Найти Карпатова оказалось непросто. За те несколько лет, которые прошли с нашей последней встречи, у него изменилось все: и номер сотового, и адрес конторы, и даже домашний адрес. Полной базой данных со всеми городскими телефонами и адресами владел, опять же, Котик. Замкнутый круг. Пришлось идти обходными путями.
Страшная банальность, но мир до безобразия тесен. Где-то я читала, что между любыми двумя людьми на земле существует связь в виде цепочки из семи – а может, даже из пяти – звеньев. Ну, первый знает второго, второй третьего и так вплоть до пятого (или седьмого). У Ольги Погодиной есть приятельница Дина, соседка которой Алла – родственница Валерки. Я позвонила Ольге.
Погодиной дома не оказалась. Вообще она работает на какой-то дохлой радиостанции, которую не слушает ни один нормальный человек, но часам к шести обычно уже приходит домой. А тут даже автоответчик молчит. Сотовый тоже не отвечал. Впрочем, они вполне могли всем семейством отправиться к Лешкиной матери в Петрозаводск, как и каждое лето.
Звонить Ракитскому и спрашивать Валеркин телефон? Ни за что!
Я пошла по пути наибольшего сопротивления. А именно, поехала к домой к Дине. Встречались мы всего пару раз, все у той же Ольги, и я случайно запомнила, что живет Дина на проспекте Просвещения, рядом с "Детским миром", на девятом этаже. Мне и в голову почему-то не пришло, что дом, скорее всего, многоподъездный, а фамилию Дины я не знаю.
Дом оказался просто чудовищно многоподъездным. Обходить все квартиры на девятом этаже, спрашивая Дину? Как назло, на каждой подъездной двери красовался кодовый замок с домофоном. Пока я размышляла, что делать, из подъехавшей черной иномарки выбралась высокая эффектная брюнетка в бежевом летнем костюме. Помахав рукой водителю, она направилась к угловому подъезду, тому самому, у которого сиротливо топталась я.
Скользнув по мне рассеянным взглядом, она достала из сумки ключи.
- Дина? – неуверенно спросила я.
Она наморщила лоб, силясь вспомнить, кто я такая.
- Я Лиза, Олина подруга.
- А-а… Да-да.
Дина остановилась. Может, она меня и вспомнила, но приглашать к себе явно не торопилась. Стояла, наклонив голову, и ждала, пока я скажу, зачем пришла.
- Понимаете, мне очень нужно увидеться с вашей соседкой Аллой.
- А зачем? – Дина уставилась на меня с подозрением.
- Понимаете, мне нужен телефон Валеры Карпатова, ее двоюродного брата. Очень нужен.
Дина хмыкнула:
- Ну, во-первых, он ей не двоюродный брат, а двоюродный племянник, а во-вторых, Алла и знать о нем ничего не хочет. Он ее подставил капитально, больше они не общаются. Честно говоря, не знаю, зачем он вам нужен, но я бы не советовала с ним связываться. Извините, конечно, что не в свое дело лезу, но, по-моему, он редкий подонок.
- Возможно, - вздохнула я. – Но он все равно мне очень нужен. По делу.
- Не знаю, не знаю, - покачала головой Дина и сдула упавшую на лицо смоляную прядь. – Попробуем, но результат не гарантирую.
Она вытащила из сумки сотовый и набрала номер. В ответ на мой удивленный взгляд пояснила:
- Алла уже больше года здесь не живет. Вышла замуж, перебралась к мужу. А в ее квартире мать живет. Развелась с очередным супругом.
Что же мне так не везет, а? Но не оставаться же без адвоката. И Котик там сидит в камере. Я вспомнила, как сама лежала на жестких нарах и ждала помощи, меня передернуло.
Дина снова покачала головой:
- Сотовый недоступен, а домашний я записала на бумажку и посеяла. Можно было бы у Алкиной матери спросить, но она уехала куда-то. Если так уж надо, поезжайте к Алке сами. Я дам адрес. Думаю, она должна быть дома.
Опять Васильевский. Просто наваждение какое-то. Впрочем, Васькин остров большой, и обиталище Брянцева отсюда достаточно далеко. Дом Аллы Пересветовой, сравнительно новый и красивый, был встроен между трех старых, еще дореволюционной постройки. Въезд во двор перегораживал шлагбаум. Из стеклянной будки выглянул камуфлированный сторож.
