* * *
Владик гнался за Майей до самой горы. Они не обращали внимания на прохожих, не думали ни о чем, кроме своих ног. Майя бегала быстро, как любая здоровая девушка, но Владик не отставал, видимо тренировался. Он несся по улицам легко, как летящий вампир. Ноздри по-лошадиному шумно выдыхали.
"А вот и не уйдешь!" - думал он.
"Уйду", - думала Майя.
Они без всякой толковой анаши понимали мысли друг друга. У Владика не было в голове никакого плана на случай, что будет, если он изловит беглянку. Имелось только намерение - поймать. Когда в аптеке Майя вырвалась и пустилась наутек, Владик, движимый инстинктом хищника, погнался за ней.
Майя свернула в проулок и устремилась вверх по склону. Асфальт кончился. "Хорошо, что надела кроссовки", - подумала девушка. Владик был совсем близко, в затяжном беге он мог дать ей фору. Майя выдыхалась, а он нет. "Давайте, ноги, несите мою попу! - Майя надбавила, но ненадолго. - Что же вы, ноги?!" Ноги не слушались. Ноги ослабли и плохо передвигались. Майе вдруг сделалось жутко, как во сне, когда надо бежать, а ноги не двигаются, будто завязли в патоке. Только это было не во сне, а наяву.
Почувствовав, что сейчас ее схватят, воровка дернулась корпусом вперед. Сзади послышался неловкий стук подметки и бряканье костей. Майя по инерции пробежала еще шагов десять и только тогда оглянулась.
Владик стоял на карачках, пробуя ступить на правую ногу. Выругался. С маху сел и принялся мять лодыжку, злобно глядя на Майю.
- Ты… чего… за мной… увязался? - выдохнула она, упираясь руками в колени.
- Что ты… делаешь здесь? - Дыхалка у Владика была заметно покрепче.
- Отдыхаю, - выплюнула Майя и вдруг истошно захохотала. - На море… приехала… отдохнуть… а ты… дурачок…
- Что я-то? - невольно осклабился Владик, но тут же опомнился и согнал улыбку.
Привлеченный шумом, из окраинного двора выглянул хозяин, добродушно покачал головой и удалился по своим делам. "Отдыхающие", - только и подумал он.
- Сменщик твой… где? - спросил Владик.
- В Хургаде… - простонала Майя. - Тоже на море поехал…
- В Хур… В Египте? - изумился вампирический юрист.
- Ой, уморишь… - Майю уже подташнивало от смеха и от усталости. - Ладно… пока… драгоценный.
Помахав ладошкой на прощанье, она потрусила вдоль изгороди до следующего проулка и спустилась в Щебетовку. "Матрону можно не искать, - решила Майя. - Куда они такие сегодня денутся? Семейка обезврежена, а мне пора на заслуженный отдых".
* * *
- Жизнь без мозга коротка, но приятна, - одними губами промолвил Макс, подбираясь на цыпочках к заветному шкафу.
Бесшумно пройти не получилось. Хлам услужливо выдавал чужака шуршаньем, кряканьем, звяканьем, только хозяин не был готов быстро отреагировать на сигналы. Под конец Макс так осмелел, что махнул рукой на конспирацию.
"Упремся - разберемся", - решил он и потянул дверцу шкафа. Дверца громко заскрипела и уткнулась в громоздкий ящик. Чтобы ее открыть, надо было передвинуть зеленый армейский сундук, здорово похожий на гробы, в которых Юра хранил радиостанции. Наконец Макс распахнул дверцу и обнаружил с внутренней стороны щит из грубо ошкуренных досок. Вероятно, щит прикрывал непрочную амальгаму.
- Вот и славненько!
Макс вцепился в центральную доску и рванул на себя. Раздался пронзительный визг ржавого гвоздя. Доска отошла. Макс выдернул ее из гнезда и узрел в щели желтоватую бумагу.
С деликатностью карманного вора Верещагин зацепил пальцами с краев драгоценную находку и, перегнув пополам, вытащил сложенный гармошкой лист. Это была карта. Макс немедленно сунул ее в сумку.
