- Что говорят врачи? - со страхом спросила я.
- Вернуть к жизни они его смогут наверняка. - ответила Маша. - Но вот его разум…
- Маша, профессор Эйнгард наверняка знает, где Тамила. Мне надо с ним срочно увидеться!
- Хорошо, сейчас мы к нему поедем.
Маша достала мобильный, куда-то позвонила, и через несколько минут перед нами, как из под земли, вырос Оскар.
- Ну что, красавицы, поехали. - пытаясь казаться бодрым, произнес он.
Мы вышли на улицу. Перед моими глазами все плыло, земля, Казалось, устроила круговорот. Но я, не жалуясь, лишь покрепче уцепилась за машину руку, и подруга почти волоком дотащила меня до машины. Оскар сел за руль, и мы поехали по знакомому адресу. Но увы, дома у профессора нам никто не открывал. Позвонил несколько раз, Оскар со злости сильно треснул по двери ногой. Я впала в панику:
- Его наверняка уже убили! Тамила добралась до него!
- Спокойно! - скомандовал Оскар, по очереди трезвоня во три соседние квартиры. В одной из них дверь распахнулась:
- Чего шумим? - спросил суровый мужской голос. Следом за голосом на пороге возник огромных размеров мужик.
- Отдел по раскрытию особо опасных преступлений! - в тон ему ответил Оскар, размахивая удостоверением. - Пожалуйста, скажите нам, где может в это время обретаться ваш сосед, Лев Соломонович Эйнгард?
- Так он еще вчера в больницу отправился. - удивился нашей неосведомленности сосед. - У него же опухоль, ему четыре раза в год облучаться надо.
- Название больницы, отделение?
- Да у жены тут все на бумажке написано.
Мужик вынес нам бумажку. Прочитав адрес, Оскар кивнул нам с Машей и быстро пошел по лестнице вниз. Мы побежали за ним. Дойдя до машины, Оскар остановился:
- Ну что, поедем в больницу?
- Конечно, мы не можем терять времени! - закричала я.
- Но я должен запрашивать разрешение врачей, чтобы беседовать с тяжело больным человеком…
- Я сама с ним побеседую. - твердо сказала я. - Мне никаких разрешений не надо. А вы с Машей пока посидите в машине.
Через полчаса мы подъехали к больнице. Спросив у вахтерши на входе, где находится онкология, я без помех прошла в отделение и, не сняв даже плаща, вихрем понеслась в нужную палату. Старый профессор лежал в одноместной палате, на прикроватной тумбочке стоял нераспечатанный пакет апельсинового сока и две бутылки минералки без газа. Рядом красовался натюрморт из дюжины груш, яблок и трех плодов киви. При моем появлении Эйнгард отложил потрепанную книжку, которую читал, и собирался было встать с кровати, но я замахала на него руками:
- Лежите, лежите! У меня к вам важное дело!
Я опустилась на табуретку у подножия кровати и начала рассказывать про Сашу. Чем дальше я говорила, тем хуже контролировала себя, и, дойдя до момента, когда увидела на каталке голого Сашу, покрытого простыней, я уже рыдала в три ручья. Профессор слушал, отвернувшись к стенке, его плечи мелко подрагивали.
- Лев Соломонович, миленький, на вас вся надежда. - сквозь рыдания выдавила я. - Мне срочно нужно противоядие, иначе отец моего ребенка навсегда останется овощем, безумным инвалидом…
- Деточка, мне очень жаль. - после некоторой паузы тихо произнес профессор. - Но в нашей лаборатории не разрабатывали противоядие против тетрадоксина.
- Но ваша Тамила… Она наверняка знает противоядие, раз ей приходится иметь дело с ядом! Мне нужно обязательно найти Тамилу. Только не говорите, что ничего про нее не знаете!
Наступило молчание. Лишь через несколько минут профессор вновь подал голос.
- Она и правда мне звонила тогда, когда вы у меня были. Но она и раньше меня не забывала. Единственная из всех моих учеников.
Оказалось, Тамила навещала старого профессора несколько раз в году. Она знала, что накоплений у Эйнгарда никаких, и помощи от государства он не получает. Поэтому на свои деньги покупала продукты, приносила теплые вещи зимой, относила в починку его сапоги. В лютые морозы, когда цены на отопление просто зашкаливали, она давала деньги на оплату квартиры.
