– Ты это, Палыч, – замялся низенький полицейский. – Объяснил бы своей сердечной зазнобе – что, да как. Мол, Купчино – это вам не Париж занюханный. Ладно, всех благ…
Полицейские ушли.
– Спасибо за помощь, – вежливо поблагодарила девушка. – Выручил.
– Всегда – пожалуйста. Обращайся.
– Меня, кстати, Юлькой зовут. А тебя?
– Ты же знаешь, – усмехнулся молодой человек. – Поэтом. Это моё прозвище. И тутошнее, и тамошнее…. Залезай, поболтаем. Лясы поточим. Только ящик переставь на другую сторону – относительно меня.
– Зачем – переставить? – удивилась Юлька.
– Затем, – Поэт слегка, с видимым трудом, приподнял левую руку, кисть которой была затянута в тугую чёрную перчатку.
– Ой, извини! Я и не заметила.
Девушка, переставив ящик на несколько метров в сторону, забралась на него. В чёрной широкополой шляпе обнаружилась пригоршня монет и несколько мятых купюр.
– Сперва копилку мне передай, – попросил очкарик. – Заодно и дневную выручку посчитаем.
– Копилку? А, поняла…. Держи.
– Спасибо. Давай руку.
Вокруг безраздельно властвовал тихий летний вечер. Солнечный малиновый диск наполовину спрятался за крышей ближайшей высотки. Поток людей, выходящих из метро, преобразовался в тоненькую струйку. В воздухе явственно чувствовалось дыхание приближающейся ночи.
– Четыреста пятьдесят три рубля, – старательно пересчитав деньги, извлечённые из шляпы, сообщила Юлька. – Это много или мало?
– Нормально. Бывает и гораздо меньше. Особенно, когда дождик моросит весь день.
– И часто ты…э-э-э, занимаешься этим делом?
– Когда как. В зависимости от настроения и необходимости.
– А, почему тебя местные полицейские уважают? За что? Если, конечно, не секрет?
– Являюсь местной достопримечательностью, – невесело усмехнулся Поэт. – Причём, насквозь легендарной.
– Расскажешь?
– Почему бы и нет? Слушай…. Я местный, купчинский. Окончил школу, поступил в Университет – на программиста. С малолетства увлекался этим делом, даже принимал участие в "Чемпионате мира по программированию среди школьников". Второе место занял. Так что, в Университете мне было безумно скучно. На первом курсе никаким программированием и не пахло, только всякую бестолковую лабуду изучали, с которой я ещё в восьмом классе ознакомился…. Короче говоря, стал регулярно прогуливать занятия. Через полгода отчислили, а потом, по поздней весне, и в армию забрали. Отслужил, понятное дело. Даже лычки старшего сержанта получил…. Демобилизовался во второй декаде сентября, пошёл восстанавливаться в Университет. Ничего не получилось, мол: – "Опоздали вы, молодой человек. Приходите в первых числах июня следующего года…". Всю осень, зиму и весну – дурака валять? Не, предки не поняли бы…. Устроился в ментовку, в Пятнадцатое отделение, благо живу рядом. Работа, как работа. Патрулируй себе район, задерживай местных и пришлых гопников. Я и здесь частенько дежурил, поэтому и со многими теперешними полицейскими знаком лично…. А в самом начале марта месяца – в составе питерского Сводного отряда – отправили меня в Дагестан, на борьбу со всякими экстремистами и террористами. Военная автомобильная колонна следовала по извилистой горной дороге. Кто-то – из-за ближайшей гряды – пальнул из армейского миномёта. Шальная мина попала прямо в наш "Урал". Девять трупов и один тяжелораненый. То бишь, я…. Отправили в армейский госпиталь. Один осколок угодил в голову. Со зрением образовались серьёзные неполадки, теперь, вот, очки ношу. Левую руку – выше локтя – ампутировали. Хорошо, что не правую…. Ничего, оклемался. Протез приладили. Правда, дерьмовый, отечественный. Бывает.
