- Выходи за меня замуж, - напирал он. - У Димитрия нет будущего. И он может утянуть тебя за собой. Выходи за меня замуж, и ты сможешь начать все заново.
Роз ничего не ответила, и Ивен добавил:
- Факты - упрямая вещь, не учитывать их нельзя. Ты там была. Тебя будут допрашивать. Тебе необходима защита.
Он встал, и она подумала, что вот так он будет стоять в зале суда, защищая своего клиента.
Опять Ивен взял ее за руку.
- Роз, я знаю, тебе кажется, что ты не любишь меня, но ты неправа. - Роз по-прежнему не смотрела на него. Взяв пальцем ее за подбородок, Ивен повернул ее голову к себе. - Я понимаю, сейчас ты не уверена в своих чувствах ко мне, но это и неважно. Я положу у твоих ног весь мир, и со временем Димитрий станет лишь воспоминанием.
И внезапно Роз поняла, как ей спасти Димитрия.
- Ивен, ты уверен, что хочешь жениться на мне?
- Абсолютно, - без малейшего колебания ответил он.
Голоса в ее голове зазвучали громче. Димитрий спас ее. Теперь она должна ответить ему тем же.
- Тогда я выйду за тебя замуж.
Ивен улыбнулся, и Роз почувствовала, что его любовь станет для нее безопасным островком в бурном потоке. Выйти за него замуж все равно что укрыться за каменной стеной, пусть ему и не добраться до тайн ее души и тела. Тем не менее она любила и Ивена, любила за то, что он был рядом. И хотя душа ее безвозвратно принадлежала Димитрию, Роз понимала, что безудержная страсть к его телу со временем утихнет и она сможет отдать Ивену всю любовь, на которую будет способна. И станет держаться за Ивена, как за спасательный плотик.
- Но при одном условии. Я хочу, чтобы ты снял с Димитрия все обвинения. Он защитил меня. Он не должен сесть в тюрьму.
- Ты - не адвокат. И многого не понимаешь.
- Я хочу, чтобы с него сняли все обвинения, Ивен. Для меня это очень важно. Пожалуйста, помоги мне. Мы трое были очень близки. Не так ли?
Глаза Ивена подозрительно заблестели. Любовь к ней обезоруживала его. Она это видела.
Роз могла вертеть им, как хотела, но дала себе клятву, что это - единственный раз. Ивен спасет Димитрия, а она искупит чувство вины, вызванное тем, что причинила ему боль. А когда она объяснит Димитрию, на какую сделку ей пришлось пойти, он поймет, почему она вышла замуж за Ивена.
- Пожалуйста! - вновь попросила она.
Ивен наклонился, поцеловал ее в щеку, в лоб, погладил длинные белокурые волосы, наконец, решился коснуться губами ее губ.
- Что я такого совершил, чтобы заслужить тебя, Роз?
Его признание в любви сразу же разрушило разделяющие их классовые барьеры. Для тех, кто знал ее раньше, она так и осталась Сабриной, дочерью шофера, вышедшей замуж за миллионера. Но Ивен всегда держался с Роз на равных. Более того, пожалуй, в их семье она играла первую скрипку. Поэтому, когда речь шла о тех, кто знакомился с ней после свадьбы, Ивен был абсолютно прав: она могла все начать заново.
Они поженились в ратуше Бруквилля. Потом приехали в "Лорел", и Ивен перенес ее через порог особняка, в котором она проработала столько лет. Когда Ивен набрался храбрости и обо всем рассказал отцу, тот взорвался, как вулкан. Лицо его побагровело, рот изрыгал ругательства, руки летали, как крылья ветряной мельницы. Мужчины сидели в солярии, но голос Джеймса разносился по всему особняку. Он изо всех сил пытался убедить сына дать задний ход. Угрожал: "Я лишу тебя наследства!" Стыдил: "Как ты мог? Она же никто. Ты женился на ней, чтобы защитить ее. Разве ты не понимаешь, что она выставит тебя на посмешище, как только минует опасность?" Обливал Роз грязью: "Она ничем не лучше Димитрия, и ее место - в той же тюрьме".
