Бабки можно делать на всем. В том числе и на торговле предметами искусства. А уж если ты обладаешь каталогом, изданным в считанном количестве экземпляров, то можешь смело считать себя богачом. Правда, для этого надо устранить конкурентов, что и делают `любители искусства`, не пренебрегая и элементарной мокрухой. Частный сыщик Валерий Мареев пытается разгадать секрет роскошного каталога и тут же обнаруживает, что не он один идет по следу. Мало того - по его следу тоже идут очень опасные охотники. И Валериюприходится прибегнуть к помощи своего компьютера, а он у сыщика штучка весьма непростая
ПЕТР СЕВЕРЦЕВ
ШУТКА ХАКЕРА
"Ну вот, можно и отдохнуть", – сказал я Приятелю, устало нажимая Escape и выходя из файла, который вместил в себя информацию по только что оконченному делу. Таких файлов у меня скопилось уже достаточно, и я подумал, что неплохо было бы все заархивировать к чертовой матери и сбросить в SVAL.
Дельце было ничего себе так, заковыристое. Мне с Приятелем пришлось пошуршать мозгами, чтобы докопаться до истины.
А начиналось все примерно так же, как сейчас. Я сидел усталый рядом с Приятелем, радуясь, что можно будет отдохнуть. Тем более что накануне наступили по-настоящему летние деньки. Была уже середина июня, но лето нынче запоздало. У меня в квартире весь май и начало июня температура не поднималась выше двадцати по Цельсию. Бодрячок такой, знаете ли, весьма способствующий работе.
Вечером в понедельник раздался телефонный звонок. Трубку я снял с неохотой – не люблю когда вторгаются в мой покой. А состояние покоя было тогда особенно мне приятно.
– Валерия Борисовича можно услышать? – раздался на том конце трубки женский голос.
– Можно. Другой вопрос – нужно ли? – по своему обыкновению стал задираться я.
– Очень нужно, – ответили на том конце провода.
– По какому же поводу?
– По очень важному.
– А по другим, как правило, мне не звонят, – отрезал я. – Хотелось бы, тем не менее, поконкретнее. И как говорит мой Приятель, ПРЕДСТАВЬТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА.
– Видимо, ваш приятель является знатоком хороших манер. Но это не суть важно. Представиться я, конечно же, могу – меня зовут Меньшова Людмила Петровна и работаю я директором салона красоты. А звоню я вам потому, что у одной моей сотрудницы пропал муж.
– Фью-ю – просвистел я в трубку, уже представляя первые шаги предполагаемого расследования. Откровенно говоря, меня начинало переворачивать от той рутины, которая меня наверняка ожидала.
– Вы, наверное, начали думать, что он загулял, ушел к любовнице и что-нибудь еще в этом роде, – как будто прочитала мои мысли Меньшова. – Это, конечно, возможно, но все-таки его жена предполагает худшее. И я, откровенно говоря, тоже.
Я подумал, что парочка таблеток тазепама или элениума, возможно, в этом случае помогли бы больше, чем услуги частного детектива, закоренелого холостяка с несносным характером, но все же, вздохнув, сказал:
– Худшее – значит худшее. Попробуем из худшего сделать лучшее. Если, конечно, получится. Приезжайте, – и назвал директору салона красоты свой адрес.
"Муж так муж... Как всегда, объелся груш...", – весело подумал я, закуривая. Откровенно говоря, меня на тот момент больше заинтересовала директор салона красоты, чем муж ее сотрудницы. Я поймал себя на мысли, что никогда не был знаком с дамой, занимавшей такую должность. Через полчаса после звонка этот недостаток в моей биографии был с успехом исправлен.
Когда в дверь позвонили, я не спеша открыл ее, напустил на себя вид поважнее и выжидающе уставился наружу.