– Почему хорошо – что не правую? – уточнила дотошная Юлька.
– Инвалидов, получивших увечья во время активных боевых действий, российское Правительство обеспечивает бесплатными специализированными машинами. Только – при этом – наблюдается странная дискриминация. Бойцы, потерявшие левую руку, считаются пригодными для вождения автомобиля. А лишившиеся правой – нет. Чиновничьи мутные игрища, не иначе. Ничего не попишешь…
– Тебе-то выделили?
– А, то! Вон – моя "Ласточка" стоит. В смысле, светло-бежевый "Жигуль". Уже сорок пять тысяч километров на нём наездил.
– Молодец, конечно…. А ты живёшь…м-м-м, только с поэтических гонораров?
– Не получается – с гонораров, – неожиданно засмущался очкарик. – Ещё в одном месте подрабатываю. По старой специальности. То есть, программистом.
Они ещё долго сидели на бетонной тумбе и увлечённо болтали. О классической поэзии и о рок-музыке, о современных российских реалиях и о смысле жизни…
Постепенно вокруг стемнело. Зажглись тусклые уличные фонари.
– Ой, уже без четверти двенадцать! – опомнилась Юлька. – Мне же ещё пересаживаться надо на "Техноложке". Могу не успеть.
– Куда тебе ехать-то?
– К "Лесной". Рядом с Кантемировским мостом.
– Хочешь, довезу? – предложил новый знакомый.
– Довези…
Светло-бежевый "Жигуль" неторопливо катил по ночным городским улицам.
Юлька, слегка улыбаясь, задумчиво молчала. А Поэт, ловко управляясь с автомобильной баранкой одной рукой, негромко напевал:
Сиреневый закат.
И розовый рассвет.
А в перерыве – ночь – сплошной ультрамарин…
Ты – снова – не пришла.
А я позвать – забыл.
И Ангел наш небесный,
Он – мимо пролетел…Вновь – Мировое Зло?
Иль – глупости полёт?
Не встретиться никак, уж, множество веков…
Быть может, мы живём
На перепутье снов?
Иль – множества Миров?
Что параллельны все?И Ангел наш устал.
Налью бокал – ему…
Пожалуйста, найди, крылатая паскуда.
И Ангел – выпил вновь.
Сейчас – он тихо спит.
Как верный Шарик,
Про ментов – из фильма…Века – опять – текут,
Как яблочный сироп.
Но встреча, безусловно, состоится…
Мы встретимся,
И Ангел – вновь – проспится
Среди чудесных снов
И призрачных – веков…А за окном – пурга,
А, может, лишь – метель.
И смятая постель – как снег – белым бела…
Ответь мне. А, зачем – живёшь ты без меня?
Ответь мне. А, зачем – я без тебя живу?Сиреневый закат.
И розовый рассвет.
А в перерыве – ночь – сплошной ультрамарин…
Ты – снова – не пришла.
А я позвать – забыл.
И Ангел тихий наш
Вновь мимо пролетел…
Глава третья
Сова
Тихо проскрипел ключ в дверном замке. Тихо-тихо, тревожно, загадочно и многообещающе.
Гришка резко, отбрасывая в сторону многострадальную курточку, вскочил на ноги.
– Отставить! – долетел из прихожей знакомый мужественный голос. – Свои. Попрошу не палить – почём зря…
Послышались звуки снимаемой обуви, секунд через десять в кабинет вошли двое – Шеф и…некое существо.
"Скорее всего – женщина", – подумал Антонов. – "Хотя…. Хотя, чёрт его знает! Среднего роста, морщинистое лицо, узкие покатые плечи, седой колючий "ёжик" на круглой голове, грубая арестантская роба, дурацкие чёрные ботинки, глаза…. Мёртвые, водянистые и смертельно-равнодушные глаза…".
– Доброго утра, Гриня! – вежливо поздоровался Шеф.
– И вам того же, дамы и господа.
