*
Тони подъехал к дому Франсис. Все тут было ладным, все было идеально чистым. Построенный до того, как появилась мода украшать здания, этот дом казался очень простым на вид. Кстати, Франсис, в отличие от своих соседей, твердо уклонялась от всего, что могло бы исказить прямые линии дверей, окон, крыши, сада. Для нее не существовало георгианских окон из бутылочного стекла и входных дверей с разноцветными панелями и лепниной. Никаких окруженных водой клумб, никаких источников, в которые бросают монеты, загадывая желание. Всего лишь аккуратные прямоугольники с розами, обрезанными, сколько возможно. Поначалу Тони нравилась эта простота, контрастировавшая с сумбуром его собственной жизни.
Однако теперь ему стало ясно, почему для себя он выбрал старый дом, в котором ни одна стена не была вертикальной, а в саду не хватало места из-за разросшейся герани и постоянно цветущего кустарника. Когда он узнал Франсис получше, то вспомнил, что люди, столь любящие внешний порядок, обычно ограничивают и регламентируют свою внутреннюю жизнь из страха, как бы она не превратилась в неуправляемый хаос.
А ему иногда отчаянно требовался хаос.
Этим вечером им предстояло сыграть в бридж с приятелями из Купара, и Тони знал, что Франсис уже готовит ужин, чтобы сразу после его прихода накрыть на стол и не беспокоиться, как бы не опоздать. Но ему нестерпимо хотелось поговорить с Кэрол и узнать, как прошло испытание, ведь позже у него не будет возможности позвонить. Еще в университете он набрал номер ее телефона, но не застал дома. И хотя вся дорога заняла всего минут десять, он решил, что стоит попробовать еще раз.
Набрал номер и стал ждать. Услышал три гудка, потом включился автоответчик, и Тони сказал:
- Привет, Кэрол. Это Тони. Я всего лишь хотел узнать, как…
- Тони? Я только что вошла. Подожди.
Тони было слышно, как Кэрол выключила автоответчик, потом в трубке вновь зазвучал ее голос:
- Хорошо, что ты позвонил.
- Считай это профессиональным любопытством. Мне интересно, как все прошло.
- Я собиралась послать тебе имейл, но по телефону лучше.
Даже за несколько сотен миль он слышал радость в ее голосе.
- Похоже, ты победила. Как это было?
Она заразительно засмеялась, и Тони расплылся в улыбке.
- Полагаю, все зависит от точки зрения.
- Так начни со своей точки зрения.
- Все отлично. Были один-два момента, когда мне показалось, что я приперта к стене, но ни разу не возникло ощущения, будто от меня ускользает контроль над ситуацией. Мы здорово с тобой поработали, и я чувствовала в себе силы справиться с чем угодно. Вот и справилась.
- Я рад за тебя. Для кого же сегодняшний день не прошел на "отлично"?
- О боже, - простонала Кэрол. - Сегодня я номер один в списке врагов отдела по борьбе с наркотиками.
- Почему? Что случилось?
Кэрол со смехом рассказала Тони о поражении своих противников.
- Знаю, меня нужно убить, но сегодня я слишком довольна собой.
- Не могу поверить, что они так недооценили тебя, - отозвался Тони. - Должны же они были понимать, что тебе хватит ума обнаружить слежку. Ты же не первый день работаешь. Итак, нетрудно сообразить, что ты ускользнула от всех. Что еще было? - Он устроился поудобнее в кресле и стал слушать Кэрол. Наконец она завершила рассказ. - Эй, ты должна гордиться собой. Всего один день на улице, а ты уже думаешь как добыча, а не как охотница. Я потрясен.
- Без тебя ничего бы не вышло.
Он улыбнулся:
- Не представляешь, какое удовольствие я получил, вновь почувствовав себя в игре, пусть даже в качестве помощника. Моя жизнь сейчас на редкость предсказуема, и было здорово вновь поработать с тобой. Было даже лучше, чем прежде, потому что на сей раз под угрозой не была ничья жизнь.
- Может быть, подумаешь о том, чтобы вернуться в упряжку?
Тони вздохнул:
- Сегодня у вас нет места для таких людей, как я.
- Не нужно на передовую. Ты мог бы учить молодых. Подумай, Тони. Если Министерство внутренних дел не даст тебе шанс, попробуй в Европе. Полицейские в Европоле ничего не умеют, им еще учиться и учиться психологическому портрету. Там должно найтись место для такого талантливого человека, как ты, - настойчиво проговорила Кэрол.
- Ладно, там посмотрим. Ну, они подтвердили, что ты получила свое место?
