Мать с сыном переглянулись: это неожиданное предположение почему-то показалось им очень смешным. Сын басовито заржал, как конь, скаля зубы, мать захихикала мелко и с треском, будто орехи колола. Зуев пожал плечами.
- Ну и чего такого, - сказал он. - Нынче много народу без работы сидит.
- Да она сейчас в отпуске как раз, - заметил Юрий. - В Одессу поехала.
Он не стал уточнять, что тоже был там с ней один день. Мужчины вышли на кухонный балкон покурить. Здесь все было приспособлено для неторопливого мужского отдыха: старый журнальный столик с подпиленными ножками и два маленьких неудобных детских стульчика, большая банка из-под кофе, полная окурков. Помолчали.
- Читал про клонирование? - внезапно спросил Юрий. Он покупал на книжных развалах все, что попадалось под руку, и читал все подряд. Его голова была забита случайной информацией.
- Что-то слышал, - неопределенно протянул Борис.
- Представляешь, до чего дошли, а? Рождается ребенок из одной-единственной клетки, не обязательно своего отца, но допустим, ты хочешь, чтобы сын был похож не на тебя, а на какую-то шишку. Какого-нибудь Шварценеггера!
- Бред, - процедил бывший одноклассник. - Мой ребенок - моя кровь. И я захочу, чтобы он был похож на какого-то американского качка?
- А если ты урод? Ну, не ты конкретно, а кто-то. Предположим, родить хочет девка какая-нибудь. Страшная, как обратная сторона Луны. Вся в кратерах! - Юрий захохотал. - И при этом ей до потери пульса нравится, Допустим, Димочка Нагиев или Том Круз.
- Ну?
- Что получает девка-уродина? Не знаешь? А я тебе скажу. Ее киндереныш будет точной копией, близнецом Круза или Нагиева. Только представь себе: бесконечное клонирование людей!
- Не нравится мне это. Как же без отца? Вместо родителя, который ночами не спит у колыбели, сказки рассказывает, любит свой живой комочек больше жизни, будет матрица… Тьфу!
- Чего ты так раскипятился? Твои дети, небось, и не догадываются, какой ты им папашка преданный!
- Догадываются, - зло сплюнул с балкона Зуев и впервые посмотрел на бывшего одноклассника с нескрываемой неприязнью.
- Да ладно тебе. Что ты взвился! Я пошутил, - похлопал его по плечу Юрий. Но Зуев уже направился к выходу.
4. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ
Андрей Двинятин в тысячный раз за последние дни набрал телефон Веры. Тишина. Он раздраженно пнул ногой стул и подошел к окну, стараясь дышать помедленнее, чтобы не стучало так в висках. Вид из окна ничем новым не порадовал. Тот же наскучивший панельный дом напротив, за ним волны соснового леса. Край города, Лесной массив. Мамина квартира хороша, когда нужно отдохнуть и поразмыслить… Но он так привык к их с Верой дому!
Еще недавно он писал ей записки на листках в клеточку. Это был особый жанр - утренние записки. Потому что он вставал рано и шел на работу, а она спала до полудня, вела прием во вторую смену. В записке крупно написан код мобильной трубки. Она всегда его забывала или спросонок нажимала не те кнопки, потом расстраивалась, снова начиная ругать себя за вечную войну с техникой. Главное - связь. Сразу звони, кисюля, и сообщи: твоя сплюша проснулась. Сплюшевая. Это была такая игра в новые смешные и нежные слова. Еще недавно он старался начинать свою записку каждый раз иначе, другим словом, и заканчивать так же необычно. И непременно чтобы она улыбнулась. Он писал: скоро, вечером, он будет, пусть она потерпит. Может, перед ее уходом на прием ему удастся вырваться, они пообедают вместе. А завтрак стоит на плите, ей нужно только разогреть. Когда он гулял с Паем, встретились знакомые собаки, они играли, обнюхивались. И больше ничего интересного. По телевизору показывают ерунду, но кое-что он отметил для нее. "Ну все, я побежал, целую, твой заяц".