Ничего особенного. Я был слегка разочарован. На пороге стояли две женщины, одна лет сорока пяти, другая – лет тридцати. У обоих были стильные короткие прически, сделанные, видимо, одним и тем же парикмахером, в одном и том же, естественно, салоне красоты... Я скорее являюсь более консервативным во взглядах на женскую голову и предпочел, если бы мои сегодняшние собеседницы имели более пышную растительность. Но клиентов не выбирают... Зайдя в своих рассуждениях так далеко, я подумал, что становлюсь похожим на вызывающего девочек из "организации отдыха". Что ж, докатился...
Один из моих знакомых, большой любитель женской продажной натуры, рассказывал мне, что почти всегда первоначальное представление о девочках (как правило, фантазии рисуют нечто суперсексуальнообворожительное) вступает в резкий контраст, когда он видит перед собой то, что фирма может ему предложить. Увидев, каких трех лахудр ему привезли в очередной раз на выбор, он испугался, что не сможет обеспечить достаточную крепость чресел для оправдания вложенных инвестиций и нагло заявил, что товар его не устраивает. Приехавший вместе с лахудрами гоблин-менеджер слегка охренел, а потом потребовал хотя бы оплатить бензин... Все это пронеслось в моей голове, когда я увидел перед собой этих дам, которые, без сомнения, стояли на более высокой социальной ступени, чем вышеупомянутые представительницы прекрасного пола.
– Вы проходите, не стесняйтесь, – сказал я вслух, освобождая дамам проход. – Как я понял, Людмила Петровна – это вы, – сказал я, обращаясь к более пожилой, или если соблюдать правила хорошего тона, более зрелой женщине.
– Вы попали в точку, – ответила она с улыбкой.
Я внимательно стал рассматривать свою собеседницу. Круглое лицо, черные прямые волосы, неплохо сохранившиеся формы. Как говорится, в сорок пять баба ягодка опять... Одета она была в летний костюм, состоявший из белой блузки и черных штанов.
– А вас как мне можно называть? – обратился я к высокой худой остроносой женщине.
– Ирина Вонюкова. Я работаю администратором салона красоты, который возглавляет Людмила Петровна, – сказала женщина помоложе звонким голоском, несколько не вязавшимся с ее солидным видом. Она, как и ее начальница, была одета в летний костюм, только у нее он был розового цвета.
– Что ж, проходите, присаживайтесь, – сделал я приглашающий жест по направлению к кухне.
Заметив несколько недоуменный взгляд моих потенциальных клиенток, я объяснил им:
– Видите ли, кухня моя полифункциональна.
При этих словах Меньшова сделала нервное движение головой, стараясь понять смысл слова, а Вонюкова нахмурилась.
– Она служит у меня и приемной, и курилкой, а иногда и спальней.
– Да? – недоверчиво спросила Меньшова, видимо, внутренне не одобрив моих привычек.
– Точно так, я не вру нисколечки, – заверил я и решительно пригласил своих собеседниц пройти.
Заметив, что они хотят снять туфли, я заявил, что у меня грязновато, и привыкшие к чистоте дамы из салона красоты с голыми ногами будут чувствовать себя неуютно. Пожав плечами, женщины застучали каблучками и прошли на кухню. Памятуя о только что озвученном мною намеке на грязь, они нерешительно опустились на диванчик. Я же, напротив, небрежно и вальяжно опустился на стул, заложив ногу на ногу. Затем я вынул из кармана свой любимый "Соверен" и закурил.
– Может быть, чаю? – стараясь выглядеть как можно более галантно, спросил я.
– Нет, лучше мы вам расскажем сразу, в чем суть дела, – нетерпеливо начала Меньшова.
– Я вас внимательно слушаю.
– Дело в том, что мой муж, Андрей Вонюков, пропал, – понизив голос, сказала Ирина и замолчала.
Надо признать, меня поразила информационная насыщенность данного сообщения, но я не стал придираться и серьезно спросил:
– С чего вы сделали такой вывод?
– Давайте я вам расскажу все по порядку, и я думаю, что вы придете к такому же выводу, – нервно дыша и переминая руки, сказала Ирина.
– Хорошо, извините, пожалуйста, – быстро повинился я и настроился на прослушивание длинного, и, как мне хотелось надеяться, более содержательного монолога, чем просто заявление о пропаже благоверного.
