– Почему нет, конечно же, вы могли бы сбрить их, – с некоторой насмешкой в голосе произнесла она. – И выглядели бы на десять лет моложе.
– Я не думаю, моя дорогая мисс… э-э-э… Маргарет, что мне хочется выглядеть на десять лет моложе, – ответил мистер Ридер.
Закончилось это тем, что у обоих возникло некоторое ощущение скованности, и в Силтбери она уехала с неспокойной душой. И все же сердце Маргарет оттаяло, когда она вспомнила, что его стремление выпроводить ее из Лондона было продиктовано исключительно желанием обезопасить ее. И лишь только на подъезде к месту назначения она вдруг подумала о том, что ему самому грозит немалая опасность. Нужно будет написать ему и извиниться. Интересно, подумала она, а что за человек этот Флак. Имя как будто было ей знакомо, хотя, когда вся эта история происходила, она очень мало или совсем не интересовалась людьми подобного сорта.
Мистер Дейвер, похожий на шаловливого эльфа даже больше, чем в прошлый раз, провел с ней краткую беседу, после чего лично проводил ее на рабочее место и коротко объяснил обязанности. Оказалось, что ничего трудоемкого или сложного от нее не требуется, и у нее отлегло от сердца, когда она узнала, что управлением "Замка Лармс" заниматься ей, по сути, не придется. Ведение хозяйства будет полностью сосредоточено в опытных руках миссис Бартон.
Из всех работников, обслуживающих гостиницу, только миссис Бартон было выделено место на ее территории, остальные жили в двух коттеджах примерно в четверти мили от "Замка Лармс".
– Так больше чувствуется избранность, – пояснил мистер Дейвер. – Слуги создают столько неудобств! Вы согласны? Я так и думал. Если кто-то нужен ночью – в обоих коттеджах установлены телефоны, у Грейнджера, носильщика, имеется свой ключ от входной двери. Все прекрасно продумано, как, по-вашему? Не сомневаюсь, что вы согласитесь.
Вообще-то от разговора с мистером Дейвером было мало толку, потому что он имел привычку давать ответы на свои же вопросы.
Он уже собирался оставить ее одну, когда она вспомнила о его великом научном труде.
– Мистер Дейвер, а вам что-нибудь известно о Флаках?
Он задумался.
– О флаках? Дайте подумать. Что такое флаки…
Она произнесла слово по буквам, объяснив, что это фамилия.
– Один мой друг рассказал мне о них на днях, – добавила она. – Я думала, вы о них слышали. Это банда преступников…
– Ах да, Флаки! Ну конечно, я о них знаю. Но как интересно! Вы что, тоже интересуетесь криминологией? Джон Флак, Джордж Флак, Огастес Флак, – затараторил он, загибая длинные в табачных пятнах пальцы. – Джон Флак – в психушке для преступников, двое его братьев сбежали в Аргентину. Ужасные, ужасные люди! А все-таки, до чего интересное ведомство наша полиция. Скотленд-Ярд – поразительное учреждение. Вы со мной согласны? Я так и думал. Флаки! – Он нахмурил брови. – Я собирался посвятить этим людям отдельную небольшую монографию, но у меня не хватает сведений. Вы что, знакомы с ними?
Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Не имела чести.
– Ужасные существа, – сказал мистер Дейвер. – Поразительные существа. А кто ваш друг, мисс Белмэн? Может быть, я могу встретиться с ним? Возможно, он рассказал бы мне о них что-нибудь.
Маргарет это предложение встревожило.
– Нет-нет, вряд ли вы с ним встретитесь, – поспешила ответить она. – Даже если вы встретитесь, сомневаюсь, что он захочет разговаривать об этом… Честно говоря, мне вообще не стоило о нем упоминать.
Разговор этот, должно быть, имел какое-то особенное значение для мистера Дейвера, поскольку в тот же день вечером, когда она, уставшая, уже собралась уйти в свою комнату, он постучался в ее кабинет и, получив приглашение, вошел.