Еще недавно он принимал в клинике своих ушастых и хвостатых пациентов, бинтовал и смазывал, смотрел глаза и уши, выписывал капли и делал уколы, рядом метались помощники, грохотали песни по FM-станциям, но он ничего не слышал, а представлял, как она просыпается, сразу идет читать его записку, улыбается, включает телефон и звонит. И ждал, когда кончится этот длинный день и можно будет наконец схватить, обнять, впитать прохладу ее кожи…
Еще недавно она баловала его забавными открытками в ответ на утренние записки. Она хитро подсовывала их под дворники на машине, вызывая щенячий восторг.
Но теперь ничего этого не было. Ни записок, ни открыток, ни звонков. По телефону никто не отвечал, а в клинике, где работала Вера, говорили всякую чушь.
Даже телевизор, последний собеседник одинокого человека, ничего не показывал и молчал по воле "Воли-кабель". Кому пришло в голову такое нелепое словосочетание?! "Воля-кабель"! Почему не "Равенство-кабель" или не "Братство-кабель"? Или "Кабель-любовь"? Все ее подруги, словно сговорившись, обзывали этот кабель кобелем. Свихнуться можно.
Андрей вышел в кухню, смолол зерна и сварил термоядерный кофе. Только так он мог прочистить себе мозги. С тех пор как любимая женщина ушла, он чувствовал себя немощным стариком. Молодое тридцатипятилетнее тренированное тело потеряло обычную энергию и силу. Ноги и руки не хотели слушаться, вялость обволакивала движения и мысли. Он заметил, что даже легкая и пружинистая прежде походка стала медленной и шаркающей, стариковской. Никогда ветеринар не сутулился, а теперь, проходя мимо зеркала в прихожей, с удивлением заметил свой сгорбленный силуэт.
Вкусовые ощущения тоже изменились, кофе казался пресным. Ну и правильно, ведь самый главный ингредиент приготовления вкусного кофе - это она сама, любимая женщина. Андрей с тоской понимал, что сварить хороший кофе ему не помогут ни четыре миллиона его согорожан, ни сорок восемь миллионов жителей страны, ни все шесть миллиардов обитателей этой суетливой планетки Земля. Потому что без нее никого из них нет. Ему нужна только Она, и только для Нее он смог бы приготовить вкусный кофе…
Он пососал ломтик лимона, но не почувствовал кислоты. Вынув изо рта лимонную шкурку, с горечью подумал: "Она выжала меня, как этот лимон…" Сжал голову руками и так просидел, оцепенев, несколько минут. Или часов?.. Отчаявшись что-либо понять, Двинятин сказал себе: "Не-ет, хватит", выскочил из дому, сел в свой "пежо" и рванул с места. Поеду в клинику, решил он. Сегодня был свободный день, но сидеть дома просто невыносимо!.. И, в конце концов, может ведь хозяин ветклиники нагрянуть и посмотреть, что там и как?
Залитые солнцем улицы пролетали мимо, Андрей все увеличивал скорость, раздраженно сжимая зубы при всякой задержке, все остальные участники дорожного движения казались ему черепахами. От Ленинградской площади он выскочил на широкий проспект Гагарина и через минуту уже мчался по мосту Патона. Пару раз его пропустили, посторонившись: опытные водители всегда чувствовали сумасшедшего лихача и прижимались правее, от греха подальше. Вот и воздух посвежел, Голосеевский лес рядом. Андрей чуть успокоился, свернул за ограду и поставил машину в тень старого клена.
В приемной сидел всего один человек, ждал. Ветеринар прошел вглубь.
- Ой, Андрей, - удивилась ветврач Зоя, выходя из-за белой двери. - Что-то случилось?
- Ничего. Так просто заехал, - сказал он. - Как дела? Олег где?
- Он в операционной.
- Помощь требуется?
- Нет-нет, там все спокойно, легкий наркоз, удаляет зубной камень собаке.
Андрей присел у столика, вспомнил Пая, которому он тоже как-то делал эту неприятную процедуру. Ласковый Верин пес позволял залезть себе куда угодно, если понимал, что это требуется для его же блага. Как он сейчас?.. Андрею снова стало жутко обидно.
- Послушай, Зоенька… - проговорил он, не глядя ей в лицо. - Достань-ка спирту.
