- Нет, вовсе нет. - Люк не обиделся, только стал ещё грустнее. - Их пятеро, - наконец, сказал он. - Двое мертвых, трое живых: Лоуренс Палинод, мисс Ивэн Палинод и самая младшая Джессика Палинод. Та, что получает милостыню в парке. Ни у кого из них нет денег и одному Богу известно, зачем кому-то их убивать. При том они не настолько помешанные, как судят некоторые. Я уже совершал эту ошибку, можете мне поверить. Впрочем, вам нужно видеть их самому. Когда вы туда переберетесь?
- Я подумал, что лучше всего сразу; у меня тут с собой чемодан.
- Для меня это хорошая новость, - довольно буркнул инспектор. - Вход сторожит наш человек, который знает вас в лицо. Зовут его Кокердейл. Мне очень жаль, что не могу рассказать вам больше об этих людях, но они такие старомодные и совершенно необычные… Не слишком мне нравится это определение, но оно лучше всего их характеризует. - Перегнувшись через стол, он похлопал себя по животу. - Я дошел до такого состояния, что при одной мысли о них мне плохо делается. Как только получу заключение экспертов, сразу вам сообщу.
Кэмпион допил свой стакан и взял в руки чемодан. Тут ему пришла в голову новая мысль.
- Да, а кто такая та юная черноволосая девушка? Лица её я почти не видел.
- Это Клития Уайт, - спокойно пояснил Люк. - Племянница. Когда-то Палинодов было шестеро. Одна сестра сбежала, вышла замуж за врача и уехала с ним в Гонконг. Во время путешествия судно потонуло и оба едва не погибли, так что ребенок родился, когда мать ещё не просохла от морской воды. Оттуда её имя. И не спрашивайте меня больше. Так мне сказали: "Оттуда её имя".
- Понимаю. И она тоже живет у Рени?
- Да. Родители отправили её на родину, что оказалось счастливой идеей, поскольку оба впоследствии погибли. Она тогда была маленькой девочкой. Теперь ей восемнадцать. Работает помощницей в канцелярии "Литературного еженедельника". Наклеивает почтовые марки и рассылает экземпляры подписчикам. Как только научится печатать на машинке, получит повышение.
- А кто тот парень?
- С мотоциклом? - вопрос был задан с такой страстью, что Кэмпион даже вздрогнул.
- Мотоцикла тогда в парке я не видел.
Лицо Чарли Люка потемнело, а густые брови насупились над светлыми глазами.
- Чудная пара: щенок и потерявшийся котенок, - со злостью бросил он, а потом поднял взгляд и вдруг обезоруживающе чистосердечно рассмеялся, добавив: - Такой маленький милый котенок. Еще даже глазки не прорезались.
Глава 4
Ты должен быть осторожен
Кэмпион тихонько подошел к началу лестницы, откуда через зарешеченное окошко мог заглянуть в сердце Портминстер Лодж.
Увидел он Рени, выглядевшую так же, как и десять лет назад, когда они познакомились. Она сидела за столом, в профиль к нему, разговаривая с кем-то невидимым. Возраст мисс Рапер все ещё можно было определить как "под шестьдесят", хотя вполне возможно ей было лет на восемь-десять больше. Миниатюрная женщина все ещё прекрасно держалась, как в то время, когда пожинала успехи на провинциальной сцене, и волосы её все ещё были хороши, хотя возможно уже не столь рыжи.
Одета она была для визита - в изысканную цветную шелковую блузку и элегантную черную юбку, не слишком короткую. Шаги Кэмпиона Рени услышала, когда тот был уже на середине коридора, прокладывая себе путь среди молочных бутылок. Он успел окинуть взглядом её лицо - чуть островатый нос и слишком широко расставленные глаза, обращенные в сторону окна, прежде чем она торопливо встала, чтобы осторожно приоткрыть дверь.
- Кто там? - Слова звучали мелодично, как песенка. - Ах, это ты, мой милый. - Она вела себя естественно, но все же чуть позировала, словно на сцене. - Входи, прошу тебя. Как это мило, я так ценю твое внимание и никогда этого не забуду. Как матушка? Все в порядке?
