– Ты находишься в состоянии сильнейшего стресса, ты просто себе это внушила. Да, да, это обыкновенное самовнушение! – Признаться честно, у меня уже опустились руки и значительно поубавился энтузиазм по поводу того, чтобы доказать Наталье, что она не права. – Наташа, ты не представляешь, как мне тяжело с тобой общаться, потому что ты слышишь и видишь только себя и не хочешь прислушаться к тому, кто рядом. И вообще я очень жалею о том, что я сказала тебе про то место, где нахожусь. Но я сказала тебе об этом без задней мысли. Я и подумать не могла, что ты можешь так внезапно примчаться. Я думала, что ты дождешься меня дома. Если бы я не назвала тебе то место, где нахожусь, то ты бы не приехала и ничего этого не произошло. Ты обидела ни в чем не повинного человека, который и так переживает очень тяжелый период в своей жизни. Все как-то некрасиво получилось! Если честно, у меня в голове не укладывается все, что произошло.
Сделав паузу, я взяла свой бокал и снова глотнула мартини. Наташка скрестила на груди руки и заговорила загробным голосом:
– Светлана, уж если кто-то в этой ситуации и был не прав, то это ты. Ты всегда делаешь жертвами мужчин и совершенно не хочешь понять, в какую страшную ситуацию попала твоя подруга. Этого мужчину зовут Илья, и это именно тот человек, который провел со мной ночь и меня ограбил. Несмотря на тот стресс, который я испытала, я еще нахожусь в здравом рассудке и могу с полной ответственностью сказать: я знаю, что говорю. Вчера вечером он был одет в дорогой костюм, и сегодня, несмотря на другую одежду, я могу заверить тебя: это – он.
– Но ты же говорила про какую-то лысину.
– Вчера она у него была. Видимо, он как-то ее приделал.
– Что значит "приделал"?
– Приделал, и все.
– Наташа, ну ты сама посуди. Как такое может быть? Можно изменить прическу, надев парик, стать кучерявым или, наоборот, заиметь длинные волосы. Но как можно приделать лысину? Это же невозможно!
– Не скажи. Тысячи актеров играют свою роль лысыми. Для этого полно приспособлений.
– Но ведь он не актер.
– Нет. Он тоже в какой-то мере актер. Вор-профессионал не может работать без актерского мастерства. Любой мошенник, а особенно тот, кто обманывает женщин, в чем-то актер. Знаешь, я еще ночью, когда засыпала, по его лысине рукой провела и заметила, что она какая-то неестественная. Холодная, что ли. Я ему об этом сказала, так он обиделся и запретил мне ее трогать. Ты можешь себе это представить? У меня как предчувствие какое-то было! Словно он презерватив на голову надел.
– Что ты сказала? – покатилась я со смеху.
– Ну, не бывают у мужиков такие лысины! Хоть убей, не бывают, – немного нервно улыбнулась Наташка. Видимо, в том состоянии, в котором она находилась, она еще не могла оценить собственный юмор. – Я даже, засыпая, подумала: зачем мужик себя уродует? Зачем ему нужна искусственная лысина, ведь мужик-то красивый? И решила, что, когда мы с ним поближе друг к другу будем, я у него тогда обязательно об этом спрошу. Я, конечно, понимаю, что ближе друг к другу быть некуда, ведь мы в одной постели лежали, но я имею в виду… Ну а когда отношения у нас посерьезнее бы стали, спустя определенный срок, я бы ему про эту искусственную лысину и сказала. Или в ванной бы подглядела, когда он голову мыть начал бы… – Наталья немного помолчала, посмотрела на меня задумчивым взглядом и сказала уже более спокойным голосом:
– Света, я тебе чем хочешь поклянусь, что это он. Во всем, что сейчас произошло, ты виновата. Могла бы хоть как-то мне помочь, а не оттаскивать меня от него.
По твоей вине он сбежал, и теперь ищи ветра в поле… Если бы мы его сегодня взяли, то, возможно, хоть какой-то толк бы был. Он наверняка еще ничего продать не успел.
