Саид остановился.
Удивленно глядя на него, принц Ясир продолжал медленно идти к столу. Теперь он был в семи-восьми метрах от кейса. Саид - примерно вдвое дальше. Саид машинально попятился. Принц Ясир остановился.
- Так ты идешь? - спросил он.
Саид сложился пополам, повернулся спиной, опустил голову и нажал зеленую кнопку. Грянул оглушительный взрыв.
6
Саиду почудилось, будто великанская рука со всей силы ударила его в спину и швырнула к соседнему дивану. Позднее он вспоминал, что лежал на полу рядом с опрокинутым столом, среди осколков стекла. Лежал и кашлял. Как долго - он понятия не имел. Потом попробовал пошевелить рукой, плечами, ногами. Конечности целы. Но вот головой он, видимо, при падении все-таки обо что-то ударился. Она болела. Дрожащими пальцами он со страхом ощупал себя. Теплая кровь заливала левую сторону лица. Он сразу сообразил, что рана серьезная. Очень уж больно. Нос не дышал. В левом ухе звенело, ему казалось, что только в одном, ведь второе вообще ничего не слышало, будто забитое мокрой глиной.
Он повернулся к тому месту, где они сидели, но увидел лишь черный дым.
Став на колени, он на карачках пополз в сторону двери, стараясь двигаться как можно быстрее. Рубаха мешала. Он задрал ее до талии и пополз дальше. Кровь капала на пол. У двери он поднялся, дотянулся до ручки и выбрался в коридор.
Со всех сторон бежали люди. Кругом царил жуткий переполох. Как сквозь толстый слой ваты до него доносились крики. Саид видел, что большинство бежало к выходу во двор. Сквозь проем двустворчатой двери в конце коридора он видел черный дым, валивший от взорванного автомобиля.
Какой-то охранник с револьвером в руке и глазами, полными страха, подбежал к нему. За ним спешили еще трое.
- Бомба! - крикнул Саид, прижимая ладонь к ране на лице, и ткнул пальцем в сторону коридора. - Принц Ясир там!
Они устремились туда, куда он показывал.
Саид заковылял дальше. Кто-то подбежал к нему, о чем-то спросил, но он замахал руками и крикнул:
- Принц Ясир! Он был там!
Каким-то образом он добрался до выхода в залитый солнцем сад, открыл огромную дверь, украшенную резьбой и витражами, и очутился на улице. Шатаясь, спустился по лестнице, задержался на последней ступеньке и посмотрел на руку, которой зажимал рану на лице. Ладонь вся в крови. Нос, видимо, сломан, а от виска вниз через всю щеку тянулся глубокий порез. Через двор к нему бежали двое охранников.
- Террористы! - громко крикнул им Саид и поднял вверх залитую кровью руку. - Помогите принцу Ясиру!
Они взбежали вверх по лестнице и исчезли за дверью. Саид, шатаясь, двинулся дальше, свернул на ближайшую тропинку. Попытался бежать, все так же зажимая ладонью рану на лице. Бежал, наклонясь вперед, по освещенной дорожке, мимо рядов экзотических растений, фонтанов, деревьев и спрятанных фонарей, дальше и дальше, к морю, к пристаням. Знал, что в запасе лишь несколько минут. Именно сейчас, пока не улеглась первая паника и по его следам не отправили погоню, еще есть возможность ускользнуть. А может быть, уже поздно. Он слишком замешкался. Если бы взорвал бомбы раньше, давно был бы далеко в море.
Последний раз, когда они катались на этом суперскоростном катере, принц Ясир передал ему управление, правда под присмотром специального человека, который у него отвечал за катера. И никто из них троих не предполагал тогда, что принц Ясир сам обеспечил шурину возможность быстро и наверняка скрыться с места преступления. Ключи от катера хранились на борту. Никто и мысли не допускал, что на эту прекрасно охраняемую территорию могут пробраться воры.
На пристани Саид остановился и перевел дух. Голова кружилась, он был на грани обморока. Сколько же крови он потерял? Единственное, что он слышал, - сильный звон в левом ухе. Огляделся. Никого. Видимо, услышав взрыв, все тотчас разбежались. Выйдя на причал, он сорвал с себя головной платок, сложил в длинную полосу, обернул вокруг головы, закрыв рану, и затянул как можно крепче.