- Да. Подтвердили. Но я еще ничего не знаю. Завтра все выяснится. Правда, звучит неплохо: если я хорошо сыграю, то мне все карты в руки. Кажется, я поймала свою удачу.
У Тони поползли мурашки по спине. Раз они дали Кэрол такое щедрое обещание, значит, работа ей предстояла опасная. Сладкая оболочка обычно покрывает горькое лекарство.
- Здорово.
Его взгляд упал на часы на приборной доске. Времени оставалось ровно столько, чтобы поесть перед отъездом в Купар.
- Послушай, Кэрол, мне пора. Но обещай, что позвонишь, как только узнаешь, чего конкретно от тебя хотят. Это не потому, что я сомневаюсь в твоих возможностях. Просто… Похоже, тебе понадобится поддержка, а ты наверняка будешь в таких условиях, что получить помощь будет непросто. Просто я хочу, чтоб ты знала: если я тебе понадоблюсь, то сделаю все от меня зависящее. Можешь на меня рассчитывать.
Кэрол ответила не сразу.
- Ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Спасибо. Я буду держать тебя в курсе.
- Береги себя.
- Ты тоже. Спасибо, что позвонил.
Тони выключил телефон, положил трубку в карман и открыл дверцу машины. Войдя в дом, он уловил восхитительный аромат помидоров и мясного соуса, а проходя мимо открытой двери в гостиную, услышал голос Франсис:
- Я здесь.
Тони вошел в темную комнату. Разглядеть лица Франсис он не мог, но сразу увидел, что она стоит у окна.
- Я услышала, как ты подъехал, и не могла понять, почему тебя нет и нет. Поэтому выглянула в окно. Хотела убедиться, что ты в порядке.
- Мне позвонили.
- Тебя долго не было.
Он не видел ее лица, но что-то было такое в ее голосе, отчего у него все перевернулось внутри.
- Извини. Надеюсь, ужин не сгорел.
- Я бы этого не допустила. - Франсис прямо посмотрела на него. - Ты говорил с Кэрол?
- Почему ты так подумала?
Не успел Тони это произнести, как понял, что сделал промашку. Но это было профессиональное. На вопрос надо отвечать вопросом, чтобы не упустить власть над допрашиваемым. Однако еще сработал инстинкт, ведь Тони было что скрывать. Иначе он сказал бы: "Да, с Кэрол. Она очень рада, потому что получила работу, которую хотела получить". Там, где речь шла о Кэрол Джордан, Тони всегда чувствовал себя виноватым.
- Она - единственная, с кем ты не хочешь говорить в моем присутствии.
Тони покраснел:
- Что это значит?
- Это значит - тебе есть что скрывать.
- Ты не права. Мы говорили о секретном полицейском задании, поэтому я остался в машине.
Франсис фыркнула:
- Думаешь, я тебе верю? Ты говорил в машине, так как знал, что я обо всем догадаюсь.
Тони сделал несколько шагов навстречу Франсис:
- Я тебя не понимаю.
- Не играй со мной в прятки. Ты любишь ее. Господи, мне хватило пяти минут, чтобы это понять.
- Нет, - сказал Тони. - Ты ошибаешься.
- Не ошибаюсь. К тому же я слишком себя уважаю, чтобы лезть в чужие дела.
- Послушай, мы с Кэрол вместе работали, мы были друзьями. Как можно ревновать к женщине, с которой я даже никогда не спал?
- Ну и глупо. Тебе надо было прибегнуть к помощи маленьких синеньких пилюль немножко пораньше. Потому что она очень этого хочет.
Франсис словно залепила Тони пощечину.
- Оставь Кэрол в покое. Что бы ты ни вбила себе в голову, это касается только тебя и меня.
- Тони, беда как раз в том, что не тебя и меня. Есть только ты и Кэрол, разве что я не понимала этого прежде. Ты прятался от меня, делал вид, будто хочешь быть со мной, но тебе нужна не я.
- Франсис, это не так. У нас с Кэрол нет будущего. Есть лишь очень трудное прошлое. И я с тобой, потому что хочу быть с тобой.
Неожиданно Франсис схватила с подоконника хрустальную вазочку и бросила ее в Тони.
- Лживый ублюдок! - крикнула она, когда он увернулся и ваза, стукнувшись о стену, разбилась с громким звоном. - Тони, я не мазохистка. - От ярости у нее перехватило дыхание. - Жизнь чертовски коротка, чтобы растрачивать чувства на мужчину, который всем сердцем любит другую женщину. Так что убирайся.
Тони не мог придумать, что сказать. Его лишь искренне удивило абсолютное безразличие, с каким он отнесся к тому, что подведена черта под его романом с Франсис. Постояв немного, он повернулся и направился к двери.