Как только Наташка замолчала, я подлила себе в бокал мартини и принялась жадно пить. Потом я задумалась:
– Наташа.
– Что? – тут же отозвалась моя подруга.
– Кто-то из нас с тобой с ума сошел. Или ты, или я.
– Не отрицаю.
– Мужчина, с которым я сидела за одним столиком в японском ресторане, ночевал у меня сегодня на даче. Я тебе чем хочешь поклянусь!
– Мужчина, с которым ты сидела за одним столиком в ресторане, ночевал у меня на квартире и вынес из нее все ценное, что только можно было вынести. Я тоже тебе чем хочешь поклянусь.
– Ничего не пойму.
– И я ничего не пойму.
– Ну не мог же он ночью проснуться, встретиться с тобой, быстро тебя ограбить и вернуться обратно?!
– Почему не мог? Он же профессионал.
– Даже по времени не получается. Когда Илью осматривала моя соседка, для того чтобы оказать ему первую медицинскую помощь, ты уже познакомилась со своим Ильей и весело проводила с ним время.
– Как раз он отъезжал.
– Что значит "отъезжал"?
– Его не было какое-то время.
– Ты хочешь сказать, что он отъезжал для того, чтобы его обследовала моя соседка?
– Я уже не знаю, что и думать, – присвистнула Ната.
– Это нереально. Представь, сколько нужно времени для того, чтобы добраться из центра до моей дачи и обратно.
– Вагон и маленькая тележка.
– И я про то же! Тем более, не складывается все это как-то. Когда Илья лежал у меня на даче, ты говорила мне о том, что твой новоявленный принц где-то рядом с тобой и говорит по мобильному телефону.
– Ты хочешь сказать, что я сумасшедшая?
– Я просто хочу сказать, что человек, который тебя ограбил, очень сильно похож на Илью.
– А у тебя есть адрес Ильи?
– Нет, – тут же соврала я, прекрасно понимая всю глупость того, что Наталья могла сейчас придумать.
– А телефон?
– У меня ничего нет.
Наташка почесала покрасневшие от слез глаза и, как всегда, высказала свою гениальную идею:
– Ты моя близкая подруга, значит, ты должна быть рядом в тяжелую минуту.
– Что я должна делать?
– Поехать со мной на "Брюсов".
– Зачем?
– Для того, чтобы его там встретить. Ему же нужна новая жертва.
– Ерунда. Ната, будь немного дальновиднее. Человек, который тебя ограбил, теперь вряд ли когда-нибудь явится на "Брюсов".
– Ты думаешь?
– Да я в этом просто уверена! Сама посуди: после проведенной с тобой ночи он поднял ни много ни мало, а целых шестьдесят пять тысяч долларов. И неужели он такой дурак, чтобы опять появиться в том месте, где он так хорошо отработал? Ну он же не конченный идиот. По идее он сейчас должен, как говорится, лечь на дно и немного передохнуть. Слишком большой улов. С таким уловом можно и не работать.
На "Брюсове" он больше не появится, даю тебе полную гарантию. Если только через какое-то время. Дураку же понятно, что из-за такой крупной пропажи ты заявишь в милицию и будет заведено уголовное дело. В Москве полно увеселительных заведений, куда приходят одинокие дамочки в надежде на романтическую встречу. Тут для мошенника слишком большое поле деятельности. Можно сказать, что работы непочатый край.
– Тогда, может, поищем его в другом месте?
– Увеселительных мест в Москве столько, что все их нам просто не обойти. Можно будет искать годами, а результата никакого.
– Я просто хотела на "Брюсов" для того, чтобы у кого-нибудь про него поспрашивать…
– И что ты собралась спрашивать?
– На стоянке с охранником поговорить.
– А охранник-то тут при чем?
– Может быть, он мне хоть чем-то поможет.
– И чем он тебе может помочь?
– Может, он запомнил номер его шикарной машины.
