* * *
Роз достала телефон-трубку, вмонтированную в подлокотник, сунула в щель у микрофона кредитную карточку, набрала номер.
- Дарио?
- Роз, где ты? Как слетала? Расскажи мне все. - Помехи, потом вновь голос ее рекламного агента: - Такая плохая связь. - Вновь помехи.
Дарио хотел знать все подробности. Сыпал вопросами, как из пулемета.
- Париж прекрасен. Великолепен, как всегда. Все прошло очень хорошо. Все запланированные рекламные мероприятия выполнены. Полагаю, утром ты получишь полный отчет. - В ее голосе откуда-то взялись ехидные нотки.
- Я рад, что ты очаровала Париж, - ответил Дарио. - Но я и не сомневался, что так оно и будет. Жаль только, что не смог увидеть тебя в деле. Кстати, завтра ты участвуешь в трех передачах - ток-шоу Реджис и Кэти Ли, Рози О'Доннелл, а вечером - Ларри Кинга.
- Слушай, а где я возьму время на все эти…
Дарио продолжал, словно и не услышал ее реплики.
- Надеюсь, ты готова к сегодняшнему приему. Я заглянул в "Уолдорф" и убедился, что все в полном порядке. Еду и цветы уже привезли. Дело теперь за известными, богатыми, влиятельными гостями.
- Надеюсь, хоть кто-то из них действительно прочитал мою книгу и придет не только для того, чтобы послать мне воздушный поцелуй.
В умении собрать в одном месте множество знаменитостей Дарио просто не было равных. Он возглавлял "Дарио Розелли лимитид", одно из самых престижных и процветающих рекламных агентств Нью-Йорка, а значит, и всей Америки. Дарио с пренебрежением относился к волне слияний, захлестнувшей рекламный бизнес, в результате чего появились такие гиганты, как "Роджерс и Коуэн" и "П. М.К.". Свое агентство он предпочитал не расширять, в клиенты брал только избранных. Базируясь в Нью-Йорке, агентство имело только два иногородних отделения: в Лос-Анджелесе, с тремя штатными сотрудниками, и в Вашингтоне - с двумя; но вашингтонское отделение располагалось в непосредственной близости от Капитолия. Убранством штаб-квартиры в "Трамп интернэшнл" занимался дизайнер-минималист, с тем чтобы клиенты не думали, будто их деньги расходуются на мишуру и показуху. Работали в штаб-квартире двадцать человек, включая трех старших рекламных агентов, помощников и секретарей. Здание располагалось на Колумбус-Серкл, окна кабинетов выходили на Центральный парк. А клиентами были сплошь знаменитости: артисты, топ-модели, писатели, политики. Но наибольшим вниманием, в первую очередь со стороны самого Дарио Розелли, пользовалась Роз.
В книжном бизнесе все знали, что Дарио полагает Роз звездой первой величины. Он не отходил от нее во время записи телепередач и интервью, сопровождал на презентациях ее книг, мгновенно разрешая возникающие осложнения. Роз полностью доверяла ему, хотя Дарио и пытался выйти за границы дозволенного. В какой-то момент он принял ее восхищение его деловыми качествами за что-то более романтическое. Роз дипломатично растолковала ему, что объект для обожания им выбран неверно и у нее просто нет времени для серьезных отношений вне бизнеса. Но он продолжал преследовать ее, желание обладать ею превратилось чуть ли не в навязчивую идею, и в конце концов Роз выставила ему ультиматум: "Или ты даешь задний ход, или я ищу себе другого агента". Дарио отступил, и у них установилось полное взаимопонимание.
- Мне бы приземлиться пораньше. Я увижу тебя на приеме?
Дарио, конечно же, услышал в ее словах нечто большее, чем она хотела сказать.
- Обязательно. Приду раньше тебя.
