Изюм на воле имел денежную заначку, но этого было недостаточно. Аппетит приходит во время еды, и он хотел до звонка как можно больше гребануть денег. В игру он посылал проверенных пацанов, которые за час могли выиграть целое состояние. Но он доверял только одному. Это был Петруха, отчаянный и смелый малый. В игре он одерживал победу, как в бою Александр Македонский, положив противника на обе лопатки. Изюм покровительствовал Петрухе, потому что тот девять десятых от игры приносил ему. Если это был чай или сигареты, то Изюм напрягал барыгу, который искал, кому продать товар.
В дверь к Изюму постучали, на пороге с улыбкой до ушей стоял Петруха. Изюм с трудом опустил ноги на пол и мутными глазами попытался рассмотреть, кто пришёл.
– А, Петька, это ты, заходи, гостем будешь, – сказал он заплетающимся языком. Петруха понял, что Изюм под кайфом, сразу достал с потайного кармана сотню баксов и протянул Изюму. Тот взял бумажку и повертел в руках.
– Настоящая или кукла?
– Гадом буду, – сказал Петька и без спросу взял со стола печенье. – Настоящее не бывает, – закончил он.
– Кто на этот раз? – спросил Изюм, пряча деньги под подушку.
– Коммерс один, с Дальнего Востока. Денег у него куры не клюют. Я сам видел, как он достал пачку баксов и рассчитался за игру.
– Молоток, – сказал Изюм, – курить будешь?
Петруха хлопнул в ладошки от удовольствия и присвистнул.
– Откуда добро? – спросил он.
– Не твоего ума дело… Бери, пока даю, а то рассержусь и ещё по шее наваляю.
Петруха насыпал в фольгу травы и крепко-крепко скрутил её.
– Я хлебашей своих угощу, не возражаешь?
Изюм жевал кусок буженины и промычал в знак одобрения.
– Ну, я пошёл, – сказал Петька.
– Погодь, этого фраера ко мне пригласи, пускай зайдёт, понятно?
Петруха исчез так же внезапно, как и появился, а вечером в комнате у Изюма братва выбивала деньги у коммерсанта. Тот отдал всё, и ещё тысячу баксов должен был вернуть через месяц. Он понял, кто его продал, и затаил кровную обиду на своего партнёра по нардам. Братва колошматила коммерсанта долго и с удовольствием. Сначала тот не признавался, что есть деньги, а после трёх выбитых зубов сам побежал на отряд и достал из заначки доллары. Вечером у Изюма пили коньяк и ели мороженое самые блатные люди зоны, которым было глубоко плевать на чью-то разбитую и покалеченную жизнь.
Глава 30
Через неделю Васю перевели на отряд и определили в столотёры, в столовую. Он нашёл место на первом отряде и старался меньше общаться с другими людьми. Отряд был козлятней, и в нём находились заключённые, которые якобы встали на путь исправления. А на самом деле там были и крысы, и петухи, и проигранные, и всякая другая лагерная нечисть, которая только портила жизнь порядочным людям и создавала проблемы.
В отряде сияла чистота, и на стенах красовались новенькие обои. В комнатах стояли цветы и висели шторы. Отряд этот был образцового порядка, и комиссии, которые приезжали в колонию, первым делом направлялись сюда. Стукачей хватало, потому что каждый хотел выслужиться перед кумом или начальником отряда. Гнилое место это Вася знал ещё с первого срока, поэтому не лез ни в какие разборки и качели. При нём забили до полусмерти крысу, мужичка лет шестидесяти, который нашёл ключ от пищевой комнаты и крысил у заключённых продукты. В этой комнате хранились личные вещи зэков и то, что они получали с воли. Мужичок ночами наведывался в эту комнату и брал всё, что мог унести. Следили за ним дня два, пока не поймали за руку. После расправы двое петухов затянули новичка к ним, и с тем уже провёл беседу главный петух Мартын. Ему подчинялась вся петушатня, и он решал, как поступить с новичком. Ни слёзы, ни уговоры этого воришки не смогли пронять Мартына, и тот поступил так, как обычно поступали с новичками. Он позвал молодых петухов, и те опустили мужичка ниже плинтуса. Сопротивления он не оказывал, а орать и звать на помощь мешало полотенце, служившее кляпом. После нового петушка окрестили Марийкой и отправили убирать мусор за столовой. Васе стало жаль мужика, и он угостил того сигаретой.