За спиной скрипнула дверца, звякнула бутылка. Коллега поставила перед ним бутыль с этикеткой: "Препарат для ветеринарной медицины, спирт этиловый 95 % 500 мл".
- Мензурку и воду из холодильника. Пожалуйста, - попросил Андрей.
- Андрей Владимирович…
- Что "Андрей Владимирович"? Раз Олег занят, буду с тобой пить, - с досадой сказал Двинятин. Конечно, он ни за что не стал бы спаивать дежурного ветеринара, но так хотелось выплеснуть раздражение!
Зоя молча поставила перед шефом все требуемое. Он налил воду в спирт, посмотрел немного, как в мензурке клубятся едва заметные нити жидкостей, смешиваясь. Выпил залпом, задержав дыхание. В груди стало горячо. Он поднял взгляд на Зою, стоявшую рядом, и увидел слезы в ее глазах. Желание сорваться улетучилось.
- Ну-ну, прекрати. Все в порядке.
- Ничего не в порядке, - тихо вымолвила Зоя, - я же вижу. Так и не смогли встретиться с Верой Алексеевной?
Андрей Двинятин понял, что ему не хватает собеседника.
- Так. Зоя, садись… Вот скажи мне, почему у вас, женщин, все внезапно и непонятно? Я не понимаю, что произошло. А она не объясняет!
- А вы расскажите, что произошло.
- Произошло то, что она вдруг закончила наши отношения! Неужели, черт побери, нельзя было просто сказать: "Я не люблю тебя!" Нет, нужно поступить самым подлым бабским образом. Не прийти домой после работы, потом потихоньку вынести из квартиры все свои вещи, когда меня не было дома.
- Неужели она так и сделала? - Зоя сочувственно подняла брови.
- Никаких объяснений, ни одного слова, ничего!!! - распалился Двинятин. - Не велела даже, как говорят в таких случаях: оставь ключи в прихожей на тумбочке и захлопни дверь. Я сам это сделал, когда убедился, что Вера полностью обрезала все нити!
- Может, поторопились, Андрей? Пожили бы у нее в квартире, подождали…
- Ни за что! Это ее дом, пусть сама им пользуется, без меня, если я не нужен!
Он снова налил и выпил. Опьянение не наступало.
- Она ведь еще подруг своих и сотрудников предупредила, что ее для меня не существует, - со злостью продолжал он. - Охранники у входа в ее клинику даже близко меня не подпускают. И отмазка есть идиотская - дескать, вы не сотрудник строительного холдинга, а мы лечим только строителей и их семьи. Бред какой-то! Дома трубку берет ее бывшая свекровь, та вообще способна пополнить только матерный словарь.
Зоя покачала головой.
- А возле дома встретить не пытались? - спросила она.
- Пытался. Ничего не получилось. Там черный ход и два выхода, на улицу и во двор. А у клиники и вовсе несколько корпусов со сложной системой внутренних переходов. Заходишь в первый корпус, а выходишь из пятого. Не больница, а школа начинающего шпиона!
- Андрюша, а если вспомнить по часам и по минутам хотя бы тот последний день, когда вы видели Веру Алексеевну последний раз? Может, в нем и кроется разгадка ее внезапного ухода?
Андрей пожал плечами.
- Ну хорошо. Так, значит, она была на дежурстве в своей клинике. Я спал… Нет, подожди…
- Вы разговаривали? Созванивались? - пыталась помочь Андрею коллега.
- А как же. Все было хорошо. Вера предупредила меня, что будет дежурить в кардиологии. Это нормальная практика, когда врачи разных специальностей дежурят по графику в тех отделениях, где требуется контролировать ситуацию. Я, ты помнишь, в этот день тоже работал у себя. Обычный прием, ничего особенного. Кошки, собаки, болячки… А! Вспомнил!
- Что? - встрепенулась Зоя.
- Потом мне позвонила Наталья.
Зоя кивнула, хотя Наталью, бывшую супругу Двинятина в ветклинике почти не знали: она с брезгливостью относилась к привычным для ветеринаров обстановке и запахам и почти не бывала здесь.
