Белоснежка поняла, что Простак догадался. В эту минуту она его пугала и от этого была еще красивее.
- Мы живем вместе, так что пришлось уладить дело, - пояснила она.
- Уладить?
- Мы поделили лес и никогда не встречаемся. Нам принадлежит день, им - ночь. Очень удобно.
Простаку тоже так показалось - в первую секунду, но ему тут же пришел в голову следующий вопрос:
- Но что же едят волки? Людоеды? Чудища?
Белоснежка покраснела. Опустила глаза, как будто просила прощения, и стала еще краше. Ответил Простаку мальчик, похожий на Пиноккио, и его нос ничуточки не удлинился:
- Мы отдаем им на съедение маленьких рыцарей-простаков, которых заманиваем в чащу. Иного способа жить в мире не существует.
Простак понял… Посмотрел на Белоснежку и лишился чувств.
А очнулся уже в лесу. В темноте.
Домик добрых героев стоял на своем месте, в окошке горел свет, из трубы поднимался дым. Он услышал вой волков и кинулся бежать. Мчался, не чуя под собой ног, кружил, кружил и никак не мог найти дорогу домой.
Вокруг плясали ломаные тени, как будто из-за каждого ствола дерева тянула когти страшная ведьма. Простак устал и остановился. Его окружили чудовища - волки, лисы, вороны, змеи, гигантские пауки и другие свирепые звери. Их желтые глаза сверкали, с острых клыков капала слюна. Круг разомкнулся, пропуская вожака кровожадной стаи.
Огромного людоеда.
Простак съежился. На шее у людоеда был нарисован череп, в ухе блестела серебряная серьга-полумесяц. Он расхохотался и произнес громовым голосом:
- Так-так-так, сегодня родился рыцарь Простак, и наши друзья из хижины об этом не забыли.
Людоед выхватил большой нож, лезвие сверкнуло, как будто Луна была не Луна, а огромная головка сыра и он собрался покромсать ее на куски.
Ты много раз слушал мою историю, наверное, даже наизусть успел ее выучить, но в этом месте каждый раз все равно пугаешься и хочешь, чтобы я остановилась. Только представь, как было страшно Простаку, ведь то, что ты услышишь сейчас, он узнал намного позже.
Жестокие чудища подбирались все ближе, они облизывались, предвкушая отличный ужин, но тут проснулась стрекоза, которую Простак развлекал игрой на флейте. Она полетела в замок, громко зовя на помощь, птичка, получившая в подарок перо из шлема, разбудила сторожа на башне, зайчик, полюбивший историю из толстой книги, доскакал до подъемного моста, а бабочка опустилась на букет, стоявший в вазе на столе в обеденной зале.
- Простак в опасности!
Мост опустился, и рыцари поскакали в лес, вооруженные настоящими мечами и щитами, в настоящих шлемах и латах.
На выручку Простаку мчались не только Храбрец, Богатырь и Молодец, но и Крепыш, Ветеран и даже Трус и Хиляк. Все рыцари замка!
Они поспели вовремя. Хищные звери сбежали вместе с людоедом.
Простак был спасен.
Он дрожал и все никак не мог успокоиться, и тогда Молчун, самый старый из рыцарей, сел рядом с ним на ствол поваленного дерева и спросил:
- Хочешь узнать две важные истины?
Первая заключается в том, что милые с виду люди на самом деле не всегда милые.
Вторая еще важнее. Ведь без нее стрекоза, зайчик и бабочка, которым ты помог, никогда бы нас не предупредили и мы бы тебя не спасли.
Запомни крепко-крепко: даже если милые на вид люди только кажутся милыми и ты в них сомневаешься, все равно сам будь приветлив и ласков. Думаю, ты понял не все мои слова, но это не страшно. Повторяй их - и в конце концов запомнишь.
Злых людей на свете много, но побеждает всегда доброе слово.
16
Это что, весь ужин?
Желание убить
Не знаю, что выбрать - омлет с мухоморами или тартар с соусом кураре.
Не нравится: 49
Нравится: 547
www.jelanie-ubit.com
Анжелика выпила слишком много риохи - вина в бутылке осталось на один бокал. Марианна за весь вечер сделала всего несколько глотков.
Мимо остановки проехал трамвай и исчез между домами на пути к бетонной свече церкви Сен-Франсуа.
- Не увлекайся, Энджи, - предостерегла Марианна.
