- А, вы знаете и о женском клубе? - Вере только что звонила знакомая, Маша Лапина, и просила посетить этот самый клуб.
- Меня несколько раз приглашали, и я ставил для них праздничные шоу. Благодарная публика. Хотите еще кофе?
- Спасибо. Я лучше попью сока. Если можно, мандариновый.
Пока Олег делал заказ, Лученко осмысливала услышанное. Чем невероятнее казались истории с отдыхающими на Ситцевом, которых ели крокодилы и пронзали копьями, тем сильнее Вера проникалась неумолимостью фактов. События происходили именно таким образом, чтоб официальное расследование завершилось формулировкой "несчастный случай". Других версий у милиции явно нет.
Вновь зазвонил телефон. Вера посмотрела на монитор - Оля - и взяла трубку.
- Что, доча? Только коротко, я занята.
- Ма, тут тебе повестка из прокуратуры пришла. Я на работу забрала, чтобы тебе отдать.
- Повестка? - удивилась Вера. - Ах да…
- Ты же тут прописана, вот и…
- Когда назначено?
- На сегодня, в шестнадцать часов.
- Это уже скоро. Печать есть?
- Есть. Что-то случилось, ма?
- Нет, все в порядке. Я сейчас заскочу к тебе и заберу.
К столику подошел Чепурной.
- Сейчас все принесут… А вы, Верочка, стали совсем деловой женщиной! Даже мне так часто не звонят.
- Извините… Так обстоятельства сложились. Мне надо уходить. Подбросите?
- Конечно. А сок?
Вера в задумчивости отхлебнула ароматный холодный напиток.
- И кстати, я хочу сделать вам подарок, - неожиданно заявил Чепурной и достал из кармана футлярчик. - Вот. - Он раскрыл его и положил на стол кулон на цепочке. - Называется обсидиан. Это полудрагоценный камень…
- Но красивый… Зачем? Подлизываетесь?
- Боже упаси! Просто давно хотел вас поблагодарить, еще после случая в музее.
- Бросьте. Вы тогда отправили меня в Париж, и мы в расчете. И что вы беспокоитесь? Сами же говорили, что на Ситцевом сейчас аншлаг.
- Да!.. Все тот же адреналин! Такие происшествия привлекают на остров желающих. У Хромченко народу немного, и мне пришлось в два раза увеличить собственный штат…
И все равно мы не можем принять всех желающих. Но! Тем не менее, я недоволен. - Чепурной покачал круглой головой. - Мне не нравится, когда в бизнес вмешиваются странные несчастья. Это вредит репутации. А в моем деле репутация - это все!
- Так все-таки, вы убеждены, что это не несчастные случаи?
- Откуда мне знать? Может, вы… А вообще я не верю в такое стечение обстоятельств. Вдруг кто-то хочет вытолкнуть меня из бизнеса!
- У вас есть враги?
- Как у всякого, кто зарабатывает большие деньги.
- Предположим, я вам помогу. Если мне понадобится…
- Все, что угодно. Вам стоит только назвать сумму…
- Дело не в деньгах.
- А в их количестве! - хохотнул Чепурной.
- Мой интерес к Ситцевому острову связан не с вашими играми, а с тем, что в отделении моей подруги Романовой скоропостижно скончался депутат Бегун. И я помогаю ей выйти из этой истории с наименьшими потерями.
- Наши интересы совпадают… Но вы принимаете подарок, Вера Алексеевна?
- Что ж, спасибо. Кулон неплох. И такая стильная серебряная оправа… - Вера надела кулон на шею и посмотрелась в зеркало пудреницы.
- Вам очень идет! - Чепурной округлил щеки в улыбке. Затем сказал уже серьезно: - Все мои ресурсы к вашим услугам. Ведь если здесь умысел… Тогда этот зверь никому не по зубам. Только такой охотнице, как вы.
* * *
- Простите, - обратилась Лученко к очень полной женщине в черном платье и платке. - Вы тоже в сто пятый кабинет?
- Да, - колыхнула она подбородками.
- Мы тоже туда, - сказали сбоку.
В полумраке Вера разглядела двоих мужчин.
