- Можно назвать и так. Ежедневно наши люди, по велению Господа нашего, ходили вокруг городских стен. Впереди шли семеро священников и трубили в бараньи рога. Обойдя вокруг города, они удалялись в раскинувшийся неподалеку лагерь. Так продолжалось шесть дней. На седьмой день люди обошли вокруг городских стен семь раз, остановились и, повернув головы, посмотрели на город. И тогда священники затрубили снова, и люди, воздев руки к небу, закричали. И дрогнули стены города, и посыпались с них камни.
Городские ворота упали, город был взят и сожжен дотла.
Неподалеку отсюда еще можно увидеть его развалины - белые камни, поросшие мхом. В основном же стены вокруг нового города были построены Иродом в начале его царствования.
- Очень интересно, - с иронией заметил Пилат. Он подал знак Шемеру снова наполнить кубки вином. - И теперь, как я понимаю, свежая белая краска на стенах - это твоя работа. Я восхищаюсь твоей гражданской доблестью. Должно быть, путник, проезжающий через заброшенные земли из Иерусалима, приходит в восхищение от открывающегося вида - сверкающее кольцо белого камня, окруженное ослепительными зелеными полями. И все они принадлежат главным образом тебе. Иерусалиму следует иметь такого же щедрого благодетеля.
Закхей помрачнел.
- Иерусалим не нуждается ни в каких украшениях. Там Храм, и там Господь. Этого достаточно.
Глаза Пилата сузились.
- Римская крепость Антония тоже находится там.
- Кто ж об этом не помнит? - кивнул с улыбкой Закхей.
У меня от волнения перехватило дыхание. Разговор становился опасным. Наконец прокуратор с грохотом опустил свой бокал на стол и повернулся к Марку Криспу.
- Центурион, - приказал он, - тебе придется поведать гостеприимному хозяину о цели нашего визита.
Марк был добрым и вежливым человеком. На протяжении нескольких лет мы вели с ним торговые дела, и наши отношения строились исключительно на честности. Марк наклонился к Закхею, и я увидел отразившийся в его глазах страх перед Пилатом. Голос Марка звучал не громче шепота.
- Господин, вы хорошо знакомы с главным сборщиком налогов, что собирает подати в здешней округе?
- С Самуилом? Конечно, я его знаю! Мы даже дружим, несмотря на то, что я презираю его занятие, а мой счетовод, - он посмотрел на меня, - его просто терпеть не может за то, что Самуил вывозит из моей сокровищницы очень много золота и серебра. Да, мы хорошо его знаем.
Марк попытался улыбнуться.
- Дело в том, что Самуил серьезно болен и просит снять его с должности главного сборщика налогов.
Закхей скрестил руки на груди.
- Вы принесли мне очень печальную новость. Он - прекрасный человек, примерный семьянин и любящий отец. И он верно служит своему Богу, несмотря на ненависть, которую вызывает к себе как к сборщику налогов. Но он честен в своих делах с сборе налогов, а такое встречается редко. Можно считать это качество своего рода чудом. Интересно, выбрал ли почтенный прокуратор замену Самуилу?
Прежде чем Марк успел ответить, Пилат нетерпеливо встал и положил руку на плечо Закхея.
- Закхей, вместо Самуила главным сборщиком налогов в этом городе я избрал тебя.
От неожиданности Закхей вздрогнул, и голова его дернулась, словно от удара. Стук моего сердца отдавался у меня в голове, подобно ударам молота.
Лицо хозяина от гнева постепенно приобрело сероватый оттенок. Пристально посмотрев на Пилата, он энергично замотал головой.
- Вы, наверное, пошутили, господин. Я никогда не поступил бы на такую презренную службу. Наш народ ненавидит сборщиков налогов. Даже если бы я голодал и сидел на паперти, прося милостыню, я не согласился бы на ваше предложение. Почему вы пришли с подобным предложением именно ко мне, когда вокруг полно тех, кто готов целовать вашу обувь за одну только возможность набить свой кошелек? Почему вы выбрали меня?