Темноволосый официант-каталонец принес ей тортилью. Его взгляд задержался на профиле Анжелики, ее длинных черных волосах, небрежно заколотых шпильками, и она неосознанным движением заправила непослушные пряди за маленькие уши. Этот жест наверняка показался невероятно сексуальным пылкому каталонцу, неведомо как оказавшемуся на севере страны. Густые ресницы, высокие скулы, удлиненные к вискам глаза… Королева!
Невинная игра.
Энджи знала, как велика ее власть над мужчинами. Она поднесла бокал к губам и улыбнулась майору полиции:
- Василе Драгонман? Ты на него запала? Брось, это несерьезно! Мы с ним встречались всего пару раз на вечеринках у общих друзей, Камиллы и Бруно. Они всегда приглашают уйму народу. В прошлую субботу Василе начал рассказывать странную историю… Какой-то мальчик помнит свою прежнюю жизнь - ту, что была до нынешней. Имя он, конечно, не называл - профессиональная тайна, сама понимаешь… Мне показалось, что Василе в тупике, даже растерян, и это было так трогательно. По-моему, он чувствовал себя очень одиноким. Если я все правильно поняла, ему приходится противостоять всем: родителям, школе, администрации, а веских доказательств, чтобы подать официальную жалобу, нет. Василе никто не принимает всерьез, он отчаянно нуждается в помощи, чтобы тщательно все разведать…
- И ты дала ему номер моего мобильного?
- Угу… История с мальчиком показалась мне very strange .
- Дело только в этом?
Анжелика подмигнула подруге:
- Не угадала! Он мне понравился. Обручального кольца нет не только на пальце, но и в кармане - я узнавала у Камиллы. К тому же он спец по ребятишкам. Я хорошая подруга и сразу подумала о тебе!
Марианна кисло улыбнулась, дождалась, когда отойдет официант, - он забрал недоеденные тапас и поставил перед ней тарелку arroz con costra - и сказала:
- Ну спасибо, Энджи, что позаботилась о бабушке.
- Брось эти глупости! Ты в прекрасной форме - как олимпийская чемпионка! Отлично сохранилась…
- О да… - Марианна бросила рассеянный взгляд на серые линии домов квартала Перре. - Сохранность, как у памятника, скоро попаду в реестр исторического наследия! - Она провела указательным пальцем по марле на носу: - Осталось дождаться, когда закончатся реставрационные работы…
Анжелика хихикнула:
- Профессиональные риски, старушка! Нечего жаловаться, у тебя под началом сплошные мачо. Можем махнуться, будешь работать в салоне, дни напролет стричь и перекрашивать девушек в блондинок, а седеющих дам - в жгучих брюнеток.
Марианна расхохоталась.
Она знала, что Анжелика обожает полицейские истории (у нее было чутье начинающей сыщицы), и поэтому иногда рассказывала кое-что о своих расследованиях - конечно, не вдаваясь в детали. Но сейчас Энджи больше всего интересовали сердечные проблемы подруги. Если бы официант или посетитель за соседним столиком сумел подслушать их разговор или прочесть мысли бравой майорши, он назвал бы ее озабоченной хищницей, которую если что и волнует в этой жизни, так только сексуальный потенциал подчиненных и свидетелей…
Впечатление ошибочное и тем более странное, что Марианна, поднимаясь по служебной лестнице и работая только с мужчинами, ни с одним не спала. Она была честолюбива и считала, что женщины, составляющие в полиции меньшинство, должны проявлять солидарность и защищать интересы друг друга.
Однако майор Огресс, сторонница равенства полов, начинала понимать, что существует и биологическая несправедливость: ни одному мужику не приходится прислушиваться к тиканью внутренних часов! Никакого обратного отсчета! Стареющий самец может без зазрения совести ухлестывать за молоденькими и в пятьдесят стать отцом. А вот если "пожилая девушка" проспит свой час… Прощай, маленький Иисус, плоть от плоти моей, плод чрева моего.
Game over!
Даже если на горизонте нарисуется прекрасный принц и попросит прощения за опоздание.
Game over!
"Это несправедливо, - думала Марианна. - Вдвойне! Женщины по природе своей ответственнее мужчин, они переборчивы и не готовы жертвовать молодостью ради первого попавшегося придурка, поэтому на пороге сорокалетия вынуждены выходить на охоту. Совсем как ненавидящие шопинг, получив приглашение на важную церемонию, поневоле бегут в магазин и выбирают одежду в толпе потных баб, мечтая всех поубивать".