- В полном порядке, - ответил Кэмпион, который, осиротев десять лет назад, привык играть свободно свою роль.
- Да, знаю, у тебя нет причин жаловаться на жизнь, - она похлопала его по плечу, уважительно и внимательно к нему присматриваясь.
Сидели они в типичной старомодной кухне в цокольном этаже, с каменным полом, множеством труб и удивительных закоулков. Не слишком веселое это место оживляли не меньше сотни театральных фотографий разных эпох, занимавших половину стен, и яркие лоскутные половики.
- Кларри, - продолжала хозяйка все с тем же деланным весельем, - ты, вероятно, не знаком с моим племянником Альбертом. Он из Бари, представитель процветающей части нашего семейства. Юрист, что может нам сейчас пригодиться. Его мать написала мне, что он мог бы помочь, и я послала ей телеграмму. Тебе я не говорила, - боялась, что ничего из этого не выйдет.
Лгала она вполне прилично для старой, опытной актрисы, а смех звучал свежо и молодо, доказывая, что сердце её ничуть не постарело.
Кэмпион от всей души её расцеловал.
- Я так рад вас видеть, тетушка, - сказал он, и она покраснела, как девочка.
Мужчина в пуловере цвета сливы как раз ел бутерброд с сыром и маринованным луком, уперев ноги в носках на поперечину кресла. Теперь он встал и перегнулся через стол.
- Рад с вами познакомиться, - буркнул мужчина, протягивая старательно наманикюренные пальцы. Ногти его, как и блеск золота в ухмылке, и густые светлые волосы, заметно отступившие со лба, но тщательно уложенные волнами, были обманчивы - несмотря на холеный вид его изрытое глубокими морщинами лицо было симпатичным и в нем заметен был здравый рассудок. В треугольном вырезе пуловера виднелась рубашка в розово-коричневую полосу, с темными пятнами в тех местах, где запонки для воротника протерли дыры.
- Меня зовут Грейс, - деловым тоном сообщил он. - Кларенс Грейс. Не думаю, что вы обо мне слышали. Когда-то я один сезон играл в Бари.
- Но это был Бари в Ланкашире, мой милый, - торопливо перебила его Рени. - А мы говорим о Бари Сент Эдмунд, правда, Альберт?
- Да, тетя, конечно, - Кэмпион старался, чтобы в голосе его звучали сожаление и извинение вместе. - Там у нас очень спокойно.
- Во всяком случае, закон там чтут не меньше, чем где бы то ни было. Садись, мой милый, - энергично принялась она за гостя. - Наверняка ты голоден. Сейчас я что-нибудь приготовлю. Я вечно опаздываю. Странно, но у меня всегда такое впечатление, что я чего-то не доделала. Миссис Лоу!
На последние слова, прозвучавшие довольно громко, ответа не последовало и Кэмпион стал уверять, что не голоден.
Рени снова хлопнула его по плечу, словно пытаясь приободрить.
- Садись и выпей с Кларри портера, а я тем временем займусь твоим устройством. Миссис Лоу! Скоро соберутся остальные жильцы, и прежде всего капитан. Он сегодня, кажется, обедает в городе со своей старой пассией. И сразу отправится к себе в комнату. Если услышишь, как хлопнули входные двери, это наверняка будет он. Потом вы оба поможете мне разносить подносы. Миссис Лоу!
Кларри спустил ноги на пол.
- Сейчас я приведу её. А что с малышкой? В такую пору ей пора быть дома.
- Клития? - Рени взглянула на часы. - Четверть двенадцатого. Что-то она запаздывает. Будь она моей дочкой, я волновалась бы, но если честно, я не люблю невинности, а ты, Альберт? Человек никогда не чувствует с ней себя в безопасности. А ты, Кларри, сиди тихо, и никаких сплетен, пожалуйста.
Мужчина остановился, взявшись за ручку двери.
- Если бы, моя милая, я и собрался что-то рассказать этой коробке с нюхательной солью, то во всяком случае не о её племяннице, - весело заявил он, но тут лицо его вдруг искривилось в отвратительной гримасе, и на долю секунды стал виден неприятный блеск в его больших, неопределенного цвета глазах.
