- Я хотел бы узнать, как движется расследование. Дело в том, что хоть мы с Ольгой давно в разводе, все годы поддерживали дружеские отношения. Встречались на различных мероприятиях, делились новостями.
- А наедине вы не встречались? - задал неожиданно вопрос Щеткин, и Войцеховский подумал, что следователю недостает такта.
- Наедине не приходилось. Видите ли, я женат, и если у меня возникали деловые интересы с Ольгой, мы встречались вместе - с моей женой и Ольгой.
- Надо же, - искренне удивился Щеткин. - Так редко бывает, чтобы между бывшими супругами сохранялись нормальные отношения, да еще мужья знакомили своих жен…
- И так бывает, - сухо ответил Войцеховский. - Если люди нормальные.
- Это точно. Главное, чтобы люди были нормальные. Ну да ладно. Вы сказали, что у вас с прежней женой были деловые интересы. Это получается, что вы тоже близки к миру искусства?
В устах Щеткина эти слова прозвучали очень пафосно. Войцеховский сдержал улыбку.
- Да, мы встречались на вернисажах, презентациях различного вида - картин, предметов искусства. Иногда вместе выступали организаторами такого рода мероприятий. Хотя Ольга в большей мере. Она очень активный человек. Была…
- Я так понимаю, что она была женщиной… небедной? Судя по обстановке в ее квартире и того, чего не смог захватить убийца.
- Вполне состоятельной. Она удачливый и тонко чувствующий прибыль человек. Вернее, таковой была.
Только по тому как Войцеховский сцепил на коленях руки и крепко переплел пальцы, Щеткин понял, что внешнее спокойствие дается ему с трудом.
- А вы не могли бы описать, что у нее пропало?
- К сожалению, нет. После развода я у нее никогда не бывал в доме.
- А как же вы узнали, что она погибла? - остро взглянул на него Щеткин.
- Я приехал к ней впервые за последние двадцать лет по делу. Увидел, что дверь у нее опечатана, позвонил соседям. Они мне все и рассказали. Если вы хотите узнать от меня какие-то детали из ее жизни после того, как мы расстались, то я мало чем могу вам помочь, поскольку мы встречались только в больших компаниях. И она никогда не сообщала мне подробности из личной жизни.
- Любая деталь имеет значение для следствия. Даже из прошлого Якушевой. Мы собираем сведения по крупицам. И благодарны каждому, кто может нам помочь, - совсем по-домашнему, мягким голосом объяснил Щеткин.
- Давайте попробуем, может, у меня и получится.
Войцеховский положил ногу на ногу и опять сцепил пальцы в замок. Его глаза были воспалены, наверное, не спал всю ночь, - подумал Щеткин. В этом они сейчас похожи…
- Тогда расскажите об образе жизни Ольги. Конечно, встречаясь нечасто, мало что можно знать о человеке. Хотя вы и были какое-то время женаты. Но она ведь была человеком публичным, светским, о таких всегда ходят слухи. И бывает, небеспочвенно…
- Ольга была отличным организатором. В курсе всех новостей в мире искусства. У нее было чутье на талантливых молодых художников. С ее легкой руки многие приобрели известность. Она так же организовывала выставки незаслуженно забытых художников, разыскивала картины среди их друзей, в частных коллекциях и даже за границей.
Щеткин одобрительно кивал. Образ Ольги вырисовывался вполне положительный. Хотя на фотопортретах, которыми были увешаны стены в ее доме, она выглядела довольно капризной и даже хищной дамочкой. Надо же, а оказывается, такая чуткая благодетельница!
- Хочу добавить, что Ольга была человеком весьма осторожным. Деловые отношения - это деловые отношения. К себе близко не подпускала…
- Замки в двери ее квартиры были открыты родными ключами. Их никто не взламывал. Кого-то она впустила, притом человека малознакомого, иначе осталась бы жива… - спокойно возразил Щеткин. И тут же сам себе возразил - правда, и знакомые бывают такие, что только держись…
- А вот эта ее черта. Даже не хотелось бы говорить об этом… Но придется. Ольга время от времени выбирала себе молодого мужчину в качестве…
- Любовника?