Пилат снова сел в кресло и, подняв правую руку с растопыренными пальцами, проговорил неторопливо:
- По многим причинам, Закхей. Во-первых, - он загнул большой палец, - ты честный человек. Во-вторых, - он загнул указательный палец, - ты разбираешься в торговых делах и вообще во всем, что связано с деньгами. Никто из наших сборщиков налогов, сидящих за своими столами или расхаживающих по городу, не обладает всеми этими достоинствами. И наконец, ты настолько богат, что тебя едва ли заинтересуют те гроши, которые ты мог бы…
Закхей всегда с уважением относился к чужому мнению и тем более никогда не перебивал собеседника. Но сейчас он изменил привычке и прервал прокуратора, заговорив тихим наставительным тоном, которым учителя обычно разъясняют ребенку его очевидные ошибки:
- Возможно, господин, вы не совсем понимаете, о чем идет речь. То, что вы пришли ко мне с таким предложением, я , во всяком случае, могу объяснить лишь тем, что вы недавно прибыли в Иудею и не знакомы с нашими обычаями. Самым отвратительным способом зарабатывать деньги у нас считается сбор налогов у своих же сограждан. Наш народ расценивает это занятие как воровство. Лишь блудницы и те, кто пасет свиней, более презираемы нашим народом, чем мытари - сборщики налогов. Ибо, согласно нашей вере, нет в глазах Господа человека более грешного и недостойного, чем мытарь. Почему, по вашему мнению, я, человек столь преклонного возраста, должен пожертвовать уважением всего Иерихона и совершить страшный грех, берясь за работу, которую я всем сердцем ненавижу и никогда не стану выполнять с чистой совестью?
Закончив монолог, мой хозяин встал, тем самым давая понять, что разговор окончен. Но прокуратор продолжал сидеть в кресле, скривив в усмешке губы.
- Закхей, я нашел того, кого искал. Мне, как и всему городу, хорошо известно о твоих бесчисленных пожертвованиях и благих делах. Ты, без сомнения, самый почитаемый человек в Иерихоне, если судить по твоим делам. Всякий знает, какую огромную любовь и доверие ты завоевал среди своих сограждан.
Пилат умолк, а затем заговорил медленнее, тщательно подбирая слова:
- Ты, конечно, прав, Закхей. Ни для кого не секрет, что почти каждый сборщик налогов - вор, вымогатель и хам. А теперь ответь мне, предпочел бы ты или твой Бог, чтобы я выбрал на эту должность другого человека, который, возможно, и окажется именно таким негодяем? Пойми же, ты, наконец, что у наглого и нечистого на руку сборщика налогов есть тысяча способов обогатиться, а заодно и сделать наше существование крайне тяжелым. Почему? Да потому, что нечестный сборщик налогов собирает деньги не только для Рима, но и в свой карман. А я не хочу, чтобы сборщики налогов были нечестными людьми. Нет, Закхей. Если бы мне было все равно, кто работает на Рим, честный человек или жулик, я бы никогда не пришел к тебе. Я хочу, чтобы сбором налогов ведал человек порядочный и честный. Ваш народ жалуется на налоги, но на самом деле налоги не такие уж высокие. Высока алчность сборщиков налогов, стремящихся набить себе мошну. Неужели ты не сможешь пожертвовать крупицей своего свободного времени, чтобы на деле убедиться в том, что я прав? И неужели с твоего молчаливого согласия твоих же сограждан будут обирать до нитки? Или ты, как некоторые, и дальше будешь сидеть и ничего не предпринимать, пока это не коснется тебя лично? Очень удобная позиция, - презрительно хмыкнул Пилат.
Вот так и случилось, что главным сборщиком податей стал человек, совершенно не подходящий для этой должности. Закхей согласился на предложение Пилата. Спустя некоторое время, когда горожане оправились от ошеломляющей, Закхей передал мне управление нашими делами и с завидным усердием и рвением бросился навстречу новому вызову, брошенному ему судьбой. Впрочем, так он поступал с каждым новым делом, за которое брался.
