* * *
- Обычно я не езжу в туры, - говорила элегантная, худощавая женщина своей спутнице тоном, намекающим, что такого рода путешествия ниже ее достоинства. - Когда муж был жив, он всегда брал меня с собой в деловые поездки за границу; разумеется, летали мы первым классом. Однако после его смерти…
- Не беспокойтесь, милочка, - похлопала ее по руке спутница, совершенно неверно истолковав услышанное. - Я буду присматривать за вами. Теперь, после смерти Артура, я совершаю не меньше двух туров в год. Он не любил путешествовать, и сейчас я наверстываю упущенное время - с помощью денег. - Она издала веселый смешок. - Кэтрин, а чем занимался ваш муж? Вас зовут Кэтрин, не так ли? Можно я буду называть вас Кэти?
Судя по выражению лица Кэтрин, ее это покоробило.
"Сьюзи Уиндермир, кумушка группы, - подумала я, отмечая галочкой ее в списке, - и Кэтрин Андерсон, зазнайка группы". Обе эти женщины были разительно несхожи, одна с ярко окрашенными рыжими волосами, в длинной майке, не скрывающей отвислых грудей и небольшого брюшка, ноги в розово-зеленых колготках, удивительно тонкие, придавали ей сходство с округлой, тонконогой птицей, другая в дорогом, неброском брючном костюме, и прямо-таки нагруженная драгоценностями. У нее были золотые часики с бриллиантами, впечатляюще толстая золотая цепочка на шее и бриллиантовые серьги грушевидной формы, очевидно, стоившие целое состояние.
- Миссис Андерсон, - заговорила я, подойдя к ним. Мы еще не стали обращаться друг к другу по именам, с Кэтрин Андерсон, возможно, и не станем. В любом случае я не буду звать ее "Кэти". - Видимо, вы не слышали моего совета не брать в путешествие дорогих украшений. Боюсь, они будут представлять собой магнит для воров.
Женщина взглянула на меня с легким удивлением.
- Но я приняла к сведению ваш совет. Все лучшие украшения оставила дома.
- Милочка, положите свое великолепное ожерелье и серьги в сумочку, - сказала Сьюзи. - Когда приедем в отель в этом захолустье, как оно называется? - обратилась она ко мне.
- Таберда, - ответила я.
- Ну, все равно. Вы сможете положить свои драгоценности в сейф на хранение, чтобы не беспокоиться. Я рассказывала вам о своим круизе по Нилу? Бывали когда-нибудь на этой реке?
Я мысленно застонала. Эти женщины путешествовали в одиночку и, возможно, захотят поселиться в одной комнате: Сьюзи, чтобы сэкономить деньги, а Кэтрин - ради общества. Мы поселим их вместе, но я уже задумывалась, к каким последствиям это приведет.
- Я думал, мусульмане ненавидят гомосексуалистов, - сказал еще один член нашей группы, Джимми Джонстон, подтолкнул локтем жену Бетти и указал на стоявших напротив двух мужчин.
- Не беспокойтесь, - весело ответил один из них. - При людях мы не будем держаться за руки.
"Мы" относилось к Бенджамину Миллеру, настоящему медведю с рыжеватой бородкой, редеющими каштановыми волосами, карими глазами с морщинками в уголках, крепким рукопожатием и самому говорившему, Эдмунду Лэнгдону, высокому, худощавому брюнету, очень симпатичному, с длинными, загнутыми ресницами, человеку лет на десять-пятнадцать моложе Бена.
- Я слышал, побивают их камнями на площадях, - продолжал Джимми, пропустив его слова мимо ушей.