– Да никто там ничего не запоминал! И поверь, такие люди, как тот человек, который тебя ограбил, работают очень даже аккуратно. Уж он-то позаботился о том, чтобы поменять номера на своей машине, когда подъехал к "Брюсову".
– Что значит "поменять номера"?
– Это значит то, что люди, занимающиеся криминальными делами, меняют номера на своей машине, для того чтобы их потом нельзя было вычислить.
– Но ведь модель машины они не могут поменять?
– Не скажи. Если игра стоит свеч, то можно поменять и модель. И уж если на то пошло, то в Москве "мерседесов" сейчас как собак нерезаных. Так что по этим приметам довольно трудно вычислить человека, который тебя ограбил.
– Почему ты постоянно говоришь, что это просто человек, и не называешь его по имени? Почему не говоришь, что это Илья?
– Потому что… – Я тут же немного растерялась.
– Почему?
– Потому что тот человек, который сегодня сидел в ресторане, не имел никакого отношения к тому Илье, который тебя ограбил.
– А мне кажется наоборот. Вполне возможно, это один и тот же человек. Просто он профессионал во всем. Кстати, а ты с ним сама-то спала?
– Что?
– Ну я же тебя вполне нормально спросила. Ты со своим Ильей спала?
– Нет, – замотала я головой. – Только в разных комнатах.
– Хоть это радует.
– А почему тебя это радует? – не поняла я подругу.
– Потому что если бы он с нами с двумя переспал, то не слишком ли жирно ему было…
От последних Натальиных слов по моей спине пробежали мурашки. Я вскинула голову и с нервным страхом, вызывающем озноб, посмотрела на нее.
– Ната, ты сама-то хоть понимаешь, что говоришь?
– Я все понимаю.
– Тебе нужно успокоиться и показаться врачу.
– Спасибо, но мне кажется, что уж если кому и нужно показаться врачу, так это тебе. Мне ужасно паршиво оттого, что ты мне не веришь.
Глава 7
Я не знаю, сколько времени мы просидели, сколько выпили и сколько доказывали друг другу, что Илья был в эту ночь с кем-то из нас. Моя подруга смотрела на меня глазами раненого животного, и от ее несчастного взгляда у меня жутко щемило сердце.
– Светлана, скажи честно, ты меня осуждаешь? – не переставала она задавать мне один и тот же вопрос.
– За что?
– За то, что я доверчивая тупица.
– Наталья, ситуация, в которую ты попала, может случиться с каждой из нас. Сейчас время такое страшное. У мужика на лбу не написано, чем именно он занимается и что у него на уме.
– Это точно. На лбу у него было чисто.
Моя поддержка сразу подействовала на подругу надлежащим образом, и она почувствовала во мне родственную душу, которая готова за нее заступиться и поддержать в трудный момент.
– Светлана, как думаешь, а почему наука до сих пор не придумала какой-нибудь приборчик, чтобы можно было проверить, фальшивый это мужик или нет?
– Что проверить-то?
– Ну, проверяют же деньги на фальшивость. Поднес купюру, посмотрел на нее внимательно, удостоверился в ее подлинности и можешь спокойно класть себе в кошелек.
– Вот ты придумала!
– Я тебе дело говорю. Так же и с мужиками. Почему до сих пор не создан приборчик, при помощи которого женщина может мужика разглядеть? Так бы и ошибок было меньше. Проверила мужика на вшивость и уже точно знаешь, пригодится он тебе в хозяйстве или нет. Так бы фальшивки и отсеивались.
– Если бы на все приборчики были, было бы просто неинтересно жить. Жизнь вообще состоит из одних ошибок.
– А быть может, наша жизнь и есть одна большая ошибка?
– Может быть…
Наташка открыла еще одну бутылку мартини, налила полные бокалы и взяла в руки справочник о ночной московской жизни, который лежал на моем журнальном столике.
– Света, а ты где такой справочник купила?
– Не помню. В каком-то магазине.
– Классная вещь!
– Тебе и в самом деле нравится?
– Еще бы.
– Значит, забирай себе.
– Что, и вправду? Но ведь он дорого стоит.