- Я в двенадцатый дом, в седьмую квартиру, - объяснила я.
- Машину оставьте здесь, - строго приказал страж ворот.
Пришлось припарковаться у бровки тротуара.
- Поглядывайте, пожалуйста, - я попросила очень вежливо, и охранник снизошел до легкого кивка.
Во дворе было очень миленько, даже фонтанчик из трех морских коньков весело журчал и разбрасывал вокруг водяную пыль. Я подошла к крайнему подъезду и поднялась на крыльцо. Дверной ручки не наблюдалось – сплошь гладкое, отливающее радужной синевой стекло. Наверно, бронированное. Страшно прикоснуться. Сбоку – отверстие магнитного замка и кнопка звонка.
Я позвонила, мелодичная трель разнеслась по обширному холлу. Что-то звякнуло, и дверь отъехала в сторону.
Цветная плитка, ковровые дорожки, огромные растения в кадках. Из-за стеклянной перегородки на меня вопросительно смотрел седенький дедушка. Я подивилась подобному выбору консьержа – держать старика, когда кругом полным-полно молодых накачанных ребят, владеющих всевозможными единоборствами? Но, присмотревшись, увидела, что дедушка не так уж и стар, а судя по выправке и жесткому немигающему взгляду, он вполне мог быть каким-нибудь ветераном спецназа.
Допросив меня, он позвонил в седьмую квартиру.
- Скажите, что я от Дины, - попросила я.
- Проходите, - кивнул консьерж, повесив трубку.
Я поднялась на пятый этаж. Лифт был примерно такой же, в котором зародилась моя детективно-сводническая карьера, но без лифтерши.
Алла, одетая в темно-зеленое шелковое кимоно, такая же невысокая, как и я, стояла в дверях квартиры и ждала меня. Без лишних слов она посторонилась и пропустила меня в прихожую. Но не успела я открыть рот, как она, буркнув невнятное извинение, унеслась в ванную. Судя по доносящимся оттуда звукам, ее отчаянно рвало. Я топталась в коридоре, не зная, что делать.
- Пойдемте на кухню, - простонала Алла, выходя из ванной. – Извините. Токсикоз. У вас есть дети?
Последний раз меня спрашивали об этом не далече чем вчера. Я помотала головой.
Кухня просто потрясала размерами и набором бытовой техники. Как говорит Ракитский, не хватает только электрического стула. Я опустилась на мягкий угловой диванчик, чуть не придавив спящую там собаку, маленького черно-белого французского бульдога. Солнце стояло еще высоко, – белые ночи! – его лучи разбивались об оранжевый абажур и роняли на белый столик теплый отсвет.
- Кофе будете? – спросила Алла, присаживаясь на мягкую табуретку. Ее густые рыжие волосы бросали на бледное осунувшееся лицо такой же теплый тон.
Я попыталась было протестовать, но она махнула рукой:
- Не обращайте внимания. Я когда что-нибудь делаю, легче. Хуже всего лежать и стонать. Так что там Динке от меня надо? Сама не звонила уже месяц, морда такая.
Я, как могла, объяснила, что мне надо. Алла нахмурилась.
- Значит, он вам нужен как адвокат? Зря вы это. Дело не в том, что я на него обижена. Он действительно… тот еще фрукт. Знаете, у мужа хороший адвокат, хотите, дам телефон? Сошлетесь на меня.
Я колебалась.
- Ладно, записывайте Валеркин телефон, - она продиктовала мне номер. – Точно уверены, что не хотите нашего адвоката?
- Хорошо, дайте на всякий случай, - сдалась я. Вдруг Валерка не захочет иметь со мной дела?
Алла принесла мне визитку, и я, не глядя, сунула ее в сумку. Мы попили кофе, болтая о всяких нейтральных пустяках, и я поспешила откланяться.
10.
- Ну, мать, ты даешь! – Валерка пощипывал светлый ус. – Это надо ж так вляпаться!