Рени ждала, пока он закроет двери.
- Всему виною нервы, но наверняка он вскоре получит ангажемент, - сказала она так, словно Кэмпион в чем-то сомневался. - В провинции видали и куда худших актеров, чем Кларри, слово даю. - И тут же, на одном дыхании, но удивительно сменив тон голоса, добавила: - Скажите, мистер Кэмпион, а то другое тело тоже выкопают?
Он дружелюбно улыбнулся.
- Не беспокойтесь, это же не ваша могила! Но, честно говоря, не знаю.
В тот момент Рени казалась совсем старой и хрупкой. Под слоем пудры на скулах и носу можно было разглядеть сетку красных жилок.
- Очень уж мне все это не нравится, - тихо промолвила она. - Боюсь отравы. Вы знаете, продукты я теперь держу запертыми на ключ. Стараюсь не спускать с них глаз, пока все не съедят. Портер можете пить спокойно. Моя старая служанка его только что принесла, и мы вместе с Кларри открыли бутылку.
Вдруг - словно крышку сорвало с котла - увидел он весь страх, который скрывался под покровом их веселой, ничего не значащей беседы. И ужас этот распространился по ярко освещенной кухне, как темная злая туча, приглушая все остальные реакции: возбуждение, интерес, ненасытное любопытство полиции, публики и прессы.
- Я очень рада, что вы пришли. Я на это надеялась. Вы отличный парень, и я этого никогда не забуду. Ну, думаю, постель уже проветрилась. Миссис Лоу!
- Вы меня звали? - донесся от дверей голос старухи, подкрепленный громким шмыганием носом, и в кухню, шаркая ногами, вошла невысокая женщина в белом фартуке. У неё были румяные щеки, живые темно-синие глаза, правда немного помутневшие, редкие волосы были повязаны розовой лентой.
Задержавшись на пороге, она с интересом уставилась на Кэмпиона.
- Ваш племянник? - громко спросила старуха. - Но похож, просто две капли воды. Говорю вам, похож, как две капли воды.
- Я очень рада, - громко перебила её мисс Рапер. - А теперь прошу приготовить ему постель.
- Приготовить постель? - В голосе миссис Лоу прозвучал такой восторг, словно эта удачная мысль пришла в голову ей самой. И вдруг она что-то вспомнила. - Я приготовила овсянку. Говорю вам, я приготовила вашу овсянку. Поставила в духовку и заперла на замок. Ключи на обычном месте. - Она ударила себя в худую грудь.
Кларри, вошедший следом, не смог удержаться от смеха, и она развернулась в его сторону; выглядела она - мысль эта вдруг пришла в голову Кэмпиону - как кот, наряженный куклой.
- Вам смешно! - Пронзительный голос с отчетливым лондонским акцентом разносился по всему дому. - Но осторожность никогда не мешает. Говорю вам, осторожность никогда не мешает.
Повернувшись к Кэмпиону, старуха взглянула на него с блеском в глазах.
- Он ничего не понимает, - заявила она, пожав плечами в адрес актера. - Некоторые мужчины ничего не способны понять. Но нужно иметь хоть что-то в голове, если хотите удержаться на поверхности. Я тут только потому, что мои думают, что я в пабе. Мой старик говорит, что не хочет, чтобы мне пришлось давать показания и вообще иметь дело с полицией, и так далее. Но я не могу позволить, чтобы мою хозяюшку обижали, вот и прихожу поздно вечером, говорю вам, прихожу поздно вечером.
- Да, это правда, она любезно приходит сюда каждый вечер, - улыбнулась Рени, но в её голосе звучало волнение.
- С моей хозяйкой я пришла из того дома, - трубным голосом продолжала миссис Лоу. - Иначе бы ноги моей здесь не было. Ни в коем случае! Слишком тут опасно. - Достигнув одного эффекта, она решила добиться и другого. - А дела мне хватает. - Она махнула тряпкой в сторону Кларри, который схватился за поля ветхозаветной шляпы, и рассмеялась как ребенок. - Мистер Кларри умеет меня рассмешить, говорю вам. Мне взять эти одеяла? А где наволочки на подушки? Полы я подмела. Говорю вам, полы я подмела.