– Последний раз я видела Андрея в пятницу во второй половине дня, когда я пришла с работы. Он также освободился в тот день довольно рано, и был уже дома. Мы договорились о том, что поедем в эти выходные на дачу, но он сказал мне, что не может туда поехать, так как в воскресенье уезжает в командировку. Я ему возразила, сказав, что мы можем приехать с дачи либо в субботу вечером либо в воскресенье утром – ведь самолет у него только в 17.15. Но он сказал, что должен тщательно подготовиться к поездке и у него нет времени потакать моим прихотям.
"Надо же, у кого чего: одной подавай наряды, браслетики там разные, а другая дачный уикэнд пропустить не может, и муж считает это прихотью", – подумал я.
– Я тогда подумала, что он отлынивает от поездки только потому, что хотел вечером выпить с друзьями, – продолжила свой рассказ Ирина. – Надо сказать, что я очень не люблю пьяниц, это у нас семейное. Я выросла в семье, где отец пил запоями, и с этого времени решительно не воспринимаю алкогольные излишества.
– Весьма вас в этом поддерживаю, – не удержался я. – Я тоже не воспринимаю. Пью только за чужой счет. Но это к делу не относится. А что, ваш Андрей часто так с друзьями заливал, не считаясь с вашим мнением?
– В основном во время моих командировок или на работе. Тем не менее, почему-то именно в эту пятницу намерения Андрея показались мне оскорбительными, и мы поссорились. Я собралась и уехала на дачу одна, благо сама вожу машину. В отместку ему я решила не приезжать в воскресенье утром для того чтобы собрать его в дорогу. Я рассудила, что если ко мне, как говорится, всем задом, то и я передом поворачиваться не собираюсь...
Я слегка удивленно вскинул брови, так как последнее высказывание Ирины было несколько двусмысленно, и хотел было отпустить по этому поводу какую-нибудь остроту, но благоразумно промолчал.
Ирина тем временем замолчала, словно обдумывая свои следующие слова. Я решил ей помочь:
– Итак, вы поехали на дачу. Когда вы оттуда вернулись?
– Как и предполагала, в воскресенье вечером.
– То есть когда ваш муж уже должен был ощущать зеленое море тайги под крылом самолета?
– Слушайте, почему вы все так шутите?! У человека горе, можно сказать, а вы... – нервно заговорила Меньшова.
– Я не знаю, кто вам давал рекомендации насчет меня, но я полагаю, он должен был вас предупредить, что у меня непростой, а можно даже сказать, скверный характер, – парировал я.
– Но вы извините, я постараюсь в дальнейшем вести себя более толерантно, – снова не удержался я от укола, не отказав себе в удовольствии увидеть нервное движение головой директора салона красоты, мозговой винчестер которой я вторично загрузил непонятными российской душе латино-греческими вербальностями.
– Извините, если что не так, – переведя взгляд на Ирину, сказал я. – Продолжайте, я внимательно слушаю.
– Я вернулась в воскресенье вечером, примерно часов в шесть. Андрея дома не было, но я, естественно, этому не удивилась, так как он должен был быть уже в полете. Честно говоря, я думала, что он в субботу, проспавшись после похмелья, приедет на дачу мириться, а на следующий день утром мы тихо и спокойно вернемся в город, однако этого не произошло.
Ирина снова замолчала, видимо, ожидая моих наводящих вопросов.
– Когда же вы сделали вывод, что ваш муж пропал? – выпустив колечко дыма в потолок, спросил я.
– Сегодня утром. Мне позвонил директор фирмы "Вест", где работает Андрей, и спросил, почему тот не прибыл по месту назначения, в Москву. Я не нашлась, что ответить и начала нервничать. Поделилась своими тревогами с Людмилой Петровной, и она посоветовала срочно обратиться к вам.
– Я думаю, что чем скорее вы начнете действовать – тем лучше, – выразила свое мнение Меньшова.
Я никак не отреагировал на это высказывание и спросил у Ирины:
– Простите, а кем работает ваш Андрей в этой уважаемой фирме?