- Оставь ключи на столике в прихожей! - крикнула ему вслед Франсис.
Тони не остановился. Как ни странно, у него словно тяжесть с плеч свалилась. Он почувствовал облегчение и неожиданный проблеск надежды. Ничего подобного с ним не было уже несколько лет.
14
Иногда Петра жалела, что Марийке ван Хассельт живет так далеко. Вот и нынешним вечером ей очень хотелось бы устроиться в кресле с бутылкой вина и обсудить дневные события с кем-нибудь, кто ничем не рискует, но разбирается в тонкостях полицейской работы. К счастью, Марийке была на связи, и Петра вздохнула с облегчением. Они отправились на личный чат, и Петра сразу же задала интересовавший ее вопрос.
П: ну, как убийство?
М: Много работы и мало толку. Целый день провела в университете, разговаривала с преподавателями и студентами, но не получила ни одной зацепки.
П: зато теперь ты знаешь, что жертву все любили?
М: Многие не любили де Гроота, однако ни у кого нет ни малейшего мотива для убийства. Не будешь же убивать человека за то, что он забраковал твои тезисы или помешал карьерному росту.
П: бог ты мой, до чего же вы, голландцы, цивилизованные…
М: Но хуже всего то, что я не нашла ежедневник. Очевидно, у него был карманный компьютер, и он постоянно носил его с собой.
П: вероятно, убийца взял его, чтобы замести следы.
М: Ты нашла то, о чем вспомнила, когда мы говорили в последний раз?
П: я сузила поиск до двух вероятностей, но ответов еще нет. сама знаешь, как работать с провинциалами, они никогда не торопятся.
М: У нас уж точно нет ничего похожего на убийство де Гроота.
П: значит, ты топчешься на месте? и вскрытие ничего не дало?
М: Дало, но немного. Все как-то бессмысленно. Непонятно, кого искать.
П: нет ничего тяжелее такого дела.
М: Да уж. Ладно, хватит обо мне. Расскажи, как ты провела день.
П: бессмысленно, пыталась опровергнуть ложные показания: женщина утверждает, что была любовницей убитого, а я думаю, что они даже не были знакомы, полагаю, мы получили шанс подобраться к главной фигуре организованной преступности, у этого руки всегда чистенькие, он держится на расстоянии от рискованных операций, и мы не могли его прищучить, а я хочу загнать его в угол, проблема в том, что у нее ребенок, которого, как я подозреваю, этот человек держит при себе, чтобы давить на нее. надо найти ребенка.
М: Есть зацепки?
П: пока нет. если завтра девочка не придет в школу, скажу плеш, что надо объявить ее в розыск как пропавшую без вести, будем действовать так, словно она жертва педофила, мать обезумеет от страха, а тот, у кого находится девочка, занервничает.
М: И совершит с перепугу какую-нибудь глупость.
П: не думаю, что такое дело поручили бы паникеру, если что-то случится с малышкой, они потеряют власть над матерью, более того, сделают из нее мстительную фурию, жаждущую их крови.
М: А она будет в безопасности, если ты найдешь ее ребенка?
П: тогда я и пары евро не дам за ее жизнь, как только малышка окажется у нас, придется перевести ее мать в очень-очень безопасное место.
М: Звучит так, будто ты всерьез взялась за это дело.
П: я хочу заполучить этого парня, даже не представляешь, как хочу, но до меня дошел слух, будто против него готовится какая-то большая операция, как видишь, время не на моей стороне.
М: Будь осторожна. Трудно делать свою работу, когда надо оглядываться на начальство. В таких случаях мы и делаем ошибки. Я права?
П: права, умом я понимаю, что не важно, кто его возьмет, если он больше не будет гулять на свободе, но я алчная.
М: Как будто я не знаю.
П: хочешь утолить мою алчность?
М: Я думала, ты никогда не скажешь…
Петра улыбнулась. Иногда расстояния в самом деле мало что значат.
*
Кабинет Моргана был в точности таким, каким Кэрол могла бы его представить. Небольшая комнатка, выделенная из общего офисного пространства.
Панели из матового стекла, призванные создавать иллюзию уединения, превращены в памятные "доски". На них лепились друг к другу карты, фотографии, листки бумаги - иногда с одним словом или фразой, написанными большими буквами жирным маркером, совершенно скрывая от любопытных глаз обитателя кабинета.
Обычные и картотечные шкафы были до отказа заполнены карточками, документами, справочниками. В море как будто небрежно набросанных бумаг компьютер казался островом с прямыми береговыми линиями. Однако видимый хаос не обманул Кэрол, она понимала, что Моргану хватит секунды, если потребуется найти какой-нибудь документ. В кабинете не было видно личных вещей Моргана: ни фотографий родственников, ни фотографий его самого, обменивающегося рукопожатиями с влиятельными и знаменитыми людьми. Единственное, что выпадало из общей картины, это его пиджак, висевший с внутренней стороны двери. Не на плечиках, а просто на крючке.