- А как же, тут указано время… - начала она, но ее прервали.
- Да они не успевают. Все свои идут да свои, без очереди.
- За мной будете, - сказала полная женщина.
Вера покорно пожала плечами и села рядом с ней. Следуя привычке с пользой проводить время в любом ожидании, она принялась наблюдать.
Интересно, почему здесь, в прокуратуре, сразу становится пасмурно на душе? Ведь она ни в чем не виновата. Просто интерьер такой, навевает тоску. Стены выкрашены масляной краской такого цвета, к которому больше всего подходит определение "тусклый". Да вдобавок и кабинет, обозначенный в повестке, располагается в полуподвале. Света сквозь маленькие оконца под потолком проникает мало, а лампы не включают. Хорошо хоть скамейки с откидными сиденьями имеются. Можно не стоять, дожидаясь… Да, убого. А ведь тут наверняка решаются очень важные вопросы. Или не решаются…
Много ожидающих у других дверей. В них беспрерывно заходят и выходят, заходят и выходят. Но это не посетители. Молодые невзрачные парни - хозяева кабинетов, их помощницы - женщины с объемными фигурами в обтягивающих джинсах. Их почему-то больше, чем кабинетов. Может, в каждом работает по нескольку человек? Нет, это к ним коллеги спускаются с верхнего этажа.
У каждого в руках пачки документов. Все они при этом громко, не стесняясь, разговаривают с сопровождающим лицом. Или по мобильному телефону.
Одна из женщин, оглядев коридор, искренне изумилась:
- Ой, как вас много!
Выходя из присутственного места три раза в пять минут, хозяин никогда не забывает запереть его на ключ. Тут же со стороны лестничной клетки появляются посетители. Они дергают ручку только что запертой двери и спрашивают:
- Вышел?
- Да, наверх, - с готовностью отвечают из ближайшей очереди. В любой очереди всегда есть желающий ответить на любой вопрос.
Вера заметила, что многих посетителей приводит один человек, как бы экскурсовод. Адвокат, наверное. Как пастух баранов. Они под дверями не стоят, стало быть, адвокатские фирмы покупают здесь свое время. Пастухов несколько. Они время от времени пересчитывают стадо, утешают: уже скоро, просто завис компьютер, и предыдущая группа задержалась, так получилось, простите-извините, надо немного подождать.
Пастухи время от времени куда-то убегают с пачками документов, потом возвращаются. Умудряются развивать приличную скорость в узком коридоре. Сталкиваясь, они заговорщически улыбаются друг другу. Как посвященные во что-то, доступное лишь им одним.
Все терпеливо сидят. С улицы, как комара ветром, заносит случайного парня. Он спрашивает:
- Кто последний?
Один из пастухов ему иронически бросает:
- Тут все первые.
Однако здесь есть и своя элита. Женщины в умопомрачительных драгоценностях и гладкие мужчины с портфелями уверенно открывают любые двери. Без всяких вопросов. И никто им ничего не говорит. И так каждому понятно.
В подобных учреждениях, подумала Лученко, может стоять суперсовременная техника с любой периферией и доступом в какую угодно точку планеты. Но стены присутственных мест источают специальные чиновничьи миазмы. Компьютеры ломаются, бумага кончается, пересыхает картридж. Наступает время чая или совещаний, отчетов или вызова к начальству. И поэтому нужного чиновника, который должен всего лишь занести ожидающего в какой-нибудь список или дать ему пятиминутную справку, - на месте нет. Так что очереди здесь не кончатся никогда.
Полная дама обмахивалась папкой с бумагами. В коридоре было действительно душно. Вера посмотрела на часы. Господи! Сорок минут просидела. Ну, хватит… Она решительно встала и зашла в дверь, не обращая внимания на возгласы за спиной.
В кабинете, тесном от шкафов и стеллажей с распухшими сшитыми "делами", стояли и сидели, разговаривали по телефону и просто между собой, стучали по клавиатуре компьютера и пили чай.
- Кто из вас Семенчук О. Е.? - громко спросила Лученко.
- А в чем дело? - повернулся к ней сидевший за столом молодой человек, которого обступили трое посетителей.
