У одной из витрин, в которой демонстрировал свои внутренности восковой манекен, он задержался. Кишки были сдвинуты в сторону и извлечены из открытого живота, что позволяло студентам лучше рассмотреть устройство почек, обычно скрытых за изгибами ободочной кишки. Обе почки располагались точно там, где положено, и выглядели как два рассеченных яблока. Марко пристально разглядывал восковые органы.
За этим занятием его и застал Паоло Мормино.
- Ты только посмотри, - вполголоса заметил полицейский, остановившись возле Марко. - Эта модель просто в отличном состоянии. Органы, правда, вытащены наружу, но все же хоть как-то прикреплены к брюшной полости. А у нашего приятеля черная дыра на месте живота.
Марко повернул голову к Паоло и приветствовал его едва заметным жестом. По музею бродили трое молодых людей, изучая восковые фигуры за стеклом.
Несмотря на принятые меры предосторожности, полицейский и журналист предпочитали держаться на расстоянии. Мормино хотелось бы скрыть свою встречу с представителем прессы.
Если источник информации желал держать свое имя в тайне, Марко никогда не звонил ему из дома или с мобильного. Он старался пользоваться телефонами, не имеющими никакого отношения ни к нему лично, ни к газете. Иначе секрет без особого труда могли раскрыть работники прокуратуры.
Паоло и Марко были одногодками, но Паоло казался моложе. Оливковый цвет кожи и волосы цвета вороного крыла выдавали в нем южанина. От него исходило ощущение сдержанной силы, готовой вот-вот выплеснуться наружу. Как от бегуна перед забегом на стометровку. Атлетическая фигура и рост за метр восемьдесят придавали Мормино сходство со спортсменом, в то время как его работа не имела со спортом ничего общего.
В основном он занимался анализом различных отчетов и большую часть времени проводил за чтением и написанием донесений, а также консультировался с психиатрами, составляя психологические профили. Кроме того, в его функции входила забота о сохранении места преступления в неприкосновенности, ведь любой полицейский, прибывающий в эту зону, пытался что-нибудь рассмотреть, потрогать, растоптать.
Несмотря на всю свою добросовестность и педантичность, Мормино до сих пор так и не удалось отучить патрульных полицейских мешать сбору доказательств. Эти ребята в большинстве своем искренне считают, что только посторонние могут быть помехой в работе криминального отдела, а их собственные следы, волосы, слюна и сигареты легко отличимы от улик, относящихся к убитому, к убийце, а также от следов свидетелей, обнаруживших труп, или просто прохожих.
Мормино переместился к витрине, в которой на подставке, покрытой белым лаком, в полный рост красовались два скелета - мужской и женский, и уселся перед ней. Когда Марко тоже оказался перед витриной, полицейский возобновил разговор:
- Итак, почему ты занялся этим делом? Когда мы в последний раз виделись, ты уже не работал в криминальной хронике и пытался писать книгу.
- Так сложилось. Книгу я так и не написал и снова веду криминальную хронику. Это тоже неплохой способ приятно провести время.
- И как ты намерен развлекаться?
- Пока не знаю. Меня это затянуло. Надо признать, что случай с выпотрошенным телом довольно интригующий.
- Он грозит взорвать весь город.
- Да брось ты! Все идет своим чередом, и убийство не более чем случайный повод. Сейчас оно сработало как фитиль. Именно поэтому мне хотелось бы узнать правду. Я уверен - в такой момент никого не волнует, что произошло на самом деле.
- Для меня важно докопаться до истины.
- Значит, нас уже двое.
Мормино улыбнулся:
- Теперь твоя очередь задавать вопросы.
- Вы в полиции установили личность убитого?
- Нет.
- Но есть какие-нибудь предположения?
- Никаких.
- Когда следствие стронется с места?
- Дело темное.
- Он был еще жив, когда его…?
- Нет.
- Тогда как же он умер?
Мормино промолчал.
- Ты не можешь мне этого сказать?
- Могу, при условии, что эта информация не попадет в прессу.
- Будь спокоен.
- Мы этого не знаем.
- То есть как?
- Мы не знаем, как он умер. Он мог умереть во сне от инфаркта.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Никто его не убивал.
- Но ведь кто-то вытащил из него кишки?