Морган встретил Кэрол у лифта и так быстро провел через офис, что у нее осталось лишь впечатление о множестве пустых столов. А те, кто сидел за столами, безразлично поднимали головы, когда она к ним приближалась, и столь же безразлично возвращались к своим компьютерам и телефонам. Морган распахнул дверь своего закутка и, отступив, сказал:
- Дайте мне пять минут. Мне надо кое-что закончить. Вам чай или кофе?
Кэрол просидела в кресле для посетителей пятнадцать минут, прежде чем Морган коленом открыл дверь, неся в обеих руках по кружке.
- Ну вот, - произнес он, ставя одну кружку на стопку бумаг, ближайшую к Кэрол. - Прошу прощения, что задержал вас.
Он обошел стол и подвинул кресло, чтобы компьютер не загораживал от него лицо Кэрол. Маленький кабинетик подчеркивал его собственную массивность. В нем было не меньше шести футов, и его вес соответствовал росту. Но и в свои сорок с лишним лет он не потерял форму. Под рукавами рубашки угадывались накачанные мускулы, да и на животе не было видно удручающих складок. Лицо у него было круглое, плоское, с широко расставленными глазами, что придавало ему простодушный вид, однако не обманывавший Кэрол. Сейчас, когда он улыбался своей посетительнице, вокруг глаз у него появилось много глубоких морщин.
- Отлично поработали, - сказал Морган. - В отделе по борьбе с наркотиками, конечно же, брызгают слюной, но они сами виноваты. Вчера у меня был их начальник, кричал тут, но я ему сказал, что нечего недооценивать противника, особенно если в противниках мой игрок.
- А как насчет того, что наркотик ушел на улицы? - спросила Кэрол, отчасти потому, что не хотела показаться самодовольной, но в основном потому, что хотела напомнить Моргану, что она все еще служит в полиции.
- Иногда приходится чем-то жертвовать. Ради главного. - Морган взял в руки кружку и отпил кофе, тем временем бросив на Кэрол быстрый оценивающий взгляд. - Да и им все же удалось задержать мерзавца по горячим следам. Они понимали, что у него не будет времени распродать наркотик, и через полчаса после того, как я нанес им чувствительный удар, ворвались к нему домой. Он как раз раскладывал порошок, желая получить за него вдвое больше денег. Так что ваша совесть может быть спокойна, старший инспектор Джордан. - Он понимающе усмехнулся. - Приятно видеть, что работа агента не притупила ваши полицейские инстинкты.
Кэрол ничего не сказала. Она взяла кружку и попробовала кофе, который оказался ненамного хуже того, что варила она сама, и в три раза лучше любого, который она пила в полицейских участках. И она еще больше зауважала Моргана.
Протянув руку через стол, он достал папку из-под груды исписанных бумаг. Открыл ее, просмотрел и передал Кэрол.
- Вот, - произнес он, пока она глядела на черную обложку. - Почитайте.
Кэрол открыла папку. С черно-белой, десять на восемь, фотографии на нее смотрел потрясающий красавец. Съемка была не студийная, и Кэрол сразу поняла, что мужчина не видел фотографа. Он стоял в три четверти оборота, глядя на что-то справа от снимавшего и немного хмурясь, отчего между бровями у него пролегла неглубокая морщинка. Блестящие черные волосы до воротника рубашки были зачесаны назад со лба и слегка волнились. Славянские скулы, глубоко посаженные глаза.
Изогнутый нос, как ястребиный клюв. Полные губы немного раздвинуты, и видны сверкающие белизной зубы. Мужчина был словно ограненный бриллиант.
- Тадеуш Радецкий. Тадзио для друзей, - сказал Морган. - Поляк, родился в Париже, учился в Англии и Германии. Большую часть времени живет в роскошных апартаментах в Берлине. Его бабушка вроде бы графиня. Голубая кровь. Однако отец был игроком и все просадил. Тадеуш бросил университет, чтобы стать, скажем так, антрепренером. По документам он владелец весьма доходной сети видеопроката в Германии. Объявился сразу после падения Берлинской стены и сделал ставку на жителей Восточной Германии, которые мечтали о голливудской культуре.
Кэрол молчала и ждала. Она знала, что главное ждет ее впереди, к тому же никогда не считала нужным задавать вопросы, лишь бы насладиться звуками собственного голоса. Морган откинулся на спинку кресла и сцепил руки на затылке.