– Не виноват я, – начал ныть новоиспечённый петух.
– Мне всё равно, – ответил Вася, – виноват ты или нет, прими это за должное и сиди смирно.
– А как же в село возвращаться? Меня же мужики засмеют…
– Об этом, Марийка, надо было думать раньше, а не сейчас. На воле другая жизнь, и кем ты был, тут мало кого интересует. Ты сигарет хочешь заработать?
– Это ты о чём? – начал отходить назад обиженный.
– Если минет или другое… Не ко мне, и сигареты мне твои не нужны. – Он уже собирался взять ведро с мусором и уйти, но Вася остановил его.
– Нужен мне твой минет… – Он засмеялся, и поманил того пальцем.
– У меня тут друг на зоне, поможешь найти?
Тот согласился и протянул руку ещё за одной сигареткой.
– Я тебе дам три пачки, если сегодня узнаешь, на каком отряде живёт Федоркин Станислав Павлович, запомнил?
– Вечером приду, – пообещал петух и потянул ведро с тачкой в сторону предзонника. – Сигареты готовь…
Вечером после смены в столовой Вася прилёг отдохнуть, и только задремал, как кто-то постучал по ноге.
– Там тебя петушок новенький спрашивает, – сказал парень по имени Николай. – У вас что, любовь?
– А тебе какое дело? – огрызнулся Вася. – Может, и любовь-морковь…
Он вышел в коридор, а там уже стоял под стенкой Марийка и ждал Васю. Увидел его, вытер сопливый нос рукавом куртки и спросил:
– Так как насчёт сигарет?
Вася вернулся и принёс обещанные три пачки.
– На пятом отряде твой земляк!
Вася не успел и слова сказать в ответ, как петух выхватил сигареты и был таков. Пятый отряд находился в конце зоны, и попасть туда для новичка было проблематично. На следующий день Вася взял хорошую заварку кофе, две пачки сигарет с фильтром и отправился на пятый отряд. Подойдя к локалке, он позвал прапорщика. Ключник подошёл и уставился на наглого заключённого, который вел себя как бывалый зэк.
– Чего тебе? – оскалился вертухай. – По почкам разок или по печени съездить за такую наглость?
Вася показал пачку сигарет и сказал:
– Мне бы на пятый сбегать, там земляк сидит. Вот хочу ему чайку и сигарет отнести.
Вертухай посмотрел на аллею и щёлкнул замком.
– Давай, только быстро и иди под забором.
Вася отдал сигареты и быстрым шагом направился в сторону пятого отряда. Вертухай послал с ним петуха, которому дал ключ от локалки, и тот бегом открыл пятый отряд, впуская незнакомца. Вася вошёл и растерялся. В локалке гуляло не меньше ста человек, и куда идти, он не знал.
– Как мне человека найти? – спросил он у мужика, который увлечённо читал газету возле дерева. Тот даже головы не поднял, а указал в сторону входа в отряд. Вася поднялся на второй этаж и оказался в жилой секции, в которой было человек шестьдесят, не меньше. Нары стояли в два-три яруса, и в таком количестве людей с непривычки можно было запросто заблудиться. Вася поднял голову, раздумывая, что делать… Федоркина он не знал в лицо, и оставалось надеяться на случай.
– Тебе кто нужен, земляк? – спросил заключённый в спортивном костюме. – Наверное, к верующим пришёл, на вечернюю молитву?
– Да нет, мне нужен Федоркин, знаешь такого?
– Фёдора? Как не знать… Иди по продолу прямо, предпоследнее купе его. Шконка у него внизу, с правой стороны.
Вася шёл, думая, как повернуть разговор, чтобы Федоркин не заподозрил в нём чужака. И старался опускать глаза, чтобы не встречаться взглядами с другими заключёнными. Он боялся увидеть знакомых и друзей, которых знал по свободе. Такие встречи были опасны и вредны для исполнения его миссии. Купе были завешаны шторками, и заглядывать без разрешения нельзя. Он остановился напротив нужного купе и постучал по металлическим быльцам.