Марианна часто обсуждала это с Анжеликой. С красавицей Энджи, у которой вся жизнь впереди, которая обожает глазеть на витрины, делать покупки и не отказывается от первых попавшихся придурков.
- Ты охотишься, дорогая, но, надеюсь, Василе - не единственный объект? Как обстоят дела с Ж. Б.? - поинтересовалась Анжелика.
- Ж. Б.?
- Ну да. Этот твой образцово-показательный помощник. Недавно мы весь вечер только о нем и говорили. Но, знаешь, он слишком хорош. И слишком мил, чтобы быть честным. Твой Ж. Б. изменяет жене. Или мечтает об этом. Зуб даю! Попробуй его завести, сама увидишь.
- Ты совсем рехнулась?
Они чокнулись.
- Идеальных мужиков не существует, красавица, так что вперед!
- Да ты что, он ведь женат! Единственный человек в комиссариате, способный бросить все на свете, чтобы забрать детей из школы. Кроме того, он мой подчиненный… И…
- Вот именно! Держись поблизости и в нужный момент подставь плечо. Черт, Марианна, у тебя такой богатый выбор! Ты не парикмахерша, не продавщица в булочной, не няня в яслях, а майор полиции! Все эти мужики на тебя молятся!
- Молились… До сегодняшнего дня. Преступник был у нас в руках. Десять полицейских, пять машин - и мы его упустили. Вопиющая некомпетентность!
Марианна снова провела пальцем по распухшему носу. Ей захотелось сменить тему, и Анжелика с готовностью подхватила:
- Вы не смогли задержать типа, которого искали девять месяцев? Вот невезуха… Кстати, как его вычислили?
Марианна не могла заложить хирурга, хотя доля вины за провал операции лежала и на нем. Нет, она не уподобится Ларошелю и не нарушит профессиональную тайну.
- Нам повезло. Патруль наткнулся на него в гавани Франциска I.
Об остальном можно было рассказать - через несколько часов газета Havre Presse опубликует на первой полосе подробный отчет о полицейской погоне.
- В квартале де Неж он от нас ушел, как сквозь землю провалился.
Глаза Энджи блестели от возбуждения.
- У меня там полно знакомых, многие клиенты живут в де Неж. Могу поспрашивать.
Идея неплохая: люди часто выбалтывают свои секреты, сидя в парикмахерском кресле. Иногда мастеру легче добиться успеха, чем армии осведомителей.
Анжелика профессиональным взглядом оценила потравы на лице майора:
- Боевое ранение… Не расстраивайся, дорогая. Завтра утром замажешь синяки тональным кремом и будешь как новенькая.
- Мы могли его взять! Я облаяла Кабраля, который вел машину, но, думаю, он спас мне жизнь, ударив по тормозам… Надеюсь, никто не заметил, как я перетрухала на том мосту.
- Понимаю… - голос Анжелики дрогнул.
- Что именно?
- Твой страх. Страх перед аварией. Панику в ожидании удара.
Энджи говорила о себе, что теперь случалось редко. В самом начале знакомства она была очень откровенна, поделилась своей ненавистью, страхами, jelaniem-ubit , искуплением. Это скрепило их дружбу, как яд, совместно подлитый в бокал сотрапезника. Потом девушка уподобилась пустой бутылке, дорогому флакону из-под духов, зеркалу, короче - любому стеклянному предмету, который то бывает прозрачным, то посылает вам ваше собственное отражение.
Идеальная подруга. Они замечательно дополняли друг друга. Прагматичная, просчитывающая ходы наперед Марианна. Наивная, романтичная идеалистка Анжелика. Чуточку вульгарная? Да. Ей слегка недостает вкуса, и мужчины это сразу замечают? Конечно! Ерунда, дело поправимое, любой психолог легко все исправит. Сделать новый нос или липосакцию уж точно труднее.
- Ты когда-нибудь попадала в аварию?
- Да. Давно.
Энджи колебалась. Улыбающийся официант принес им профитроли. Соленая карамель, крошечные зонтики и печенье-веер из слоеного теста. На сей раз ему не удалось полюбоваться красотой Энджи, спрятавшей лицо за завесой шелковистых волос.
- Я никому об этом не рассказывала, Марианна…
- И не стоит, если до сих пор больно…
Анжелика залпом допила вино. Слишком быстро. Так, что несколько капель попали на подбородок.