Мы сидели на палубе плавучего кафе, примостившегося у Английской набережной. Валерка пил "Балтику", а я ковыряла пирожное. Небо хмурилось, ветер крутил мусорные вихри, остро пахло речной водой.
Когда я позвонила и назвалась, Валерка долго не мог взять в толк, кто я такая.
- Лиза? – переспросил он с сомнением. – Ах, Лиза! Ну, да, да.
На мое предложение встретиться Карпатов долго мычал, вздыхал, хмыкал и наконец предложил мне подъехать через час к Медному Всаднику.
С трудом пристроив машину, я перешла дорогу. Карпатова видно не было. Только какие-то туристы с выводком детей усердно запечатлевали себя на видеокамеру. Я присела на лавочку.
- Хенде хох! – внезапно раздалось из-за спины. Я так и подскочила.
Валеркино благосостояние, похоже, на месте не стояло. Во всяком случае, костюм, галстук и ботинки были уже лигой выше, чем в нашу последнюю встречу. Прическа волосок к волоску, парфюм, опровергающий утверждение, что деньги не пахнут. Пахнут, еще как пахнут. Самодовольством, например. Впрочем, самодовольство было во всем его облике, оно так и сочилось, как влага по стенам сырого погреба.
- Жрать хочу, как сволочь, - пожаловался мой бывший возлюбленный. – Пойдем куда-нибудь. Вон хоть в "поплавок".
Пока я излагала последние события, Валерка жадно поглощал эскалоп в льезоне, запивая "тройкой".
- Я не понял, - сказал он, отодвинув пустую тарелку, с которой предварительно собрал все до единой горошины и стружки корейской морковки, - ты хочешь, чтобы я вытащил вашего Котика или чтобы тебя защищал?
- Желательно и то, и другое.
- Ну, насчет программиста вашего не вопрос, сделаем. За соответствующую плату, разумеется. А вот насчет тебя подумать надо.
- Это почему? Потому что я с тобой порвала?
- Фи, как мелко! Занят я просто очень.
- И ты туда же, - вздохнула я и полезла в сумку за пудреницей.
Что-то мешало, зацепившись за подкладку. Подергав, я вытащила визитку, которую дала мне Алла. Фамилия адвоката показалась странно знакомой. Ну конечно! Еще одно совпадение.
- Валер, ты случайно не знаешь такого адвоката Комлева, Анатолия Петровича?
- Комлева? – Валерка наморщил лоб. - Случайно знаю, хотя и не очень хорошо. А что, он тебя тоже отфутболил? Хороший адвокат, но дорогой очень. У тебя денежек не хватит. Значится так. Сейчас поеду Котика вашего выручать. Если с башкой к делу подойти, то сегодня, на худой конец, завтра отпустят. Подписывай быстренько договор, - он сунул мне ручку и какую-то типовую бумажку, которую я, не глядя, подмахнула. - Если что, позвоню на трубку.
Карпатов встал и, нагнувшись, коротко чмокнул меня в щеку, как клюнул.
- Заплатишь за меня? – ослепительно улыбнулся он. – В счет оплаты? А то у меня нет мелких денег.
Ну как тут не согласиться, что он "тот еще фрукт"?
Я заказала еще кофе и сидела, покачиваясь на стуле. Вниз по Неве прополз крохотный буксир-грязнуха, родив не волну, а просто цунами. Палуба заходила ходуном, и кофе выплеснулся мне на юбку. Короче, семь бед – один reset.
Похоже, опасно заигрывать с тем, что находится вне твоей компетенции. Я имею в виду случайности. На самом деле случайностей нет, но нам трудно в это поверить. И вот словно нечто – Некто? – дает мне понять: раз уж ты пытаешься, творя "случайности", влезть в чуждую тебе область, будь и сама готова к неожиданностям.
Случайности и невероятные совпадения начали валиться на меня, как из рога изобилия.
Не успела я придумать, как подобраться к бывшей Вовкиной жене Дарье Комлевой, как совершенно неожиданно получаю телефон ее мужа – а Анатолий Комлев таки действительно оказался мужем Дарьи – и, более того, пристойный повод для знакомства. Вот только к добру ли это или к худу?