– Ерунда. Ты сама всегда говоришь о том, что дружбу деньгами мерить нельзя. Мне для тебя ничего не жалко. Я как-то шла по магазину и увидела этот справочник. Думаю, дай куплю. Ведь нужно же куда-то в свет выбираться. Москва такая большая и такая тусовочная. Хочется порой окунуться и в ночную ее жизнь, а куда выйти, мы даже не знаем. Зато тут все написано – где народу побольше, какая публика, какие цены…
– Значит, ты мне его даришь? – еще раз переспросила меня подруга.
– Я же сказала – дарю.
– Ладно, беру. Видно, нет во мне гордости. И это после того, как ты чуть было моего мужика себе не приписала.
– Наташа, ты о чем?
– О том, что фактически ты сегодня меня предала.
– Наташа, что значит "предала"? Ты все опять начинаешь?
Положив журнал к себе на колени, Наталья бросила в мою сторону вкрадчивый взгляд и спросила пьяным уже голосом:
– Свет, а может, тебе все это померещилось?
– Что значит "померещилось"? – не поняла я подругу.
– Ну то, что ты мужика какого-то сбила, и то, что он у тебя на даче лежал?
– Ты что такое говоришь?
– Может, ты слив пересобирала? Такое от усталости часто бывает. Переутомление, одним словом.
– Натуля, а может, тебе померещилось?
– Что померещилось?
– Что тебя на шестьдесят пять тысяч долларов ограбили. Может, твои драгоценности дома лежат?
– Ты хочешь сказать, что я идиотка?
– А ты хочешь сделать идиотку из меня?
– Ладно, давай не будем, а то сейчас все по новой начнется. Раздеремся еще. Только… Или мы обе сошли с ума, или я вообще ничего не понимаю, – решила сгладить ситуацию Наташка. – Давай лучше я страницу с перечнем ночных клубов открою, глаза зажмурю и ткну пальцем. В какой клуб попаду, в такой и поедем.
– Тебе что, вчерашней ночной жизни мало?
– Как можно сравнивать? Вчера у меня были совсем другие цели.
– Какие?
– Вчера я ездила за принцем.
– А сегодня?
– Сегодня мы не за принцами поедем, а просто отвести душу. Тряхнуть стариной. Немного прийти в себя. Ну что мне, после того, что вчера произошло, закрыться в четырех стенах и умереть к чертовой матери?
– Я тебя к этому не призываю, – тут же замотала я головой.
– В конце концов, грабить у меня уже нечего. Все, что можно было, уже вынесли, поэтому я не представляю никакой ценности для воров-профессионалов. Если только меня саму вынести… Желательно куда-нибудь на Рублевку.
– Что ты все со своей Рублевкой заладила?
– Да пошла она к черту, эта Рублевка! Даже если кто-нибудь предложит мне туда переехать, я ни в жизнь не поеду!
Ни за какие коврижки! Меня теперь туда даже арканом не затащишь!
– Ох, Наташка, ты у меня неисправимая!
– Так что, едем или нет?
Не успела я дать свой ответ, как вздрогнула оттого, что в моей сумке раздался звонок мобильного телефона. Посмотрев на определитель, я тут же обратила внимание, что номер засекречен, и с нескрываемым волнением в голосе глухо сказала в трубку:
– Слушаю.
– Послушай, ты на часы смотрела? – раздался на том конце провода знакомый голос.
– Простите, а кто это?
– Что, уже так быстро забыла?
– Представьтесь, пожалуйста.
– Это Илья.
– Ой, а я смотрю, голос знакомый. Не сразу поняла, что это ты.
– Быстро же ты все забываешь! А я смотрю, время тикает, а от тебя никаких вестей нет.
– А какие от меня должны быть вести?
– Что значит "какие вести"…
– А ты где?
– На даче.
– Ты что, опять на дачу поехал?
– А я с нее и не уезжал.
– Как не уезжал? Постой, ты за телефоном, что ли, вернулся? Зачем? Я бы тебе сама все подвезла, как договорились.