– Знаете, я тут справился по своим бумагам насчет этих Флаков, – сказал он, – и был удивлен, когда увидел, как мало у меня информации о них. У меня есть вырезка из газеты, где говорится, что Джон Флак умер. Это тот самый, который угодил в Бродмур. Он что, в самом деле умер?
Маргарет покачала головой.
– Не могу вам сказать, – солгала она. – Я только слышала, как о нем упоминали.
Мистер Дейвер почесал круглый подбородок.
– Я подумал, может быть, кто-нибудь рассказал вам о них что-то такое, что вы, как, так сказать, далекая от таких вопросов женщина, – тут он хихикнул, – посчитали не заслуживающим внимания, но что для меня… – Он выжидательно замолчал.
– Мне больше ничего неизвестно, мистер Дейвер, – ответила Маргарет.
В ту ночь она спала как убитая. Далекий шелест волн, набегающих на длинный ровный берег Силтберийского залива, убаюкал ее и погрузил в глубокий крепкий сон без сновидений.
На следующий день она позавтракала у себя в кабинете и только после этого наконец приступила к исполнению своих обязанностей. Основной ее работой была проверка счетов, но пока этой стороной ведения хозяйства, очевидно, занималась миссис Бартон, так что более или менее сложная работа предвиделась только в конце месяца, когда должны будут выписываться чеки. Пока же почти все время она занималась тем, что разбирала почту. Среди писем было сто сорок заявлений от других кандидатов на ее место, на которые следовало ответить. Кроме того, пришло немало писем от людей, желающих пожить в "Замке Лармс". Эти нужно было отнести мистеру Дейверу, который оказался на удивление разборчив. Например:
– Преподобный Джон Куинтон? Нет, нет, у нас уже есть один священник. Нам и его хватит. Передайте ему, что нам очень жаль, но у нас нет свободных мест. Миссис Бэгли хочет привезти дочь? Разумеется, нет! Здесь не нужны дети, которые станут отвлекать меня своим шумом. Вы согласны? Вижу, что да. А что это за женщина? Что ей нужно?.. "Лечение покоем"? То есть она больна. Нет, я не собираюсь превращать "Замок Лармс" в санаторий. Ответьте им всем, что свободных мест у нас не будет до Рождества. После Рождества пусть приезжают… Я еду за границу.
Вечерами Маргарет занималась своими делами. Она могла бы, если бы захотела, ездить в Силтбери, где работали целых два кинотеатра да еще театр пантомимы в придачу (мистер Дейвер предоставил в ее распоряжение автомобиль, принадлежащий гостинице), но она предпочитала прогулки по окрестностям. Участок земли, принадлежащий гостинице, оказался гораздо бо́льшим, чем она предполагала. Позади дома, с южной стороны, он уходил на полторы мили, с восточной стороны оканчивался крутыми утесами, где из булыжников была выстроена невысокая, по грудь, стена – весьма кстати, поскольку глубина обрыва составляла футов двести, не меньше, и внизу были сплошные камни. В одном месте отвесный край обвалился, унеся с собой небольшую часть стены, и провал временно оградили деревянным забором. Во время прогулок Маргарет обнаружила, что когда-то мистер Дейвер, очевидно, хотел устроить рядом с гостиницей площадку для гольфа на девять лунок, но потом, должно быть, забросил это предприятие, и теперь там все поросло травой по колено.
У юго-западного угла здания начинались и тянулись на сто ярдов заросли рододендрона. Маргарет исследовала и их, углубившись по дорожке в самое сердце чащи. Там совершенно неожиданно она наткнулась на старый колодец. Каменные стенки его давно разрушились, а сам колодец был перекрыт досками. На побитой непогодой крыше над подъемным воротом была прикреплена деревянная табличка, явно оставленная специально для посетителей: "Этим колодцем пользовались с 935 по 1794. Засыпан нынешними владельцами в мае 1914, для чего потребовалось сто тридцать пять возов гравия".
Маргарет нравилось стоять рядом с этим старинным колодцем и представлять крепостной люд и бедных крестьян, которые на протяжении многих веков приходили сюда и стояли на том самом месте, где сейчас стоит она. Выйдя из зарослей, она повстречалась с бледной Ольгой Кру.