- Без нее меня давно бы выселили из дома. Или я бы умер с голоду. - продолжал профессор.
Именно Тамиле профессор пару лет назад пожаловался на постоянные боли в желудке, и именно она убедила его пройти обследование. В больнице выяснили, что у профессора неоперабельный рак кишечника, и ему назначили постоянное облучение. Тамила опять же не осталась в стороне. Она где-то доставала препараты, хоть немного снимающие постоянную тошноту, в местных аптеках их не было, но видимо, у женщины были другие каналы. Она приносила в больницу свежие фрукты.
- Она была у меня в больнице вчера, сразу после того, как я сюда приехал. - продолжил старик. - Видите напитки и яблоки с грушами?
- А вы что-то пили? - оживленно спросила я.
- Н-нет… - после некоторой заминки сказал профессор.
- Разрешите мне взять одну минералку? - взмолилась я. - Я хочу отдать ее на анализ.
- Конечно, берите. - без раздумий разрешил профессор, протягивая мне бутылку, которую я сразу же сунула в сумочку. - А вторую я выпью сам. В конце концов, от судьбы не уйдешь. У меня есть и другое, но… Деточка, если я усну летаргическим сном, и меня признают умершим, разрешаю взять мое тело для исследование. Может, это как-то поможет медикам найти противоядие. Ты не волнуйся, я сегодня же оставлю все необходимые письменные распоряжения на сей счет.
- Но почему вы ничего не сказали, когда мы приходили к вам со следователем?
- Вы же сами все поняли. Она позвонила и умоляла меня ничего про нее не рассказывать. Клялась, что ни в чем не виновата, но, если ей припомнят прошлое, она наложит на себя руки, и ее ребенок останется сиротой. Я не мог ей отказать…
- Теперь сиротой остался мой ребенок… - горько сказала я.
- Деточка, мне очень жаль… Но я ведь все равно не знаю, где живет Тамила. - тихо сказал профессор. - И я никогда ей не звонил. Она всегда приходила ко мне сама.
- Наверняка вы знаете, как ее теперь зовут. Она меняла имя или фамилию?
- Понятия не имею. Вроде, замуж она больше не выходила, по крайней мере, ничего не говорила об этом мне. И звал я ее всегда Тамилой. Правда, вчера, во время своего последнего визита, она как-то странно говорила со мной… вроде бы, попрощалась.
- Тамилочка, когда ты еще придешь? Завтра? - спросил профессор, когда нежданная гостья собралась на выход.
- Никогда, Лев Соломонович. - спокойно ответила Тамила. - И вы меня не ищите… Мы с вами вряд ли увидимся еще.
- Я выполнил все, что ты просила. - встревожился профессор. Ему до боли в сердце не хотелось расставаться с последним человеком из своего прошлого. - Мне уже совсем немного осталось, я знаю, и так хотелось бы тебя увидеть хотя бы перед смертью. Ты на меня за что-то сердишься, Тамила?
- Нет. Только я больше не Тамила. - грустно ответила женщина. - Вспоминай меня как Медею.
Глава 11
Я бесцельно шла по улице, тупо пялясь на красивые витрины центральных магазинов. Маша наотрез отказалась брать у меня минералку, еще раз пояснив, что таких анализов никто не сделает. И настойчиво посоветовала мне срочно вылить содержимое, а бутылку выбросить в ближайший мусорник. Я отказалась наотрез. И теперь, всей кожей ощущая вес отравленной бутылки, судорожно пыталась сообразить, кто бы мог мне помочь. Глаза, блуждающие по сторонам, выхватили неоновую надпись: "Зоомагазин". Повинуясь неясному внутреннему голосу, я зашла внутрь и сразу же наткнулась на клетку, по которой весело бегала большая, абсолютно белая мышь с длинным хвостом. Я кинулась к продавцу:
- Я беру эту мышь вместе с клеткой!