- Мне исполнился двадцать один год, и у меня был роман с одним типом, моим ровесником. Его звали Людовик. Красавчик, дерзкий на язык. Такие мне тогда нравились… Да почему тогда, сегодня тоже. Месяцев через семь я поняла, что залетела. Я не была дурой и знала, как отреагирует Людовик. Бедный козленочек, конечно же, не хотел никакого ребенка. Мачо сдулся, остался сладкоголосый мальчик, который все объяснил, привел массу доводов, сказал, что его дядя-врач сделает аборт, а родители все оплатят. Я в ответ прошептала на ухо любимому: "Хочу оставить ребенка!" Беднягу словно током шибануло, а я настаивала: "Это мой малыш. Он мне нужен. Я не попрошу тебя признать ребенка, не стану вымогать деньги. Я справлюсь одна".
Вдалеке за окном из "Вулкана" вывалилась толпа и рассеялась по площади Оскара Нимейера. Марианна никогда не была в знаменитом культурном центре Гавра.
- Естественно, я ничего не понимала в мужчинах. Людо посмотрел на меня как на психованную идиотку, налил себе виски и спокойно ответил, что так дела не делаются: "Ну не признаю я ребенка, что это изменит?" Он плеснул себе еще и продолжил: "Я буду каждый день думать, что похожий на меня молокосос живет рядом!" Еще одна порция спиртного. "А потом однажды столкнусь нос к носу со своей точной копией…" Закончил Людовик "жизнеутверждающе": "Не хочу стареть с ощущением, что где-то, как подзаборная трава, подрастает часть меня!"
Марианна поглаживала руку Энджи. Шарики ванили таяли, корочка на соленой карамели пошла трещинами.
- Людо вылакал всю бутылку, но держался, ему было не привыкать. Он целый час пытался меня убедить, я в ответ что-то лепетала. Мы произносили худшие с доисторических времен банальности. "Это мое тело, мой живот, и ни одна сволочь не имеет права сунуться туда со скальпелем". - "Это моя сперма, и ни одна баба не будет производить клонов без моего ведома!" - "Говори что хочешь, но ребенок родится! И плевать, будем мы воспитывать его вместе или нет!" Правда была на моей стороне, он в конце концов это понял и успокоился. Мы даже любовью занялись, а около полуночи Людо сказал: "Поехали, подвезу…" Я тогда жила в Гравиле, в маленькой квартирке.
Ярко накрашенные губы Анжелики сложились в улыбку печального клоуна.
- Чтобы попасть в Гравиль, нужно было преодолеть с десяток виражей. На выезде из четвертого "фольксваген гольф" все еще шел по прямой - Людо даже не попытался повернуть руль или притормозить… Машина двигалась по инерции, мы врезались в стену, скорость небольшая, оба были пристегнуты и отделались ушибами и царапинами.
Голос Энджи надломился.
- Врачи сказали, что ребенок погиб сразу. Людовик был пьян - он этого не отрицал - и расстроен. "Я узнал, что моя девушка беременна, господин судья, и не обрадовался. Но вы же не думаете, будто я устроил аварию, чтобы у Энджи случился выкидыш?"
Десерт превратился в неаппетитное бурое месиво. По площади Оскара Нимейера ехал в парк пустой трамвай, в "Вулкане" гасили огни. Тени припозднившихся прохожих скользили вдоль домов и исчезали во тьме.
- Ты не представляешь, сколько раз с того несчастного дня я об этом думала… Пыталась поставить себя на место Людовика. По сути дела, он был прав. Я не могла, не должна была действовать у него за спиной. Мерзавец меня перехитрил. Я заплатила полной мерой. После нескольких обследований врачи больницы Монод сообщили, что детей у меня не будет никогда. Людовик по-прежнему живет в Гравиле - мы иногда сталкиваемся… случайно… в трамвае. У него трое детей. Он выглядит заботливым отцом.
Марианна не находила слов утешения.
- Не расстраивайся, милая, - попросила Энджи. - Такая уж у меня жизнь. Ничего не поделаешь… Бывают бабы и понесчастней.
Она допила вино, встала, надела потертую на рукавах кожаную куртку, обмотала шею стареньким шарфом поверх нитки искусственного жемчуга, посмотрела пустым взглядом на решетку, закрывавшую витрину модного бутика на другой стороне улицы, и устало улыбнулась:
- Если найду твоего Тимо Солера, получу часть добычи в качестве вознаграждения? В платье от Hermès , туфлях от Dior и с сумочкой от Gucci я буду неотразимо хороша.
- Ты будешь прекрасна, Энджи. Ты и без всего этого самая роскошная из всех красавиц.