Валерка позвонил довольно поздно вечером:
- Докладаю. Все оказалось легче прощего. Котика вашего отпустили под залог. Светит ему злостная хулиганка. Готовьтесь положительно характеризовать и брать на поруки. Постараюсь выцыганить год или два условно. Сочтемся согласно таксе. Что касается вас, леди… Лиза, ты уж извини, но, боюсь, ничего не выйдет. Загружен под завязку.
Карпатов врал – в этом я была абсолютно уверена. Уж слишком деланно-озабоченно звучал его голос. Он просто не хотел.
- Хочешь, порекомендую тебе кого-нибудь?
- Спасибо, не надо, - я постаралась скопировать его тон.
- Ну и чудненько! – Валерка сразу повеселел и поспешил распрощаться.
Итак, девушка, вы остались без адвоката. Теперь я уже и сама не могла понять, зачем так упорно разыскивала Карпатова. Неужели сразу не было понятно: эта ворона нам не оборона? Правда, Ваньку он вызволил, уже неплохо. Это значит, завтра с утра я смогу засадить его за взлом ментовской базы данных. Ладно, будем надеяться, что все пройдет гладко и мне адвокат элементарно не понадобится.
Но прошло уже больше двух недель, а я так и не сдвинулась с места. Что с того, что нашла пару-тройку баб, у которых были сомнительные мотивы и возможности убить Брянцева. Уж не знаю, как там обстоят дела у ментов, может, нашли какого-нибудь другого подозреваемого, а может, по-прежнему, пытаются нарыть что-то против меня.
Комлева и Полосова-Гёрдер… Что-то подсказывало мне: здесь можно играть.
Я посмотрела на часы. Половина одиннадцатого. Звонить незнакомому человеку по делу в такое время не слишком комильфо. Ладно, отложим до завтра.
- Ну вот и все!
Полноватая блондинка в голубом синтетическом халатике с оборочками придирчиво осматривала творение своих рук. Замотанная в пеструю хламиду клиентка, сосредоточенно сдвинув брови, изучала себя в зеркале, а парикмахерша поправляла концом расчески непослушные прядки. И вот тут-то в зеркале отразилась я. С виновато-просительной улыбкой.
- Вы записаны? Опоздали? – старательно пытаясь улыбнуться в ответ, спросила Дарья Комлева, смена которой заканчивалась через пятнадцать минут.
Разумеется, я не была записана, а момент для визита выбрала специально самый неподходящий. "У нас мастера принимают по предварительной записи, - объяснили мне по телефону в салоне. – Но если очень надо, попробуйте приехать к концу рабочего дня. Если кто-то освободится раньше, то возьмет".
- Нет, - скорбно вздохнула я. – Мне очень надо подстричься. Чуть-чуть, только концы подровнять.
Дарья беспомощно оглянулась, но остальные мастерицы сделали вид, что страшно заняты. Зато из холла зыркнула администраторша-надзирательница.
- Ну, хорошо, - обреченно вздохнула Дарья и устало переступила с носка на пятку – видимо, ноги после смены давали о себе знать. – Садитесь в кресло.
Она подкатила кресло к мойке, подождала, пока я усядусь, запрокинула мою голову на подставку, вымыла волосы и сделала легкий массаж с каким-то пахучим бальзамом.
- Давно не стриглись? – спросила строго. – Вроде, и не красите, а концы мертвые. Ухаживать надо за волосами, тем более за такими красивыми.
Голос ее журчал, как лесной ручеек, тоненький и звонкий, совсем девчачий. Да и сама она, несмотря на полноту, выглядела очень молодо. Не знай я, что у нее восьмилетний сын, дала бы ей года двадцать два, не больше. Руки ее, мягкие и легкие, так и летали над моей головой, щелкая ножницами.
Накануне я долго думала, как бы подъехать к Комлевой. Вариант с мужем-адвокатом отпал в полуфинале. Котика Валерка вытащил, а нанимать его для себя? С учетом того, что меня подозревают в убийстве бывшего мужа его жены? Нет, не годится. Да и по-любому, это не самый лучший путь, чтобы подъехать к его супруге. Значит, оставалось только подобраться к ней в качестве клиентки и попытаться разговорить.