Я немного представлял себе, о какой фирме идет речь. Компьютерная фирма "Вест" торговала персоналками и различного рода софтом, правда, за то и другое драла совершенно бешеные деньги.
– Он заместитель директора.
Я подумал, что наверняка знаю его в лицо, однако фамилия этого человека была мне все же незнакома.
– Вы с кем-нибудь говорили о том, что муж исчез?
– Нет, об этом знает только директор "Веста" Гаврюхов и Людмила Петровна, – указала она в сторону начальницы.
– Что вы сами думаете о случившемся?
– Если бы мы что-то сами думали или знали, давно бы уже снарядили каких-нибудь ребят и вернули его, – снова нервно встряла в разговор директор.
– У меня все же вопрос к жене пропавшего, – сказал я. – Были ли враги у вашего мужа, может быть, недоброжелатели?
– Андрей был... – тут она осеклась.
– Давайте надеяться, что он все-таки есть, – примиряюще сказал я.
– Да, извините, – и она закрыла руками лицо. Меньшова укоряюще посмотрела на меня и обняла свою подчиненную за плечи.
Ирина, однако, довольно быстро взяла себя в руки и сказала:
– Он помешан на компьютерах, и в силу этого ни врагов ни близких друзей у него нет.
– Но с кем-то он все же общается?
– В основном на работе. Есть, правда, друзья, с которыми он постоянно выпивает. И еще приходит друг моего бывшего мужа. Вот это практически весь круг его общения.
– Очень интересно, – протянул я. – Но еще интереснее было бы узнать фамилии этих людей. И чем, кстати, занимается ваш бывший муж?
– Эдик Грибов работает банщиком в бытовом комбинате "Алла", а Леша Борисов продает телевизоры в фирменном салоне "Тамерлан". Что касается моего бывшего супруга, то он писатель и живет в Москве. Его зовут Дмитрий Живосалов, может быть, вы даже читали его книги...
– Я в силу своей профессии стараюсь не читать всякую ерунду, которую сейчас печатают в изобилии, – резко сказал я. – А друг детективщика, который к вам приходит? Кто он?
– Миша Семенов, он работает в сфере коммерции.
– То есть?
Ирина задумалась, словно решая, стоит ли говорить дальше.
– Да вы не бойтесь, я же всего лишь частный детектив, а не налоговый инспектор, – успокоил я ее.
– Он работает в паре с одним частным предпринимателем. В его функции входит разноска сигарет по ларькам, – сказала Ирина. – Ко всему прочему он страстный собаковод.
Я записал на всякий случай адрес Михаила Семенова, и стал думать, о чем же еще спросить, чтобы загрузка информации в Приятеля сегодня была наиболее полной. Я уже внутренне для себя решил, что займусь этим делом. И отчасти сделаю это потому, что Приятель в последнее время, на мой взгляд, лепит абсолютнейшую туфту: только я начинаю расслабляться "Арканоидом" или "Думом", посреди самого сложного и напряженного уровня возникает надпись:
НАМ ГРОЗИТ ОПАСНОСТЬ. КУПИТЬ ЗАПАСНОЙ ВИНЧЕСТЕР И СДЕЛАТЬ КОПИЮ ПРОГРАММЫ "ДЕТЕКТИВ".
На мой же взгляд, для паники нет абсолютно никаких оснований. Я в последние две недели ничем не занимаюсь, сижу спокойненько дома, никаких звонков с какими бы то ни было угрозами или наездами мной не зафиксировано. И еще он постоянно выдает в мой адрес обвинения:
ХАКЕР ПРОБОЛТАЛСЯ. ВЫЯСНИТЬ КАНАЛ УТЕЧКИ ИНФОРМАЦИИ О ПРОГРАММЕ
И так раз десять на дню. Несмотря на спокойное отношение к выкрутасам Приятеля, мысли мои, тем не менее, постоянно возвращались к этому, даже во время разговора с клиентом. Я вернулся к реальности, когда поймал несколько недоуменные взгляды двух женщин.