- Ну да.
- И ты веришь, что все произошло именно так?
- Я не могу описать, как все это происходило, еще не закончены токсикологические исследования. Однако патологоанатом не ожидает, что они прольют свет на это дело.
- Если мы не узнаем причину смерти, то это вообще не убийство.
- Абсолютно точно.
- А если нет убийства, то нет и убийцы.
- Прекрасно, ты делаешь успехи.
- В таком случае мы ведем охоту за призраком.
- Может быть. Я верю, что убийца существует и он из плоти и крови. Но преступник очень хитер и не оставляет следов, поэтому поймать его будет непросто.
Марко взвесил информацию, полученную от Мормино, и скептически улыбнулся:
- Ты меня не убедил. С чего это преступнику понадобилось сперва убить человека, не оставив при этом следов, а затем надругаться над ним подобным образом? Если бы он не хотел поднимать шум, то оставил бы все как есть.
- Мы не знаем, где это происходило. Возможно, он был вынужден перенести труп. И у него имелись сообщники.
- Ну да, ведь одному человеку не под силу перетащить тело в шахту.
- Скорее тут действовала группа по заранее составленному плану. Быть того не может, чтобы два или три человека случайно доверились друг другу в подобном деле. Здесь существует какая-то простая логика, но мы не знаем, какая именно. Я даже не могу себе ее вообразить.
- Мне это тоже вряд ли удастся, - ответил Марко.
- У меня есть предложение.
- Внимательно тебя слушаю.
- Я буду передавать тебе секретные сведения… Но с условием, что ты примешь все меры предосторожности, чтобы меня прикрыть.
- Можешь на меня положиться.
- И я хочу, чтобы ты передавал мне всю информацию, какую получишь, используя мои наводки.
- Я становлюсь следователем!
- С этого момента - да.
- Зачем я-то тебе нужен? У тебя есть свои агенты, в твоем распоряжении вся полиция и люди Кау.
- Это не совсем так. Расследование ведет оперативная следственная бригада, полицейское управление в нем не участвует, за всем следит прокурор. Я не говорю ничего плохого о Кау, но он вынужден подчиняться приказам своего начальства. Я же отвечаю за результаты экспертизы и лабораторные исследования. К допросам свидетелей и прочим следственным мероприятиям меня не допускают. Мне кажется, они готовят политическое решение и повесят убийство на первого, кто подвернется. Я должен им воспрепятствовать, поэтому мне нужен частный сыщик.
- Я?!
- Ты.
- А, ты хочешь меня использовать, - съязвил Марко.
- Взамен ты получишь доступ ко всем секретным данным.
- Это искушение.
- Ошибаешься.
Мормино ждал ответа.
- Знаешь, я буду заниматься этим делом, но только до тех пор, пока к нему есть интерес. Потом мне дадут другое задание.
- Хватит и того, что ты добудешь сразу, - продолжил Мормино, использовавший в качестве наживки журналистское любопытство и азарт. Попробовав себя в роли детектива, Марко сам не захочет бросать расследование.
- Отлично. Сейчас мы уже можем приступить к делу. Я покажу тебе кое-что.
Марко извлек из сумки красный блокнот и достал дискету и фотографию, продемонстрировав ее полицейскому. Мормино с удивлением смотрел на него.
- Не спрашивай, откуда это у меня. Сцена была заснята в подвалах больницы. Я написал пару статей о том, что происходит там, внизу.
- Я их читал.
- Там были случаи некрофилии.
У Мормино не дрогнул ни один мускул. В полиции об этом не знали.
- Материал нельзя предать огласке, - полувопросительно заметил он.
- Да, но я думаю, что эти двое - из наркомафии. Помоги мне официально их идентифицировать. Если они есть в списках подозреваемых, я мог бы продолжить серию статей.
Мормино внимательней вгляделся в расплывчатый снимок.
- Здесь сложно что-либо разглядеть. С такой фотографии практически невозможно сделать лучшую копию.
- Это распечатка. Оригинал на дискете. - Марко передал Паоло дискету.