– Заходи, коль не шутишь, – раздался голос молодого парня. Отодвинув шторку, Вася очутился в уютной комнатке. Конечно, всё было символически и не имело ничего общего с настоящей квартирой, но вид был приятный, и на тумбочке стояли фотки. Над вторым ярусом висела икона Николая Чудотворца, а рядом – распятого Христа.
На нарах сидел тридцатилетний мужчина среднего роста, со стриженой головой. На нём была рубашка из хлопка в широкую клеточку. Он улыбнулся, произведя на Васю приятное впечатление. Вася задержал на нём взгляд и застыл как вкопанный.
– Тебе кого, земеля? – спросил незнакомец.
– Мне нужен Федоркин Станислав!
– Ну, есть такой, – сказал мужчина и поднялся. – Я и есть тот самый Федоркин. А ты кто?
Он всматривался в лицо незнакомца, стараясь вспомнить, но этого человека он видел впервые.
– Я к вам от нашего общего друга, – сказал Вася.
– От какого друга? Друзей у меня много, всех и не вспомнишь… Да ты присядь, в ногах правды нет. – И он легонько надавил на Васино плечо.
Тот присел и сказал, что пришёл от Коляна. Говорил он, рассчитывая на самый простой обман: Николай, Колян, имя распространённое, и наверняка у этого Федьки были знакомые с таким именем.
– Какого Коляна? – Он начал тереть лоб, пытаясь вспомнить. – А, сеструхин муж? Здоровый такой бугай?
– Нет, не он, тот чёрненький и похож на нерусского, – сказал Вася.
– Не тот Колька, что охранником в супермаркете работает? – вспомнил Фёдоркин и улыбнулся.
– Тот самый. – Вася подмигнул, почувствовав облегчение.
– И как он там, женился или с Веркой околачивается?
– Верка уже в прошлом, – поддержал разговор Вася, – сейчас у него Натаха! Такая баба, хочу тебе сказать… Персик, самый спелый и сладкий.
– А фотки есть у тебя? – спросил Федоркин. Ему пришёлся по душе визит этого парня, и он уже принимал его за своего.
– В следующий раз принесу, – сказал Вася, – я только недавно поднялся и не совсем освоился.
– Колька был у меня на суде, а после на свиданку в тюрягу приходил.
– Вот пацан, молодец! Настоящий друг и товарищ!
– Что есть, то есть, принёс чаю и сигарет на этап, велел тебя найти.
– Не перевелись люди в наше время… Так, может, чайку попьём? – предложил Федоркин.
– Я тут кофе принёс, так что ставь воду.
– Я мигом. – Он выскочил из купе и побежал за кипятком. Вася тем временем задёрнул покрепче шторку и достал из тумбочки две чашки. В одну и в другую он насыпал кофе. После вынул небольшой свёрток фольги и развернул. Оглядевшись и не заметив никого постороннего, он засыпал порошок в чашку, а после закурил сигарету и начал ждать. Через минуту появился Федоркин с литровой кружкой кипятка.
– О, ты и чашки приготовил… А почему две? – Он поставил кипяток на тумбочку и сел напротив.
– Есть подозрения, – сказал Вася, – что у меня тубик… Я не верю, думаю, что это ошибка… Но рисковать не хочу, поэтому и поставил две чашки.
– А звать-то как тебя?
– Я тоже Колян. – Он протянул руку Федоркину.
Когда тот наливал воду в кофе, Вася смотрел внимательно. Порошок зашипел и растворился, давая пенку, как обычный кофе. Они за знакомство чокнулись, как будто в кружках вино или водка. Васе явно везло сегодня, потому что посторонних не было, и он чувствовал себя уверенно. Федоркин выпил кофе и закурил.
– Классный напиток, уважаю! Давно такой вкуснотищей не баловался. И какой-то привкус у него интересный…
– Это новый, его только что выпустили немцы.
– А, тогда понятно.
Они посидели минут десять и поговорили ни о чём. Вася посмотрел на будильник, который висел над нарами, и стал прощаться.