Катер, который он искал, был пришвартован третьим по счету. Ближе к берегу стояли два поменьше - игрушки старших детей. А сверхскоростные забавы самого принца Ясира стояли дальше. Саид отвязал канат, огляделся, сел на край причала и спрыгнул на палубу. Голова отозвалась резкой болью, будто вот-вот взорвется.
Форпик катера начал отходить от причала. Канат Саид бросил прямо в воду. Потом переполз назад. Отвязывая кормовой швартов, услышал выстрелы и вздрогнул. Услышал даже сквозь сильнейший звон в ухе. Высвободил крепежные крючья из колец, выкинул их в воду. Задыхаясь, пополз в кокпит, к сиденьям и приборной доске. В ране зверски дергало.
Ключ висел там же, где и прошлый раз, - на крючке, в шкафчике под консолью. Он рывком открыл шкафчик, вставил ключ в замок зажигания и повернул.
Ничего.
Несколько пуль пробили боковое стекло. Следующая прошила воздух прямо у лица.
Саид растерянно оглянулся, соображая, что видимо, рукоятка стоит не в стартовой позиции, передвинул ее и снова повернул ключ.
Двигатель с ревом завелся.
Но он уже почти поддался панике и был не в состоянии думать. Машинально пригнулся как можно ниже и переключил рукоятку на реверс. Очередная пуля вспорола кожаную обивку водительского сиденья. Катер врезался прямо в маленькое суденышко, что справа, и сорвал его со швартовов. Саид передвинул рукоятку на полный вперед. Катер забуксовал. Саид бешено крутил руль, но все же налетел на прогулочную яхту, зачаленную с другой стороны. Катер ткнулся носом ей в борт, его приподняло над водой и отшвырнуло в сторону.
Саид повернул руль и рванул к выходу из бухты, устроенному в форме буквы S. Пули то и дело пробивали стекла. По нему вели сумасшедший огонь. Большие прожектора заливали светом всю бухту. Несколько раз он задел бортом каменную стену волнореза. Управлять катером на такой скорости было почти невозможно.
Выйдя наконец в открытое море, он дал полный вперед на оба движка и, глянув на компас, направил катер прямо на восток, в ночное Красное море.
7
Саид лежал, навалившись на руль и прижимая свободную руку к ране на лице. Катер делал почти 70 узлов, прямо-таки летел по волнам. Ни света, ни сигнальных огней он не зажигал. Скоро за ним в погоню вышлют целую армаду вертолетов и скоростных катеров.
Ему велели полчаса идти на восток на максимальной скорости, затем выключить двигатели, лечь в дрейф, зажечь фонарь и подавать сигналы. Сигналить надо шесть раз: трижды на восток и трижды на северо-восток. Ответом должны быть три красные вспышки. Если их не последует, надо опять завести моторы, продолжить движение на восток и еще через десять минут повторить сигнал.
В частично разбитое переднее стекло задувал ветер. На такой скорости не теплый и мягкий, а ледяной и колючий. Саид повернул голову. Далеко позади раскинулась Джидда, сверкающая миллионами огней. Все вроде бы спокойно. Погони пока нет.
Прямо по носу непроглядная тьма, при том что ночь звездная. Если он наткнется на какие-нибудь обломки, не говоря уже о других судах, его просто разнесет на куски, вне всякого сомнения.
Саид взглянул на часы на приборной доске. Он шел уже пятнадцать минут, осталось еще пятнадцать. Справится ли он? Силы-то на исходе. Может, он потерял столько крови, что скоро попросту потеряет сознание? Он еще крепче прижал ладонь к ране под импровизированной повязкой и яростно заморгал, стараясь восстановить остроту зрения.
Через пять минут ему пришлось сбросить скорость. Волны уже раз-другой так подбрасывали катер, что винты оказывались в воздухе. Движки при этом захлебывались ревом, который наверняка был слышен на много миль вокруг. Вдобавок Саид до смерти пугался этих бросков. Последний раз, когда катер подпрыгнул, он едва успел уцепиться за руль, иначе его бы смыло за борт.