- Ты что здесь делаешь? - Хозяин высунулся из люка по плечи и взирал на незваного гостя, непонятно для чего ломавшего древнюю мебель. - Эй, сюда подойди!
Макс подошел. Что ему еще оставалось?
Хозяин возмущенно смотрел на Макса, а Макс пялился на него честными глазами наглого жулика.
- Ты кто такой? Откуда взялся?
- Я? Ну, а ты сам как думаешь? - Прохиндей взирал на жертву с высоты, и ему было не страшно. - Что подсказывает твой жизненный опыт? У тебя какой жизненный опыт?
- Чего? - потерялся Кузахметов.
- А ну слезай, поговорим! - строгим тоном капитана милиции Никитина приказал Макс.
Хозяин послушно исчез в люке.
Бывают моменты, когда человек теряет голову и совершает опрометчивые поступки. В мирной обстановке он брезгливо посмеялся бы над галиматьей, которую несет оплетала, но в момент стресса человек дуреет. Это случается с каждым независимо от пола и возраста.
- Я турист, а вы домовладелец, - наехал Макс, глядя в упор на бледнеющего хозяина. - Кузахметов, телефон сорок - ноль два, проживаете с супругой.
- Да, - закивал татарин, припоминая ментов стерлитамакского РОВД, города, в котором он появился на свет и в котором жили переселенные после войны родители.
- Идите в комнату, посидите пока.
Испуганный хозяин отправился выполнять распоряжение. Верещагин спустился с крыльца, деловито прошагал до калитки и, оказавшись под прикрытием кустов и деревьев, задал стрекача от греха подальше.
"Наплевать, - подумал он, пробираясь к госпиталю ускоренным шагом. Пока за ним вроде бы никто не гнался. - Пусть работа нечистая, зато результативная. Не зря в Крым съездили. Скоро и на Марсе будут яблони цвести!"
Впервые со времен службы в армии Макс запел.
Глава пятая,
в которой обладатели карты сокровищ Массандры видят сокровища Массандры и вспоминают "Двенадцать стульев"
- Зашибись, - сказал Макс. - Мы обставили конкурентов. По случаю победы на всех фронтах объявляю выходной.
- Будем в море купаться? - спросила подруга.
- Устроим праздник жизни! По ходу украдем палатку.
- Поехали в Гурзуф, - предложила Майя.
- Что там делать? - озадачился Макс. - Почему сразу не в Ялту?
- А в Ялте что делать?
- Гулять. На фуникулере кататься. "Под небом голубым" распевать.
- Никитин, не будь занудой.
Макс, которому было безразлично, где бухать, согласился.
Когда он ввалился в курятник, помятый после засадных действий, но с улыбкой на устах, то застал Майю в полудреме. Подруга имела вид не слишком бодрый, от беготни у нее начались месячные.
- Теперь все позади, полдела сделано, - заключил Макс, выслушав, как она бегала наперегонки с вампиром. - Я нашел карту. Вот она!
Майя взвизгнула и бросилась ему на шею.
Влюбленные немедленно развернули длинную гармошку склеенных листов, вгляделись и ничего не поняли. Рассказывая, как папа рисовал план местности, Жанна сильно преувеличила. Главный инженер просто взял готовую карту масштаба 1:25 000 и стал с ней работать. Бумага носила многочисленные карандашные пометки, в основном стертые ластиком. Карта была насыщена информацией и оставалась загадочной, словно большой детективный роман на иностранном языке. Как в книге, на карте можно было подглядеть разгадку, если знаешь, что искать. Последний раз военную карту Макс видел пятнадцать лет назад в штабе батальона. Условные знаки писарь как-то пробовал изучить от безделья и любопытства, но бросил. Теперь он скользил взглядом по листу, оставив надежду разобраться в условных обозначениях, по большей части ему не нужных, а искал отметки, выполненные рукой Гриднева.
- Что называется, найдите десять отличий, - пробормотал Макс.
- Какие десять отличий? - Майя почему-то представляла карту, какой ее обычно показывают в кино: грубая схема с жирным крестиком и подписью капитана Флинта.
- От новой карты. Но нам и этого хватит.