"Ханжа группы", - подумала я. Мне потребовалось всего несколько минут, дабы понять, что Джимми проведет все время тура, осуждая всех и все, хоть немного отличающееся от его уютного мира дома. Имея почти двадцатилетний опыт продавца, я считаю, что неплохо разбираюсь в людях и способна правильно оценить человека с первого взгляда. Делать этого, разумеется, не следовало, но, поскольку опыт - суровый учитель, ты учишься определять того покупателя, которого можно лестью соблазнить на покупку, того, которого нужно оставить в покое, чтобы он принял решение, и, более того, типа, который может совершить кражу или расплатиться поддельным чеком. Как ни предосудительна эта склонность делить людей на категории, я обнаружила, что бываю права примерно в девяноста пяти процентах случаев. Остальные пять процентов, то есть когда полностью ошибаюсь, я приписываю случайности. Поскольку Джимми мог сделать поспешные и неверные выводы о взаимоотношениях этих двух людей, договоренность о размещении в отеле членов группы, по которой я получала отдельную комнату как руководитель, была неокончательной. Они оба просили отдельные комнаты, и Бен сказал мне, когда записывался на тур, что Эд - его племянник.
- Мама, я устала, - заявила с надутым видом Честити Шервуд. Интересно, с какой стати родители так поступают с детьми, давая им подобные имена? Честити, на мой взгляд, было примерно пятнадцать лет. В дополнение к вечному хныканью она была из тех людей, которые еще не обрели чувства личного пространства. У нее была очень скверная манера ударять всех стоявших поблизости рюкзаком всякий раз, когда она поворачивалась, и люди, хотя знали ее всего восемь-девять часов, уже искали укрытия, когда она приближалась. - Сколько еще можно ждать в этом дурацком месте? - спросила она недовольным тоном.
"Дурацким местом" был транзитный зал франкфуртского аэропорта, по общему признанию, унылый. Тур, который мы именовали историко-археологической экскурсией, начался в Торонто, где собрались восемь членов нашей группы: Честити с матерью, носящей разумное имя Марлен; Джимми и Бетти, канадцы, которые двадцать лет назад переправились через озеро Эри в Буффало да так и не вернулись; Сьюзи, Кэтрин и те самые двое мужчин, Бен и Эд, сказавшие, что они из Бостона, но решили присоединиться к группе в Торонто.
Во Франкфурте моей задачей было найти остальных наших спутников, некоего Ричарда Рейнолдса, бизнесмена из Монреаля, с которым я лишь недолго говорила по телефону; Эмиля Сен-Лорана, моего коллегу из Парижа, который последним присоединился к группе, записавшись всего за три дня; и пару, которая должна была придать шикарный оттенок нашему путешествию: Кертиса Кларка, профессионального игрока в гольф из Калифорнии, и его жену, по паспорту Розлин Кларк, но гораздо больше известную как Азиза, одну из тех манекенщиц, чье одно только имя регулярно прославляет их на страницах многочисленных журналов и в рекламах домов высокой моды.
Эту пару легко было узнать, он - с ровным загаром, превосходными зубами и копной белокурых волос, знакомых по спортивным страницам журналов и телевидению, она - повыше него, примерно шести футов ростом, с замечательной смугловатой кожей, изящной длинной шеей и широкими скулами, красивой головой с очень, очень черными волосами и царственной осанкой, сводящей мужчин с ума и приводящей женщин на грань самоубийства. Бесспорно, она была красивой. Но и он тоже.
Кертис, насколько я знала, ни разу не выиграл какого-нибудь большого турнира и вполне мог бы оставаться незаметным, если бы не завлек в свои сети Азизу, вызвав тем зависть половины населения планеты, и не обладал бы способностью излучать обаяние с телеэкрана, а став мужем Азизы, он получил эту возможность. В результате обрел широкую известность, и его ослепительную улыбку можно было видеть часто. Кроме того, он подвизался как менеджер Азизы; если верить сплетням желтой прессы, между бывшим менеджером и нею произошла какая-то ссора, что долго было темой скабрезных пересудов. Почему они отправились в наш тур, хотя могли себе позволить путешествовать первым классом, я не понимала, однако этот факт мог сделать нам замечательную рекламу. Клайв говорил мне чуть ли не сотню раз, чтобы я постаралась доставить им удовольствие этим туром.