Но Ивен нашел в себе мужество противостоять отцу, заявив, что любит Роз и никакая другая женщина ему не нужна. Он отказался даже слушать Джеймса, когда тот предложил откупиться от Роз.
- Ей нужны только твои деньги. Это очевидно. Получи развод, а уж я позабочусь о том, чтобы она уехала отсюда с приличной суммой в кармане. И организую встречу с окружным прокурором, чтобы снять Димитрия с крючка.
- С окружным прокурором тебе придется встречаться при любых обстоятельствах, потому что я ей это обещал, - ответил ему Ивен. - Я обещал Роз, что ты примешь все необходимые меры, чтобы защитить Димитрия.
- Разумеется, приму, - кивнул Джеймс и продолжил натиск. - Неужели ты не понимаешь, что Роз запятнана? И из-за нее наша семья может потерять свое доброе имя. Как только желтая пресса прознает про эту историю, его будут трепать на всех углах. Я думаю о твоем будущем. В нем нет места громкому скандалу. О том, что произошло в ту ночь, все равно будут говорить, как бы мы ни пытались замять эту историю. И до конца твоих дней участие Роз в том прискорбном происшествии будет служить пищей для самых различных слухов и намеков.
- Ты меня не слышишь, отец. Я ее люблю. Повторить еще раз? Я ее люблю! - Ивен поднялся. - Ты сделаешь все, что только возможно, чтобы уберечь репутацию моей жены. И ты защитишь Димитрия, потому что я это обещал. А насчет скандала… уж ты-то, папа, знаешь, как его замять.
Джеймс, должно быть, принял решение не перечить сыну до тех пор, пока не найдет способ оторвать его от бывшей служанки. И поначалу во всем шел навстречу желаниям Ивена. Месяцем позже организовал вторую свадьбу, в загородном клубе "Северные холмы" в Манхассете. Прошлое Роз они решили скрыть. И договорились все отрицать, если кто-то узнает в ней горничную. Роз же хотела только одного: освободить Димитрия - и ради этого пусть с неохотой, но согласилась на все условия.
К тому времени Димитрий признал себя виновным в непредумышленном убийстве, прокурор пошел на такую сделку при содействии Джеймса. Присутствие Роз на месте происшествия осталось за кадром. Димитрий получил шесть лет тюрьмы. Джеймс заявил, что ему потребовалось употребить все свое влияние, чтобы добиться вынесения столь мягкого приговора за убийство. Этого обмана Роз так и не простила Джеймсу Миллеру. Лгуну, змею, предателю. И всякий раз, глядя ему в глаза, напоминала себе, что должна отомстить за Димитрия.
Много раз она писала Димитрию, просила разрешить ей приехать к нему в тюрьму. В ответ она получила только одно письмо:
"Как ты могла бросить меня и выйти замуж за Ивена? Узнаешь ли ты когда-нибудь, что я для тебя сделал? Я никогда не забуду и не прощу твоего предательства. А ты еще об этом пожалеешь".
Глава 7
Роз сидела в своем кабинете, расположенном в западном крыле особняка. Милая, уютная комната, в убранстве которой сразу чувствовалась женская рука. Диван с неяркой обивкой, на котором Роз могла отдохнуть, оторвавшись от компьютера. Она называла его "уголок размышлений". А стоило отдернуть шелковые портьеры с высоких, до потолка, окон, из них открывался вид на очаровательный уголок сада, с купальней для птиц и кустами жимолости, к которым летом слетались колибри.
Помимо спальни, которую Роз делила с Ивеном, кабинет - единственная комната, куда не было доступа Джеймсу. Роз об этом позаботилась: в дверь врезали замок, ключ от которого хранился только у нее.
Она взглянула на часы и поняла, что ей пора ехать в студию "Эй-би-си": до ток-шоу с Реджис и Кэти Ли оставалось не так уж много времени. Роз поморщилась, подумав об эпизоде, который собиралась написать этим утром. Важном эпизоде, где героиня, преследуемая жертва, прячется в конюшне, узнав, что ее возлюбленный намеревается ее убить. Мысленно Роз вернулась к той страшной ночи. Дядя Том, Димитрий, выстрелы, сеновал… по спине пробежал холодок.