До позднего вечера он рассматривал драгоценную находку. Главный инженер делал пометки твердо-мягким карандашом. Даже после тщательного стирания резинкой от него оставались заметные борозды на бумаге. Местами Гриднев поднимал рельеф светло-коричневым грифелем. На эти участки Макс обратил самое пристальное внимание и обнаружил искомое - похожий на перевернутый строчной ипсилон знак на склоне горы за периметром техзоны. Это был характерный и наглядный символ. Даже неосведомленному человеку было понятно, что он обозначает вход в грот или пещеру. "Кто же знал, что генерал спрячет энотеку за территорией партизанской базы? - подумал Макс. - Наверное, выбрал самую укромную пещеру, чтобы фашисты не нашли. Война войной, но в случае утраты достояния республики, потенциального источника валюты, оставшиеся в живых виновные позавидуют мертвым".
Поскольку карта 1:25 000 была секретная, главный инженер прятал ее в тайнике, просто на всякий случай. На работе, в кабинете штаба Соединения, у него имелся сейф, но потом он стал уносить карту домой и обустроил нычку за зеркалом. Не столько для родни, сколько для себя и, как распорядилось время, для чужих людей.
Наутро Майя почувствовала себя вполне прилично для умеренных гуляний.
"Женщины, женщины, - вздохнул Макс. - Как же они воевали? Хотя яростная зенитчица с предменструальным синдромом за счетверенной пулеметной установкой должна была представлять страшную угрозу Люфтваффе".
Милый сердцу подруги Гурзуф на поверку оказался небольшим зеленым городком на окраине пионерлагеря "Артек". Кроме роскошного парка военного санатория, Макс не нашел для себя ничего интересного. Они посидели возле фонтана, прогулялись по улочкам, накаленным полуденным солнцем, остановились возле музея истории "Артека". Макс был готов на экскурсию, лишь бы спрятаться в тень, но Майя придержала его за руку, постояла немного, с грустью глядя на табличку, и мотнула головой.
- Пойдем отсюда. - Она повела Макса прочь, а он потащился, как теленок на поводу, списывая капризы подруги на особенности женской психики в критические дни.
"В чем заключался цимес именно Гурзуфа? - терялся в догадках Макс. - Название понравилось?"
- Перед нами целый Крым прекрасных мест, - сообщил он поникшей спутнице и достал из сумки туристскую карту-километровку. - Вот здесь мы, а здесь… - Взгляд Макса скользнул вниз, к Ялте, но зацепился за знакомое слово. - Массандра!
- Там экскурсии водят на винзавод, - оживилась Майя. - Поехали, Никитин, все равно тут нечего ловить.
"Чего хочет женщина, того хочет бог", - рассудил Макс и не стал заморачиваться с поиском нужного автобуса, а просто поймал машину. Разбитной водитель на тарахтящей "копейке" привез их к длинному одноэтажному зданию из серого кирпича. Из середины корпуса произрастала башня с часами и воротами, напоминающая донжон средневековой крепости. Отстояв короткую очередь в кассу, Макс купил билеты по восемьдесят гривен на самую обширную экскурсию. Приближался час дня, и требовалось надолго спрятаться.
В подвалах Головного завода витал ненавязчивый аромат, как в престижном парфюмерном бутике. Пожилая женщина-экскурсовод провела табунок туристов в Царский подвал, где хранилась энотека. Пока она распиналась о раритетных винтажах, которые в лучших домах Европы не принято пить сидя, Макс разглядывал диковинной формы бутыли. В них обитали древние вина Массандры. Отдельно стояли напитки, закупленные князем Голицыным за границей, мадеры и хересы, вкусные и ценные. "Вот что нам предстоит найти", - подумал Макс, и ему немедленно захотелось выпить. Судя по лицам, того же хотелось всей группе. Алчущих туристов еще долго водили по среднему подвалу и цехам выдержки, удивляя огромными бочками и названиями коллекционных вин.
- Сокровище выросло и приумножилось, - пробормотал Макс. - Его можно было потрогать руками, но нельзя унести с собой.
- Что? - не поняла Майя.
- Да это я так… Вспомнилось.
- О чем? - шепнула Майя.
- О стульях, а говорил я сейчас о сокровищах Массандры.