- Сказала, что необходимо встретиться, - продолжал воспоминать Андрей, - обсудить летний отдых нашей Машки…
Андрей тогда согласился встретиться дома, потому что Наталья собиралась приехать с девочкой, а малышка обожает играть с Паем, и вообще Андрей ее давно не видел. Бывшая жена действительно приехала вечером. Они все обсудили, Маша играла с собакой, Наталья, на удивление, была не агрессивна, даже испекла и принесла какой-то пирог к чаю. Они попили чая, гости ушли. А он свалился спать точно убитый. Проснулся поздно, благо на работу надо было идти на вторую смену…
- Вера наутро не пришла? - спросила Зоя. Она очень хотела помочь Андрею разобраться.
- В том-то и дело, что нет. Правда, она могла остаться работать после дежурства. У них в больнице это в шутку называется "ссучиваться"… то есть отрабатывать сутки.
Зоя с серьезным видом кивнула. Двинятин тоже не улыбнулся давней шутке, придуманному слову, обозначавшему всего лишь "оставаться работать после ночи", не выходя из клиники.
- Ну? И вы ей позвонили?
- Позвонил на мобильный. Она ответила, услышала мой голос, сказала непередаваемо холодным тоном: "Прощай, Двинятин…", у меня аж ухо замерзло - и все. Остальное ты знаешь.
Двинятин стал интенсивно разминать себе шею. У него была такая привычка, когда он хотел, чтобы кровеносные сосуды лучше питали мозг: "Думай, старик, думай! Может,
все дело в какой-нибудь маленькой детали, которую ты упустил!" Он отчетливо помнил, как проснулся с тяжелой головой, стал под душ, приготовил себе омлет из шести яиц. И в начале второго отправился к себе в клинику. Стоп! Что-то не так… Где-то тут не срастается!
- Что вы вспомнили, Андрей? - Зоя подалась вперед.
- Пай, Верин спаниель… Его не было. - Андрей, измученный душевной болью, вспомнил деталь, которая его удивила, но, еще не отойдя от сна, он не придал ей тогда значения.
- Куда же он мог деваться?
- Понимаешь, он не стал будить меня, как обычно, не залез в постель, не обнимал толстыми лапами, как делал это каждое утро… Вот чего не хватало в тот день! И я, собираясь на работу, почему-то решил, что пес так разоспался, что даже не провожает меня к двери.
- Ну да, с ними это бывает, - кивнула Зоя. - Правда, редко. Собака - не человек и не меняет своих привычек ни с того, ни с сего. Вы же знаете…
- Знаю, - угрюмо согласился Андрей. Ему ли, ветеринару с опытом, не знать таких элементарных вещей! Значит?.. - Значит, Вера побывала в квартире рано утром, пока я спал! - воскликнул он. - Она не разбудила меня, а пришла, тихонько забрала Пая и ушла из дому. А позже?.. А позже, когда мы с тобой тут, в ветклинике, принимали четвероногих пациентов, вернулась, собрала свои вещи и поставила точку в наших отношениях. Но, черт побери, почему же?!
* * *
Вскоре после ухода Зуева вернулась из Одессы Вера. Бросила сумку в прихожей, присела на минуту. Навстречу ей белой молнией вылетел Пай. Он каждый день радовался ее приходу с работы, словно она приезжала из кругосветной экспедиции. А тут она отсутствовала несколько дней - целую вечность! Хозяйка сразу же надела на него ошейник, взяла рулеточный поводок и собралась со своим любимцем на прогулку.
Выглянул Юрий, сдержанно сказал:
- С приездом. Хочешь, давай пройдемся вместе?
- Что случилось? - удивилась Вера.
Даже когда он был еще официальным мужем, подобные предложения случались настолько редко, что безошибочно говорили о какой-то неприятности. Однажды у него украли в метро кошелек с зарплатой. В другой раз стащили на рынке паспорт, и он поклялся, что больше никогда не будет делать "бабскую" работу. И как-то в сауне Юрий Иванович Лученко забыл свое обручальное кольцо. Каждый раз после таких своих промашек он демонстративно делал шаги навстречу жене. Вот и теперь он предложил отправиться с Верой и Паем на прогулку вовсе не потому, что ему было приятно это занятие. Просто он знал про Верину сверхчувствительность и надеялся заболтать, чтобы не догадалась об экскурсии по ее комнате.