Продавец спокойно отправил меня к кассе, и, пока я выбивала, чек, поставил клетку с мышью на прилавок и предложил:
- Давайте я вам специальную меховую переноску продам, а то мышка застудится…
Я согласилась и на переноску, засунула туда мышку и поехала домой. В груди у меня все неприятно ныло при мысли, что придется поить ни в чем не повинное животное отравой, но я старалась отогнать дурные мысли. Мышку жалко, но любимого мужа мне жаль больше! Тем более, я не допущу, чтобы животное погибло. Она просто крепко уснет, а я тем временем найду противоядие. Должна найти!
Стараясь не думать вообще ни о чем, что зашла в квартиру. Первое, что меня порадовало - моей мамочки с дочерью дома не оказалось, видимо, наступило время вечерней прогулки. Я должна все закончить до их прихода! Подгоняемая этой мыслью, я дрожащими руками достала из мехового мешка клетку с жалобно пищащей мышью, поставила его на стол, сбегала на кухню, и через пару минут поставила перед мышкой блюдечко с минералкой. Слезы текли из моих глаз при виде беззащитного животного, но я решила не отступать. Не знаю, от жажды или с перепуга, мышка мигом вылакала водичку, и я долила ей добавки. Мышь выпила почти полбутылки, а остаток минералки я на всякий случай вылила в унитаз - не держать же отраву в дома, где бегает маленький ребенок! Бутылку я бросила в мусорник, замаскировав сверху старой газетой. Теперь оставалось только ждать результата.
Что должно произойти с мышкой? Во-первых, она через пару часов должна сильно развеселиться. А потом - уснуть и не проснуться. Значит, подождем до вечера. Но пока мышь веселиться не собиралась. Она металась по клетке и время от времени жалобно попискивала. Я позвонила Маше:
- Маша, чем кормить белую мышь?
- Полина, с тобой все в порядке? - встревожено отозвалась подруга.
- Маша, я купила мышь и напоила ее отравой, чтобы подобрать противоядие. Но похоже, она хочет не только пить, но и кушать. Чем ее кормить?
- Понятия не имею… И вообще, я мышей боюсь. А ты с чего такая смелая?
- Машка, мне не до шуток! Я никогда не боялась мышей, тем более сейчас. Ответь, пожалуйста, мне не до глупостей.
- Не знаю даже… хлебом покорми.
Я бросилась на кухню и принесла полбатона кисло-сладкого хлеба. Засунула в клетку и долго наблюдала, как мышка ест. В двери повернулся ключ, и из коридора раздался жизнерадостный детский визг и строгий голос моей мамы. Я вышла к ним.
- Поля, куда ты сегодня сорвалась с утра пораньше? - с изумлением спросила мама, поглядев на мой помятый вид.
- Да так… Маша попросила помочь, ей надо было генеральную уборку срочно закончить. - я вовсе не собиралась пугать маму ужасами тетрадоксина и превращением людей в зомби.
- Лучше бы с ребенком погуляла. - привычно проворчала мама.
- Мама, ты ведь знаешь, мне сейчас так тяжело… Муж бросил… - и я снова разрыдалась. Мама начала меня успокаивать, и разговор как-то сам собой перешел на житейские темы.
К появлению в доме белой мыши мама отнеслась без энтузиазма, но особо не возражала. Маруська же мыши обрадовалась, и все рвалась потаскать ее за хвост. Но я не подпускала дочку к клетке, опасаясь, что мышь вырвется из некрепких маруськиных ручонок и скроется в недрах квартиры. А значит, и в спячку она впадет не в собственной клетке, а в каком-то труднодоступном месте, где я не смогу ее найти. Маруська разревелась, но мы с мамой все же выманили дочку из моей спальни, и уложили ее в постель. Через некоторое время Маруся заснула, а я пошла к себе. Клетка с мышью я поставила на небольшой столик рядом с кроватью, и теперь ждала, когда же мышь развеселиться. Но, на первый взгляд, ее поведение ничем не отличалось от дневного. Я потушила свет, разделась и легла. Не стоит мешать мыши, пусть спокойно впадает в летаргический сон.
Заснула я нескоро. Из клетки не доносилось ни звука, и я была твердо уверена, что утром найду мышку на дне клетки окоченевшей, и заранее чувствовала себя распоследним живодером. Но, разлепив заплывшие от недосыпания и постоянных рыданий глаза, я обнаружила, что мышь все так же быстро бегает по клетке, изредка пытаясь просунуть любопытный носик сквозь стальные прутья. Похоже, в минералке не было отравы. Жуткий опыт провалился.