- Партнера в ее работе. С которым потом ее связывали не только деловые отношения. Естественно, я об этом ничего не могу сказать. Она же мне не докладывала. У нее вообще не было близких друзей. Возможно, только я. И то по старым заслугам… - горько усмехнулся Войцеховский. - Мы с ней прожили четыре года, и я еще тогда знал, что не единственный у нее…
- Потому и ушли?
- Да. Хотя вырывал ее из своего сердца, словно резал по живому мясу. Очень болезненно принимал решение.
- О молодых… э-э-э партнерах. Она появлялась с ними на людях? Как это теперь говорят, - тусовках?
- Да, она вводила очередного прихлебателя в мир искусства, появлялась с ним всюду. Даже занималась их образованием. Такая гуру в женском обличье… Мужчины, как правило, внешне были вполне на уровне. С хорошо развитой мускулатурой, уверенные. Она их обычно старалась приодеть, чтобы они выглядели достойно. Чтобы соответствовали ей. Как правило, это были провинциалы. И очень обучаемы. То есть парни не без способностей. Во всех отношениях, - иронично добавил Войцеховский.
- Были ли у нее какие-нибудь предпочтения? В смысле внешности. Цвет волос, глаз…
- Поскольку Ольга была брюнеткой, ей нравились светловолосые мужчины. Ухоженные, с классической стрижкой… Можно сказать, однотипные.
Щеткин делал какие-то пометки у себя в блокноте. Лицо его порозовело. И если бы Войцеховский знал его хорошо, то понял бы, что он все-таки помог следствию.
- А были ли среди знакомых Ольги иностранцы? Я имею ввиду ее деловые контакты.
- Сколько угодно. Когда она организовывала очередные выставки, иногда приглашала иностранцев-искусствоведов. Чтобы придать мероприятию международный статус. Ведь когда в СМИ появляется объявление "Международная выставка", это звучит, согласитесь, солидно…
- Соглашаюсь. Не называла ли она вам имена кого-нибудь из приглашенных иностранцев?
- Всех не помню, у меня дома в ежедневнике записано, поскольку она обычно приглашала нас с женой на такие мероприятия. Впрочем, имя одного из них помню - швейцарец Даниэль Кларк. Они собирались создать совместный проект, и Ольга даже планировала поехать в Швейцарию. Но прежде пригласила его. Они хотели обменяться выставками картин молодых современных художников - русских в Базеле, а потом швейцарских в Москве.
- Что вы знаете о Кларке?
- Швейцарец, живет в Базеле. Научный сотрудник местного художественного музея. Это все, что я могу о нем сказать.
- Но какой же у Ольги был к нему интерес? Базель - город маленький, неужели этот художественный музей может чем-нибудь поразить?
- Что вы! В Базеле находится старейшее в мире и полностью дошедшее до нас собрание шедевров мирового искусства. Его начали собирать еще в пятнадцатом веке. Мы туда ездили с женой два года назад. Впечатления незабываемые. В музее есть гравюры Дюрера. С ним дружил основатель музея… фамилию я запамятовал. Но как раз его коллекция и легла в основу Базельского художественного музея. Кстати, еще интересный факт - книгу Эразма Роттердамского "Похвала глупости" иллюстрировали два брата-художника, Гольбейны, тоже базельцы, и сделали к ней 80 рисунков. Началось все с шутки, - они читали эту книгу и на полях делали рисунки. Роттердамский потом десять дней забавлялся, рассматривая иллюстрации, и они ему очень понравились И с тех пор книга переиздавалась именно с их иллюстрациями. А еще о Гольбейне-младшем, - вы уж извините за многословие, просто это очень интересно, - самое известное его полотно "Мертвый Христос в гробу". Есть легенда, что моделью Гольбейну послужил неизвестный, утонувший в Рейне. И художник свел евангельский сюжет к скрупулезному описанию анатомии мертвого тела. Некоторые исследователи видят в этом определенное безбожие Гольбейна. Да, а вы знаете, что сам Достоевский был так потрясен этим полотном, что дважды упоминал его в своем романе "Идиот"?