Сейчас катер делал 40 узлов.
Не дотянув пяти минут до назначенного срока, он сдался, вырубил движки.
Настала тишина. Даже в ухе больше не звенело. Он оглянулся. Позади по-прежнему никого. Впрочем, это лишь вопрос времени. Через несколько минут сюда наверняка явится национальная гвардия на военных катерах, самолетах и вертолетах. Охотиться на него будут, не жалея сил и средств.
Саид сполз с сиденья и кое-как добрался до двух рундуков из фибергласа, размещенных на юте, у бортов. Во втором рундуке нашелся фонарь с длинной ручкой. Он вернулся на прежнее место, сверился с компасом и дал три световых сигнала строго на восток. Затем три - на северо-восток.
В тревоге он всматривался туда, куда только что послал сигналы. Сощурил глаза, напрягая зрение. Затем снова бросил взгляд в сторону Джидды. Нигде ни единого красного огонька.
Они что же, бросили его в беде? Или их остановил береговой патруль? Или они плевать на него хотели? Решили, что он и его профессиональные качества им не нужны?
Саид не смел отнять руку от раны. Ведь стоило на миг ослабить нажим, как кровь начинала хлестать вовсю. Он взглянул в звездное небо. В ухе снова зазвенело.
Аллах, смилуйся…
И тут он увидел. Три быстрые красные вспышки вдали, в направлении востоко-северо-восток. Но услышать он ничего не мог и знать не знал, на каком расстоянии от него они находятся. Слышал только этот ужасный звон в одном ухе.
Как загипнотизированный, он смотрел туда, где только что видел красные вспышки.
Теперь он у них на радаре. И, как велено, должен лечь в дрейф и ждать. Они сами найдут его, даже в кромешной темноте.
Саид снова обернулся и посмотрел на Джидду. Чуть севернее резиденции принца Ясира в небо взмыли два ярких огня. Сперва они двигались синхронно, потом разделились. Вертолеты. Но он их не слышал. Скользнул взглядом дальше, увидел множество огней вдоль берега - катера с прожекторами и радарами.
Он выключил огни. Малейший луч света выдаст его.
Теперь остается только ждать.
8
Множество огней медленно поднималось в небо над Джиддой. Вертолеты, похожие на рой светляков.
Выбора у Саида не было. Судя по размаху погони, ожидание не давало ему ни малейшего шанса. Свободной рукой он врубил движки и устремился туда, где несколько минут назад видел три красные вспышки. Второй рукой по-прежнему зажимал рану. Судно, которое шло подобрать его, - единственная надежда. Еще немного, и он потеряет сознание от потери крови и усталости. Но уйти незамеченным вряд ли удастся. В ближайшие несколько суток национальная гвардия задержит, обыщет и перевернет вверх дном каждое малое судно в этом районе Красного моря. Ни перед чем не остановится - лишь бы поймать его.
Катер шел на высокой скорости. Ветер свистел. Адреналин снова гулял в крови, заглушив на короткое время боль в голове.
Надеюсь, вертолеты и катера погони сосредоточатся в прибрежных водах, думал он, зажимая рану рукой. Может, решат, что он пристанет к пустынному берегу севернее Джидды и оттуда будет пробираться дальше. С другой стороны, долго в пустыне ему не продержаться. Наверняка потребуется помощь. Так что они должны бы принять в расчет, что у него есть пособники. В одиночку у него нет вообще ни единого шанса.
Может, они все же сообразили, что он попытается уйти морем?
И тут Саид снова увидел сигнал. Или почудилось? Он прищурился, постарался сосредоточиться. Он был почти уверен, что только что видел новый сигнал - три короткие красные вспышки, одна за другой, прямо по курсу. И на сей раз гораздо ближе. Он сбавил скорость. Они видят его на радаре и знают, что катер движется. И сигнализировали, чтобы он остановился.
Как только Саид перевел рукояти на нейтралку, кормовая волна подняла катер. Он взял фонарь, который лежал рядом, и торопливо послал в открытое море три коротких сигнала, надеясь, что погоня с катеров и вертолетов их не заметит. Прикрыл глаза и тихо забормотал молитву.
