- Брось скромничать… Мама от тебя без ума. Говорит, что ты спас женщину.
- Я? Ну, что ты! Какую женщину?.. Ах, ты вот о чем, - деланно рассмеялся он. Ему и в ум не приходило, что Степанида Александровна могла рассказать Наташе о вчерашней драке у соседей. - Ерунда. Перепил один. С пьяным нетрудно справиться.
- Ты все время рискуешь, Алеша, - она взяла его под руку и заглянула в глаза. - Я бы не сумела так.
- Сумела бы! - вдруг оживился Воронов. - Ты бы сумела. Обязательно бы сумела!.. Кстати, - он замедлил шаги, - ты не знаешь Вострикова?
- Бориса? - В ее расширенных глазах младший лейтенант увидел не то страх, не то удивление. - Ну, как же… Знаю. С ним что-то случилось?
- Почему?.. Ничего не случилось… Просто… я случайно узнал… Мне же приходится бывать повсюду… Такая работа.
- Ты что-то скрываешь, - остановилась Наташа.
- Выдумываешь, - улыбнулся он.
- Алешка!!.
- Ну, что ты, ей-богу! С тобой нельзя пошутить! Беги, вон трамвай подходит.
- Никуда я не побегу, пока ты не скажешь, что случилось!!
Воронов с беспокойством взглянул на ее лицо… Какая она сегодня красивая! Он бы ничего не пожалел для нее. Его не зря мучили сомнения - она любила Вострикова. Любил ли он ее так же сильно? Уж чересчур натянуто просил он не говорить ей о своем ранении! Воронов так бы не поступил. Если бы его ранили, он бы поставил всех на ноги, только бы она узнала правду, только бы пришла к нему в больницу!
- Ты не расстраивайся, Наташа. С ним ничего страшного не случилось… Перелом ноги - через месяц будет здоров.
Наташа отстранилась от младшего лейтенанта, словно обожглась.
- Да говори ты… Бестолковый!..
- Ну, вылетел из машины, - тихо сказал Воронов. - Сама понимаешь, на полном ходу… - Мертвенная бледность, покрывшая лицо Наташи, вдруг болью отозвалась в его сердце. Он будто очнулся от глубокого сна - шагнул к ней, резко бросил: - Пошли вы все, к чертям!..
Она ничего не успела ответить, Остановился трамвай, Воронов вскочил в него и скрылся за широкой спиной верзилы, задержавшегося на подножке.
Глава 12
ЧТО СТАЛО ИЗВЕСТНО ИЗ ДОКЛАДОВ ОПЕРАТИВНИКОВ
Капитан Исмаилов скользнул насмешливым взглядом по лицу младшего лейтенанта Воронова, потушил папиросу и повернулся к майору:
- Да, я утверждаю, что Востриков невиновен. Убийца - шофер машины ШЛ 24–27 Расул Батталов.
- Это нужно доказать, - нерешительно вставил Воронов.
- Разве бегство Батталова не доказательство?
- По-моему, нет, - уже смелее сказал младший лейтенант.
Капитан вскипел:
- По-моему! Ты все еще придерживаешься своей версии? Откажись от нее! В смерти Расулова виновны Батталов и Бибихон. Востриков отпадает. Вспомни: номер машины, переданный Кузьминых, сходен с номером машины Батталова. О чем это говорит! Молчишь? Вот посмотри сюда.
Капитан взял карандаш и бумагу и быстро написал: ШМ 24–47 и ШЛ 24–27.
- Гляди, вот этот номер сообщила Кузьминых, а это, - он очертил цифры ШЛ 24–27, - номер машины Батталова, который сегодня утром уехал из кишлака в город и… не возвратился.
- Ловко, - удивился младший лейтенант. Исмаилов весело рассмеялся:
- А ты думал как!
- Да я… ничего, - смутился Воронов.
- То-то… Исмаилов не Воронов. У него добрый нюх. Добычу за версту чует. Возьми эту… Расулову. Ведь рассказала все: и то, что любит Батталова, и про ночного посетителя. Такие вещи не каждому удается узнать. - Капитан самодовольно вытянулся в кресле. - Учись, брат, у старших. Помнишь русскую пословицу: "Старый конь борозды не портит".