Щеткин завороженно слушал Войцеховского и не отрывал от него взгляда. В какой-то момент он очнулся и заметил:
- Я столько узнал от вас интересного, не надо на лекции по искусству ходить! Надо же, Христос списан с утопленника, Достоевский о нем упоминает в "Идиоте"… Чудеса! Как тесен мир!
- Он не только тесен. Он очень интересен. Извините за невольную рифму…
- Так вы говорите, Ольга собиралась ехать в Базель… - вернул к действительности Войцеховского следователь.
- Недели две назад она мне об этом сообщила. И пригласила съездить в мастерские молодых художников вместе с Кларком, чтобы он оценил их работы. Но у меня в связи с большой занятостью не сложилось. А вчера я узнал, что Ольгу убили…
- Кларка тоже убили.
- Как?! Что вы говорите? Не может быть! Это же чудовищно!
- Это в самом деле чудовищно. Потому что они оба погибли от руки одного убийцы. Я мог бы вам этого не говорить. Но поскольку вы вращаетесь в кругах людей искусства, возможно, вы сможете нам помочь.
- В чем?!
- Найти убийцу. Человека, который тоже вращается среди этих людей. Вызывает у них доверие, потому что весьма образован, разбирается в искусстве. Чем-то он их… привлекает. И они с ним без опасения прогуливаются по ночной Москве, открывают перед ним двери своих квартир… А он их жестоко убивает: одним движением руки перерезает горло.
Войцеховский побледнел как полотно и на мгновение потерял дар речи.
- И Ольгу?
- И еще троих. Двоих иностранцев и одного русского. Все коллекционеры или искусствоведы. Догадываетесь, из-за чего он лишил их жизни?
- Деньги?
- Да. Но чем он их приманивал? Как вы думаете, что может настолько заинтересовать, допустим, иностранного искусствоведа, что он теряет всякую осторожность?
- Только предметы искусства. Он им обещал какие-нибудь редкостные картины, иконы или еще что-то, возможно, из антиквариата.
- Вот и я так подумал. Кстати, раз уж вы знакомы с людьми, занимающимися искусством, я вам назову несколько имен, а вы мне скажите - известны ли они вам.
- Пожалуйста. Чем могу…
- Самсонов Михаил Иванович.
- Я с ним незнаком. Знаю только, собиратель наград белой армии. Коллекцию нигде не выставлял, но все выставки по этой теме посещает. Никто не знает, что на самом деле у него в коллекции. А… он жив?
- Убит. Далее… Даниэль Кларк, о котором вы мне подробно рассказали. Кстати, остановился в отеле "Палас" и на следующий день его убили. На Покровке, у памятника Чернышевскому.
- Но ведь это центр! Что же, убийца на глазах у всех?..
- Убийство произошло около двенадцати ночи. А этот сквер в глубине улицы. Обычно там допоздна засиживаются парочки, но как раз в тот день к ночи начался дождь, так что свидетелей не оказалось.
- А он-то что делал в дождь на улице? Не проще ли было принять человека у себя в номере?
- Видимо, условия встречи диктовад убийца. Может, он предложил гостю ознакомиться с достопримечательностями Москвы, памятниками революционным писателям. А тот, как человек любознательный, согласился.
- Ночью? В дождь?
- Дождь начался около двенадцати ночи, мы запрашивали метеосводку. Так что прогулка началась еще до дождя. Но зонтиком он запасся. Следующий - Бертран Доде, француз, это имя вам ничего не говорит?
- Нет, о нем я не слышал. Тоже убит?
Плечи Войцеховского опустились, как под непосильным грузом. Он уже не держался так прямо, как вначале. Лицо осунулось и приобрело землистый оттенок.
- Честно говоря, я так устал… Вы знаете, я же не спал ночь, после того, как узнал, что Ольгу убили.
- Вадим Борисович, дорогой, я понимаю, как вам тяжело все это слушать. И пропускать через себя. Но нам нужно найти убийцу - кровь из носа - нужно! Он ведь уже вошел во вкус. Вы знаете, где обнаружили последнего убитого? В самом центре города, за "Детским миром".
- Что, среди дня?
- Ночью. Хоть и говорят, что Москва никогда не спит, именно за "Детским миром" ночью абсолютно безлюдно.
- И что же они там делали, - последний убитый и убийца?
- А за углом, на Неглинной, находится отель "Арарат-Хайят", где накануне остановился Труэт Лорен.
Войцеховский неожиданно прижал ладонь к левой груди и прошелестел:
- У вас не найдется валидола?
Щеткин вскочил со стула. Сначала зачем-то бросился к двери, затем метнулся к столу и выдвинул рывком ящик.
- Вот валидольчик, примите… Может, "скорую" вызвать?
- Не надо… - Войцеховский положил таблетку под язык и закрыл глаза. - Вы меня сегодня доконаете… Больше никаких вопросов, пожалуйста. Я еще жить хочу.
Щеткин от смущения поскреб затылок и не знал, что делать. Он действительно испугался за Войцеховского. Надо же, какой ранимый оказался. Надо скорее его отпускать…
В дверь коротко стукнули, и появился Турецкий - бодрый и жизнерадостный, как будто только что получил приятную новость. Он удивленно взглянул на явно больного человека, который откинулся на спинку стула и сидел с закрытыми глазами. Перевел взгляд на смущенного Щеткина.
- Ты что, пытки применял?
- Да что ты говоришь, Саша! Человек еще действительно подумает…
- Применял… - мстительно проговорил человек, хотя было видно, что слова даются ему нелегко. - Он меня покойниками мучает. Уже пять человек назвал…
- A-а, догадываюсь. Речь идет об убиенных искусствоведах и коллекционерах?
- Да.
Турецкий одобрительно кивнул.
- Наш оперуполномоченный человек увлекающийся. У него если допрос, то по полной. Если о покойниках, то не менее полудюжины.
- А вы тоже следователь?
- И по тому же делу.
- Тогда мне конец… - вздохнул Войцеховский.
- Ну еще чего! Мы только начали…
Но вы так не пугайтесь. Если вам нужна передышка, я вас сам отвезу домой. Отдохните… один денек. И опять к нам.
- Это еще зачем? - слабо возмутился Войцеховский. - Я вообще-то пришел узнать о своей бывшей жене Ольге Якушевой. То есть, ведутся ли следственные действия по розыску убийцы? Попутно выяснилось, что убийца порешил еще четверых. И половина из них мне знакома…. Как вы думаете, может человек спокойно выдержать всю эту кровавую информацию?
- Нормальный человек не может. А сильный может, - уверенно сказал Турецкий. - А вы, судя по всему, человек сильный.
- С чего вы взяли?
- Вон как быстро оклемались. Иных приходится на носилках уносить… Шутка.
- Да вы и умереть не дадите спокойно.
- А если серьезно, раз уж так сложилось, что половина убитых вам знакомы, вы просто обязаны нам помочь. А потом мы все вместе посмотрим в глаза этому убийце.
- У меня, честно говоря, нет такого желания. Но я вам помогу. Только отдохну с денечек. Домой поеду сам. У меня машина стоит за углом, - предупредил он заботливое движение Турецкого, который подошел, чтобы помочь подняться со стула.
- А вы точно в состоянии сейчас вести машину?
- Да-да, - немного раздраженно ответил Войцеховский. Ему хотелось скорее уйти отсюда и оказаться дома в постели.
Когда посетитель ушел, Турецкий плюхнулся на стул и непринужденно закинул ногу на ногу.
- Ну и кто это, который знает половину убитых? Я уж не стал у него спрашивать, человек и так на пределе… Как бы действительно не пришлось медпомощь оказывать.
- Некто Войцеховский Вадим Борисович, галерейщик. Скупает и продает предметы искусства. Только что мне такую лекцию интересную прочитал про Базельский художественный музей…
- Но пришел-то он к тебе по другому делу. Я думаю, о Базеле вы заговорили в связи с убитым Кларком?
- А ты откуда знаешь, что он из Швейцарии?
- Раз уж я по просьбе Меркулова невольно втянут в ваше дело, работаю потихоньку. Там что-то копну, сам что-то пронюхаю… Ну так про Войцеховского. Что-то он меня заинтересовал. Может, мужик, то есть господин, сам того не ведая, наведет нас на нужный след.
- Одна из жертв, Ольга Якушева, - его бывшая жена.
- Да ты что? Вот так везуха! И что он по поводу Якушевой говорил?
- Пришел не рассказывать, а поинтересоваться. Ты же все слышал! В общем, о том, что она погибла, он узнал вчера. Когда приехал к ней по делу. Так он объяснил свой визит к ней. Ну я расспросил о дамочке, что за штучка. Непростая, скажу тебе. Из новых русских, такая вся успешная, устроительница выставок. Думаю, большие бабки наваривает. Ну и, естественно, где большие деньги, там и порок…
- И какой за ней порок? - словно ожил Турецкий, и Щеткин рассмеялся.
- Молодых ребят любит. Крепких, спортивных. Для телесного, так сказать, услаждения. Но ко всему прочему выводила их в свет. Приобщала к своему делу, культурно воспитывала. Парни все из провинции. Рады до смерти, наверное, были, что в ее умелые руки попали, которые и дорогу проложат в светлое будущее, и приласкают.
- Она не замужем?
- Даже если бы и была замужем, ей бы это не помешало. Войцеховский говорил, что, когда они были женаты, она себе позволяла.
- А как на твой взгляд, он не причастен? Ну, уязвленное самолюбие, месть?..
- Они уже лет двадцать как в разводе. У него новая семья. Но с Ольгой поддерживали цивилизованные отношения, поскольку варились в одном котле. Бывали на одних вернисажах, выставках, тусовках. Кстати, он всегда водил с собой жену. Эти обе общались!
- Так, с ней ясно. А кого еще он знал?
- Про Самсонова только слышал. Лично знаком не был. О Кларке Ольга ему сообщила, даже хотела их свести. Имя Бертрана Доде ни о чем ему не сказало. А вот когда услышал про Труэта Лорэна, чуть на загнулся.
- Ну прям!
- Правду говорю, сердце у него прихватило. Я ему валидольчик скормил.
- Про Лорэна ничего не сказал?
- Сказал, что я хочу его смерти. То есть не Лорэна, а Войцеховского. Что он больше не в состоянии выслушивать эти кровавые истории. Попросил тайм-аут. Ну а ты уже предложил ему денечек отдохнуть. В принципе я его понимаю, это мы с тобой привычные. Работа у нас такая, тем более никого из этих убитых не знали. А он с одной жил, про двоих слышал… Ладно, ближе к делу. Я составил график, кого и когда убил этот подонок. Первая жертва - Самсонов Михаил Иванович, убит шестнадцатого июня. Коллекционер наград, 69 лет, женатый. Но довольно замкнутый человек. Служил в НИИ научным сотрудником. Обычный маршрут: работа, дом, магазин, сберкасса. Кстати, на работу ходил два раза в неделю. В так называемые присутственные дни. За три дня до его убийства семья уехала на дачу. Не перезванивались. Соседи учуяли запах, заподозрили неладное, вызвали милицию и сообщили семье. На месте убийства следов никаких.
- Дальше можешь не продолжать. Я даже знаю, в машине какого цвета уехал убийца.
- А, Ирина рассказала? Тогда про следующего. Даниэль Кларк, 54 года. Убит второго августа. Искусствовед, директор Базельского художественного музея. Нашли на Покровке, после двенадцати ночи. Ну эти все подробности ты знаешь. Мы, кстати, осмотрели его номер в отеле "Палас", чужих там не было. У Кларка ни среди вещей, ни при нем денег не обнаружили. Номер три - Якушева Ольга. 52 года. Убита четвертого августа. Ты про нее тоже все знаешь? Может, не нужно повторяться?
- Знаю, чем на хлеб зарабатывала. Пять минут назад узнал от тебя, что, возможно, она нимфоманка.