– Я пошла в ванную, – расстегивая пуговицы на робе, сообщила глубоким, чуть-чуть хрипловатым голосом незнакомая женщина. – Надеюсь, горячая вода есть? Уже года три с половиной, как с ней не встречалась. Приходилось мыться холодной, или же только слегка тёпленькой…
Сухо щёлкнула дверная задвижка.
– Почему так долго? – спросил Григорий.
– В Металлострой ездил, – устало присаживаясь на край дивана, пояснил Шеф. – За твоей напарницей. Обещали отдать-выпустить в любое время. Обманули, как и всегда. Пришлось ждать до восьми утра. То бишь, до появления на работе Начальника зоны. Российская реальность, данная нам помимо объективных и субъективных ощущений…. Эй, боров наглый и нахрапистый! Ты, никак, курить собрался? Пошли-ка на балкон! Пепельницу прихвати с собой.
Было уже без пятнадцати одиннадцать. Ярко-жёлтое солнышко припекало совершенно не по-утреннему.
– Жарко сегодня будет, – предположил Шеф. – Может убежать и за тридцать градусов.
– Запросто, – прикуривая, согласился Гришка. – Ну, что расскажете о новоявленной напарнице?
– Не нукай, не запряг.
– А, всё же?
– Расскажу, конечно. Вообще-то, её зовут – Ольгой Николаевной. Вернее, звали когда-то давно, в прошлой жизни. Сейчас она откликается сугубо на кличку – "Сова", полученную на зоне.
– Никогда – досель – не имел никаких дел с уголовницами. Впрочем, как и с уголовниками.
– Ольга не уголовница.
– Как известно, дыма без огня не бывает…
– Глупости говоришь, боец! – рассердился Шеф. – Сова не имеет никакого отношения к преступному миру. Она, наоборот, работала следователем по особо важным делам. Считалась – в своё время – лучшим работником Главка, имеющим всего один серьёзный недостаток. Речь идёт о неуёмной принципиальности и хронической бескомпромиссности.
– Понятное и знакомое дело, – жадно затягиваясь табачным дымком, прокомментировал Григорий. – Небось, однажды принялась копать под собственное руководство?
– Угадал, бродяга. Всё так и было. Тамошний Городской прокурор был большой, матёрой и бесконечно-жадной сукой. За бешеные деньги закрывал уголовные дела, занимался наглой подменой улик и фальсификацией протоколов осмотров мест происшествий, заставлял менять свидетельские показания, ну, и так далее…. Причём, скотина законченная, даже и не скрывал этого. В том плане, что жил на широкую ногу, ни в чём себе, любимому, не отказывая. Дорогущие иномарки менял как перчатки. Шикарная пятикомнатная квартира в центре города. Загородный трёхэтажный дом – полная чаша, забитая дорогущим антиквариатом. Ещё один домик (типа – охотничий), в австрийских предгорьях Альп. Перечень материальных ценностей, впрочем, можно продолжать и продолжать…. Итак, однажды наша прекраснодушная и принципиальная Сова решила вывести Городского прокурора на чистую воду. Но, как говорится, не тут-то было. Не по зубам этот орех Ольге Николаевне оказался…
– Деньги подбросили?
– Молодец, сообразительный, – в очередной раз похвалил Шеф. – Дело было так. У Совы есть один маленький бзик – она обожает сушки. Да-да, самые обыкновенные русские сушки, обсыпанные зёрнами мака или меленькими кристалликами соли. Грызёт их везде, всегда и всюду. Друзья ей в зону сушки ящиками пересылали…. Так вот. Как-то вечером Ольга покончила с последней сушкой, полиэтиленовый пакет выбросила в корзинку для мусора, заперла служебные бумаги в сейф и утопала домой. Утром, понятное дело, пришла на работу и занялась текущими делами, которых у любого приличного следователя – как блох у дворового Бобика. А минут через двадцать-тридцать в её кабинет ворвалась целая свора оперативников из Службы собственной безопасности и давай – с пеной на губах – разыгрывать спектакль. Мол: – "Предъявите деньги и ценности, имеющиеся при себе! Только потёртый кошелёк с двумя пятисотками? Не смешите, пожалуйста. А, что находится в левом нижнем ящике вашего письменного стола? Ага, денежки, сложенные в полиэтиленовый пакет из-под сушек. Причём, в иностранной валюте…. В инфракрасных лучах чётко проступает слово: – "Взятка". Видите? На пакете же, наверняка, имеются чёткие отпечатки пальчиков. Вот, кстати, заранее составленный перечень с номерами купюр. Сейчас сверим и внесём в протокол…. А это – заявление от Ничипурука А.С., уважаемого бизнесмена. Вышеозначенный российский гражданин утверждает, что Иванова О.Н. – следователь по особо важным делам – вымогала у него финансовые денежные средства в размере десять тысяч долларов США. За закрытие надуманного уголовного дела, ясная табачная лавочка…". Естественно, Ольгу арестовали, оперативно осудили и посадили. На двенадцать лет.