- Но мелко пашет… - насмешливо бросил лейтенант Прохоров.
Майор Розыков сидел за письменным столом, положив руки на подлокотники огромного кожаного кресла. Он на вмешивался в разговор капитана и младшего лейтенанта - его заинтересовала исмаиловская версия.
В самом деле, куда девался Расул Батталов? Почему он до сих пор не возвратился из города? Какие отношения у него с женой Расулова? Капитан сообщил, что колхозники недолюбливают шофера. У парня скрытный и строптивый характер. В пьяном виде он откровенно заявил, что любит Бибихон и убьет Расулова, если тот обидит ее.
"Неужели это и явилось одной из причин гибели кассира?"- подумал Розыков… Его вдруг заинтересовал таинственный посетитель дома Расуловых. Не было сомнения, что этот человек или лично знал Расулова, или слышал о нем от кого-то из своих друзей.
Не исключена возможность, что этот другой и был Батталов! В таком случае, почему он допустил ограбление любимой женщины? Не вмешан ли все-таки в эту историю Востриков?
- Товарищ капитан, вы ничего еще не рассказали нам о раненом, - теряясь в догадках, спросил майор Исмаилова.
- А что о нем рассказывать, - помолчав, ответил капитан. - Исчерпывающих данных я пока не могу сообщить. Мне удалось выяснить только, что он появился в колхозе месяца полтора назад и устроился электромонтером. Что общего было у него с Расуловым и когда они познакомились, этого никто не мог мне сказать. Я полагаю, что он принадлежит к числу странствующих и не вижу смысла вникать в подробности его биографии. Тем более, что нам уже известно имя убийцы.
Розыков нахмурился:
- Не спешите с выводами, Гафур Исмаилович! Говорить о том, что Батталов - убийца, рано. Необходимы улики, вы оперативник и должны знать это не хуже меня.
Потушив папиросу, майор повернулся к Прохорову, сидевшему за приставным столом, напротив младшего лейтенанта:
- Ну, а что удалось узнать вам, товарищ лейтенант? Прохоров встал:
- Разрешите доложить?
- Пожалуйста, - приказав жестом сесть, сказал Розыков.
- Убедившись, - начал лейтенант, - что тряпка, найденная на месте происшествия, была раньше носовым платком, я стал разрабатывать версию "Г. Г. Г. А." Эксперт Чеботарев считает, что буквы, вышитые на платке, сделаны женщиной, давно занимавшейся вышиванием. В связи с этим, я дал указание старшине Алиеву проследить, нет ли на рынке женщины, продававшей такие вышивки. Одновременно я побывал в бюро справок и затребовал списки всех людей, проживающих в городе, фамилии, имена и отчества которых начинаются с букв Г. Г. Г.
- Ну, и каков результат? - нетерпеливо спросил Розыков.
- Результат оказался неутешительным, Нам придется проверить более двух тысяч человек.
Капитан Исмаилов скривил губы:
- Хлебнешь же ты горя со своей версией!
- Волков бояться - в лес не ходить, - встал на защиту Прохорова эксперт. - Главное, товарищ капитан, вера в то, что твоя работа не пропадет даром.
- Ты думаешь, что его работа принесет плоды?
- Да.
- Что ж, посмотрим, - усмехнулся Исмаилов.
Розыков с неприязнью взглянул на капитана. "Откуда у него такое пренебрежение к людям? Неужели в паспортном отделении не видели этого? Надо с ним поговорить… Коммунист - поймет!.."
- Константин Дмитриевич, - майор снова обратился к лейтенанту Прохорову, - что вы скажете о четвертой букве "А"? Не говорит ли она вам о двойной фамилии владельца носового платка? Скажем, какого-нибудь Григорьева-Ачинского?