Женщина во всем обтягивающем подняла недружелюбное лицо от клавиатуры, равнодушно-привычно сказала:
- Гражданочка, не мешайте работать, выйдите из кабинета. Вас вызовут.
- Меня уже вызвали! - Вера помахала повесткой. - И больше я ждать не собираюсь. Кому нужны мои показания? Вам. Мне они не нужны! Вы отнимаете мое время, а меня на работе ждут!
- Не надо скандалить. Мы все работаем, нас всех ждут, - лениво произнес молодой человек, по всей видимости следователь. - Оксаночка, выведи.
От компьютера поднялась могучая дева, подошла к Лученко и взяла ее за руку повыше локтя.
- Ой! - вскрикнула Оксаночка. - Током бьется…
Ее рука безжизненно повисла, лицо испуганно вытянулось.
- Ничего, не смертельно, - успокоила ее Вера. - Не нужно за руки никого хватать, не советую.
В наступившей тишине послышался чей-то шепот: "Ни фига себе…"
- Да кто вы такая!.. - Следователь встал и попытался состроить грозную физиономию, но у него получилась скорее удивленная.
В дальнем углу распахнулась обитая кожей массивная дверь. Все обернулись. Оттуда выглянул солидный мужчина в форменном кителе со звездами, пожилой, седой.
- Олег, что за шум? - внушительным тоном спросил он у следователя.
Тот открыл рот, но ответить не успел.
- Меня вызвали повесткой и уже час не принимают! - сказала Вера, получая даже некоторое удовольствие от этого шоу. - Я врач. У себя на работе тоже не в бирюльки играю. Вызывали - принимайте. Не можете - сами идите ко мне на прием.
- Фамилия? - спросил мужчина.
- Лученко Вера Алексеевна.
В глазах мужчины появился блеск интереса.
- Это возмутительно! - нашел наконец нужные слова следователь. - Никакой дисциплины, а еще врач! Александр Семеныч, разрешите охрану вызвать?
Прокурор - так его определила Вера - повернул голову к следователю.
- А сам, без охраны, справиться не можешь… Давай-ка быстро отпускай внеочередников. И вызови всех, кто в коридоре. Работай быстрее… А вас прошу, зайдите ко мне, - обратился он к Вере.
В его кабинете витала прохлада, исходящая от кондиционера под потолком. Пахло ароматным трубочным табаком и кожей мягких диванов. Хозяин кабинета и гостья уселись, прокурор вздохнул, помассировал грудь и сказал:
- Да, врачи бы мне не помешали… Только некогда. А я о вас слышал, Вера Алексеевна.
- Наверное, от Федора Афанасьевича? - улыбнулась Вера.
Сердюк, генерал Министерства внутренних дел, был ее давним другом. И помогал советом не раз.
- Да… Федя вот болеет сейчас. Сердце. Лежит в нашем ведомственном госпитале…
- Да что вы! - ахнула Лученко. - Ой, как неудобно, а я ему давно не звонила, ничего не знаю. Где? Как его найти?
Прокурор махнул рукой.
- Ничего, успокойтесь. Поваляется и выйдет. А вас не пустят… Но к делу. У вас ведь времени, как я понял, нет? В связи с чем вас вызвали?
Вера рассказала о просьбе подруги осмотреть больного, вскоре умершего депутата Бегуна В. М. Умолчала лишь об анализах, неизвестно куда и как пропавших. Потом описала остров и элитную базу. Александр Семенович слегка помрачнел, глубокие морщины стали еще глубже. Он долго молчал, потом произнес вполголоса, медленно, подбирая слова:
- У меня к вам большая просьба. Не лезьте вы в это дело. Мне Федя много о вас говорил, вы хороший доктор и редкий человек. - Он вновь замолчал, раздумывая. - Будет жаль, если сломаете себе шею. Там такие дела… Игры богатых.
- Политика? Крупный бизнес? - деловито спросила Вера.
- Наверное. Даже я не знаю. И, честно говоря, не стремлюсь досконально… Есть вещи, о которых лучше только догадываться. Но вы поверьте старому опытному человеку…
"Даже если убивают? И тогда не захочешь вникать?" - подумала Вера, но промолчала. Бесполезно.