Нечестные сборщики, сидящие вдоль дорог, были немедленно уволены.
Размер налогов стал одинаковым и для ферм, и для торговых лавок. Путем постоянных тщательных проверок Закхей установил, что несколько подозреваемых им в злоупотреблении властью сборщиков налогов обманывали чуть ли не каждого горожанина.
Как это ни странно, но за четыре с лишним года, что Закхей трудился в своей новой презренной должности, он заслужил почет и уважение. Однако это работа отнимала у моего хозяина слишком много душевных сил. Он все чаще стал задумываться о смысле прожитой жизни, даже несколько раз упомянул о том, что смерть, соединение с любимой Лией в мраморной гробнице за дворцом, была бы для него долгожданным избавлением.
Кто мог предполагать, что однажды мой дорогой хозяин в свой семьдесят первый год вскарабкается на обычную смоковницу, и последствия этого внешне нелепого поступка полностью изменят его жизнь?
Глава шестая
Много лет назад оставленный Иродом иерихонский дворец перешел в руки римских властей и использовался ими для различных правительственных нужд. В одном из просторных обеденных залов, за тяжелыми дубовыми дверями, у которых день и ночь дежурили угрюмые легионеры, обосновался сам Марк Крисп. Отсюда он следил за всем, что творилось в городе. В подчинении Криспа находился небольшой воинский гарнизон, переданный ему Понтием Пилатом.
В этом же дворце располагались комнаты представителя римских властей из числа иудеев, а именно: главного сборщика налогов и дюжины его помощников, которые ежедневно принимали от местных сборщиков деньги, считали их, и раз в неделю отправляли поступления в казну Пилата, расположенную в иерусалимской крепости. Оттуда налоговые сборы под надежной охраной отправлялись к легату Вителию, находившемуся в Антиохии.
Тот, в свою очередь, считал все денежные поступления из провинций и переправлял в Рим.
Однажды я, побеседовав с управляющим фруктовой лавкой, расположенной рядом с дворцом, решил зайти к Закхею, в надежде, что мой приход хоть как-то порадует его. Дверь в комнату Закхея оказалась закрыта, я постучал, и в ту же секунду услышал разгневанные голоса. Порывы благоразумия случаются со мной не часто, но в данную минуту я счел за лучшее отойти от двери и, присев на стоящую рядом скамью, принялся ждать, пока Закхей не закончит свои дела. Через несколько минут дверь резко открылась, и мимо меня пронесся высокий человек. Он так быстро скрылся из виду, что я успел разглядеть лишь его спину в серой тунике и низко опущенную голову.
Разъяренное шлепанье его сандалий эхом отдавалось под мраморными сводами дворца.
- Вор! Разбойник! Больше никогда не показывайся мне на глаза! - кричал ему вслед Закхей, стоя в дверях своей комнаты и грозя удаляющемуся мужчине огромным кулаком. Увидев меня, хозяин улыбнулся и кивком пригласил меня зайти. Когда я вошел в комнату, Закхей плотно прикрыл за мной дверь.
- Неприятность? - спросил я, после того как мы с Закхеем сели.
- Всегда одно и тоже с этими придорожными сборщиками, - горько вздохнул он, - это не люди, а какая-то стая голодных хищников, - взорвался Закхей, - они как бельмо у меня на глазу. Вымогают плату даже у тех, кто направляется в Иерусалим на праздник.
Представляешь, они даже паломников подвергают унизительным проверкам и вымогают с них плату, якобы введенную в Храме на подарки Господу по случаю дня Пасхи. Это самые трудные дни в году. Мне нужна тысяча пар глаз, чтобы уследить за каждым алчным сборщиком. Тот негодяй, что вихрем пронесся мимо тебя, наложил такую высокую дорожную плату на одну проезжавшую семью, что они были не в состоянии ее уплатить. И знаешь, как он поступил? Он, в конце концов, позволил им проехать, но только после того, как эта семья согласилась обменять своего молодого осла на старого и больного, принадлежащего сборщику налогов! К счастью, эти люди нашли в себе мужество сообщить об этом преступлении. Они вернутся сюда во второй половине дня, и я полностью возмещу им убытки.