- Тогда бы между буквами "Г" и "А" стоял дефис, - удивляясь вопросу начальника отделения, ответил Прохоров,
- Тот, кто вышивал эти буквы, мог не знать, что такое дефис. Не забывайте об этом, Константин Дмитриевич. - Записав что-то в блокнот, майор поднял на Прохорова ободряющий взгляд. - Возьмите в свое распоряжение лейтенанта Зафара и продолжите разработку версии "Г. Г. Г. А." Результаты разработки докладывайте мне ежедневно в конце рабочего дня.
- Слушаюсь! - четко по-военному отрапортовал Прохоров.
- Товарищ младший лейтенант, - тут же обратился Розыков к Воронову, - вы временно прикомандировываетесь к нам. Я уже договорился с начальником ГАИ. Ваша задача: разыскать машину Батталова и доставить в ОРУД.
- Есть, разыскать машину Батталова и доставить в ОРУД! - откозырял Воронов.
- Человеком, который выманил у Расуловой двадцать пять тысяч, займетесь вы, товарищ старший лейтенант, - повернулся майор к оперуполномоченному Якубову, - а вы, товарищ Кузнецов, подыщите подходящий момент и поговорите с матерью Наташи - знакомой Вострикова.
- Та-ак, - протянул Исмаилов, когда из кабинета вышли все сотрудники отделения, - теперь осталась очередь за мной.
Майор устало поднялся с места:
- У меня что-то голова болит… Пройдемте по городу…
- Пешком?!
- Я буду здесь через час, - сказал Розыков секретарше, вошедшей в это время в кабинет. - Если случится что-нибудь серьезное - обратитесь к лейтенанту Прохорову… Да, Гафур Исмаилович, пешком….
Глава 13
ПОЖАЛУЙ, РАЗГОВОР СОСТОЯЛСЯ
Они закурили, не торопясь пересекли главную улицу и зашли в небольшой сквер, огороженный низкой чугунной оградой.
В середине сквера стоял павильон. За одним из столиков сидели мужчина и женщина. Они влюбленно глядели друг на друга и о чем-то беседовали. Продавщица - высокая остролицая блондинка - завороженно следила за ними.
- Не зайти ли и нам сюда, - предложил капитан. Майор докурил папиросу, оглянулся - урны нигде не было; достал портсигар и положил в него окурок.
- Сюда, - сказал он, будто очнулся. - Что ты, Гафур Исмаилович. Пойдем выпьем по кружке пива. Это, пожалуй, лучше.
- Если можно, я с удовольствием, - живо отозвался Исмаилов.
Они зашли в закусочную. Зал был переполнен - сюда, особенно в обеденное время, приходили студенты педагогического института, которые жили в общежитии, находящемся напротив.
К Исмаилову тотчас подскочил тонкий, как жердь, официант с острыми коротенькими усиками и, низко склонив голову, предложил:
- Пожалуйста, Гафур Исмаилович, сюда…
Подведя Исмаилова и Розыкова к столику, на котором стояла дощечка с надписью "Служебный", он снова услужливо склонил голову:
- Коньяк? Водка? Вино?
- Нет, нет, - заторопился Исмаилов. - Две бутылки пива… Ну и что-нибудь закусить.
Официант скользнул между столиками и исчез за перегородкой буфета.
- Ты, наверно, здесь не впервые, - сказал Розыков, доставая новую папиросу.
- Я? Ну, что вы… Просто раз был… - Спрятал глаза Исмаилов. - У меня больное сердце - я мало пью…
Через полчаса они шли по малолюдной узенькой улочке, Слева и справа тянулись низкие потрескавшиеся дувалы. Дома стояли в глубине дворов, скрываясь за густыми кронами яблонь и вишен.
- …Гафур Исмаилович, - убеждал майор, - так делать, как делаешь ты, нельзя… Откуда у тебя такое пренебрежение к людям? Почему ты так самоуверенно говоришь о том, что еще требует самой тщательной проверки? Разве этому нас учит партия?
Они заговорили о работе, как только вышли из закусочной. Майор нарочно свернул в старый город - днем здесь было тихо, никто не мог помешать беседе. Тишину улочек нарушали только говорливые арыки, тянувшиеся вдоль дувалов.