Я просто раздирала рот в улыбке и болтала, как соскучившийся попугай, используя при этом нехитрый приемчик, который так любят сумочные торговцы и уличные проповедники. Надо говорить что-то такое, с чем человек непременно согласится, а вопросы задавать такие, на которые он обязательно ответит "да". С каждым заходом он будет чувствовать к вам все большее и большее расположение, а отказать вам ему будет все сложнее и сложнее.
К концу стрижки Дарья уже была у меня в кармане. Она улыбалась и кивала в ответ на каждое мое слово.
- Здорово! – сказала я, когда она закончила и огромной кисточкой стряхнула с меня клочки волос. – Теперь буду только к вам ходить. Послушайте, вы торопитесь?
Дарья замялась.
- Очень хочется кофе, а одной скучно. У вас тут, кажется, бар есть? Не составите компанию? Хотя, вас, наверно, муж и дети ждут?
Может, ее и ждали, но тут уже включился дух противоречия. Ну и пусть ждут! Что же, я чашечку кофе не имею права после работы выпить?!
- Да нет, не ждет никто, - она тряхнула головой так, что светлые пряди занавесили круглые серые глаза. – Сын с мамой на даче, а муж поздно приходит. Пойдемте.
Мы прошли через полутемный холл с диванами, телевизором и фальшивыми пальмами и оказались в крохотном, совершенно пустом баре на четыре столика. Молоденький бармен, холеный, словно каждый день проходил все салонные процедуры, сидел за стойкой и увлеченно читал детектив в мягкой обложке. Я узнала картинку на обложке и тихо фыркнула: впервые вижу живого человека, который добровольно читает опус Ольги Погодиной.
- Владик, два кофе, пожалуйста, - оторвала его от бульварной литературы Дарья. – Может, еще что-нибудь? Пирожное, мороженое? – это уже мне.
Я отказалась, а Дарья заказала себе "наполеон". Мы сели за столик, настолько низенький, что колени оказались примерно на уровне чашек.
- Большой у вас сын? – спросила я, отпивая кислый, с запахом жженой пробки кофе.
- Восемь лет. В третий класс перешел.
- Надо же! – очень натурально удивилась я. – А во сколько же вы тогда замуж вышли?
- В первый раз или во второй?
- Во второй?! – я старательно загнала брови под челку.
- Да. Никита у меня от первого брака. Замуж я вышла в двадцать. В двадцать два развелась. А во второй раз – два года назад.
- А муж у вас кто? – это был обычный бабский треп при знакомстве, который никак не мог вызвать подозрений, тем более кое-что о себе я поведала ей еще в кресле.
- Адвокат. Знаете, он не хочет, чтобы я работала, а мне нравится. Ноги устают, конечно, но это ничего. Люблю, когда люди становятся красивыми. Иногда такие лахудры приходят, хоть и при деньгах. Страшные, злобные. Приведешь такую в порядок, она удивится и, вроде, добрее станет.
Ну это ты, Даша, загнула, подумала я. Хотя, наверно, с такой наивностью легче жить на свете. Или притворяется?
- И как муж к сыну вашему относится? – упорно гнула я в свою сторону. Философские измышления на тему красоты и доброты сейчас меня мало интересовали.
- Нормально относится. У него с первой женой детей не было, а очень хотелось. Она в автокатастрофе погибла. И Никита его любит, папой зовет. Так что мне повезло.
- А первый муж не возражает? Ну, что сын отчима папой зовет?
- Да ему наплевать, - Дарья помрачнела. Ну-ка, ну-ка! – Вернее, было наплевать.
- А сейчас что?
- Он погиб недавно. Убили его.
- Какой ужас! – я очень натурально поперхнулась и закашлялась. – Как? Кто?
- Да кто же его знает. У него же дома, застрелили. Вроде, сначала задержали какую-то женщину, потом отпустили. Не знаю. Меня вызывали, допрашивали. Только что я могу сказать. Мы с ним со времени развода виделись раза три, не больше. Алименты платил исправно, ничего не скажешь, а с Никитой почти не встречался. Сам не хотел, я-то не против была. Передавал подарки на день рождения, да и то не каждый год.
- А из-за чего вы развелись, если не секрет?
Дарья вздохнула и откусила разом полпирожного, крошки так и посыпались во все стороны.