– Получается, что Сову осудили именно за то, в чём она обвиняла Городского прокурора? – уточнил Гришка. – Элегантно, надо признать…. И сколько лет – по факту – она отсидела?
– Почти восемь.
– А будет ли экс-следователь по особо важным делам сотрудничать с нашим Дозором?
– Однозначно будет. Иначе я не стал бы тратить столько времени и сил на её условно-досрочное освобождение. Запомни, Антонов, у Ольги – светлая голова. То бишь, голова с аналитическим складом ума. А ещё она в практической психологии рубит – дай Бог каждому…. Ладно, туши окурок. Возвращаемся.
Вскоре в кабинете появилась Сова – бодрая, помолодевшая, даже морщин на раскрасневшемся лице, такое впечатление, стало гораздо меньше.
– Спасибо огромадное, – кротко и мило улыбнувшись, поблагодарила женщина. – Как будто заново родилась. Только, вот…. Как быть с приличной одёждой, нижним бельём и обувкой? С косметикой, в конце-то концов? Надоело чушкой замызганной ощущать себя.
– Вот, купишь всё необходимое, – Шеф выложил на письменный стол пухлый бумажник. – Тут на пятерых модниц хватит…. Это – ключи от дежурной квартиры на Краснопутиловской улице. Ты там бывал, Гриня?
– Довелось пару раз. Так что, адрес помню.
– Койки – в разных комнатах – имеются. Чистые простыни и пододеяльники найдёте в шкафу. Холодильник затоварите необходимыми продуктами…. Это, Антонов, список людей (с номерами мобильных телефонов), которые подтвердят, что весь вчерашний день ты провёл на даче у приятеля, в посёлке Токсово. Так, чисто на всякий случай. Типа – бережёного Бог бережёт…. Что ещё?
– Колёса, – напомнила Сова.
– Ах, да. Голова садовая…. Вот, доверенность, временные права, техпаспорт и ключи от машины. Скромная серая "Шкода" стоит внизу, справа от подъезда. Ты, Оля, водить-то не разучилась?
– Скажешь тоже! – возмущённо фыркнула женщина. – Прямо сейчас готова выиграть Гран-при в Монако.
– Охотно верю, – улыбнулся Шеф. – Излагаю краткую диспозицию на сегодняшний день. Сейчас следуете в Купчино, где Антонов заберёт из квартиры нужные вещи, ноутбук и прочее. Потом решаете вопрос с достойной экипировкой Ольги Николаевны…
– Совы, – недовольным голосом поправила женщина.
– Хорошо. Оперативно решаете вопрос с экипировкой Совы и перемещаетесь на Краснопутиловскую. Там бросаете вещи и переодеваетесь. Ты, Гриня, слегка гримируешься…. Следующая точка – наш компьютерный офис. Работаете с хакерами и вычисляете личность и место жительство вчерашней Матильды. После этого выдвигаетесь на адрес и организовываете действенную охрану девицы. Оптимальный вариант – переместить Матильду на Краснопутиловскую, а в её квартире оставить засаду. Для этого важного дела разрешаю привлечь пару-тройку опытных боевиков. Если что, то свяжусь с вами по мобильной связи.