Она закосолапила к выходу с одеялами. За ней Рени несла охапку белья.
Кларри Грейс снова сел и толкнул в сторону гостя стакан и бутылку.
- Не поверил бы комику, попытайся он спародировать её в мюзик-холле, - заметил он. - Восьмой десяток на носу, а все ещё полна энергии. Работает, как лошадь. И перестанет, только когда трупом ляжет. Вместе с Рени они ведут все хозяйство. Она просто обожает такую работу.
- Что одному услада - другому яд, - бросил довольно неосторожную реплику Кэмпион.
Рука Кларри со стаканом замерла в воздухе на полпути.
- Вы могли бы этим воспользоваться, - серьезно заметил он. - Ведь вы юрист, не так ли?
- Это ещё больше затрудняет все дело, - буркнул Кэмпион.
Кларри Грейс рассмеялся. У него была милейшая улыбка, когда он был чем-то действительно обрадован, и неприятная - для любезностей и профессиональных целей.
- Знаете, - неохотно начал он, - Рени я знаю с моих щенячьих лет, и ни разу она не вспоминала, что у неё есть племянник. Я должен был бы раньше о вас слышать. Нет сомнений, Рени - незаурядная женщина. - Он на минуту задумался, потом продолжил: - Не нужно ничего мне говорить, если не хотите. Все мы живем и даем жить другим. Это всегда было моим главным девизом. Я хочу сказать, что меня никогда ничто не могло удивить. В моей профессии нельзя себе этого позволить, и смею утверждать, в вашей тоже. Удивление слишком дорого обходится, вот что я имею в виду. Ведь ваш отец не был её братом, верно?
- Только в известном смысле, - пояснил Кэмпион, имея в виду без сомнения всеобщее братство людей.
- Прекрасно, - голос Кларри звучал восторженно. - Замечательно. Я этим воспользуюсь. Такому нельзя дать пропасть втуне. "В известном смысле…" Ну вы и шутник! Всех развеселили!
Внезапно его нервное возбуждение словно испарилось.
- Подкрепите свои силы, - он жестом указал на бутылку. До бутылок они добраться не могут.
- Кто они?
- Семейка, те самые Пали-пропали, что живут наверху. Господи Боже, вы же не думаете, что Рени или я… или даже капин "простите-что-я-не-снял-перчаток", так мы его называем, стали бы возиться с химикалиями. Дорогой мой, даже имей мы для этого достаточно ловкости, нам не хватило бы запала, как говорят короли. Мы все порядочные люди. Знакомы с давних пор. Нет, наверняка это семейка Пали-Пропали. Но до пива им добраться слабо, вот эту бутылку ещё вообще не открывали.
Не желая терять лицо, Кэмпион выпил портера, который терпеть не мог.
- Я не считаю, что нужно опасаться случайного отравления, - несмело рискнул он. - Но хотелось бы знать факты. Месяц назад умерла некая старая женщина, и полиция по только ей одной известной причине велит произвести эксгумацию. До сих пор никто не знает результатов лабораторных исследований. Следствие ещё не закончено. Нет, я не думаю, что кто-то из обитателей дома сейчас в опасности, я в этом просто убежден. Если бы не полиция, вы даже не подумали бы о яде.
Кларри отставил пиво.
- Дорогой мой, ведь вы юрист. Не обижайтесь. И попросту не видите ситуацию с обычной точки зрения. Разумеется, всем нам грозит опасность. Среди нас убийца! Никого не повесили. И, кроме того, что со стариком - с её братом, ставшим первой жертвой? - своей крупной наманикюренной рукой он размахивал, как кием. - Умер в марте, правда? Теперь полиция выкопает и его. Это логично. Не сделай они этого, я бы им не простил.
Кэмпион был не слишком уверен, точно ли он отслеживает ход мыслей собеседника, но по крайней мере тон рассказа казался убедительным. Кларри, похоже, удовлетворила его молчаливая поддержка.
- Наверняка он окажется нафарширован каким-нибудь паскудством, - решительно заявил он, - как и его сестра. Говорю вам, тут замешана семейка Пали-Пропали, такая у меня теория. Это просто бросается в глаза. Сами убедитесь.