– Не провожай, – сказал он Федоркину, – плохая примета. Я на днях забегу и принесу фотки.
На этом и простились. Отряд вызвали на ужин, и человек сто пятьдесят стояли в локалке с ложками и кружками. В такой толпе можно затеряться, и Вася незамеченным проскочил на свой барак. Оставалось только ждать. Николай сказал, что порошок начнёт действовать часа через три после приёма. По правде говоря, Вася сомневался в эффективности препарата, но кто его знает, что там учёные ещё придумали?
Федоркин в этот вечер решил лечь пораньше. Разболелось сердце, и он попросил у соседа валидол. Вначале стало полегче, а после боль усилилась. Тело начало ломать и выкручивать. Он не понимал, что происходит, и накрылся с головой одеялом. Пройдёт, думал он, бывало такое, что сердечко начинало шалить, но после боль отступала. Последнее, что пронеслось перед глазами Федоркина, было лицо Лены… Той девушки, которую он любил, а после того как она начала встречаться с другим парнем, изнасиловал с друзьями и убил. Лена стояла в белом подвенечном платье и звала его к себе. Он шёл к ней, не понимая, сон это или явь. "Осталось сделать последний шаг, и Лена станет навсегда моей", – подумал Федоркин и шагнул. Пропасть, в которую он попал, затягивала, как водоворот, глубже и глубже. Он летел, понимая, что наверх подняться не сможет. Крик доносился со всех сторон и был ужасным. Так кричали люди, которые умирали, но им не давали этого сделать, и мучения заставляли орать нечеловеческим рыком. Он закрыл глаза и покорился судьбе. Последнее, что он услышал, это был голос, который пронизывал пространство полностью и обжигал внутренности пламенем:
– Это тебе за Лену! Умри…
Глава 31
Вечером пошёл дождь, и майору не хотелось ехать в такую погоду на встречу с Николаем. Гром гремел, и было понятно, что дождь будет идти всю ночь. Он начал собираться и надел куртку. Проверил пистолет, поставил на предохранитель. Сборы заметила жена и загородила дверь.
– Вот не пущу тебя сегодня никуда… Опять работа? Когда же это закончится?
Она заплакала и пошла на кухню. У Протасова при виде рыдающей жены настроение пропало. Он, не снимая кроссовок, на носочках, чтобы не пачкать пол, зашёл на кухню. Света уставилась в окно и не хотела с ним разговаривать.
– Родная, ну что ты! – начал он. – Я не надолго, через часик вернусь.
– Ага, – вытирая глаза рукой, сказала она. – Ты в прошлый раз в магазин пошёл, а после мне позвонили из больницы.
– Было дело, только что уж там вспоминать тот случай? Хулиганы напали, а у меня тогда не было с собой пистолета.
– А сейчас что, есть?
Он достал и продемонстрировал пистолет. Воронёная сталь сверкнула, произведя впечатление на жену.
– Будь осторожен, я очень тебя прошу. – Она обняла мужа и поцеловала.
– Торжественно клянусь, – пошутил майор и поднял правую руку вверх. – Как пионер, клянусь чётко выполнять заветы партии и правительства.
– Иди уж, пионер, – улыбнулась Света. – Но если через час тебя не будет… – она пригрозила кулаком, – не обижайся…
Майор вышел на площадку и закрыл на замок дверь. После того как его ударили по голове, он решил, что надо быть более бдительным. В подъезде свет не горел, и он включил фонарик, который взял с собой. В луче света показалась парочка влюблённых, которые заняли место между этажами и целовались. Парень усадил девушку на подоконник и крепко обнимал.
"Золотые годы, – пронеслось в голове у майора, – жаль, невозможно вернуться обратно, в то время, когда не было проблем и забот. Эх!" – вздохнул он с сожалением и спустился вниз. Дождь лил как из ведра, и Протасов, перепрыгивая лужи, помчался к машине. Быстро открыл дверь и сел за руль. Машина не заводилась, и тут он услышал за спиной мужской голос:
– Добрый вечер, Сергей Иванович!
Протасов резким движением достал пистолет и повернулся, держа оружие наизготове.