- Ты вроде не пил, Никитин.
- Скоро наверстаю, - ухмыльнулся Макс: их потащили в дегустационный зал музея виноделия.
Влюбленную парочку усадили за столик, на котором выстроились две шеренги из девяти бокалов. В каждом было налито на пару пальцев симпатичных вин. Вина были разноцветные, ароматные и довольно крепкие. Попробовав, Макс подумал, что "Бастардо" в Петербурге было вкуснее, но, откушав еще, посчитал, что питерское вино просто казалось таковым из-за новизны ощущений.
Вышли они под солнце к трем часам пополудни. Нагруженный познаниями Макс пребывал в задумчивости, Майя, наоборот, ожила.
- А поехали в Ласточкино гнездо обедать! - предложила она. - Я знаю, там хорошо кормят.
О Ласточкином гнезде Макс слышал однажды, зато много. Как-то раз лучшим матросам Соединения устроили туда экскурсию. Лучшими оказались те, кто не попал в караул или наряд. Макс в число счастливчиков включен не был, поскольку перепечатывал гору документации к новому учебному периоду. Теперь милосердные небеса напомнили о Ласточкином гнезде через подругу.
- Да поехали! - Бывший писарь не мог отказать себе в удовольствии взять реванш у злобного комбата. Он достал карту. - Это до Ялты или после?
- За Ялтой, - сказала Майя.
- А ты откуда знаешь, если в Крыму не была?
- В автобусе говорили, - отмахнулась Майя.
Есть музеи, в которых душа требует загулять.
Есть увеселительные заведения, в которых чувствуешь себя как в музее. Ласточкино гнездо принадлежало к обеим категориям сразу. Маленький белый замок с острыми башенками, повисший на краю скалы, оказался заряженным итальянским рестораном. Свободный рынок начался с лестницы непосредственно перед замком. Ушлый молодчик с глазами сельского пройдохи продавал по три гривны входные билеты в ресторан. Макс оценил новаторство, но, заглянув в меню, понял, что лестничный Остап Бендер с билетами в Провал - это цветочки. Настоящие ягодки притаились в самом гнезде, и вкус имели бодрящий. "Вот это я понимаю, итальянская мафия в действии, - вздохнул мошенник. - Всюду проникла! С экскурсиями матросы и небогатые кавалеры давно могут отдыхать". Майя взяла ризотто с сыром маскарпоне и горьким шоколадом, а Макс заказал спагетти карбонара и бутылку "Чинзано". Затем выкинул из головы сумму счета, расслабился и постарался получить удовольствие.
- Подожди, милый, мне надо почистить клювик, - прощебетала Майя, подхватила сумочку и упорхнула в сортир.
"Даже не спросила, куда идти". - Макс с интересом отметил, как уверенно подруга ориентируется в незнакомом месте, но благодушие взяло верх, и он переключился на публику в зале.
Подобно музею, мафиозный ресторан редко бывал полон. В середине дня наплыва посетителей тем более ждать не приходилось. Собственно, помимо верещагинского, столов было занято всего три. Самый укромный занимали двое расхристанных мужиков, нарочито по-дикарски, но со вкусом одетых. Они потягивали белое вино и негромко беседовали. В одном Макс не без удивления узнал киноактера Кешу Кучеренко, и то определил, скорее, по характерному бритому черепу вкупе с горбатым носом. Второй, бородач в темных очках, идентификации не поддавался, вероятно, был закулисным деятелем либо умело маскировался. Столик в центре зала обсадила вальяжная семья: папик лет пятидесяти, холеная свиноматка, старлетка с внешностью Барби и мальчик, о котором можно было сказать лишь то, что ему лет двенадцать.
Зато напротив… Напротив сидела сладкая парочка - простушка и мужчина с резкими чертами лица. Макс почувствовал, как в нем просыпается охотничий азарт. Мужчина был чем-то неуловимо похож на щедрого норильчанина Анатолия. То ли бледным лицом с темными пятнами старых обморожений, то ли готовностью шиковать. Он грузил, а пучеглазая девушка с готовностью хохотала каждой его шутке, выставляя напоказ крупные белые зубы.