Положив в клетку мыши ломоть сыра, я позвонила в больницу. В приемной меня вспомнили сразу, и пока дежурная сестра, положив телефонную трубку на стол, узнавала, где в данный момент находится Александр Иванков, я все время слышала раздающиеся вдали женские голоса: "Это тот, которого достали из холодильника" "Живой труп" "Зомби". Сердце больно сжималось при каждом слове, но я стиснув зубы, терпеливо дожидалась ответа. Увы, он меня не порадовал: Саша по-прежнему находился в реанимации, и пока не пришел в сознание.
Я позвонила Маше. Подруга откликнулась сразу, похоже, мобильный на всякий случай держала в руке.
- Поля, мужайся! Оскар еще вчера вечером запросил у прокуратуры разрешение на эксгумацию Матвея Гарина, и, скорее всего, на сей раз ему это разрешение дадут.
- Еще позавчера я бы порадовалась этому известию. А сегодня… Неужели ты думаешь, что мне есть до этого хоть какое-то дело?
- Поля, ты не понимаешь! Мы пошлем образцы ткани в зарубежную лабораторию, там найдут тетрадоксин… - она замялась.
- И начнут срочно создавать противоядие? Маша, черт с этой эксгумацией, постарайтесь узнать по своим каналам - может, где-то в мире противоядие уже создано?
- Я всю ночь просидела в Интернете… - голос подруги звучал жалобно. - А Оскар уже с утра звонил в Интерпол. Никто не знает о противоядии. Впрочем, об отравлении тетрадоксином тоже. То есть что-то слышали про культ вуду, про зомби, но это далеко, на каких-то диких островах…
- Но у их жрецов противоядие наверняка есть!
- Ты хочешь поехать на Карибские острова? - удивилась подруга.
- Да хоть на шабаш на Лысой горе.
- Туда ближе. - вздохнула Маша. - Полина, будь реалисткой. Допустим, до островов ты доберешься, но вот жрецы вуду вряд ли с тобой начнут откровенничать, скорее посмеются. А может, их и вовсе в природе не существует, этих жрецов.
- Но ожившие мертвецы существуют! Причем не где-нибудь, а тут, рядом с нами. Маша, скажи, что мне делать?
- Полина, мы найдем Медею, и она… - Маша замялась.
- Что она? Решит сотрудничать со следствием, и откроет секрет противоядия?
- Почему бы нет?
- И что она за это получит?
- Меньший срок.
- Ты сама-то в это веришь? А если она просто не станет сознаваться? И не отдаст нам ни яд, ни противоядие? Как-то по рассказу профессора непохоже, чтобы Медея склонялась перед грубой силой.
- Ты же сама кричала еще вчера: "Надо срочно найти Медею!" - возмутилась подруга.
- Мне надо срочно найти Медею! - воскликнула я. - Понимаешь, мне, а не нам!
- Если ее найдешь ты, она тебя убьет, и дело с концом. Сама понимаешь: хороший свидетель - мертвый свидетель.
- А если пожалеет?
- А если нет? - жестко сказала Маша. - Кто позаботится о твоей дочери? Твоя мама-пенсионерка, или муж, превратившийся в живой труп?
- Зачем ты это говоришь? - зарыдала я.
- Потому что ты сейчас в шоке, и не отдаешь отчета в своих действиях. С тебя станется и впрямь самой вычислить Медею и пойти на встречу с ней, никому ничего не сказав. Но ты должна взять себя в руки и понять, что не разжалобишь ты серийную отравительницу своими слезами. Погибнешь сама, и своего ребенка погубишь.
- Маша, успокойся - я даже соображать пока как следует не могу, где уж мне Медею ловить. - упавшим голосом сказала я.
- И не надо тебе никого ловить. Мы с Оскаром сами ее поймаем, и противоядие тебе на блюдечке поднесем. С голубой каемочкой. Как Саша?
- В реанимации. Пока не пришел в себя. Мне обещали позвонить, если он очнется.
- Ну, держись! Я с тобой!