До сих пор Маргарет не разговаривала ни с полковником, ни со священником. Как-то так получалось, что либо она избегала их, либо они ее. Ольгу Кру она увидела не сразу, поэтому собиралась повернуть и пойти в другую сторону, но девушка пошла ей наперерез.
– Вы новый секретарь, не так ли?
Голос у нее оказался мягким и очень мелодичным. "Заварной крем", – тут же прокомментировала про себя Маргарет.
– Да. Я – мисс Белмэн.
Девушка кивнула.
– Мое имя, я полагаю, вам известно. Вы не думаете, что здесь можно умереть от скуки?
– Нет, не думаю, – улыбнулась Маргарет. – Здесь очень красиво.
Ольга Кру обозрела окрестности критическим взглядом.
– Да, наверное. Очень красиво. Но через несколько лет от красоты начинаешь уставать.
Маргарет удивилась.
– Вы уже так долго здесь живете?
– Да почти с детства. Я думала, Джо рассказал вам об этом. Он ведь известный старый сплетник.
– Джо? – переспросила Маргарет.
– Извозчик со станции. Наша живая газета.
Она посмотрела на "Замок Лармс", и на ее лицо наползла тень.
– Вам известно, как это место называли раньше, мисс Белмэн? "Дом слез"… "Château des Larmes".
– Почему? – полюбопытствовала Маргарет.
Ольга Кру пожала изящными плечиками.
– Думаю, это какое-то древнее предание, сохранившееся еще со времен барона Огернверта, который построил это здание. Местные жители позже упростили название до "Замка Лармс". Вам нужно побывать в подземелье.
– А тут есть подземелье? – удивилась Маргарет, и Ольга кивнула. В первый раз в ее глазах промелькнули веселые огоньки.
– Когда вы увидите подземелье, цепи, кольца, вделанные в стены, и гладкие камни на полу, истертые босыми ногами, то поймете, откуда взялось такое название.
Маргарет повернулась и посмотрела на "Замок". За ним клонилось к закату солнце, и в этом темневшем на фоне красного неба приземистом силуэте ей увиделось что-то зловещее и грозное.
– Ужас! – промолвила она и передернула плечами.
Ольга Кру рассмеялась.
– А утесы вы уже видели? – спросила она и повела Маргарет к длинной каменной стене, где они четверть часа стояли, опершись локтями о парапет, и всматривались в темноту внизу.
– Вам надо подплыть туда с кем-нибудь на лодке и посмотреть на этот склон с другой стороны. Там вся скала, как соты, – сплошные пещеры, – сказала наконец Ольга. – У самой воды есть и такие, которые ведут прямо под "Замок". С приливом их часто затапливает. Странно, что Дейвер еще не написал об этом книгу.
В голосе ее послышались едва различимые веселые нотки, и они не ускользнули от внимания Маргарет.
– Это, наверное, вход? – Она указала на водоворот прямо у скалы.
Ольга кивнула.
– Если бы сейчас был прилив, вы бы его не заметили, – сказала она, а потом вдруг повернулась и спросила девушку, видела ли она бассейн.
Это был вытянутый бассейн под открытым небом, выложенный по всей площади синей плиткой и окруженный зарослями самшита. Чудесное место для купания.
– Кроме меня никто им не пользуется. Дейвер скорее умрет, чем решится искупаться.
Каждый раз, когда Ольга упоминала о мистере Дейвере, в ее голосе слышалось почти нескрываемое презрение. Впрочем, к остальным гостям она была не намного благосклоннее.
Подходя к дому, Ольга сказала словно между прочим:
– На вашем месте я бы не слишком откровенничала с Дейвером. Предоставьте разговоры ему, он это любит.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась Маргарет, но Ольга, не сказав ни слова на прощание, оставила ее и направилась к полковнику, который с сигарой в зубах наблюдал за их приближением.
"Дом слез"!
Это название вспомнилось Маргарет, когда она раздевалась на ночь, и несмотря на все самообладание девушки, легкий холодок прошел по ее телу.