- Товарищ майор, я не понимаю, за что вы меня осуждаете, - обижался Исмаилов. Он то обгонял Розыкова, то снова отставал. На его мясистом круглом лице были и недоумение и горечь; взгляд будто говорил: "Неужели нельзя обойтись без нотаций?"
- Брось валять дурака, - горячился Розыков. - Ты в каждом сотруднике видишь своего соперника. Тебе не по душе даже младший лейтенант Воронов. Ну, зачем ты сегодня издевался над ним? Ведь он ребенок по сравнению с тобой! Его надо учить, а не попрекать. Что будет, если мы все, как ты, станем открыто смеяться над молодежью? Да после этого ни один человек не захочет идти в милицию! Помни, Воронов любит свою работу. Наш долг - вселить в него уверенность…
- Да, я что… Ну, стоит ли…
- Давай будем откровенны, - пошел рядом майор. - Ты плохо работал в паспортном отделении… Пожалуйста, не делай такие глаза! Я беседовал с сотрудниками - все утверждают, что это так. В уголовном розыске эгоисты не нужны… А это в тебе есть… У нас опасная и трудная работа. Порой она требует напряжения всех сил. Да что - сил! Разве мало людей, которые погибли, сражаясь с преступниками! Вспомни лейтенанта Орлова, убитого в начале года бандитом Сеиткаримовым… Ты не маши руками, знаю, что это тебе известно. Я просто еще раз хочу напомнить, какая у нас ответственная должность!
- Я помню…
- Ладно, - тепло произнес Розыков. - Ты не обижайся… Меня тоже когда-то пробирали, да и сейчас… Давай решим, что будем делать дальше.
- Якуб Розыкович, да я… Поверьте… Товарищ майор… - Исмаилов остановился, судорожно схватил майора за обе руки; глаза загорелись, точно в них кто-то бросил сноп искр. - Не гоните меня из уголовного розыска. Я все понял, увидите - исправлюсь!
- Что ты, Гафур Исмаилович… Пойдем… Ну, ладно… - Майор не ожидал, что капитан так болезненно воспримет его слова. У него даже мысли не было отстранить Исмаилова от работы. - Ладно, Гафур Исмаилович, - повторил Розыков, увлекая капитана вперед. - Давай поговорим о деле Расулова… Доложи мне о своих дальнейших планах… Только учти, что вчера ты работал… неудовлетворительно.
Исмаилов закружился на месте, оттесняя майора к одинокому дереву, вылезавшему из полуразвалившегося зубчатого дувала.
- Мне кажется, - уверенно начал он, - что надо вторично съездить в кишлак и побеседовать с родственниками Батталова.
- Что еще?
- Считаю, что нужно встретиться еще раз с Бибихон и с теми, кто лично знал Вострикова.
- Все?
- По-моему, необходимо выяснить, где провели прошлую ночь Расулов и Востриков, а также узнать, что думает об убийстве участковый уполномоченный. Кроме того, надо установить, кто автор записки, оставленной у Бибихон ночным посетителем. Может быть, писал кто-нибудь из близких Расулова?
Старый город кончился. Впереди загорелась рекламами широкая площадь. С трех сторон поднялись трехэтажные жилые дома. В центре заструился сотнями струек фонтан, окруженный молодыми стройными деревцами.
- Молодеет город, - щурясь, задумчиво сказал Розыков,
- Красиво, - согласился Исмаилов.
Они переглянулись. В глазах капитана майор увидел гордость. Это приятно кольнуло его в сердце. "Значит, понял, - подумал он. - Не сердится… Так и надо. Не мальчишка",
Глава 14
РАССКАЗЫВАЕТ МАТЬ НАТАШИ
Кузнецову повезло. В третьем часу дня он уже сидел у матери Наташи и пил чай с вареньем. Степанида Александровна не спускала глаз с гостя и беспрерывно говорила о семейных неурядицах. Кузнецов не молчал тоже - не переставал восхищаться вареньем, вызывая хозяйку на все более откровенный разговор.
Вот как они оказались за одним столом.
Вооружившись инструментами и полномочиями электромонтера, Кузнецов поехал к Степаниде Александровне. Он знал, что Наташа в это время была на дежурстве в аптеке, поэтому никто не мог помешать его беседе со старушкой.