Эмиля Сен-Лорана я встречала на нескольких мероприятиях и потому легко нашла его. Он сидел неподалеку от ворот, читал журнал по антиквариату. Примерно шестидесяти лет, с красивой седой головой, одетый во фланелевые брюки и водолазку, с переброшенной через руку спортивной курткой в мелкую клетку, элегантный на приятный парижский манер. Выглядел свежим, бодрым после определенно хорошего обеда и спокойного сна, чего нам - после трансатлантического перелета с его едой и тесными сидениями - явно недоставало. Честно говоря, несмотря на раздражение жалобами Честити, я тоже была очень усталой, поскольку долго работала над оформлением витрин, что требовало упаковывать и распаковывать товары. Затем последовали последние приготовления к туру и штудирование различных предметов, чтобы быть таким знатоком, как хотелось Клайву. Хотя я знала довольно много о той части мира, куда мы отправлялись, мне пришлось много читать перед вылетом. От одного взгляда на опрятного, чистого Сен-Лорана я почувствовала себя еще более усталой и грязной.
- Лара Макклинток! - воскликнул он, поднимаясь и протягивая руку. - Как приятно вас видеть.
- Приятно видеть и вас, Эмиль, - сказала я, когда он довольно учтиво поцеловал мне руку. - Рада, что вы присоединились к нам.
- Я тоже рад, - ответил он. - Я обнаружил в своем календаре, что после неудачной деловой поездки у меня есть свободное время, и решил позвонить - узнать, найдется ли у вас в последнюю минуту место для еще одного человека. Ваш историко-археологический тур - вдохновляющая идея! Хороший повод для путешествия, да и такая реклама нисколько не повредит вашему бизнесу, так ведь? Компания "Макклинток энд Суэйн" приобретет международную известность. Жаль, что я не подумал об этом раньше вас.
Хотя Кертис и Азиза были знаменитостями нашей группы, в определенных кругах Сен-Лорана сочли бы более знаменитым. Эмиль был нумизматом, коллекционером монет. Для большинства людей это хобби, но для Эмиля это был серьезный и очень доходный бизнес. Впервые мы встретились лет двадцать назад, когда я только начала заниматься своим нынешним делом и ходила на выставки антиквариата. Эмиль тогда тоже только начинал; теперь он считался одним из самых преуспевающих торговцев монетами на планете, и его компания "ЭСЛ Нумизматикс" обрела международную репутацию. Я сомневалась, что его бизнес нуждается в рекламе, о которой он только что говорил.
- Эмиль, для вас это просто каникулы или вы ищете что-то особенное? - спросила я.
- Просто отдых, - ответил он. - Хотя, если мне попадется парочка серебряных тетрадрахм из древнего Карфагена, ничего не буду иметь против. Сейчас они продаются на аукционах по пятнадцать-двадцать тысяч долларов. Более чем достаточно для покрытия моих расходов на этот тур. Однако это, как я уже сказал, отдых, и в определенном смысле возвращение на родину. Я ведь, собственно, родился в Тунисе. Не был там лет сорок, поэтому будет интересно посмотреть, как он изменился или, в крайнем случае, насколько неверны мои юношеские воспоминания об этой стране. - Он подмигнул мне сквозь маленькие круглые очки в тонкой оправе, придававшие ему вид ученого. - Я слышал, вы с Клайвом снова вместе, - сказал он, меняя тему. - В профессиональном смысле, разумеется.
- Уверяю вас, Эмиль, только в профессиональном, - с легким раздражением ответила я. - Пойдемте, я познакомлю вас с остальными членами группы. Не сомневаюсь, им будет интересно услышать рассказы о вашей юности в Тунисе.
Хоть и знаю, что обдумывать такие вещи - совершенно пустая трата времени, я невольно подумала, ведя его к остальным, что было бы со мной, если б двадцать лет назад я избрала монеты, а не мебель. От цен, которые называл он, у меня перехватывало дыхание. Трудно представить, что монеты могут приносить такие деньги, но Эмиль был живым доказательством этому. Правда, у него были взлеты и падения. Я как-то слышала, что у него есть дома по всему миру, в том числе замечательная квартира в Нью-Йорке с выходящими на Центральный парк окнами и столь же чудесная вилла возле Ниццы, и он на какое-то время забросил монеты. Потом в каком-то строительном проекте лишился всех денег. Его возвращение к торговле монетами года четыре назад возбудило общий интерес. Я воспринимала его присутствие здесь как знак того, что он значительно продвинулся к полному экономическому восстановлению.