Глава 4
На углу, где Беннет-стрит встречается с Гайд-лейн, стоял одинокий полицейский, а вокруг него – ни души. Весь этот мир был предоставлен только ему. Было почти три часа утра, душного, липкого, безветренного весеннего утра. Где-то в южном Лондоне бушевала гроза. Глухие раскаты грома доносились через неровные промежутки времени. Все добрые и злые обитателя Мейфэра спали… Все, кроме мистера Дж. Г. Ридера, поборника закона и злейшего врага преступников. Офицер полиции Дайер увидел желтый свет за оконными створками и благодушно улыбнулся.
Ночь была такой тихой, что, услышав поворот ключа в замке, он обернулся, думая, что звук донесся из дома у него за спиной, но та дверь не шелохнулась. Зато на порог пятого от него дома вышла женщина. Она была в тонком неглиже.
– Офицер! – позвала она голосом негромким и мягким, но очень взволнованным.
Он двинулся к ней несколько быстрее, чем обычно передвигаются полицейские.
– Что-то случилось, мисс?
Опытным глазом он сразу заметил, что лицо у нее "фальшивое": щеки слишком румяны, а губы слишком красны – это не просто испуг. Про себя офицер решил, что в обычных обстоятельствах ее можно было бы даже назвать симпатичной, однако возраст женщины определить затруднился. На ней был длинный черный пеньюар, застегнутый на все пуговицы под самое горло. Кроме того, он обратил внимание, что рука, которой она держалась за перила, блестит, отражая свет уличных фонарей.
– Я в доме… одна, и мне показалось, что я услышала… какой-то звук. Но я не уверена…
Говорит прерываясь, переводит дыхание. Она явно сильно взволнована.
– Разве в доме нет слуг? – Констебль был удивлен, даже несколько ошеломлен.
– Нет, я только в полночь вернулась из Парижа… Мы сняли новый дом со всей обстановкой и прислугой… И слуги, наверное, ошиблись с днем моего приезда. Я – миссис Гранвиль Форнес.
Имя показалось ему смутно знакомым. То есть обладало тем качеством, которое заставляет даже самого уверенного лишний раз подумать, прежде чем решить, что перед ним человек, которого он никогда раньше не встречал. К тому же звучало оно как Имя, а Беннет-стрит – как раз то место, где и живут люди с Именем. Офицер всмотрелся в темный коридор.
– Если включите свет, сударыня, я могу зайти посмотреть, что к чему.
Женщина покачала головой, и он практически почувствовал, как она дрожит.
– Свет не включается, это меня и пугает. Когда в час я ложилась спать, все работало. Потом меня что-то разбудило… Не знаю что… И я захотела зажечь лампу у кровати, но она не включилась. В чемодане у меня была маленькая переносная лампа на батарейках. Я нашла ее… и включила.
Она замолчала, уголки ее губ дрогнули. Дайер заметил, как широко раскрыты ее испуганные глаза.
– Я увидела… Не знаю, что это было… Какое-то черное пятно, как будто кто-то крался вдоль стены. А потом оно исчезло. И еще дверь в мою комнату была открыта настежь, хотя я, перед тем как лечь спать, закрыла ее и заперла.
Полицейский открыл дверь пошире и посветил вглубь коридора фонарем. Белый луч выхватил из темноты небольшой столик у стены, на котором стоял телефонный аппарат. Шагнув в коридор, он снял трубку и подергал рычажок. Аппарат не работал.
– А этот… – Не успев произнести вопрос до конца, он замолчал.
Откуда-то сверху донесся слабый, но долгий скрип – звук опустившейся на старую половицу ноги. Миссис Форнес по-прежнему стояла на пороге, и он вернулся к ней.
– У вас есть ключ от входной двери? – спросил он, и она отрицательно покачала головой. Он провел рукой по внутренней стороне замка, нащупал ручку стопора и поднял ее вверх. – Мне нужно откуда-нибудь позвонить. А вам пока лучше…
Что же ей лучше делать? Он был простым полицейским констеблем, и сейчас ему предстояло решить довольно деликатный вопрос.
– Вы можете куда-нибудь пойти? К друзьям, например?