Степанида Александровна в этот день чувствовала себя неважно. Ее беспокоило поведение дочери. Наташа стала замкнутой и молчаливой. Вечерами она куда-то уходила или запиралась у себя в комнате.
Сперва Степанида Александровна молча переносила замкнутость дочери, но сегодня не выдержала и первая заговорила с нею. Наташа отвечала с неохотой и ни разу не посмотрела матери в глаза. Старушка, так ничего не добившись, взяла кошелку и деньги и отправилась на базар. Через несколько минут ушла и Наташа - эту неделю она дежурила с двух часов.
Кузнецов увидел Степаниду Александровну, когда подходил к дому. Поняв, что она не в духе, он решил отложить разговор, незаметно последовав за нею на рынок.
Полтора часа спустя, набив кошелку нужной снедью, Степанида Александровна возвращалась домой. У углового покосившегося домика, за которым маячил подъемный кран, она оступилась и упала. К ней тотчас подскочил Кузнецов, который шел позади. Он поднял ее и вывел на тротуар.
По дороге они разговорились. Степанида Александровна с радостью узнала, что незнакомец, назвавшийся Константином Петровичем Дмитриевым, шел к ней проверять электропроводку.
- Степанида Александровна, и вам не скучно двоим жить? Дочь-то молодая, пора замуж, наверно, выходить. Как бы в девках не засиделась.
- Бог с тобою, Константин Петрович! О чем говоришь! Не до замужества ей теперь.
- Это почему же? Вон какая она у вас красивая, - указал Кузнецов на фотокарточку Наташи, висевшую между окнами.
- Уж это верно - вся в покойного отца, - ласково улыбнулась Степанида Александровна.
Начав разговор с базарных цен на овощи и фрукты, они незаметно перешли к своим "небольшим семейным" тайнам,
Кузнецов задавал вопросы осторожно, стараясь вызвать у Степаниды Александровны доверие к себе. Он сообщил ей о своем "горе", "о младшем сыне", связавшемся с хулиганами. Мальчонка совсем отбился от рук - перестал слушаться родителей, особенно мать, ругается, ворует.
- Говорят, милый, жизнь прожить - не поле перейти, - подливая гостю чаю, заметила Степанида Александровна. - Плохо, что твой связался с хулиганами, это к добру не приведет. Моя познакомилась с одним тоже, - помедлив, с трудом произнесла она, - с виду вроде человек, как человек, а заглянешь во внутрь - дерьмо.
- Что вы, Степанида Александровна, - возразил Кузнецов. - Можно ли так говорить о друге дочери?
- Может, он ей и друг, да только мне от этого не легче, - в сердцах проговорила Степанида Александровна. - Позавчера, нехристь, нализался водки, поехал кататься на машине, да и вылетел из кузова: теперь в больнице лежит. Ходила она давеча к нему, так не пускают, говорят: приема нет.
- Не пускают, значит, тяжело ранен, - сделал вывод Кузнецов. Перевернув пустую чашку, он быстро поднялся и застыл у стола. - Спасибо, Степанида Александровна, за угощение. Такого варенья, как ваше, я еще никогда не ел.
- Полно тебе, Константин Петрович, - махнула рукой старушка, - какое это варенье, названье одно.
- Не скромничайте, Степанида Александровна, - улыбнулся Кузнецов. - Я готов биться об заклад, что лучше вас никто не может готовить. Здешних хозяек я отлично знаю. Не впервые проверяю электропроводку,
- Неужели все угощают вареньем? - засмеялась Степанида Александровна,
- А как же!.. Монтер! - гордо сказал Кузнецов.
Через несколько минут Степанида Александровна провожала гостя из дома. На крыльце он пожал старушке руку и проговорил:
- Кстати, Степанида Александровна, у меня есть знакомый врач. Он может устроить вашей дочери свидание с больным.
- Константин Петрович, - всплеснула руками Степанида Александровна, - что же ты молчал до сих пор? Договорись с ним. Уж я тебе за это баночку варенья положу…