Связь оборвалась, Роз поставила трубку в нишу в подлокотнике, взглянула на украшенные бриллиантами часы фирмы "Патек Филипп". Сначала задержка с вылетом в Париже, теперь круг почета над Нью-Йорком. Самолет опаздывал больше чем на час, то есть ей не удастся отдохнуть перед приемом, устроенным в честь выхода ее последнего романа "Шипы розы". В подобной ситуации ей не оставалось ничего другого, как вновь похвалить себя за мудрое решение: она приобрела квартиру в городе, несмотря на наличие роскошного семейного особняка в Бруквилле на Лонг-Айленде. Если времени катастрофически не хватает или хочется побыть одной, так приятно осознавать, что у тебя есть уголок, который ты по праву можешь назвать своим. Вот и в этот вечер она из аэропорта могла поехать к себе на квартиру, чтобы переодеться и прийти в себя перед приемом.
Весь процесс создания книги, начиная от возникновения идеи и заканчивая интервью газетчикам и телевизионщикам и раздачей автографов, напоминал катание на американских горках. Собственно, движение не прерывалось ни на секунду. Роз и хотела бы сбавить темп, остановиться, оглянуться, но ей бы этого просто не позволили. Ее третья книга, "Шипы розы", появилась на прилавках магазинов две недели тому назад, но уже заняла одну из верхних строчек в списке бестселлеров, публикуемом "Нью-Йорк таймс". Завтра утром начиналась национальная рекламная кампания. И теперь ей предстояли бесконечные перелеты из города в город, встречи с многочисленными поклонниками, жаждущими автографов, коктейль-парти и приглашения на утренние ток-шоу.
Ее участие в турне обусловливалось одним из пунктов контракта. Во время рекламной кампании она не принадлежала самой себе. Жизнь ее подчинялась жесткому графику встреч с читателями, газетчиками, телевизионщиками. Но и без контракта она бы с радостью способствовала раскрутке своих книг: такие поездки по стране значительно увеличивали объем продаж. В своих детищах Роз нравилось все: выстроенный ею сюжет, герои, которых она любила и ненавидела, сокровенные мысли, которые она высказывала их устами. И эти книги, появившись на свет Божий, чтобы раскрыть свой потенциал, требовали не меньше внимания и заботы, чем малые дети. Поэтому, после долгих месяцев, затраченных на создание книги, начиналась борьба за ее признание, успех определялся количеством проданных экземпляров и местом в списке бестселлеров, а попасть в него стремились сотни писателей.
Конечно, толкаться локтями не так уж приятно, но Роз знала, что в жизни писателя это далеко не самое страшное. Куда как хуже, если тебя не печатают вовсе. Когда ей удалось-таки опубликовать свою первую книгу, она почувствовала себя триумфатором, превратив в реальность свои мечты и мечты своих родителей.
Книга эта, "Дочь дьявола", вошла в списки бестселлеров во многих странах, сначала среди изданий в переплете, потом в обложке. Роз еще работала над второй книгой, психологическим триллером "Последний ритуал", когда ее издатели, "Бордмен букс", предложили подписать новый контракт. На три книги сразу. Сделка должна была принести Роз несколько миллионов долларов.
Однако сокращались сроки, отведенные на написание каждой из книг. Как объяснил Дарио, "чтобы не потерять набранного темпа". Сие означало, что она должна сдать новый роман через девять месяцев после выхода того, что сейчас покорял Америку. Все шло к тому, что "Шипы розы" станут ее самым большим коммерческим успехом, и после завершения рекламной кампании она намеревалась дописать новый роман. "Убийственные намерения" она полагала своей лучшей книгой; хотя как можно говорить, что один твой ребенок лучше другого? Во всяком случае, она знала, что книга ей удалась. Ни один человек, кроме Мэрилин Граймз, ее литературного агента и лучшей подруги, не прочитал ни строчки из новой рукописи. Но Мэрилин подтвердила мнение Роз: в "Убийственных намерениях", безусловно, чувствовался особый стиль, свойственный именно Роз Миллер.
Роз хотела писать с тех пор, как научилась читать, а то и раньше, когда она смогла установить прямую связь между своими грезами наяву и сказками, которые мама читала ей на ночь. Но только в двадцать один год она смогла выкроить время, чтобы спокойно сесть за стол и выпустить на волю все истории и эмоции, копившиеся в ней долгие годы. А начав заполнять страницу за страницей, Роз вновь открыла для себя события и чувства, о которых старалась забыть. Она написала два любовных романа, лучший, по ее разумению, отослала дюжине издателей. И тут же получила двенадцать отказов, сухих и формальных: "Извините, но мы рассматриваем рукописи, полученные от литературных агентов".