- Я преподаю, - говорил Бен, отвечая на вопрос Сьюзи. - В Гарварде. Древние языки. Латынь. Греческий.
- А ваш друг? - спросила Сьюзи, взглянув в сторону Эда. Эта женщина хотела узнать все обо всех еще до того, как мы будем в Тунисе.
- Я паразит, - ответил Эд. На лице Сьюзи появилось ошеломленное выражение.
- Имеется в виду, что он временно безработный, - сказал Бен, сверкнув глазами на Эда.
- А, понятно, - сказала Сьюзи. - Уверена, что это не ваша вина, голубчик. Во всем виноваты политиканы.
- Совершенно верно! - воскликнул Джимми. - Взять бы да расстрелять их всех.
- Джимми, а вы чем занимаетесь? - спросила Сьюзи.
- Частями цыплят, - ответил он.
- Частями цыплят? - переспросила она недоверчиво. - Имеются в виду…
- Ножки, шеи, потроха. Я продаю их китайцам.
- Китайцам, - повторила Сьюзи. - А, - произнесла она и улыбнулась. - Цыплячьи ножки. Сразу не сообразила. Вы продаете их китайским ресторанам в Буффало!
- В Китае, - сказал Джимми. Поглядел на нее. - Продаю их китайцам в Китае.
- Из Буффало! - удивленно воскликнула она.
- Конечно, почему нет? - ответил он. - Нам эти части не нужны. Неплохой бизнес. Помогает содержать мою новобрачную в роскоши.
Новобрачная улыбнулась и смущенно провела рукой по волосам. Она напоминала мне телевизионную мамочку пятидесятых годов.
- О! - произнесла Сьюзи. - Как это мило. Сколько вы уже состоите в браке с Бетти?
- Тридцать лет, - ответил Джимми.
Сьюзи обдумывала этот ответ несколько секунд и потом благоразумно решила двигаться дальше.
- А вы кто? - обратилась она к Эмилю.
- Эмиль Сен-Лоран, к вашим услугам, - ответил он с легким поклоном.
- И чем вы занимаетесь, Эмиль? - спросила она. Я подумала, что слишком жеманно. Он был привлекательным мужчиной.
- Балуюсь кой-какими вещами, - ответил он.
- Какими же? - не отставала она. Унять эту женщину было невозможно.
- Монетами, еще кое-чем.
- А, - произнесла Сьюзи. - Тогда вам нужно познакомиться с Эдом. Он тоже ничем не занимается.
У Эмиля хватило такта улыбнуться. Я тут же мысленно назвала его дипломатом группы.
- Сколько еще нам ждать? - с надутым видом спросила Честити, угрюмо глядя в мою сторону. - Я совершенно измотана, - добавила она.
Я подумала, что готова убить Клайва. Хотя я и не признавалась, до этой минуты его идея меня воодушевляла. Я решила добиться этим туром более ощутимого успеха, чем поверхностные представления Клайва о его рекламной ценности, и мне, сам того не зная, помог один известный актер, он недавно приобрел в Роздейле, пригороде Торонто, огромный дом, о котором мечтали многие. И позвонил в компанию "Макклинток энд Суэйн" с просьбой обставить его мебелью.
- Хочу сделать заявление, - сказал актер, подергивая себя за короткие, колючие обесцвеченные волосы. - Это должно быть нечто такое, что выражает подлинного меня.
Я показала ему зарисовки, образцы и фотографии тайского стиля, индонезийского и греческого декора, тосканской фермы, прованской виллы и почти все прочее, но ему ничто не нравилось. Потом, почти в отчаянии, я позвонила ему в последний раз.
- Северная Африка.
- Клево, - ответил он.