- Я попробую получить хотя бы приблизительные портреты. Но знай: чудес не бывает. Если на диске такое же качество, то хорошо, если мне удастся хотя бы очертить скулы. Снимок сделан откуда-то сверху, он слишком темный и расплывчатый. Эти типы повернуты в профиль, и лицо того, кто повыше, наполовину скрыто в тени. Я сравню их с описаниями находящихся в розыске, но сомнительно, чтобы это дало результаты. Если же я не смогу их разглядеть, то тем более не смогу с ними бороться.
- Звучит обнадеживающе.
- Не в моих привычках рассказывать басни.
- Тогда хотя бы сопоставь их изображения с данными наиболее известных поставщиков наркотиков. Свидетели полагают, что в этот момент они передавали пакеты с героином.
- Да, это я сделаю.
Мормино положил в карман фото и дискету, поднялся и направился к выходу, подмигнув Марко:
- Уходим по одному.
- Мне надо сделать еще кое-какие записи, так что я могу подождать.
Марко проводил взглядом приятеля, огибающего витрины с черепами. Затем вывел в красном блокноте: "Фото видео подв. анализ", и достал синюю тетрадь, чтобы занести в нее сведения, полученные от Мормино.
Из предосторожности он обозначал всех, кто имел отношение к этому делу, изобретенными им самим сокращениями. Меньше всего ему бы хотелось, чтобы какой-нибудь коллега, случайно сунув нос в блокнот, оставленный на столе, понял, над чем он работает и кто его информатор.
Доктор Касти на секунду задержал взгляд на озабоченном лице Клаудии Камби, сидящей у кровати мужа. Болезнь Луки задала ей суровое испытание. От переживаний она сильно осунулась и теперь была далеко не так хороша собой, как в их первую встречу. Однако нефролог знал, что худшее ей еще предстоит. До тех пор, пока Лука находится в больнице, его жена испытывает душевные страдания, но как только он вернется домой, к ним добавятся еще и бытовые проблемы. Она должна будет ухаживать за ним, к тому же их повседневную жизнь придется подстраивать под процедуры диализа.
Лука достаточно быстро приспособился к процедурам очищения крови. Касти планировал без промедления провести ему небольшую хирургическую операцию. Он хотел вставить пациенту фистулу, которая соединила бы вену и артерию в левой кисти. Перегонять кровь таким способом было бы значительно проще.
- Ну и как вы себя чувствуете? - спросил он у Луки.
- Превосходно. Когда меня выписывают?
- Когда мы сможем отсоединить все трубки. Или вы предпочитаете, чтобы вас отправили домой вместе с кроватью и всеми этими пакетами из пластика?
- Нет уж, спасибо, - улыбнулся Лука. - Их я оставлю вам на память.
- Неужели вам так плохо здесь, с нами?
- Да нет же, вы отличные ребята, но мне не хватает моих вещей.
- Потерпите немного, все равно в таком состоянии трудно наслаждаться жизнью. Но я могу вам гарантировать, что вы не задержитесь тут ни минуты.
Клаудия удрученно слушала их шутливый диалог. Она не могла дождаться, когда Лука окажется дома, и одновременно боялась этого.
Из раздумий ее вывел Марко, появившийся на пороге палаты в хирургическом халате и стерильной маске.
- Кажется, нас здесь теперь слишком много, - заметил Касти, - поэтому я вас оставлю. Если что-нибудь понадобится, я у себя в кабинете.
Марко кивком поприветствовал врача. Потом посмотрел на брата и на невестку. На красивом лице Клаудии явственно читались следы бессонных ночей. Марко представил, как она ночами бродит по дому.
А вид Луки сегодня порадовал его. Сейчас Марко узнавал взгляд брата, говоривший, что он не сдастся, и если уж не сможет превозмочь болезнь, то вытерпит все необходимые процедуры.
- Да ты почти в порядке. - Марко приободрился, ему хотелось передать свое ощущение брату.
Клаудия перевела взгляд на деверя, как будто только сейчас поняла смысл его слов.
- Я чувствую себя намного лучше, - подтвердил Лука.
Казалось, он уже разрабатывает план по выходу из сложившейся ситуации.