– Света, у тебя, я смотрю, язык еле шевелится. Ты, наверное, хорошо приняла на грудь? Тебе, видимо, совершенно по барабану, что ты сбила пешехода и что он у тебя на даче больной лежит? Я уже устал тебя ждать. Я есть хочу!
– А как ты мою дачу нашел? У тебя же амнезия.
– Уж если у кого и есть амнезия, то, по-моему, у тебя! – весьма нервно произнес Илья. – Немедленно возвращайся! Я жду тебя еще пару часов, а потом еду туда, куда тебе и обещал.
– Как я поеду? Я же выпила.
– А ты чем думала, когда пила?!
– Но я же и понятия не имела, что ты на дачу вернешься. У тебя семь пятниц на неделе. То ты в город приехал, то на дачу. Ты хоть предупреждай по поводу своих действий!
– Я не понимаю, о чем ты.
– О том, что у тебя амнезия.
– Я не буду говорить про амнезию, чтобы не сказать тебе грубость.
– Лучше не говори. Слишком много что-то сегодня грубостей для такой ранимой женщины, как я.
– Ты компьютер взяла?
– Ты же сам видел, как я его в машину клала.
– Где и что я мог видеть?
– В японском ресторане.
– Да, ты точно перепила! Бери такси и немедленно приезжай. У тебя ровно два часа.
И в трубке послышались короткие гудки. Я посмотрела на внимательно слушающую разговор Наташку и растерянно пожала плечами.
– Света, кто звонил?
– Пешеход.
– Какой еще пешеход?
– Тот, которого я сбила.
– Илья, что ли?
– Илья.
– Где он?
– У меня на даче.
– Вот сволочь! Вот он, оказывается, где решил укрыться! Ничего себе его занесло! Тоже мне, выбрал место, где можно отсидеться… Лег на так называемое дно… С такими деньгами можно было и поприличнее место найти…
Неожиданно Наташка встала, принялась нервно ходить по комнате, затем резко остановилась, а я увидела, что в ее глазах появились слезы.
– Наташа, что случилось? – спросила я чужим и усталым голосом.
– Света, ты же говорила, что у тебя вообще никаких координат Ильи нет. А оказывается, он у тебя на даче. Как это понимать? Получается, что ты его скрываешь? От меня, своей лучшей подруги? Ты его от меня прячешь?!
– Ната, это совсем не тот Илья, который тебя ограбил. Я не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты меня поняла. А вообще, знаешь, я сама ничего не понимаю. Натуля, я должна ехать.
– Куда?
– На дачу.
– Зачем?
– Для того, чтобы хоть что-то понять.
– А я?
– Тебе туда нельзя.
– Что значит "нельзя"?
– Нельзя, и все!
– Нет, я поеду с тобой! – Не обращая внимания на мой отказ, Наташка демонстративно направилась к входной двери.
– Зачем это ты со мной поедешь? Скандалы устраивать больному человеку?
– У тебя к Илье свои претензии, а у меня свои. И не такой уж он больной, больше прикидывается.
– Нет, Наташа, так не пойдет. Ты сейчас поедешь домой и хорошенько выспишься. У человека амнезия. Он сам не ведает, что творит.
– То, что он сам не ведает, что творит, это ты точно подметила. Обокрасть одинокую женщину – последнее дело!
Слегка покачиваясь, Наталья подошла ко мне поближе и обняла меня за плечи.
– Светлана, я никогда в жизни тебя так ни о чем не просила. Возьми меня, пожалуйста, с собой!
– Не могу, – отрицательно покачала я своей пьяной головой.
– Я тебя умоляю! Понимаешь, твою любимую подругу обокрали и она стала нищей. Ну не могла я ошибиться! Хоть убей, не могла! Позволь мне поехать с тобой и во всем разобраться. Я обещаю тебе, что не буду устраивать истерики и кидаться на Илью с кулаками. Я просто хочу посмотреть на этого человека еще раз, только более внимательным взглядом. Если я действительно тебе дорога, ты должна взять меня с собой.