– Нет, – без колебаний ответила она, а потом добавила: – Скажите, а тут напротив не мистер Ридер живет? Мне кто-то рассказывал…
В доме напротив загорелся свет. Мистер Дайер с сомнением посмотрел на желтый квадрат окна. За ним находилась квартира того, кто занимал должность повыше старших констеблей. Дом № 7 по Беннет-стрит лишь недавно был переделан под жилые квартиры, и в одну из них и переехал мистер Ридер из своего дома в пригороде. Почему он выбрал квартиру в этом дорогом и живописном районе, не знал никто. Преступники считали его баснословно богатым, но о его бытовых пристрастиях точно было известно лишь одно: он любил домашний уют и покой.
Помедлив в нерешительности, констебль запустил руку в карман и нашел монетку помельче. Оставив леди на пороге, он перешел через улицу и бросил полупенсовик в светящееся окно. Секунда, и оно распахнулось.
– Простите, мистер Ридер, могу я с вами поговорить?
Голова и плечи скрылись, и очень скоро мистер Ридер открыл дверь. Он был полностью одет, будто ожидал, что его позовут: застегнутый на все пуговицы сюртук, фетровая шляпа с плоским верхом сдвинута на затылок, на кончике носа – пенсне, через которое он почти никогда не смотрел.
– Что-то случилось, констебль? – вежливо спросил он.
– От вас можно позвонить? Видите ли, там дожидается леди… миссис Форнес… Она сейчас одна… и услышала какой-то шум. Ей показалось, что в доме кто-то есть… Я тоже слышал этот звук.
И тут констебль услышал за спиной короткий вскрик, грохот и стремительно обернулся. Дверь дома № 4 была закрыта. Миссис Форнес исчезла.
В шесть прыжков мистер Ридер пересек дорогу и оказался у дома напротив. Наклонившись, он прижал ухо к прорези для почты и прислушался. Тишина, только тиканье часов… и еще звук, похожий на тихий вздох.
Мистер Ридер хмыкнул и задумчиво почесал кончик длинного носа.
– Хм… Не могли бы вы рассказать мне все об этом… гм… происшествии?
Констебль повторил рассказ, на этот раз более внятно.
– И вы зафиксировали пружину замка? Весьма предусмотрительно.
Нахмурившись, мистер Ридер перешел дорогу и скрылся в своей квартире. Там он открыл один из маленьких ящичков в бюро, достал свернутый кожаный мешочек, развернул его, выбрал три стальных инструмента, чем-то напоминающих маленькие вязальные крючки, вставил один из них в деревянную рукоятку и вернулся к констеблю.
– Боюсь, что это будет… Не скажу "противозаконно" – человек моего положения не может совершить ничего противоправного… Лучше сказать, "не совсем обычно".
Так он приговаривал, орудуя в замке своим тонким инструментом, поворачивая его то в одну сторону, то в другую. Наконец с резким щелчком замок поддался, и мистер Ридер толчком открыл дверь.
– Позвольте одолжить ваш фонарь… Спасибо.
Он взял из рук констебля электрический фонарь и направил белый луч в коридор. Никаких признаков жизни. Круг света переместился дальше, на ступеньки, ведущие на второй этаж. Мистер Ридер слегка наклонил голову и прислушался. Его слух не уловил ни малейшего звука. Он неслышно вошел в дом.
Коридор не заканчивался лестницей, он продолжался дальше, где в самом конце имелась другая дверь, наверняка ведущая в хозяйственные помещения. К удивлению полицейского, мистер Ридер направился именно туда и принялся внимательно осматривать эту дверь. Покончив с осмотром, он повернул ручку, но дверь не поддалась. Тогда он нагнулся, прищурился и заглянул в замочную скважину.
– Здесь был кто-то… но наверху, – немного робея перед большим человеком, произнес полицейский.
– Здесь был кто-то наверху, – задумчиво повторил мистер Ридер. – Значит, вы услышали скрип половицы, верно?
Он медленно вернулся к лестнице и посмотрел вверх. Затем провел лучом фонаря по полу.
– Опилок нет, – негромко произнес он, будто подумал вслух, – значит, это отпадает.