- Да ничего не случилось, с чего ты взяла? - Он пожал крупными плечами, но почему-то избегал смотреть в глаза.
- Хорошо, пойдем.
Она слишком устала и решила отпустить ситуацию, справедливо полагая, что та разрешится сама собой.
Они вышли из старого двора-колодца и отправились в сторону Андреевского спуска. От Львовской площади за домами петляла замечательная прогулочная дорога над Урочищем Гончары-Кожемяки, проще говоря - Гончаркой. Здесь было необыкновенно хорошо. Художница-весна плеснула на киевские холмы все оттенки зеленого. Кое-где внизу, на Подоле, неясным лиловым пятном доцветала поздняя сирень. Пай обожал гулять в этих местах. Здесь было великое множество меток ушастых собратьев и столько информации для собачьего нюха, что пушистая белая метелка хвоста не переставала радостно вилять.
Вера отстегнула поводок и разрешила своему любимцу сполна насладиться свободой. "Гуляй!" - скомандовала она, и спаниель, радостно потявкивая, помчался в урочище знакомиться с двумя солидными колли, которые вывели на прогулку своих хозяев. Колли вышагивали безо всякого поводка по дорожкам Гончарки, будто по подиуму, гордо держа узкие головы. Бело-рыже-черная шерсть переливалась на солнце. Их хозяйки, две пожилые дамы, сухопарые и подтянутые, были очень похожи на своих собак. Они чинно прогуливались рядом, прямо держа спины, как английские герцогини, в одинаковых брючках и курточках, в одинаковых паричках ярко-каштанового цвета. "Ну, Пай вам сейчас покажет!" - заранее предвкушая забавное зрелище, подумала Вера. И действительно, примчавшись к дамам, Пай повел себя как игривый щенок. Он стал припадать к земле на передние лапы, поднимая заднюю часть туловища и быстро-быстро виляя хвостом, потом в безумном темпе понесся вокруг двух колли, втягивая их в свою веселую гонку. Несмотря на всю чопорность, собаки не устояли перед игривостью Пая. Вскоре они носились вслед за белой шелковой молнией по тропинкам зеленого склона, а хозяйки напрасно взывали к их благоразумию, встревожено окликая собак: "Лайма! Барби! Ко мне!" Колли не обращали ни малейшего внимания на эти окрики. Игра с Паем была им в сто раз интереснее чинной прогулки.
- Что за идиотские имена дали эти тетки собакам, - презрительно фыркнул Юрий.
Вера промолчала.
- Смотри, смотри! Он гонит их к нам! Надо же!
Пай подскочил к своей хозяйке. Две крупные овчарки колли тоже кружили вокруг Веры и Юрия, глядя на людей умными янтарными глазами.
- Хорошие! Пришли знакомиться! Какие же вы красивые! - приговаривала Вера, присев на корточки и поглаживая роскошную шерсть новых знакомых.
- Ты бы поостереглась, еще укусят, - проявил заботу Юрий.
- Ничего подобного, они хорошо воспитаны. К тому же колли, как правило, добрые собаки. Тем более девочки.
- С чего ты взяла, что они суки?
- Это же очевидно!
- А, я понял, ты по кличкам определила.
- Ничего подобного. Я это поняла сразу, как только Пай стал играть с ними. Девочки ведут себя совсем не так, как мальчики, когда встречаются с противоположным полом. Пай для них приятный галантный кавалер, эдакий гусар. Они потому и стали вместе с ним гонять, играть, баловаться. Будь это мальчики, каждый стремился бы показать свою силу. Ну, в общем, соперничество - как у людей.
- Н-да! Снова психология! - скептически заметил Юрий.
- Так все-таки, что у нас случилось? - спросила Вера.
- Да ничего такого не случилось. Просто я подумал… - Выдержав для большего эффекта паузу, он спросил: - Что бы ты стала делать, если бы в один прекрасный день тебя вдруг уволили из клиники?
- Действительно, странное предположение, - чуть помедлив, отреагировала Вера. Она не показала виду, насколько ее удивил этот вопрос именно сейчас, когда на Работе возникли серьезные проблемы, чреватые увольнением. Зная Юрия, она спросила безразличным тоном: - Как зашел разговор на эту тему?