С этими словами Закхей показал мне небольшой кошелек, который, по моим предположениям, был набит монетами.
- Иосиф, - застонал он, прикрывая ладонью лицо. - Ну зачем я сижу здесь, вместо того чтобы наслаждаться остатком дней, отпущенных мне судьбой? Я мог бы бродить по чудесным зеленым лугам, всматриваться в голубое небо и вдыхать аромат бальзамовых и фиговых деревьев. А что делаю я?
Помедлив, я ответил:
- Ты находишься здесь затем, Закхей, чтобы защитить слабых и угнетенных, тех, кто не в состоянии сами позаботиться о своей судьбе. Не ты ли рассказывал о бесчисленных беззакониях, произошедших за последние несколько лет?
Он покачал головой и вздохнул.
- И я сделался сторожем брату своему?
- Ты всегда был им, Закхей, и останешься им навечно.
Закхей нахмурился и заговорил о другом.
- Лучше расскажи мне о том, как обстоят дела на наших фермах и хорошо ли вычищен тот акведук, что на западе?
Прежде чем я успел ответить, раздался громкий, настойчивый стук в дверь.
- Войдите! - крикнул Закхей.
Дверь с шумом распахнулась, и на пороге показался молодой человек, одетый лишь в набедренную повязку. Его огромная мускулистая грудь высоко вздымалась, и с каждым новым вздохом из его открытого рта вырывался хриплый стон.
Закхей немедленно вскочил и подбежал к юноше.
- Аарон, что заставило тебя прийти ко мне? Что-нибудь случилось с твоим отцом?
Закхей обернулся ко мне.
- Его отец - сборщик налогов на дороге из Переи. Хороший человек.
Закхей подвел юношу к скамье и, подавая кувшин с водой, погладил по спине. Когда тот успокоился, Закхей произнес:
- А теперь, сынок, расскажи по порядку, что так взволновало тебя, зачем ты пришел ко мне.
- Мой отец строго наказал мне как можно быстрее передать вам сообщение.
- Передать? Но что? Неужели на него напали разбойники? Они ограбили его?
- Нет-нет, что вы. С моим отцом все в порядке, он пребывает в добром здравии, чего и вам желает. Но он очень хотел поделиться с вами удивительной новостью - он стал свидетелем истинного чуда.
Неподалеку от него каждый день сидел слепой нищий, просил милостыню у проходящих мимо людей. И вот сегодня некий пророк из Галилеи, назвавшийся Иисусом, вернул ему зрение.
- И твой отец видел это собственными глазами?
- Чудо произошло всего в нескольких шагах от него.
- И как же все случилось? Что тебе рассказал отец?
- Сейчас я вам передам все точно так, как он мне говорил, - юноша кивнул и, глубоко вздохнув, начал свой рассказ.
- Отец сказал, что Иисус со своими учениками, заплатив пошлину, уже прошел через городские ворота, но в этот момент слепой начал кричать: "Сын Давидов, помилуй меня!" Закхей побледнел и взволновано переспросил.
- Тот слепой сказал "Сын Давидов"?
- Да, именно так. И, услышав эти слова, Иисус повернулся, подошел к слепому и спросил: "Чего ты хочешь от меня?" Слепой ответил: "Учитель! Чтобы мне прозреть". А Иисус сказал: "Иди, вера твоя спасла тебя".
- А что произошло потом? - с нетерпением спросил Закхей, от волнения подавшись вперед всем телом.
Молодой человек пожал плечами и улыбнулся.
- Слепой, подскочив от радости, принялся рассказывать прохожим о том, кто совершил чудо, вернул ему зрение, и, увидев, что Иисус с остальными спускается вниз по дороге, догнал его и пошел с ним.
Закхей сидел, понурив голову. Я не выдержал и спросил, нарушая повисшее молчание:
- Хозяин, а кто такой этот Иисус?