- Спасибо, что предупредили, - сказала она, вставая. - Я постараюсь… А у меня к вам тоже просьба.
- Да? Кстати, повестку вашу я аннулирую. Дайте сюда, подпишу. - Он черкнул по бумаге ручкой. - И можете больше не приходить.
- С удовольствием. Но просьба моя не об этом. Просьба к вам: ложитесь-ка в больницу на обследование. В гастроэнтерологию. Это не сердце у вас, а язва желудка. До свидания.
Она вышла.
Прокурор, подняв брови, поглядел на закрывшуюся за посетительницей дверь, помассировал грудь и тяжело вздохнул.
* * *
Проблемы у Гоши начались, когда вечером он набирал текст, не глядя на монитор. Поднял глаза - и удивился. Что это за слова? Не писал он такого.
Гоша сверился с каракулями в своем блокноте. Ну вот же:
"Если вы полагаете, что целью нашей презентации является возможность рекламы компании "Умный дом" в вашем издании или на канале, - вы заблуждаетесь, дамы и господа! Наша цель - рассказать вам о том, что сегодня именуется "невидимым дизайном". Познакомить с аудиовидео-инсталляциями нового тысячелетия. Окунуть вас в стихию полного синтеза всех ощущений, когда изображение, звук, цвет, свет, музыка, архитектура, живопись и пространство создают абсолютную гармонию…"
И ведь красиво загнул! Ай да сукин сын!..
Но на странице Microsoft'а нашего славного Word'а красовалось черным по белому:
"Мы приглашаем вас пожрать и выпить на шару с единственной надеждой: что вы сделаете нашей фирме реальную скидку на размещение рекламы и таким образом поможете сократить рекламный бюджет. И помните, ребята: чем большую скидку вы выбьете из своих шефов, тем больший откат получите на карман".
Он зажмурился, промокнул мокрый лоб. "Спокойно. Без паники. Я просто переутомился. Сейчас посчитаю до десяти, и все пройдет".
Однако счет до десяти не помог. До пятидесяти тоже.
Он набирал текст медленно. Нажимал клавиши одним пальцем, внимательно глядя на буквы. И все равно вместо "Мы позиционируем себя как серьезного дистрибьютора, сотрудничающего с розничными дилерами и с инсталляционными компаниями", - получалось: "Мы надуваем щеки для солидности, а на самом деле можем вам продать и моток кабеля, и любую дребедень, правда, втридорога - потому что крупных заказов у нас пока нет".
Неужели руки не слушаются своего хозяина?!
Совсем уже взмокший Гоша подскочил в панике к полке и хлебнул коньяку прямо из горла. Наверное, это какое-то заболевание. Нервное? Психическое?.. Чччерт!!! Он застонал. Именно сейчас, когда несколько фирм согласились прийти на презентацию… А главное - на телеканале завтра передача, прямой эфир!..
Молодой президент молодой компании "Умный дом" Георгий Задеснянский любил все делать сам. Лично. Такие вещи, как "делегирование полномочий", ему еще предстояло освоить. И потому пресс-релиз к годовщине компании он не доверил никому. Особенно всяким пиарщикам. Что они могут сказать о его бизнесе? Вот и остался в офисе, когда все уже ушли, чтобы самостоятельно написать текст… И тут такая мистика!..
Тихо шуршали настенные часы. В доме напротив горели два окна. Далеко внизу взрыкивали и тут же пропадали редкие автомобили. Все было как всегда. Кроме этого внезапного и дикого правдолюбия пальцев.
Нет, не может такого быть. Упрямый Гоша попробовал еще раз.
Лучше бы он этого не делал. Теперь на экране ноутбука появилось такое, что у него мурашки по спине поползли.
Надо что-то придумать. Срочно. Не погибать же, блин, во цвете лет.
Он задумался на минуту… О! Лелька, секретарша, сладкая моя! Гоша открыл окно "аськи". Так и есть, сидит в Интернете. Надо ее нагрузить, пусть поможет.
"Лелик! Ты тут?"
"Тут. А ты все на командном посту? Соскучился?"