Разочарование было велико, Роз даже решила, что она - не писатель. Но что-то заставляло ее и дальше двигаться в этом направлении. Несколько лет компьютер Роз бездействовал. Она же тем временем исследовала свои сны: таящиеся в подсознании комплексы старались вырваться на поверхность. Она обнаружила в себе великое множество страхов, от которых ей удавалось так долго и успешно прятаться, но, как некоторые предметы, засосанные донным илом, иной раз всплывают, так и Роз вновь оказалась лицом к лицу с давнишними ужасами ее снов. Часть их перекочевала в ее книгу "Дочь дьявола", главная героиня которой, артистка Пич Уолфред, ради славы идет на сделку с силами зла. Книгу Роз могла писать только ранним утром, до того как просыпались ее муж и дочь, однако сумела уложиться в год с небольшим. На этот раз, наученная горьким опытом, она посылала рукопись литературным агентам. Второго из них рукопись заинтересовала.
Мэрилин Граймз взяла Роз в свою "конюшню" и помогла обратить в реальность самую заветную мечту. "Бордмен букс", престижное нью-йоркское издательство, купило рукопись, и с тех пор Роз уверенно шла вперед, останавливаясь лишь ради того, чтобы произнести благодарственную молитву; ее книги хорошо раскупались и получали самые благожелательные рецензии.
* * *
Самолет вновь пошел на посадку, и у кресла Роз возникла стюардесса.
- Миссис Миллер, вы позволите попросить вас об одолжении? - Миловидная женщина замялась, словно испугалась собственной смелости. - Вас не затруднит надписать мой экземпляр вашей книги? - Она протянула Роз карманное издание "Дочери дьявола". - Обычно я не позволяю себе таких вольностей в отношении наших пассажиров, но я - ваша горячая поклонница и боюсь, что второго такого случая мне уже не представится.
- Разумеется, не затруднит. - Роз взяла книжку и порылась в сумочке в поисках ручки. Ей нравилось раздавать автографы. В автографах Роз видела высшую оценку своего нелегкого труда. - Написать что-нибудь личное? Или достаточно "С наилучшими пожеланиями"?
- Вполне достаточно, миссис Миллер.
Она больше привыкла к тому, чтобы ее называли Роз, так уж сложились отношения с читателями, хотя каждый знал, с какими Миллерами она породнилась. Муж Роз, Ивен Миллер, по праву считался одним из лучших криминальных адвокатов Нью-Йорка и в скором времени, при удаче, мог баллотироваться на пост губернатора. Уже многие поколения Миллеров ассоциировались с деньгами и властью, а Ивен и его отец Джеймс часто упоминались в "Нью-Йоркере", "Форбсе", "Таймс". К ним благоволили и обозреватели колонок светской хроники, и папарацци. Как Дейли в Чикаго, так Миллеры в Нью-Йорке принимали активное участие в любом политическом действе. Ивена считали лидером молодых политиков. И фамилия, и внешность тому способствовали. В ноябре журнал "Нью-Йорк" опубликовал о нем большую статью, автор которой подробно написал о его политических планах и о жизни со знаменитой писательницей. На фотографии, помещенной на обложке, Ивен выглядел таким симпатяшкой. Сфотографировали его на фоне сада в их поместье "Парадизо".
Роз с улыбкой вернула книгу, и стюардесса осторожно сунула ее под мышку, словно дорогое Стейбеновское стекло.
- Большое вам спасибо, - поблагодарила она Роз. - Вы и представить себе не можете, как мне приятно получить ваш автограф! - Молодая женщина замолчала, залившись румянцем. - Господи, наверное, я вам ужасно надоела. Еще раз спасибо. - И она отошла, чтобы заняться последними приготовлениями к посадке.