В доме было десять спален, шесть каминов, гостиная размером с футбольное поле. "Клево", ничего не скажешь. Мы с Клайвом составили перечень мебели, которую мне требовалось найти во время тура. Я собиралась доставить группу в Тунис, передать ее местным гиду и археологу, которых наняли, а потом заняться тем, что поддерживает наш бизнес, - поисками антиквариата и ковров для дома в Роздейле. Такие поиски - одно из немногих моих любимых занятий. С моей точки зрения, они так же увлекательны, как приобретение, а находка чего-нибудь поистине уникального за хорошую цену просто восхитительна.
- Я проголодалась, - заявила Честити.
- Поешь картофельных чипсов, - сказал Бен, протягивая ей пакет. Девушка с подозрением взглянула на пакет и на него.
- Ладно, не ешь картофельных чипсов, - сказал Бен, полез в пакет и вынул оттуда горсть. Он, как я уже поняла, любил поесть. Я ни минуты не видела его без какой-то еды в руке. Постараться, чтобы он не оголодал во время путешествия, могло оказаться сложной задачей.
Я принялась искать последнего члена нашей группы, Ричарда Рейнолдса, который должен был встретиться с нами во Франкфурте, тоже позвонившего в последнюю минуту. О Рейнолдсе я знала только, что он биржевой маклер из Монреаля. Однако нашла его сразу же. Он был единственным человеком в баре, кто разговаривал по сотовому телефону по-английски. Я не представляла, с кем он может беседовать, когда в Монреале два часа ночи, правда, говорят, что рынок никогда не спит.
Я разглядывала его минуты две, пока он говорил. Вся его одежда была совершенно новенькой, вплоть до брючного ремня и стоявшей сбоку дорожной сумки: хлопчатобумажная рубашка, все еще со следами складок, кроссовки, до того белые, что больно смотреть, и только что купленная куртка цвета хаки. Я поняла это, потому что из рукава все еще торчал отвратительный пластиковый ценник, срезать который можно только садовыми ножницами. Подумала, сказать ли об этом Рейнолдсу, но я не была ему матерью, всего-навсего руководителем тура, да и все равно, судя по важному виду, с которым он, привалясь к стойке, громко говорил по телефону, я не была уверена, что не задену тем самым его самолюбие. Багажа его я еще не видела, однако не сомневалась, что там только необходимые для трансатлантического перелета вещи. Если я не ошибалась, Рейнолдс совершал такое путешествие впервые. Что побудило его, подумала я, отправиться в историко-археологический тур в Тунис, вместо, например, поездки к солнцу, песку и сексу на Карибские острова?
- Подождите секунду, - сказал он в телефон, когда подошла к нему. - Вы, случайно, не Лара?
Я кивнула.
- Привет, как дела? - спросил он с сильным рукопожатием, от которого кольца мучительно врезаются в пальцы. - Сейчас перезвоню, - сказал он в телефон.
- Рада, что вы смогли присоединиться к нам, мистер Рейнолдс, - сказала я.
- Послушайте, зовите меня Рик. Мне это едва удалось. Я до последней минуты не знал, смогу ли себе позволить это путешествие. Рынок сейчас очень активен. Но человеку нужно время от времени отдыхать. Знаете, как говорится, "Джек в дружбе с делом, в ссоре с бездельем - бедняга Джек не знаком с весельем". Надеюсь только, что меня не отзовут обратно. Полагаю, я буду находиться на расстоянии связи все время? Эта штука, разумеется, цифровая. Думаю, спутник найдет меня где угодно.
- Может быть, не всегда, - сказала я, ощутив жалость к спутнику, которому нужно постоянно быть наготове ради Рика. - Но знаете, думаю, там будут почти повсюду обыкновенные телефоны.
- Хорошо бы, - сказал он. - Я обещал регулярно поддерживать связь. Знаете, нам придется поговорить попозже. До вылета мне еще нужно сделать парочку звонков. Узнать, как дела у Никки, подготовить несколько сделок на завтра. Приятно познакомиться с вами, Лара, - сказал Рейнолдс и снова взялся за телефон.