От пронзительной телефонной трели Роз подпрыгнула.
- Слушаю.
- Роз! - Голос Дарио звенел от восторга. - Мне позвонили из Парижа. Ты поразила их прямо в сердце. Потрясающий успех!
Роз хотелось порадоваться вместе с ним, но мешали тревога и недовольство его поведением.
- Рада это слышать. Дарио, вчера вечером мне недоставало тебя. Почему ты не приехал?
- Пожалуйста, извини. Я в некотором смысле… завяз. Не смог вырваться. Но я заглажу свою вину. - Он затараторил, как пулемет. - Приглашаю на ланч. Машину за тобой я пришлю. Водитель заберет тебя после последней записи. Встретимся в "Цирке-2000".
- Нет, - отрезала Роз, - у меня очень много работы.
- Она подождет. Кроме того, нам надо кое-что обсудить. До встречи.
И он положил трубку, прежде чем она успела вновь отказать ему.
Дарио никогда не прислушивался к ней. Она могла сколько угодно твердить об усталости: ее слова воспринимались как жалобы капризного ребенка, который будет в полном порядке, если поспит днем часок-другой. Активный образ жизни только подпитывал Дарио энергией, поэтому он не понимал ее тяги к уединению, покою. Если б она пожаловалась, что он задает ей очень уж быстрый темп, Дарио без запинки заявил бы, что именно этим он и отличается от всех остальных. Она буквально услышала, как он вопрошает: "Разве я что-нибудь делаю не для твоего блага?" Вот почему ее несколько удивили его слова о том, что от появления на приеме его удержали неотложные дела.
Выкинув Дарио из головы, Роз заглянула в ежедневник, чтобы убедиться, что ничего не упустила. А когда в коридоре раздались шаги Майры, она поняла, что прибыл лимузин, чтобы отвезти ее на студию. Она подхватила пальто и сумочку и едва не столкнулась с Майрой в дверях кабинета.
- Автомобиль ждет вас, миссис Миллер, но, прежде чем вы уйдете, позвольте вручить вам вот это. - Улыбаясь, она протянула Роз маленькую синюю коробочку, перевязанную белой лентой. - Мистер Миллер, он такая душка. Коробочка точно из "Тиффани"! Я вам нужна?
Роз подозрительно оглядела коробочку, покачала головой.
- Нет, Майра, спасибо. Подожди! Откуда взялась эта коробочка?
Майра недоуменно уставилась на нее.
- Наверное, ее принес посыльный. Дворецкий нашел ее на крыльце после того, как в дверь позвонили.
- Скажи шоферу, что я сейчас приду.
Роз не терпелось открыть коробочку. Ее даже не испугала мысль о том, что в ней может быть бомба. Как только Майра повернулась к ней спиной, она начала развязывать ленту. И с каждой секундой тревога ее нарастала.
Она сняла крышку. Увидела несколько белых салфеток. Торопливо отбросила их и обнаружила, что коробочку наполняют засохшие розы - головки и осыпавшиеся с них лепестки. Глаза Роз наполнились слезами, сердце сковал страх. В поисках визитки она сунула пальцы в коричневую массу и почувствовала укол. На дне она нашла искомое. Но с указательного пальца правой руки закапала кровь. Надпись на белом прямоугольнике была того же алого цвета:
"ОТ БЫЛОЙ КРАСОТЫ НЕ ОСТАЛОСЬ И СЛЕДА. УВЯДШАЯ РОЗА ЗНАЕТ ОБ ЭТОМ ЛУЧШЕ ДРУГИХ. ЗНАЙ, Я СЛЕЖУ ЗА ТОБОЙ!"