Говорил он совершенно серьезно. Кэмпион заворочался в кресле. Разговор начинал его утомлять.
- Насколько я знаю, они весьма эксцентричны, - буркнул он.
- Эксцентричны? - Кларри посмотрел на него и встал. Непонятно отчего он казался обиженным. - Господи, да они вовсе не эксцентричны. Они совершенно обычны и вполне на своем месте. Эксцентричны? Разве что чем-то эксцентричным счесть интеллигентность? Это очень приличная семья. Их отец был едва ли не гением, профессором с множеством научных титулов.
Тут Кларри немного помолчал, потом заговорил снова.
- Мисс Рут пошла не в них. Она немного не в своем уме. Часто забывала, как её зовут, грезила и тому подобное. Может быть, ей казалось, что она невидима? По моему мнению, остальная семейка собралась, обговорила это дело и… - Он сделал выразительный жест. - Она до них не дотягивала.
Кэмпион довольно долго молчал, вглядываясь в собеседника, и в конце концов пришел к выводу, что актер говорил совершенно искренне.
- Когда можно встретить кого-то из них? - спросил он.
- Милый мой, если хочешь, можешь зайти к ним сейчас же, - заметила Рени, появляясь из кухни с подносом в руках. - Выручи меня и отнеси это мисс Ивэн. Кто-то должен ведь это сделать. Кларри, ты сегодня займешься мистером Лоуренсом. Отнеси ему воду, с остальным он сам справится.
Глава 5
Мелкие неприятности
Неуверенно поднимаясь по незнакомой лестнице, Кэмпион подумал, что мисс Ивэн даже для потенциальной отравительницы обладает очень странным вкусом. На небольшом подносе разместились: бокал желтоватого бульона, стакан горячей воды, второй стакан воды холодной, баночка с сахарным песком - или, может быть, с солью - чашка с чем-то отталкивающим, напоминающим протухшее яйцо всмятку, коробочка с надписью "эпсомская соль", и маленькая маслянистая бутылочка с неожиданной наклейкой "Парафин бытовой".
Внутри дом, судя по тому, что он успел увидеть, выглядел потрясающе.
Лестница черного дерева была спроектирована кем-то, кто поистине любил простоту, но не беспредельную, ибо время от времени видны были резные карточные черви, или может быть пики. Дорожки на ступенях не было. Вздымалась она на два этажа вдоль четырех сторон квадратной лестничной клетки и освещалась сверху единственной тусклой лампочкой, свисавшей с потолка в том месте, где когда-то явно красовалась люстра. На каждую площадку выходили попарно очень высокие двери.
Кэмпион хорошо знал, куда идти, потому что возбужденная троица долго втолковывала ему это в кухне.
Осторожно ступая, он оказался поблизости от единственного окна, расположенного на первой площадке, и задержался, чтобы выглянуть наружу. В свете тусклого уличного фонаря различил контуры обширного дома, но когда взгляд его остановился на каком-то странном выступе, тот дрогнул.
Кэмпион замер, глаза его все больше привыкали к слабому освещению. Через минуту почти на одном уровне с ним показалась чья-то фигура, причем гораздо ближе, чем он рассчитывал: видимо прямо под окном находилось что-то вроде карниза, возможно, крыша подъезда.
На крыше этой была женщина. Он отчетливо видел её в свете фонаря и даже успел заметить элегантную белую шляпку с цветами и обернутый вокруг шеи ярко-красный шарф. Лица женщины видно не было.
Затаив дыхание, он слушал её шаги, сгорая от любопытства. Что она там делает? На кражу со взломом не стоило тратить времени. Кэмпион уже сделал было осторожные полшага вперед, когда в окне замаячил силуэт. Потом снаружи долго долетал шум возни. Наконец, после долгой паузы начала подниматься оконная рама.
Пришлось поспешно воспользоваться единственным имевшимся в распоряжении укрытием и присесть на второй ступеньке сверху, судорожно прижав поднос к массивной баллюстраде. Окно открывалось с трудом и оттуда, где он прятался, видно было медленно расширявшееся отверстие.