Что это? Звук мотора? Он широко открыл глаза, всматриваясь в кромешный мрак впереди. Медленно перевел рукояти вперед. Теперь катер делал всего несколько узлов.
Внезапно прямо впереди выросла черная стена, и он даже вскрикнул. Все произошло мгновенно. Саид всхлипнул от страха, но вывернуть руль, чтобы уйти от столкновения, не успел. Удар был так силен, что его швырнуло на руль и он мешком рухнул на палубный настил.
Что было дальше, он помнил слабо. Даже подняться сил не хватило. Резкий глухой стук - какие-то люди спрыгнули в катер. Он попытался привстать на локте, но не сумел. Попробовал перекатиться на живот, чтобы подняться на четвереньки. И внезапно почувствовал, как чьи-то руки подхватили его. Он лишь кое-как подобрал обессилевшие ноги. Без единого слова - хотя, может, они что-то и говорили, но он почти совсем оглох - его втащили вверх по трапу, спущенному с борта шхуны. Он пробовал помочь, да ноги не слушались. На палубе его внесли в какую-то дверь, а потом вниз, в каюту. Положили по лавку, зажгли свет.
Саид ничего толком не видел. Схватился за голову - липкая, густая кровь. Импровизированную повязку он потерял.
- Саид, слышишь меня?
Слова долетали издалека, будто из-за толстенной стены:
- Саид!
Кто-то тряхнул его за плечо. Невыносимо хотелось пить. Во рту пересохло. После взрыва он дышал только ртом. Нос был забит. Он поморгал и увидел контуры лица, склонившегося к нему.
Были вроде еще какие-то голоса?
Саид снова заморгал. В руке у человека, что стоял рядом, словно бы что-то блеснуло. Нож?
Тут он почувствовал укол, и настала тьма.
9
Открыв глаза, Саид ничего не увидел. Зато его буквально накрыл с головой невыносимый смрад. Воняло гнилью, он чуял, хотя по-прежнему дышал только пересохшим ртом. Нос до сих пор заложен.
Он почмокал, пытаясь вызвать мало-мальское слюноотделение, но тщетно.
Пол под ним дрожал и громыхал. Он на корабле. Ощупал руками пространство вокруг, превозмогая жуткую тошноту, накатившую из-за вони. Под ним была деревянная поверхность, влажная и липкая. Он провел руками по бедрам и туловищу - одежда тоже вся липкая. К горлу снова подкатила тошнота, и на этот раз он не сдержался - повернул голову, и его вырвало.
Саид с трудом отполз подальше от блевотины и даже сумел кое-как сесть. Провел рукой по лицу. Голова забинтована, влажная на ощупь повязка прикрывала рану и один глаз.
Теперь он гораздо отчетливей слышал шум машин. Вокруг все вибрировало.
Чуть поодаль виднелась вертикальная полоска света. Он стал продвигаться к ней.
Это была дверь. Он подался вперед, чтобы дотянуться до ручки, как вдруг дверь распахнулась.
Он различил силуэты нескольких человек.
Вспыхнул свет. Он бил в глаза, Саид сощурился, чтобы сфокусировать зрение.
- Паршиво, - сказал, как показалось Саиду, один из них по-арабски.
Глаза привыкли к свету, и Саид разглядел их более отчетливо. Но говорить не мог, так и сидел, открыв рот, на липком полу.
*
Они раздели его, обмыли из шланга. Потом отнесли на палубу, дали выпить две чашки воды и усадили в огромную пластиковую бочку, где обычно хранились сети и снасти. Затем налили туда воды с мылом и принялись по очереди тереть его жесткой мочалкой, чертыхаясь и смеясь. Все тело у него пошло красными полосами. Потом они сделали перерыв, опорожнили бочку и начали сначала: наполнили ее водой с мылом и опять принялись оттирать Саида.
Час-другой спустя, когда он уже пах как обычный рыбак, ему дали немного белого хлеба и чашку водянистой ухи и рассказали, что произошло.