* * *
Окружной прокурор Кевин Аллен, ирландец по происхождению, стриг свои темно-каштановые волосы коротко, а его изумрудно-зеленые глаза прятались под густыми черными бровями, подчеркивающими белизну кожи. В свои сорок с небольшим он сохранил фигуру атлета: он играл в американский футбол и в школе, и в колледже. Когда он хмурился, брови сходились вместе, превращаясь в единую черную полосу. Особенно часто ему приходилось хмуриться в зале суда, и широкая, во весь лоб, бровь нагоняла страх на подсудимых.
Хмурился Аллен и сейчас. Но по другой причине. Он был вне себя от ярости.
- Что происходит? - грозно вопрошал он.
Кевин Аллен собрал целую команду - три помощника окружного прокурора, два юриста, пять секретарей - с одной-единственной целью: добиться вынесения обвинительного приговора Димитрию Константиносу.
- Подсудимый отсидел срок за убийство, он связан с… Черт, да все эти вымогательства в Лас-Вегасе - его работа. Мы это знаем, все это знают. Тогда почему пресса делает из него современного Робин Гуда? Какого черта? Какой журнал или газету ни возьми, везде статьи о стипендиях, учрежденных Димитрием Константиносом детям бедняков. - В голосе Кевина звучало презрение. Возможно, потому что его родители были бедны, но никто ничего ему не давал. - Его физиономия мелькает на всех телеканалах. Куда наш мир катится? - Он картинно покачал головой и продолжил, возвысив голос: - Я этого не потерплю. - Лицо его перекосило от ярости, глаза спрятались под бровями. - Мы прижмем этого негодяя, чего бы нам это ни стоило! - Он замолчал, чтобы пройтись взглядом по каждому из присутствующих. Все сидели за длинным столом для совещаний, не решаясь прикоснуться к стоявшим перед ними чашечкам кофе. - Я знаю, что произношу подобную речь перед началом каждого судебного процесса… настраиваю себя и вас на нужный лад. Мне нужна… - Он тут же поправился. - Нам нужна победа. Мы должны взять верх. Я хочу добиться вынесения обвинительного приговора. Вы меня поняли? Незаконное ведение азартных игр, рэкет, вымогательство, отмывание денег. Я хочу, чтобы Константиноса признали виновным по всем пунктам. Запомните, по всем! - Он уперся взглядом в Криса Ноулза, самого лучшего, самого умного из своих помощников, закончившего Колумбийский университет. И, в отличие от своего босса, он никогда не повышал голоса, не расплескивал эмоций. - Прими все необходимые меры, Крис, задействуй все резервы. Если тебе кто-то должен, потребуй вернуть должок, привлеки лучших следователей. Копай хоть до центра земли. Об этом человеке я должен знать все.
Кевин прекрасно знал, что эта тактика дала осечку, когда Константиноса пытался упечь в тюрьму прокурор Невады. Любые, казалось бы, неприглядные подробности жизни Димитрия вызывали самую сочувственную реакцию общественности. Обычные люди, едва сводившие концы с концами, чтобы дать детям образование, нуждались в герое, который мог подарить им надежду. Такого героя они и увидели в Константиносе. Его взрослая жизнь, в конце концов, началась с тюремного заключения.
* * *
С той самой поры, как четыре года тому назад Димитрий появился в Лас-Вегасе, войдя в обойму известных "плохишей", каждый шаг Димитрия вызывал противоречивую реакцию. Власти предержащие внимательно следили за его вхождением в легальный игорный бизнес. Телефоны Константиноса прослушивали, за ним следили, его допрашивали, всеми способами пытались найти в его действиях что-нибудь предосудительное, но не сумели обнаружить ни одной зацепки. Власта предержащие видели в нем крупную рыбу, которую они хотели поймать. А вот обычные граждане воспринимали Константиноса иначе. Для них он стал символом надежды, клапаном, через который они стравливали недовольство государством, боссом, всеми теми, кто не позволял им разогнуться и вздохнуть полной грудью. Словом, он был воплощением и добра, и зла.