"Пытается развести на замужество", - понял Макс.
Когда Майя вернулась, в голове у него сложился план, а тут и "Чинзано" принесли.
- Ну, вздрогнули! - с энтузиазмом провозгласил мошенник и даже привстал, чтобы дотянуться своим бокалом до бокала оторопевшей подруги.
Известная итальянская выпивка заметно уступала марочным крымским винам, а может, просто так казалось после дегустации. Макс налил еще.
- Ты что-то задумал, Никитин? - еле слышно спросила Майя.
Макс самодовольно кивнул, никого не стесняясь. Со стороны могло показаться, что он отведал "Чинзано" и теперь оценивает. Майя безошибочно указала глазами на северянина. Макс широко улыбнулся.
- Здесь так замечательно, дорогая! - Он поднял бокал, с деланной пьяной элегантностью чокнулся с подругой. - Каждый день как праздник. Извилины сами собой выпрямляются. - Пригубил и негромко добавил: - Лишь суровая жизнь бедняка или старания окружающих закручивают их обратно.
- За них, милый, - усмехнулась Майя, - вернее, за нас!
Потом они выпили за успех, а потом принесли горячее. Проходимцы налегли на еду, не забыв заказать еще бутылку, чтобы обеспечить успех предприятия. Они, уже не сговариваясь, наметили свои участки, как негласно распределяют роли псы, загоняя стаей крупную и опасную дичь.
- Готовят здесь вкусно, - пропыхтел Макс, очистив тарелку. - Теперь понимаю, почему итальянцы такие жирные. Постоянно пьем "Чинзано", постоянно сыто-пьяно!
Краем глаза он уловил, как северянин задавил на него косяка, и от души расхохотался. Лошара попался в капкан и ожидал свежевания.
- Слушай, быть в Ласточкином гнезде и не поплевать с балкона в море - это упущение, - загорелся Макс. Он еще не полностью получил сатисфакцию за злобного комбата, оставившего трудолюбивого писаря без халявной экскурсии. - Пошли на террасу или как там ее…
Они выбрались на балкон, нависающий над морем подобно ласточкиному гнезду. Обнявшись, долго стояли у перил, глядели вдаль. Вид с Аврориной скалы наполнял сердце курортной романтикой. Пахло водорослями, соленой водой и южными цветами. От этого распирало грудь и хотелось отправиться в дальнее плавание. Солнце поджаривало рябое зеркало моря. Воздух был неподвижный и плотный.
- Какое небо голубое, - сказал Макс.
- Что? - Майя подняла голову. У горизонта небо действительно было голубым, зато в зените ослепляло невероятно темной синевой.
- Мы не сторонники разбоя, - назидательно напомнил Макс. - Тем паче, что на дурака не нужен нож. Ему с три короба наврешь и делай с ним что хошь. Довольно умная, кстати, песенка из фильма про деревянного мальчика, которого наши сказочные коллеги развели на всю наличку.
- Что ты предлагаешь? - осведомилась Майя.
- Наврать с три короба, - ответил Макс. - Раз он такой деревянный, то непременно попадет на все золотые монетки. Я ему сейчас устрою "Союз меча и орала". Будет метать бабло, а после нашего ухода орать, какой он доверчивый, и посыпать голову пеплом.
- Надеюсь на тебя, милый, - проворковала Майя и погладила его нежной ладошкой.
Макс вернулся, волоча на буксире подругу. Захмелев от солнца, запахов и ласки больше, чем от вина, он подошел к мужчине, как-то очень легко и просто познакомился и предложил составить компанию. Северянин Женя, которому надоело развлекать простушку, охотно согласился и пересел со спутницей за их столик. Майя сразу принялась строить ему глазки. Весьма своевременно принесли "Чинзано", Макс налил в подставленные бокалы.
- Мы из Ярославля, - бесхитростно соврал он, выпив за знакомство. - Я стройматериалами торгую. Доска обрезная, металлочерепица, уголок, всякое такое. А ты откуда?
- Из Сургута, - с веселой напористостью вернул подачу Женя. Он все делал с напором, словно преодолевая сопротивление окружающей среды: с напором двигался, с напором говорил и даже глядел с напором.