поднялась, утвердилась ногами на сиденье и почти по пояс высунулась в люк.
Только бы у меня получилось.
На то, чтобы оборачиваться, я меня не было времени, но мне показалось, что я слышала, будто вслед мне летят исконно русские матерные ругательства, произнесенные, впрочем, с гортанным южным акцентом и истинно кавказским темпераментом.
Ладно, черт с ними.
Я раскинула руки и закрыла глаза. Представила, будто мощный насос в моей груди гонит всю энергию – всю, что находится в моем теле и питает мое вооруженное экстрасенсорными способностями подсознание – к кончикам пальцев.
Золотые нити заструились по моему телу, а кончики пальцев приятно заныли, наливаясь тяжестью грозной силы.
– Скорее! – откуда-то издалека-издалека долетел до меня голос Васика. – Мы сейчас врежемся в скалы! Нас по камням сейчас размажет!!
– Не сворачивай! – прошептала я одними губами, поскольку знала, что если бы у меня был с собой мегафон, Васик все равно бы меня не услышал.
Мощный насос в моей груди со всхлипом вытягивал последние капли энергии из моего тела. А когда я почувствовала, что готова, я молниеносно вытянула перед собой руки и соединила указательные пальцы.
И открыла глаза.
Энергия невероятно сильной струей плеснула из моих рук на серые камни, расстояние до которых равнялось уже практически нулю.
Яркая вспышка, грохот взрыва и истошный вопль Васика слились воедино.
Наша машина – вместо того, чтобы расплющиться о скалы в лепешку, прошла насквозь и на несколько мгновений повисла в межмирном пространстве.
Васик вопил, не переставая – словно неисправная сирена.
"У меня получилось! – родилась в моей голове мысль – первая, с тех пор, как наша машина перекочевала в тот мир, где была сконструирована. – Мощный заряд экстрасенсорной энергии пробил границы измерения, на несколько секунд открыв двери в наш мир. Действительно удача! Такое возможно только тогда, когда впереди имеется вертикальная преграда, достаточно прочная, чтобы отразить первые энергетические струи, создав виртуальную платформу для создания дверей в другой мир… Ну и конечно – необходимый заряд энергии. Ну и конечно – везение…"
Машина Васика грохнулась на проезжую часть и полетела по асфальтовой дороге.
Какой-то грохот сзади… Черт, уже не важно…
Я оглянулась по сторонам – да мы – точно – в том мире, где родились. Мы в Москве и находимся где-то неподалеку от заброшенного стадиона. А иначе и быть не может – ведь перемещение по альтернативным мирам отнюдь не предполагает перемещение пространственное…
– Па-па-па… – подал голос Васик.
– Успокойся, – сказал я, – уже все кончено. И сбрось, пожалуйста, скорость. А то опять куда-нибудь врежешься или менты остановят…
– Па-па-па… – снова завелся Васик, – па-пасматри, что у нас сзади…
Я нырнула обратно в салон автомобиля и оглянулась. Черному джипу, в котором сидели кавказцы, повезло меньше, чем нам. Джип сумел пролететь в ту дверь, которую я открыла между измерениями, но его водитель – видимо, от слишком резкой смены пейзажа – растерялся и не справился с управлением. В результате чего джип врезался в фонарный столб и затих, искореженный.
– Го-го-готово… – выговорил Васик, – не-неужели все и вправду закончилось?
Я хотела ответить утвердительно на его вопрос, но вдруг меня охватило странное ощущение. Действительнось замелькала у меня перед глазами, начала слоиться и исчезать. Я перестала чувствовать свое тело.
"Ну, конечно! – вдруг поняла я. – Меня же не должно быть в этой точке пространства – обычные законы элементарной физики. Я сейчас нахожусь в кинотеатре на заднем ряду. Только перемещение по альтернативным мирам предусматривает такого рода "раздвоение", но сейчас я вернулась, и…"
– Васик! – успела крикнуть я, прежде чем раствориться в воздухе окончательно. – Ищи меня там, где оставил!
Представляю, как он удивится, обернувшись на крик и не увидев на заднем сиденье своего автомобиля никого.
– Олег Владимирович!
Олег Владимирович Петерсон, только что отперевший свой кабинет, обернулся на окрик.
– А-а… тезка, – узнал он, – ну здорово… Доброе утро. То есть – с началом нового рабочего дня.
– Привет, – откликнулся Олег Петрович, широко улыбаясь и потягиваясь с удовольствием.
– Чего это ты такой веселый, тезка? – осведомился Олег Владимирович. – Твой шофер наконец-то начал давать правильные показания.
– Не-а, – ответил Олег Петрович и достал из кармана пачку "Мальборо", – закуривай.
– Ого, – уважительно проговорил Олег Владимирович и, пропустив своего тезку в собственный кабинет, вошел за ним следом.
– Богато живешь, – продолжал он, усаживаясь за свой стол, – "Мальборо". Клад, что ли нашел? Или кто взятку дал большую?
– На радостях решил себя побаловать, – сообщил Олег Петрович.
– Смотрю, ты сияешь с утра, – невесело хмыкнул Олег Владимирович, – а у меня вот… полный завал. Тот Чернобуров – псих конкретный. Совсем ничего не соображает. И не узнает никого… А у тебя что? Ты так и не сказал – твой шофер показания, что ли, дает?