Я лихорадочно стал думать, что мне можно узнать еще по существу дела и спросил:
– Ваш муж собирался в командировку с деньгами?
– Извините, я этого не знаю. Мы с ним не распространяемся друг другу по этому поводу, – ответила Вонюкова.
– Вы проверили, не находится ли Андрей у своих родственников? Все же поссорились, мало ли что, мужская гордость взыграла...
– Естественно. Я сегодня была у его сестры. Она, понятное дело в шоке, к ней он не заходил. Только-только похоронили отца, а тут еще и брат пропал..., – вздохнула Ирина.
– Так, хорошо, – пробурчал я себе под нос, хотя ничего хорошего в словах Вонюковой не было. – А может быть, вы замечали в последнее время что-нибудь странное в поведении Андрея?
Ирина подумала и сказала:
– Да, странности были. Он стал более нервным и более зацикленным на своих компьютерах. По-моему, они с Гаврюховым задумали какой-то новый проект, который сулил им неплохие деньги. Однако о сути этого проекта мне неизвестно. Он всего лишь сказал мне, что мы переедем скоро в новую квартиру. Сейчас мы живем в однокомнатной.
– Суть проекта вам неизвестна, но может быть, известны сроки, когда он должен был осуществиться?
– Квартиру он обещал мне в июле-августе, – ответила Ирина.
– А что, это так важно? – спросила Меньшова.
– Конечно. Для меня важно все, – ответил я.
– Да, Людмила Петровна, пусть спрашивает все, что надо, – согласилась со мной Вонюкова.
– Ирина, может быть, что-то в квартире показалось вам необычным после исчезновения мужа?
Вонюкова начала думать. На лице ее спутницы я читал нетерпение и даже раздражение, свойственное всем экзальтированным женским экземплярам. А госпожа Меньшова, судя по всему, имеено таковым и являлась.
– Вроде бы нет, – пожав плечами, наконец сказала Ирина. – Есть, правда, несколько моментов... Меня поразило то, что не осталось никакой грязной посуды после их пьянки. В том, что она была в пятницу, я не сомневаюсь: он при мне звонил Борисову и договаривался. А убирать за собой Андрей не любит, всегда дожидается меня, пускай даже пройдет дня два. К тому же мне показалось странным, что Андрей ушел из дома, по-видимому, в старых ботинках. Его новые туфли, купленные недавно, стоят в прихожей. А больше ничего. Квартира, можно сказать, находится в таком же состоянии, в котором я оставила ее в пятницу.
Я принял информацию к сведению и приступил к решению формального, можно даже сказать, ритуального вопроса. Я прошелся оценивающим взглядом по костюму Ирины и спросил:
– Вас устроит сто долларов в день за мои услуги?
Ирина выжидающе посмотрела на начальницу. Та быстро кивнула головой и сказала мне:
– Идет. Только вы побыстрее начинайте расследование.
Я снова вздохнул и заметил:
– Быстро сами знаете что бывает... Постараюсь.
– У вас больше нет к нам вопросов? – спросила Ирина.
– Нет, но возможно, что завтра появятся.
– Меня можно найти в салоне красоты на Немецкой с девяти до пяти.
Обе дамы поднялись и направились в прихожую. Я уже собирался открывать дверь, как Меньшова вдруг хлопнула себя по лбу и обратилась ко мне:
– Ирина забыла сказать о том, что у фирмы, в которой работал Андрей, есть конкуренты. Если уж вы будете проверять всех, кто имел сколько-нибудь значимые мотивы для того, чтобы Андрей... исчез, – Меньшова извиняющимся взглядом посмотрела на Ирину, – то необходимо сказать, что есть такая фирма "Монитор", которая выделилась из "Веста". Они серьезно конкурируют.
– Я знаю, но все равно спасибо за напоминание, – сказал я.
Во время того, как Меньшова говорила о фирме "Монитор", Ирина порывалась что-то вставить, но все же не решилась. Она лишь слегка с укором посмотрела на начальницу.
– Мы на вас надеемся, – с улыбкой сказала директор салона красоты.