Подняв Саида на борт, они немедля пробили днище катера и затопили его. Потом осмотрели Саида, вкололи ему морфин, перевязали рану на лице и спустили его в трюм, метра на два заполненный протухшей рыбой. Подвесили на веревке, пропустив ее под мышками, так что над месивом виднелась только голова. Им пришлось так поступить - это был единственный способ спрятать его.
Солдаты национальной гвардии дважды поднимались к ним на борт, осматривали судно. Во второй раз - с ищейками, которым совали под нос какие-то вещи, видимо взятые у семьи Саида.
Оба раза им удалось провести гвардейцев. Солдаты заглядывали в трюм, где находился Саид, но прыгать туда никто не захотел.
Только после второй проверки они решились вытащить его из гниющей жижи и отнести туда, где он и пришел в себя, - в ту часть трюма, куда загружали улов.
Через несколько дней они пришли в Порт-Судан. Их судно затерялось среди других рыбацких лодок, что стояли там на якоре. С наступлением темноты его переправили на берег, спрятали в кузов джипа, накрыли брезентом, и какая-то пожилая пара отвезла его к местному лекарю, который наложил на рану густую мазь из масел и семян и дал ему выкурить смесь табака и целебных трав, чтобы снять жар.
Через две недели, проведенные в хижине лекаря и его помощников, Саид встал на ноги - слабый, истощенный, но уже с нормальной температурой. Его усадили в трейлер, который доставит его в Хартум, а оттуда в лагерь "Воинства ислама", расположенный южнее, в двух часах езды.
В средствах массовой информации о покушении не было ни слова.
Саид не знал, выжил принц Ясир или нет.
10
Осло, 6 месяцев спустя
Томми Тенволд отложил папку в сторону и крутанулся на стуле, повернувшись к монитору. Коснулся пальцами клавиатуры, зашел в Интернет через "Оперу" и набрал в "Гугле": "Микаель Рамм". Затем движением пианиста, который берет последнюю ноту, нажал на "ввод".
Найдено только две позиции - американский боксер Микаель Рамм и шведский советник пятидесятого года рождения.
Словом, все без толку, ничего нового не прибавилось.
Микаелю Рамму было примерно столько же лет, что и ему самому, то есть около тридцати. Оба в один год выпустились из Бергенской высшей коммерческой школы. Микаель отучился там три года, а он, как обычно, четыре с половиной. Многие из однокашников удивились, когда Микаеля взяли в престижную консалтинговую компанию - норвежское отделение "Маккинзи и Кº" (оценки у него были довольно хорошие, но отнюдь не блестящие). Позднее бывшие сокурсники говорили, что через несколько лет Микаель из "Маккинзи" ушел и подался в Португалию, в Лиссабон, где устроился в какую-то неизвестную фирму - что-то по финансовой части. Больше Томми о Микаеле ничего не слышал. Впрочем, они и в Бергене особо и не общались - так, шапочное знакомство.
Тем не менее, Микаель вдруг позвонил ему, причем разговаривал так, будто они всю жизнь были не-разлей-вода. Странно как-то.
Чего он, собственно, хотел? - подумал Томми и вышел из Интернета. Может, совсем скис, сидит на мели и не иначе как пробует с ходу раскочегарить изрядно проржавевшие связи на родной земле?
Ну да ладно, скоро узнаем. Томми бросил взгляд на часы. Если ничто не помешает, Микаель будет в его конторе через пятнадцать минут.
По виду Микаеля уж никак не скажешь, что он скис и оказался на мели. С улыбкой он шел навстречу Томми, в черном дизайнерском костюме и ботинках от Прады. Лицо и руки загорелые, что ему идет, хотя Микаель всегда был смуглый, точно южанин. По-прежнему стройный. Слегка портила его только щетина, которую он по той или иной причине решил не сбривать. Свежевыбритый и при галстуке он бы легко сошел за успешного и перспективного работника "Маккинзи", способного кому угодно ткнуть под нос файлы с рекомендациями о существенном сокращении штатов.
Когда они сели друг против друга за переговорный столик, Томми чувствовал себя до крайности неуклюжим и невзрачным. Сам-то он был одет как заурядная офисная крыса, каковой, по сути, и стал.