На заднем сиденье сидел Николай и хищно улыбался.
– Спокойнее, – сказал он, – не дай бог стрельнёте…
– Как вы попали сюда? – уже приходя в себя, спросил майор.
– Машинка у вас старенькая, и открыть замок не составило большого труда. Поехали, что стоять?
– И куда мы поедем?
– Прокатите меня по городу, а после высадите там, где я вам скажу. По дороге поговорим о наших делах.
Протасов завёл двигатель и выехал со двора. Он не ожидал такой прыти от Николая.
– Вы сейчас на больничном? – начал разговор Николай.
Тот кивнул, обгоняя грузовик, который двигался с малой скоростью.
– Не торопитесь, дорога скользкая.
– Зачем вы звонили и назначали встречу, если знаете, что я не работаю?
– Я много чего знаю, – ответил Николай. – Вот вы болеете, а на работе были и продолжаете лезть туда, куда не нужно. Я плачу вам деньги за бездействие и определённую помощь, а вы занимаетесь не своим делом.
– О чём это вы? – с удивлением спросил майор.
– О том, что лезете не своё дело, ходите, вынюхиваете… Вам что, жить надоело? Я серьёзный человек и не терплю, когда в моё дело лезет посторонний. Это я о вас говорю… – Николай закурил и приоткрыл окно.
– Ссориться с вами не хочу и предупреждаю в последний раз: если не прекратите заниматься расследованием, то закончите плохо… Вам понятно?
Протасов кивнул, понимая, что люди Николая следят за ним.
– Возле остановки высадите меня, – попросил Николай.
Машина притормозила и прижалась к бордюру.
– Через неделю я уеду и забуду о вас, а вы обо мне. Потерпите недельку моё присутствие, а после мы с вами никогда не увидимся. Вас устраивает? Вижу по молчанию, что да… Тогда до связи, и помните, что не очень приятное занятие – ходить по вечерам и оглядываться по сторонам. Всякое бывает… Может ненароком и кирпич на голову упасть, и тогда пиши пропало… И останется ваша красавица жена вдовой. Помните об этом.
Он открыл дверь и вышел из машины. Дождь не прекращался, и Николай открыл большой зонт, медленно направляясь в другую сторону.
"Вот сволочь, – подумал майор, – ещё пугает…"
Он позвонил Игорю и рассказал о встрече.
– Я думаю, он знает, что за ним следят, и играет с нами, как кошка с мышкой.
Игорь пообещал заехать к майору домой, чтобы обсудить детали. Его люди потеряли Николая из виду и два часа не могли найти.
Протасов вернулся домой и залез в тёплую ванну, чтобы согреться. Жена подала ужин и достала вино. Надев махровый халат, он вышел из ванной и не поверил своим глазам. Стол был красиво сервирован, горели свечи.
– Что за праздник у нас сегодня?
– А ты забыл… Эх, ты… А ещё муж называется…
Протасов вспомнил, что сегодня юбилей их свадьбы, и опустился перед женой на колени.
– Прости, совсем вылетело из головы. – Он прижал её как можно крепче к себе.
Они поужинали и пораньше легли в постель. Сергей при виде нового белья жены завёлся, как угорелый, и, сжимая её в объятиях, целовал и не отпускал. Света знала, как вести себя, и отдавалась с неистовой силой и страстью. Она отталкивала мужа, потому что тот проникал в неё глубже и глубже. Изнемождённая женщина стонала и хотела только одного – чтобы супруг закончил свой спринтерский забег.
– Ну, наконец-то! – прошептала она, вытирая со лба пот. Эйфория от секса не давала ей подняться с кровати, и она лежала, широко раскинув руки. – Ты прямо гладиатор, – шепнула она мужу на ушко. – Я уже и не помню, чтобы мы занимались любовью с таким желанием…
Протасов поднялся и надел трусы. Он хотел закурить, но жена забрала сигареты.
– Тебе рано ещё курить. Забыл, что доктору обещал?
Майор попробовал уговорить жену, но та стояла на своём и уступать не собиралась.
– Ты готова? – Он повернулся к ней и прищурился.
– К чему? – спросила Света с недоумённо.