Ни на какую работу я, разумеется, не пошла. На все вопросы встревоженной мамы отвечала, что Саша попал в автокатастрофу, и сейчас с сотрясением мозга лежит в больнице. Сообщать ей жуткую правду про тетрадоксин я пока не собиралась. Весь день я провалялась в постели, чувствуя себя такой разбитой. Словно по мне в самом деле проехал асфальтовый каток. Под вечер, когда мама с Маруськой вернулись с прогулки, мне все же пришлось одеться и выйти в магазин за продуктами. Вернувшись, я услышала от мамы, что мне недавно звонили из больницы, и тут же бросилась перезванивать.
Дежурная сестра сообщила, что Саша вроде бы очнулся, и из реанимации его завтра переводят в неврологию.
- Он пришел в себя? - слабым голосом спросила я.
- Он открыл глаза и попытался сесть. - пояснила сестра. - Но он никого не узнает. И потом… похоже, он разучился говорить. Мне подруга из реанимации сказала - он только мычит что-то, и смотрит перед собой остановившимся взглядом. Есть он сам тоже не может, похоже, просто разучился жевать. Пока вливаем физраствор внутривенно, а потом придется кормить через зонд. Но вы не волнуйтесь - ему завтра с утра томографию мозга сделают, тогда врач вам и скажет, каковы дальнейшие перспективы. Может, еще придет в себя…
Но уверенности в нарочито бодром голосе сестры не почувствовалось. Еще раз взглянув на Сашу, я без сил села на кровать. Какие перспективы? Я их знаю и сама. Памперсы для взрослых и кормление через зонд. Тагила Семибаева держат в частной больнице, для него наняли дорогую сиделку. Где мне взять деньги на сиделку для Саши? Мама не справится с обслуживанием взрослого мужика, на ней и так грудной ребенок. Значит, мне придется бросить работу. Конечно, я могу вообще не приходить в свой салон, я там, как-никак, числюсь хозяйкой, значит, часть прибыли мне и так полагается. Но это будет совсем небольшая часть. Хватит ли мне денег на то, чтобы содержать семью с маленьким ребенком и взрослым инвалидом?
Я сжала руками раскалывающуюся голову. Можно поступить и по-другому: ходить на работу каждый день, чтобы заработать деньги на частную клинику для Саши. Он будет там лежать под капельницей, месяц за месяцем, пока тихо не скончается… Из глаз снова потекли слезы. В этот момент зазвонил домашний телефон. Я не сразу узнала растерянный голосок, утративший все капризные нотки:
- Полина? Это Тоня. Так что с Сашей? Он правда жив?
- Он жив. Его откачали, и завтра утром переводят из реанимации в неврологическое отделение. Пойдешь его навещать?
- Если ты не против…
С каких пор она стала интересоваться моим мнением, раздраженно подумала я, но вслух сказала:
- Я только "за". Тогда пойдем вместе. Завтра в половину двенадцатого жди меня у входа в Клиническую больницу, в это время как раз закончится врачебный обход, и мы сразу попадет в палату.
- А как я тебя узнаю?
- Я сама тебя узнаю. - заверила я.
Глава 12
Я и в самом деле узнала ее сразу. Маша описала ее на редкость точно - юная девочка-блондинка с темными глазами, с короткой, по-модному "рваной" стрижкой. Тоненькая, как тростинка, с длиннющими ногами, которые казались еще длиннее благодаря десятисантиметровым шпилькам. Как она на них ходит, подивилась было я, но потом вспомнила, что и сама Маша обычно носит каблуки не меньше. Я приблизилась к девушке, одетой, несмотря на прохладную погоду, в коротенький лиловый плащик, и заглянула в ее большие газельи глаза, густо накрашенные тушью. Несмотря на бледность, ее кукольное личико смотрелось на редкость эффектно. Тоня доверчиво посмотрела на меня:
- А что мы Саше скажем? Ну, в смысле, почему мы вдвоем к нему пришли?
- На месте решим. - несмотря на искреннее горе, я с трудом сдерживала злорадство. Что, девочка, ты уже думала, что выиграла в лотерею миллион? Увела у глупой бабы состоятельного мужика с прекрасным характером, теперь можно и расслабиться? Ох, какой облом тебя ожидает!