В душе Роз рассмеялась. В юности и молодости она и мечтать не могла ни о полетах в первом классе, ни о многочисленной армии поклонников. Правда, ее читатели об этом не подозревали. Вся страна содрогнулась бы, узнав секреты ее прошлого.
* * *
Самолет с легким толчком коснулся посадочной полосы и покатил к зданию аэропорта. Выходя из салона первого класса, Роз заметила на одном из сидений оставленный кем-то номер "Нью-Йорк таймс" и подняла его. Заголовок на первой полосе заставил ее обмереть. "СУД НАЧИНАЕТСЯ НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ". И ниже - "Судья Джуди Кнауэр сердится: более никаких отсрочек с началом процесса по обвинению в рэкете мультимиллионера Димитрия Константиноса".
Роз читала статью, стоя в длинной очереди к стойкам паспортного контроля, и ее тревога нарастала с каждой строчкой:
"НЬЮ-ЙОРК. Завтра в суде второго округа начинается суд над владельцем отеля и казино, миллионером Димитрием Константиносом. В прошлом году агенты ФБР арестовали тридцатипятилетнего Константиноса в Лас-Вегасе.
Константинос, обвиняемый в рэкете и вымогательстве, проживает в Спэниш-Хиллз, роскошном пригороде Лас-Вегаса, но судить его будет нью-йоркский суд, несколько преступления, в которых его обвиняют, совершены в Нью-Йорке.
Ключевые свидетели, на показаниях которых построено обвинение, пошли на сделку с прокуратурой. ФБР известно об их участии в предоставлении незаконных ссуд, которые стали существенным источником прибыли для владельца отеля и казино "Лунный свет" в Лас-Вегасе. По меньшей мере один обвиняемый предоставил следствию видеозапись незаконных сделок.
Обвинение полагает эти показания достаточными для того, чтобы, как заявил Уильям Барни, глава нью-йоркского отделения ФБР, связать Константиноса с широко распространенной незаконной практикой, позволяющей выкачивать миллиарды долларов из участников азартных игр как нашей страны, так и Канады".
На первой странице красовалась и фотография Димитрия Константиноса. Он чуть улыбался, а в его холодных, загадочных глазах читалась уверенность. Фотоснимок был черно-белым, но Роз без труда вспомнила цвет его глаз, кожи, волос и многое другое. Внезапно ее прошлое и настоящее соприкоснулись. Димитрий вернулся в ее жизнь, и Роз охватил ужас.
* * *
Миновав таможню, Роз сразу увидела Ивена и Алексис, машущих ей руками у выхода из зала прилета международных рейсов.
- Мамик, ты прекрасно выглядишь.
Алексис, как обычно, преподнесла ей букет цветов, на этот раз чайные розы. Но для Роз в мире существовала только одна красавица - ее одиннадцатилетняя любимица, с бархатистой, чуть смугловатой кожей, темно-каштановыми, почти черными, волосами и синими, светящимися невинностью глазами.
- В нашей семье первая красавица - это ты, сладенькая моя, - ответила ей Роз, крепко обняла дочь, потом полной грудью вдохнула аромат цветов, чтобы избавиться от самолетного привкуса пыли.
- Я ненавидел каждую минуту, которые мы провели в разлуке, Роз, - сказал ей Ивен, когда они направились к выходу из здания аэропорта.
Роз повернулась к нему, заново привыкая к облику симпатичного парня, светло-русым волосам, угловатым чертам лица. Журналисты не раз указывали на его сходство с Кеннеди. А по мнению прессы, для политика это идеал.
- Почему ты не позвонил мне в Париж? - спросила Роз, не отрывая взгляда от мужа.
Он остановился у самого выхода из здания аэропорта. Алексис прошла вперед, но он все равно не заговорил. Впрочем, Роз без труда прочитала его мысли: Ивен не хотел заводить разговор о Димитрии.
Ларри, шофер Миллеров, загружал чемоданы Роз в багажник. Портативный компьютер в кожаном футляре висел на плече Ивена. Тыльной стороной ладони он коснулся ее щеки. На Роз пахнуло знакомым запахом его лосьона после бритья. Движение это было знакомо Роз. Так он проверял, все ли с ней в порядке. Необходимости обсуждать заголовок сегодняшней "Нью-Йорк таймс" не было. Оба понимали, что возвращение Димитрия Константиноса в их жизни может привести к катастрофе.