Щедрость его не знала границ: в детской больнице на окраине Лас-Вегаса появилось новое крыло. На берегу озера Мил возник спортивный лагерь, где в июле могли отдохнуть городские ребятишки. Он жертвовал крупные суммы на исследования, призванные найти лекарство от СПИДа. Он учреждал стипендии, на которые дети из бедных семей могли поступать в колледжи. С точки зрения общественности, Димитрий Константинос, возможно, и обирал богатых, но добычу он отдавал бедным. И какие бы преступления ни приписывали ему власти предержащие, люди, не обремененные этой самой властью, почитали его за своего Робин Гуда.
Помощник окружного прокурора Крис Ноулз предложил тактический ход, который, независимо от него, уже рассматривал и сам Аллен.
- Мы знаем довольно много о небезызвестном тесте Константиноса. Список преступлений, в которых подозревается Джозеф Браун, займет не один лист. Вот уж кто закоренелый преступник, хотя нам и не удалось загнать его в угол.
- Пока не удалось, - поправил его Кевин Аллен. - Но я не думаю, что старик захочет провести последние годы своей жизни в тюрьме, вместо того чтобы и впредь захаживать в "Двадцать один". Думаю, тебе надо нажать на Брауна, Крис. Вызови его повесткой и пригласи на допрос Донну и Майка. - Он указал на двух других помощников ОП, которые сидели за столом. - С угрозами не стесняйся, как следует его запугай, а потом предложи сделку. Мы оставляем его в покое, если он сдает нам Константиноса. - ОП помолчал, потом добавил: - Я хочу, чтобы он получил максимальный срок. Я хочу, чтобы Константинос больше не вышел из тюрьмы.
- Не волнуйтесь, - заверил его Ноулз. - Мы об этом позаботимся.
Глава 8
В люксе "Вандербилт" нью-йоркского отеля "Плаза" Димитрий Константинос наклонился над темно-синей мраморной раковиной, пристально изучая свое отображение в зеркале, вставленном в золоченую раму. До окончания судебного процесса люкс стал его временным пристанищем. В главной спальне бурчал телевизор. Димитрий стоял, раздевшись до пояса, с намыленным лицом и добривал свою длинную загорелую шею. Он слышал, как его жена смешивала себе "мимозу". Тем временем Реджис представляла очередного гостя.
- С того самого момента, как "Дочь дьявола" попала в список бестселлеров, - вещала она, - Роз Миллер стала одним из самых популярных писателей, работающих в жанре триллера. Она пришла, чтобы рассказать о том, почему она не мыслит себя вне творческого процесса, и о своем последнем триллере "Шипы розы". Пожалуйста, поприветствуем Роз Миллер.
Димитрий смыл пену с лица, как только услышал ее имя. Выпрямился, схватил полотенце, стер остатки пены и повернулся, чтобы взглянуть на очаровательную Роз. Смотреть на нее, слушать, как она рассказывает о своей писательской карьере… ему казалось, что он попал в какой-то другой, сюрреалистический мир. Он не видел ее двенадцать лет, если не считать фотографий в журналах. Однажды он прочитал о ней большую статью в "Дейтлайн". Он помнил, как взял в руки ее первый роман. Случилось это в бостонском аэропорту "Логэн". Он возвращался в Лас-Вегас с деловых переговоров. Судя по книге, годы, проведенные с Ивеном, сильно изменили ее характер. Другой причины Димитрий не находил. Куда только подевалась та нежная, робкая девушка, которую он когда-то знал? Роз, наверно, заглянула в темную сторону своего подсознания.
Джуел вернулась в спальню с полным бокалом, уселась на диван перед телевизором. На экране Роз улыбалась и энергично жестикулировала.
- Спасибо вам, Реджис…
Вошел в спальню и Димитрий, уже в белом махровом халате, встал за спиной Джуел, глядя на экран. Почувствовал на себе изучающий взгляд жены. Но даже не посмотрел на нее.
- Ты знал, что эту суку будут показывать? - спросила Джуел. Ее пронзительный голос напоминал визг сиамского кота.
Он покачал головой, не отрывая глаз от экрана.
- Я вижу, она полностью завладела твоим вниманием.