– Что – если что? – спросил Гришка.
– Если вы, охламоны, срочно понадобитесь по делу архивов покойного академика…. Надеюсь, вопросов больше нет? Тогда выметайтесь, родимые. Удачи на охоте!
Стиль вождения Совы оказался на удивление агрессивным – серенькая "Шкода", не ведая и тени сомнений, по-наглому обгоняла, смещаясь из ряда в ряд, "Мерседесы", БМВ, "Форды" и прочие автомобили престижных марок.
– Не слишком ли мы спешим? – не удержался от вопроса Антонов. – Ещё "гаишники", не дай Бог, остановят. А у лихого водителя даже паспорта нет, только справка об условно-досрочном освобождении. Причём, датированная сегодняшним днём…
– Прекращай ворчать, Гриня, – легкомысленно хохотнула нежданная напарница. – Тебе, красавчик лысый, это совершенно не идёт.
– Временно лысый, – отпарировал Гришка. – У меня дома имеется приличная коллекция париков. Специально – вам назло – выберу самый пышный и одиозный. Чтобы все встречные молоденькие вертихвостки оборачивались и медленно цепенели – от похотливого восторга.
– Заканчивай "выкать". Чай, не интеллигент вшивый…. Петрович говорил, что ты в ГРУ оттрубил несколько лет?
– Было дело под Полтавой. Не буду отрицать.
– В каком звании вышел в отставку?
– В майорском.
– Не плохо, – одобрила Сова. – Значит, коллеги. Я – до посадки и лишения звания – имела аналогичный статус. То бишь, числилась – "майором юстиции"…. Почему, Гриня, автомобиль не водишь? Говорят, что даже прав нет? Странно, согласись, для почти сорокалетнего мужика, тем более заслуженного "грушника", обременённого целым букетом серьёзных орденов…. Может, какие-либо…м-м-м, природные недостатки имеют место быть? Не обижайся, пожалуйста. Это я спрашиваю сугубо для пользы дела. Мол, между полноценными напарниками не должно быть пошлых недомолвок…
– Не должно, – согласился Антонов. – Причём, никаких. Если, конечно, эти напарники не являются законченными мудаками и мудачками…. Всё очень просто, между нами девочками говоря. Очень много лет тому назад я записался в местную "Автомобильную школу". Изучал всякую техническую мудотень, даже пару толстых тетрадок ею исписал. Типа – карданный вал, амортизаторы, тормозные колодки, правила чистки инжектора…. А потом, когда сел за учёбный руль, то сразу же смекнул: – "Не моё…". Внутренний голос шепнул. Мол, едешь, вертишь баранку, смотришь по сторонам и понимаешь: сплошные наглые козлы едут с тобой рядом. Подрезают – по первому тычку. На любой пробке – объезжают по обочине, а потом надсадно и надоедливо гудят, пытаясь вписаться в общий поток. Типа – все законопослушные водители должны этих хамов бояться, уважать и дорогу им уступать…. Хрень охренительная! Мочить надо таких уродов, забыв про все правила и законы. Грязные суки бандитско-депутатской направленности! И понял я тогда – не моё это дело. Не моё – машины водить. По крайней мере, в России-матушке. Точно – рано или поздно – пришибу кого-нибудь. Гадом буду, пришибу. Посадят, понятное дело…. Ну, и не стал сдавать на права. О чём, собственно, и не жалею.
– Внутренний голос подсказал?
– Он самый…. Не, я без балды! Так оно всё и было…
– Не напрягайся, напарник. Верю, – понимающе хмыкнула Сова. – Почему бы и не поверить симпатичному юноше? Тем более – отставному и орденоносному "грушному" майору? Между нами девочками говоря…. Наличие внутреннего голоса уже – само по себе – о многом говорит. Следовательно, Гриня, ты – не краснозадая мартышка из тропических джунглей. Уже радостно. Оптимистичное настроение так и навевает…. Кстати, а каким ветром тебя занесло в Дозор?