Лимузин выехал на Ван-Уик-экспрессвэй и, набрав скорость, помчался к городу. Роз молчала, думая о Димитрии, словно и не слыша, как ее дочь и муж оживленно обсуждают подробности прошедшего этим днем баскетбольного матча, в котором Алексис удалось забросить победный мяч.
- Ты в порядке? - спросил Ивен, когда Алексис отвернулась к окну.
Роз выдавила из себя улыбку. Не могла же она терять хладнокровие в присутствии дочери! Какие бы эмоции, хорошие или плохие, не переполняли ее, сейчас она не собиралась давать им волю.
- Дома поговорим.
"Как хорошо, что Ивен смог приехать", - подумала она. Роз не знала, как ему это удавалось, но еще не было случая, чтобы он не встретил ее в аэропорту, хотя работать ему приходилось по четырнадцать часов в сутки. А если он будет баллотироваться в губернаторы, то рабочий день еще удлинится. Но Роз нисколько не сомневалась, что и в этом случае она все равно увидит его среди встречающих. Думая о предстоящем приеме и о том, сколько энергии и сил отнимают у нее подобные мероприятия, Роз прекрасно понимала, что ему они просто в тягость. Она-то хоть автор; и приемы устраиваются в знак признания ее книг. Но Ивена это нисколько не раздражало. Ему нравилось купаться в лучах успеха его жены.
После приема в "Уолдорф-Астории" они собирались совершить еще один миллеровский ритуал: отвезти Алексис в "Серендипити", знаменитое манхэттенское кафе-мороженое, и под люстрами из "Тиффани" съесть по порции фирменного шоколадного мороженого. А потом поехать в Бруквилль. Дорога туда занимала сорок минут, но остаться на ночь в квартире Роз они не могли, потому что утром Алексис ждали уроки в школе.
Глава 3
На короткое время Миллеры заехали на квартиру Роз. Дом располагался на углу Пятой авеню и 84-й улицы. Швейцар Доминго встретил Роз широкой улыбкой.
- Давненько я вас не видел.
Он был неисправимым льстецом.
- Слушая тебя, можно подумать, что ты скучал по мне, - улыбнулась ему Роз, когда он придерживал дверь, пропуская ее и Алексис. - Уверена, что ты говоришь то же самое всем жильцам, даже если они выходили на несколько минут, чтобы выпить чашечку кофе.
Доминго рассмеялся.
- Миссис Граймз ждет вас наверху. У нее свой ключ.
Ивен задержался у автомобиля - разобраться с шофером, какие чемоданы останутся, какие уедут на Лонг-Айленд, так что в лифте Роз и Алексис поднялись вдвоем. По широкому коридору прошли к квартире 8В. Прежде чем Роз успела достать ключ, Мэрилин Граймз распахнула дверь.
Женщины обнялись, потом Мэрилин заговорила с Алексис, а Роз направилась в свой просторный кабинет, окна которого выходили на музей "Метрополитен". Положила пальто и портативный компьютер на изящный французский письменный стол, за которым утром работала, если проводила ночь в городе. Огляделась. Свежие цветы в хрустальной вазе, безусловно, от Мэрилин. Запах кофе, просачивающийся из кухни, выманил Роз из кабинета, увел от стопки писем, факсов и бандеролей. Алексис и Мэрилин уже сидели за длинной стойкой, отделяющей кухню от гостиной. Роз присоединилась к ним. Сумерки еще не сгустились, так что света от настольной лампы со стеклянным красно-синим абажуром вполне хватало. С чашкой кофе в руке Роз повернулась к Мэрилин.
- Поездка прошла удачно; Дарио мне об этом рассказал. - Мэрилин пригубила кофе. - Переговорив с тобой, он позвонил твоему издателю. Насчет списка бестселлеров, который будет опубликован на следующей неделе. Ты займешь первую строку.