"Слушай, помоги. Тут глюки какие-то в компе, а мне надо пресс-релиз сформировать… Набери у себя в текстовом редакторе то, что я сейчас продиктую по телефону. Я позвоню. Ок?" "Ок".
- Привет. Ну, готова?
- Давай.
В голосе Лельки слышалось удивление: дескать, шеф пристает к ней среди ночи только затем, чтобы продиктовать текст. Но ведь не откажешь…
- Презентация, - начал Гоша, - даст вам возможность стать не просто зрителем, но действующим лицом сразу трех новых проектов: познакомиться с трехмерной, захватывающей домашней автоматикой от "Умного дома", первыми в стране насладиться новой телепрограммой о дизайне интерьера; наконец, подержать в руках первый номер супержурнала о Hi-Fi-технике "Пуск".
Передохнул.
- Набрала?
В трубке раздался хохот:
- Ну ты даешь, Гошка!.. Много коньяку выпил?
- Что такое?!
- Откуда мне знать? Вот что ты нагородил, читаю: "Мы будем впаривать вам давно известные домашние приборы в конфигурации, о которой, как мы надеемся, вы еще не слышали, а если слышали, то промолчите; заставим смотреть новую телепрограмму, потому что этого требует спонсор-медиа-холдинг; и надеемся, вы похвалите дурацкий журнал, который президент фирмы издает для собственного удовольствия".
- Мммм… - тихо взвыл Гоша, сжав изо всех сил голову.
- Мышонок ты мой, - проворковала Лелька. - Что случилось?
- Я не могу… не могу… - У Гоши перехватило дыхание. Он переждал судорогу. - Это какая-то болезнь. Я не могу ничего написать. Получается чудовищная хрень. А теперь, выходит, что и сказать не могу? Блин, блин!.. Язык не слушается…
Лелька не верила. Но после второй демонстрации убедилась.
- Ни фига себе… Надо срочно к доктору. Как тебе помочь, милый? Может, заместителя поднять? Пусть он работает…
- Нет!!! Замолчи, дура! Идиотка! Если я сам не справлюсь, какой из меня президент?!
- Ах так?! Ну, знаешь! Один барахтайся! И вообще, не звони мне больше. Я спать хочу. - Лелька бросила трубку.
Новое сообщение ICQ замигало внизу монитора. Жена…
"Гош, ты чего там? Когда дома будешь?"
Он осторожно, одним пальцем набрал текст. Перечитал его два раза. Все в порядке: "Извини, я вынужден работать до утра, завтра презентация, не скучай, целую-люблю".
Нажал "отправить". В верхнем окошке появилось: "Не мешай мне общаться с любовницей, вернусь скорее всего утром, одна побудешь, не маленькая. И вообще, ты мне психику вконец испортила".
Дрожащими пальцами Гоша попытался расстегнуть пуговицы на рубашке, но не смог.
"Ах ты, сволочь!!! Можешь вообще не приходить!" - совершенно справедливо возмутилась жена.
Как он оказался на улице, окончательно погибший Гоша не помнил. Мысли метались. Что делать? Что вообще происходит? Что будет? И сначала - по кругу, по кругу. Только одна щепочка-мысль мелькала в этом водовороте: надо молчать. Ну, горло у него заболело. Голоса нет. Может, молчание спасет?
Он сел в машину и помчался по ночному городу. Потом заехал в какой-то глухой переулок, выключил мотор и уронил голову на руль. С трудом, как хлебные крошки со скатерти, попытался собрать в горсть остатки сознания.
Надеяться не на что. Язык говорит совсем не то, что он хочет, а то, что находится в подсознании. И руки предают. В таких условиях ссора с немногочисленными бизнес-партнерами и гибель - всего лишь вопрос времени. Он остался совсем один.
Даже сигарет нет, чтобы покурить перед смертью. Бросил, о здоровье заботился, кретин. А судьба его с другой стороны приложила.
Мысли устали метаться. Наступил мозговой штиль. В отупении бывший президент компании Георгий Задеснянский протянул руку к радио, оно запело рычащим голосом Высоцкого: "Чую с гибеллльным восторррргом - прррропа-даюююю, прррропадаююююуууу…"