- Иосиф, разве ты никогда не слышал о нем? Он из Назарета, и он тот самый человек, что воскресил из мертвых Лазаря - это произошло в Вифании всего несколько месяцев назад.
- Значит, он чародей?
Закхей странно, с недоверием посмотрел на меня.
- Нет, я так не думаю. Ты не знаешь, Аарон, где он сейчас?
- Он со своими учениками и, конечно же, с тем слепым, к которому вернулось зрение, идут по нашей дороге. Сейчас они направляются сюда. Поэтому я бежал, чтобы скорее принести тебе эту новость, я как раз обогнал их. Наверное, через час Иисус уже будут здесь.
- Спасибо тебе, Аарон, и обязательно передай от меня своему отцу, что у него прекрасный сын.
После ухода юноши Закхей, заложил руки за спину и, склонив голову набок, принялся в волнении расхаживать по комнате. Подобную картину я уже видел не одну сотню раз - Закхей всегда так поступал, пытаясь найти решение очередной сложной задачи. Поэтому, руководствуясь накопленным опытом, я лишь молча наблюдал за его действиями. Закхей всегда считал, что ходьба помогает ему, подгоняет течение его мыслей. И вот снова в его шагах появилась знакомая живость, чего я не наблюдал уже много лет. Даже глаза моего старого друга задорно поблескивали, и казалось, что появившиеся на его лице морщины начали разглаживаться.
- Отчего ты так пристально смотришь на меня, Иосиф?
- Я -я-я не знаю, господин, - забормотал я, - порой твое поведение мне непонятно.
- Послушай, Иосиф. Сегодня вечером у тебя нет никаких встреч или срочных дел?
- Я хотел бы проверить еще три лавки, что находятся неподалеку отсюда, и больше ничего.
Резким, не терпящим возражений жестом руки он отмахнулся от моих слов.
- Эти дела могут и подождать, сходишь к тем торговцам завтра.
Лучше давай вместе пойдем поищем прохладное местечко под деревом и подождем. Скоро Иисус будет проходить через Иерихон.
Мне очень хотелось бы увидеть того человека, что сделал зрячим слепого и мертвого возродил к жизни.
- Человека? - недоверчиво воскликнул я. - Но подумай, Закхей, человеку не под силу совершить такое. Если он не обманщик, использующий соучастников для того, чтобы дурачить людей, то тогда он… он…
Хозяин замер в ожидании, что я продолжу начатую фразу. Но я не смог.
- Пойдем же, Иосиф, - улыбаясь, проговорил он. - Нам лучше все увидеть своими глазами.
Глава седьмая
Великие караванные пути, протянувшиеся от Сирии до Аравии, встречаются и сливаются на восточной окраине Иерихона. Они проходят по самому центру города, рассекая его могучее сердце, превращаясь в широкую выложенную камнем дорогу, построенную римлянами, знающими толк в строительстве. Но, едва дойдя до западной границы города, широкая мощеная главная улица снова превращается в грунтовую дорогу и начинает, петляя, взбираться к Иерусалиму, расположенному от Иерихона на расстоянии, равному приблизительно шести часам пути.
Главная городская дорога была запружена людьми, и нам с Закхеем стоило огромного труда пробиться сквозь толпу. Мы видели, как по главной городской улице, сливаясь с караванами, проходит огромный поток паломников, идущих из Переи и Галилеи в Святой город на праздник Пасхи.
Этот день навсегда останется в моей памяти. По обе стороны дороги плотной толпой стояли люди, глаза их были обращены на восток. Именно оттуда и должен прийти Иисус из Назарета.
Насколько могли, мы пробились вперед и оказались рядом с семейством, на руках у матери мирно спала маленькая девочка.
- А чего ждешь здесь ты? - спросил у женщины Закхей.
Вместо ответа та лишь крепче прижала ребенка к груди и отступила на шаг, узнав Закхея.
Но ее муж не замедлил откликнуться на вопрос хозяина: