Мозарин отодвинул другое кресло, поставил таким образом, чтобы свет не падал на него, и сел.
- Я буду краток, - после небольшой паузы начал инженер. - Еще во время войны, после госпиталя, я встретил Люду Иркутову. Она только-только окончила десятилетку. Мы полюбили друг друга. Два года я писал ей с фронта, она мне отвечала. И вот наконец мы снова встретились. Мы решили с осени жить вместе. Понимаете, как я был счастлив?
Башлыков протянул руку к лампе, приподнял абажур - и на террасе стало светлее.
- Но случилось несчастье, - продолжал он. - Недавно Люда собралась заехать за мной. Мы хотели прокатиться в Сокольники. Туда мы часто ездили к моей матери. Это возле Сокольнического парка. Люда запоздала, ехала быстро, было часов десять вечера, на небе - тучи, темно! На улице Горького она задавила женщину.
- Это она сама вам сказала? - спросил лейтенант, с изумлением слушая Башлыкова.
- Сама. Ведь она примчалась прямо ко мне. Мы поехали вдоль Сокольнической рощи, я знаю там каждый уголок. Вместе мы изобразили угон машины. Ведь кто угнал, тот и задавил. - Вынув коробку "Дуката", Башлыков закурил. - Ах, Люда, милая Люда! Что мы с тобой наделали!..
- Значит, вы помогли Иркутовой запутать следы?
- Я помог любимой девушке избежать кары за нечаянный проступок. Девяносто из ста шоферов при таких обстоятельствах - ливень, темь, спешка - задавили бы эту женщину!
- Ну как сказать! И все равно это от ответственности не освобождает.
- Вот это и будет высшей несправедливостью! - воскликнул Башлыков. - Прошу вас, товарищ лейтенант, не трогайте Люду. Ведь будет погублена в самом начале прекрасная молодая жизнь!
- Вы просите, чтобы я покрыл преступление?!
- К чему такие громкие слова? Прекратите без шума следствие против Люды. Человечность проявите! А я не останусь в долгу.
- Предлагаете взятку? И свидетеля хотели тоже подкупить?
- Подарок! И притом от чистого сердца!
- Вы за это ответите! - воскликнул Мозарин, вскакивая.
- Ведь я же вам, как фронтовик фронтовику, всю душу выложил, товарищ лейтенант!
- Ответите, гражданин Башлыков, по закону. Пойдемте!
Дрожащей рукой инженер потянулся за фуражкой, но вдруг резким, четким движением выхватил из-под пепельницы пакетик, сжал его, и в лицо лейтенанта полетело облачко какого-то порошка. Мозарин прикрыл рукой глаза. Башлыков выключил лампу под красным абажуром. Тупой удар сзади обрушился на голову офицера, и он упал. Инженер втащил его с террасы в комнату, запер дверь. Потом, выйдя с черного хода, он прошел садом к крыльцу и отвел мотоцикл Мозарина в кусты. Вернувшись на дачу, он позвонил по телефону в Москву.
- Неожиданно сюда нагрянул наш знакомый дон Хозе, - тихо сказал Башлыков в трубку.
- Да что вы говорите?
- Представьте! Застал нас врасплох. Я пытался его заинтересовать. Не интересуется.
Обстановка испорчена, пики пас, дон Хозе отправился в Сочи. Возможно, я погорячился. Но внезапность… Что делать?
- Вызовите Людмилу! Пусть она у вас оставит визитную карточку, а потом тоже отправьте ее в Сочи. И чтобы ясно было, что она участвовала в проводах нашего дорогого дона Хозе!
- Смешно! - ответил Башлыков, по сам не улыбнулся.
Сразу же он позвонил в Вешняки Иркутовой и от имени лейтенанта Мозарина предложил ей приехать в Томилино для опознания человека, угнавшего их машину, и добавил: никому не говорить, куда едет! После этого он перерезал провода, сорвал со стены телефонный аппарат и спрятал его в кухонный стол за посуду…
Людмила Иркутова, горячая, самолюбивая девушка, очень страдала оттого, что ее заподозрили в преступлении. Ах, во всем виноват этот глупый случай со стариком сторожем в Вешняках, на которого она наехала! А ведь если разобраться как следует, сторож был сам виноват. Завидев на узкой дорожке прохожего, Людмила стала сигналить, притормозила машину. Ей показалось, что старик услышал ее. Она отпустила тормоза, но сторож, обойдя лужу, упрямо ступил на дорогу - точно сам под машину лез. Все же она успела резко повернуть автомобиль и задела сторожа крылом. Кто же мог догадаться, что старик заложил уши ватой и не слышал ни одного сигнала?
Ко всей истории, случившейся на улице Горького, Людмила не была причастна. И, однако, она сама это понимала - обстоятельства дела и улики были против нее. Ей страстно хотелось доказать всем, всем - и особенно Градову, - что она невиновна, успокоить отца и самой обрести душевное равновесие. Поэтому, когда позвонили из Уголовного розыска и предложили ей приехать в Томилино, она сразу согласилась, надеясь, что там, быть может, все разъяснится.
Она примчалась в Томилино в одиннадцатом часу вечера, разыскала дачу против школы. И сейчас же к ней подбежал Башлыков.
- Приветствую, Людмила Павловна! - воскликнул он. - Автомобиль придется поставить во дворе! - Подойдя к воротам, он широко распахнул их.
Девушка повела машину по крайней дорожке участка и остановила ее возле дачи.
- А где же товарищ Мозарин? - спросила она, выходя из автомобиля.
- Тут могут услыхать. Пройдемте в комнату. Я все объясню вам.
И он повел ее по саду, ловко заставляя ступать по росистой траве, по влажной земле. Потом раскрыл дверь черного хода, пропустил девушку вперед, видя, как на деревянных ступенях и на полу остаются следы ее мокрых, испачканных в глине туфель. Иркутова вошла в небольшую комнату.
- Пока все идет расчудесно, Людмила Павловна! - заявил Башлыков. - Мы почти поймали похитителя вашей машины и виновника происшествия на улице Горького. Товарищ Мозарин поехал в ту избушку, где этот негодяй скрывается. Лейтенант просил привезти туда и вас. Если вы не возражаете…
- Не понимаю, зачем я-то ему понадобилась?
- Но ведь преступник угнал не чью-нибудь, а вашу машину. Возможно, он выслеживал вас, знаком вам. Без вашего свидетельского показания никак не обойтись!
- Все-таки я хотела бы позвонить отцу. Он уже, вероятно, вернулся со своего преферанса. По дороге к вам мне надо было заглянуть к этим преферансистам, но я волновалась, забыла…
- Пожалуйста, - согласился Башлыков. - Мы поедем мимо почты. Там можно позвонить в Вешняки.
Людмила села за руль. Ей показалось странным, что Мозарин, человек вежливый, даже не написал ей записки, а передал приглашение через своего подчиненного. Она твердо решила посоветоваться с отцом, а потом ехать дальше.
Башлыков опустился на сиденье рядом с девушкой.
- Поезжайте налево. Там прямая дорога на почту, - пояснил он. - Одну секунду - я закрою за нами ворота…
13
В половине одиннадцатого обеспокоенный доктор Иркутов позвонил Градову. Возмущаясь, он спросил, почему Мозарин вызвал, на ночь глядя, его дочь в Томилино. Майор поинтересовался - кто звонил Людмиле из Уголовного розыска. Доктор этого не знал. Он лишь добавил, что девушку предупредили - дача в Томилино находится против школы.
- Вам это Людмила Павловна сообщила?
- Нет. По четвергам собирается компания у соседа - пулька, преферанс. Я ушел часов в пять, вернулся только что. Все рассказала мне сестра жены. Она иногда наезжает, контролирует, как мы с Людмилой хозяйничаем. Она случайно слышала разговор по телефону из соседней комнаты…
- Я все выясню, доктор! Прошу вас не беспокоиться!
Закончив говорить с Иркутовым, майор тотчас взялся за трубку внутреннего телефона и набрал номер комиссара Турбаева. Он попросил разрешения вызвать машину ЗИС-110. Через пять минут в автомобиль вместе с Градовым сели два оперативных сотрудника, проводник с собакой, и машина рванулась с места…
В Томилине их встретил сдержанный, чуть вкрадчивый шум наступившей ночи. Слегка покачиваясь, тихонько поскрипывали высокие сосны вдоль железнодорожного полотна. Словно бледно-желтый воздушный шар, плыла за машиной луна, то исчезая, то появляясь между вершинами сосен.
Градов с оперативными работниками осторожно направился к зданию школы. Напротив, на другой стороне улицы, темнела за деревьями интересующая их дача: в окнах света нет, тихо…
Вдали показались двое. Они медленно приближались, громко разговаривая, размахивая руками, иногда останавливаясь. Градов подождал, пока дачники не пройдут мимо, потом быстро нагнал их. На его вопрос о даче напротив толстяк в полосатой пижаме охотно ответил, что дача эта принадлежит оперному артисту Миронову. Недели две назад артист с семьей уехал в Крым, а на дачу часто приезжает какая-то старушка. Вероятно, она и сейчас там, потому что недавно на террасе был свет.
Майор показал дачникам свой документ и спросил: кто они, где живут, их фамилии? Толстяк в пижаме оказался членом правления дачного кооператива, а его спутник - ветеринаром. Градов попросил их быть понятыми. Те принялись было отнекиваться - мол, поздно, дома станут беспокоиться, но потом согласились.
Майор подошел к ограде дачи, осветил электрическим фонарем дорогу перед ней и сразу увидел следы автомобиля и мотоцикла.
Войдя за ограду, он проследил по траве и влажным дорожкам путь обеих машин, дошел до задних ворот дачного участка. Этот участок выходил на две улицы и имел двое ворот. Майор понял, что автомобиль Иркутовой въехал в главные, "парадные", ворота, а выехал через другие, на параллельную улицу. Но куда девался мотоцикл? Майор вернулся к тому месту, где стояла эта машина, и, светя фонарем, установил, по следам, что мотоцикл кто-то выкатил и повел. Через минуту вполне исправную машину нашли в кустах. Градов приказал одному из сотрудников сесть на мотоцикл и поехать по следам "Победы" Иркутовых.
С другим сотрудником и понятыми майор поднялся на террасу. Он включил свет. Где же Мозарин? Сотрудник дернул дверь в комнату, потом легко открыл ее с помощью отмычек и пропустил вперед майора. В первой же комнате на полу без сознания лежал лейтенант. Его вынесли на террасу, положили на диван. Толстяк в пижаме отправился за врачом, пояснив, что только сейчас видел, как местный доктор ужинал с семьей на террасе.
До прихода врача Градов внимательно осмотрел террасу. Возле круглого столика опрокинуты оба плетеных кресла, какой-то порошок рассыпан по полу, настежь распахнуты дверцы пустого, без полок, шкафа. На его нижней доске видны кусочки глины с приставшими к ним травинками, крупинки песка. Мысленно майор нарисовал себе приблизительную картину того, что здесь совсем недавно произошло. Лейтенант, по-видимому, беседовал за столиком с каким-то человеком. Вот валяется возле опрокинутой пепельницы окурок "Беломора", мундштук папиросы смят характерной для Мозарина манерой. Потом на офицера внезапно напали, ослепили его каким-то остропахнущим порошком. Вот и пакет, в котором был порошок.
Градов аккуратно собрал в конверт кусочки глины и песок со дна шкафа и положил в свою коробку. Пакетик из-под порошка, сложенный из бумаги в клеточку, пихнул туда же.
Потом он исследовал заднее крыльцо дачи и сразу обнаружил на нем свежие следы женских туфель. Трава у крыльца примята, в глине: кто-то тщательно вытирал ноги…
Пришел врач, выслушал сердце Мозарина, сказал, что лейтенант оглушен и скоро придет в себя. Он вынул из саквояжа пузырьки, вату, бинты, промыл офицеру глаза, наложил на голову повязку. Лейтенант в самом деле очнулся. Он бормотал что-то несвязное о женихе Людмилы и какой-то взятке. Врач посоветовал отправить Мозарина домой. А завтра пусть он обязательно зайдет в поликлинику - возможно небольшое сотрясение мозга.
Майор знал, что лейтенант живет вместе с матерью, и, чтобы не волновать ее, приказал оперативному сотруднику отвезти Мозарина к себе на квартиру. Он черкнул записку своей соседке Холмской, прося ее позаботиться о молодом человеке. Вторую записку вместе с коробкой Градов отправил в научно-технический отдел. Лейтенанта перенесли в машину.
После этого Градов вернулся на дачу, открыл дверь в заднюю комнату, откуда был выход через кухню на крыльцо. На столе лежала веточка розово-белых флоксов. По характерному надлому стебля, по редкому сорту он узнал в ней родную сестру той, которую Людмила недавно оставила у него в кабинете.
Освещая фонарем пол, он обнаружил следы двух людей: четкие женские и менее ясные - мужские.
На террасе, где уже светилась под красным абажуром настольная лампа, майор сел писать протокол. Он спросил у врача и понятых, не снимал ли на этой даче комнату или не гостил ли у хозяев Петр Иванович Грунин из Новосибирска. На этот вопрос никто не мог ответить. Понятые посоветовали поговорить с живущей напротив женщиной. Она брала уроки пения у оперного артиста.
Минут через десять Марлен Кускина - загорелая брюнетка в шелковом халате, лет тридцати, - поднялась на террасу и села в плетеное кресло. Поправляя крупные янтарные бусы на шее, она рассказывала низким, "цыганским" голосом:
- Маэстро любит цыганские романсы. Я неплохо исполняю их…
- Извините, - перебил ее Градов, - не живет ли на этой даче кто-нибудь, кроме артиста Миронова?
- Кроме маэстро? - переспросила женщина, широко раскрыв черные блестящие глаза. - В первый раз слышу такой странный вопрос. Вообще у маэстро никто из посторонних не живет, не жил и не будет жить! Он дачу не сдает!
- Не знаете ли вы ту старушку, которая приезжает на дачу?
- Знаю. Это его дальняя родственница. Маэстро поселил ее на лето у себя на квартире. А когда он уехал со своими домашними в Алупку, то поручил ей раз в неделю приезжать в Томилино, ночевать на даче.
- Ключи от дачи у нее?
- Нет, она оставляет их у меня.
- Сейчас они у вас?
- Ваш агент взял их у меня.
- Когда?
- Три дня назад. Он пришел, показал свое удостоверение и пояснил, что в ближайшие ночи воры собираются ограбить дачу маэстро. Уголовный розыск устраивает засаду. Мне велел молчать.
- Вы не запомнили фамилию этого агента?
- Башлыков.
- Какой он из себя?
- Интересный! Волосы с отливом, крупные губы. Я даже спросила, не из цыган ли он?
- Как одет?
- В военное. Без погон. Сапоги сшиты безусловно на заказ.
Градов записал московский адрес Кускиной и отпустил ее. Закончив протокол, он дал подписаться понятым, врачу, и они ушли. Вскоре вернулся на мотоцикле оперативный сотрудник. Следы автомобиля по влажной грунтовой дороге привели его к почте. У дежурной по телеграфу удалось установить, что какой-то человек вместе с девушкой заезжал туда. Девушка заказала трехминутный срочный разговор с Вешняками, но абонент не отвечал. После этого они уехали. Сотрудник отправился дальше по следу "Победы", но скоро она свернула с грунтовой дороги на шоссе. Тут ее след потерялся.
Градов приказал ему дежурить на даче до утра, пока его не сменят.
…Майор вывел мотоцикл за калитку, поехал мимо погруженных в темноту дач. За поселком, на железнодорожном полотне, вспыхнули зеленые, красные, синие огни - пролетела ярко освещенная электричка. Скоро Градов выбрался на шоссе.
"Что же произошло за последние четыре часа? - думал майор. - На даче певца Миронова появился человек, назвавшийся Башлыковым, и другой, неизвестный, его сообщник, скрывавшийся в шкафу. Он то, вероятно, и ударил Мозарина сзади по голове. Приезд лейтенанта на дачу поставил преступников в безвыходное положение, иначе они не пошли бы на столь отчаянное дело, как попытка убить офицера милиции. Ведь этим они вызывали на себя огонь не только всех сил Московского уголовного розыска, но и всей советской милиции. Должны быть очень серьезные причины для такого рискованного, связанного с саморазоблачением шага. Какие же? По сравнению с подобным преступлением угон машины на два часа и наезд на человека - детские игрушки. Дальше… Этот Башлыков представился певице как агент Уголовного розыска, а лейтенанту - как жених Людмилы Иркутовой. И зачем от имени Мозарина они выманили Людмилу на эту томилинскую дачу? Для чего она им нужна? Что они хотят с ней сделать? Чувствую, что жизнь девушки в опасности! Но, может быть, Башлыков знает Людмилу? В самом деле, почему она прошла с Башлыковым в комнаты и затем спокойно уехала с ним? Иркутову, сильную девушку, спортсменку, трудно заставить сделать что-нибудь против ее воли. Возможно, что при ней и стукнули Мозарина по голове… Если Людмила уже вернулась домой, то с ее помощью можно выяснить, кто и зачем вызывал ее в Томилино, если же она добровольно уехала с преступниками, то, значит, дело номер триста шесть принимает неожиданный оборот".
Рассуждая таким образом, Градов подъехал к Управлению милиции. Он поднялся наверх и сразу же встретил оперативного сотрудника, которому поручил отвезти Мозарина. Тот доложил, что лейтенант уже находится на попечении Холмской, а коробка майора с вещественными доказательствами вручена дежурной научно-технического отдела Корневой. Выслушав его, Градов направился к комиссару Турбаеву доложить о происшествии этой ночи. В коридоре навстречу ему с деревянного дивана поднялся Иркутов.
- Прошу прощения, товарищ майор, - сказал доктор. - Где моя дочь?
14
Соседка Градова - Олимпиада Леонидовна Холмская, добродушная пятидесятилетняя женщина, служила старшей машинисткой в Уголовном розыске. Холмская очень увлекалась чтением детективных романов на английском языке. "Приключения Шерлока Холмса" Конан-Дойла она знала почти наизусть. Недаром Надя Корнева, к удовольствию оперативных работников, сказала: "Вот совпадение! Холмская любит Шерлока Холмса. Предлагаю переименовать Холмскую в Шерлок-Холмскую".
Олимпиада Леонидовна, поклонница майора Градова, считала его "талантливым сыщиком мирового масштаба". Получив от него записку, она уложила Мозарина в кабинете и вызвала хирурга. Он перебинтовал голову лейтенанта, дал ему выпить успокоительную микстуру. Офицер заснул.
Он проснулся от какого-то стука. Чуть приоткрыв глаз, увидел Корневу. Она наклонилась, чтобы поднять упавший стул. Свесившаяся прядь волос светилась на солнце, открывая ее розовое ухо. Подняв стул, она виновато посмотрела на Мозарина, как нашалившая девочка. В лице ее, обращенном к лейтенанту, он прочитал такую тревожную озабоченность, что затаил дыхание и закрыл глаз.
- Вот разиня, стул опрокинула! - услыхал он вблизи себя шепот. - Спите, спите, хороший мой! - Ее руки заботливо поправили одеяло.
В дверь постучали. Послышались тяжелые шаги Градова.
- А, вы здесь? - сказал он Корневой.
- Тс-тс! - остановила она майора.
- Я должен поздравить вас, товарищ Корнева, - полушепотом произнес он, садясь на стул. - Нам повезло с этим пакетиком. Молодец вы, право!
- Ну что вы! Я высыпала из пакетика порошок и выяснила, что это вератрин - средство, раздражающее кожу. По привычке стала рассматривать пакетик. Бумага была в клетку, с одной стороны ясно выступали вдоль края несколько зубчиков. Значит, листок вырван из блокнота. Я развернула пакетик и на его обратной стороне увидела бледные лиловые знаки. Я поняла: это отпечатались строки, написанные чернилами на соседней странице. Тогда я произвела над отпечатками кое-какие операции и получила неполный, но все-таки понятный текст. Это расписка в получении денег с клуба "Спорт".
- Да, - сказал Градов. - Написав ее, человек захлопнул блокнот, и не совсем просохшие чернила оставили след. Словом, теперь нам остается только узнать, кому были предназначены деньги.