Ни Марко, ни Клаудия не стали рассказывать Луке о своих злоключениях в подвалах больницы. Это было неуместно, попросту опасно волновать тяжело больного человека. Бегство, борьба, а теперь и молчание впервые в жизни сделали их сообщниками. Марко радовало, что между ними существует тайна, воспоминание, принадлежащее только им: выброс адреналина, страх, возбуждение…
Со своей стороны, Клаудия открыла в Марко совершенно неожиданные черты. Этот нытик, этот вечно не уверенный в себе человек в экстремальной ситуации совершенно преобразился. Он победил в смертельной схватке за жизнь и вышел из поединка без единой царапины. Решительность и смелость всегда восхищали ее в муже, но она никогда не угадывала их в девере.
Лука прервал молчание, обратившись к брату:
- Ты выполнишь мою просьбу?
- Конечно.
- Пойди к Касти и уговори его отпустить меня. Я понимаю, он отличный врач, но я уже просто не в состоянии здесь оставаться.
- Ты перенес тяжелую операцию, торопиться опасно.
- И чем мне поможет то, что я торчу здесь?
- Хорошо, твое желание для меня закон.
- Спасибо.
Не выпроваживает ли его Лука, подумал Марко, и вышел из палаты, провожаемый тревожным взглядом Клаудии. Он прошел по коридору, опустив маску, но не сняв халат и чехлы с ботинок. В таком виде он появился у открытой двери кабинета Касти.
- Я не помешаю?
- Проходите. - Доктор поднялся из-за стола и покатил свой животик навстречу посетителю. Он указал Марко на стул и пристроился рядом. - Не стоит разгуливать по отделению в стерильном халате, - пожурил он журналиста.
- Простите, я не знал…
- Если вы захотите вернуться к брату, я выдам вам другой.
- Спасибо. Послушайте, я вижу, что Лука стремится домой, и…
- Я уже все объяснил относительно сроков выписки.
- И когда это произойдет?..
- Мы должны завершить курс лечения. Я бы хотел сразу поставить ему фистулу, чтобы облегчить процедуру диализа. Иначе придется госпитализировать его повторно для проведения этой операции. Проще сделать это сейчас, раз уж он здесь…
- Да, вы правы.
Марко предпочел бы, чтобы Лука еще хотя бы несколько дней пробыл в больнице. Следствие по делу об убийстве и эхо скандалов в связи с больничными подвалами занимали все его время. Он понимал, что сможет посещать брата только урывками, и представлял себе, как сложно ему будет все время оказываться рядом с Клаудией, ухаживающей за мужем. Касти словно прочел его мысли:
- Поверьте мне, возвращение домой не упростит ситуацию ни для него, ни для его жены. Я понимаю, больница не самое приятное место, да и психологический момент тоже важен, но если вы действительно желаете брату добра, убедите его, чтобы он не рисковал и преждевременно не выписывался. Еще одна неделя постельного режима пойдет ему только на пользу.
- Договорились, благодарю вас за все.
- Быть может, перейдем на "ты"?
- Охотно.
- Сейчас объясню почему. Огромное число сотрудников больницы, и я в том числе, испытывают к тебе искреннее уважение. Знаешь, сколько лет длится история с подвалами? Уже три года. Все это время все делали вид, будто ничего не происходит, пока не появилась твоя статья в "Воче". В одну неделю администрация создала комиссию по расследованию и начала ремонтные работы в подвалах, взяв их под охрану. Ты теперь наш благодетель, и мы все твои должники.
- Кто это мы?
- Все наши сотрудники.
- Ты переоцениваешь мои заслуги.
- Нет, просто я заинтересованное лицо. Вообще это довольно странное место. Здесь то и дело происходят истории, которые в лечебном учреждении не должны происходить никогда. Вполне вероятно, ты по роду своей профессии еще столкнешься с этим. В таком случае сразу же звони мне. Вот мои телефоны: рабочий, домашний и мобильный.
Касти начертил что-то в блокноте, оторвал листок и протянул его Марко.
- А в отношении брата можешь довериться мне. Мы из-под земли достанем все, что понадобится для его лечения, - прибавил он.
Глава шестая
Светло-ореховое пальто выглядело весьма элегантно. Черные классические туфли, еще более дорогие, чем пальто, неплохо смотрелись с темно-серыми брюками. Ухоженные руки, волосы уложены тщательнейшим образом, нарочито небрежно. А вот спортивная рубашка, видневшаяся из-под коричневого пиджака, никак не соответствовала всему этому. Галстук отсутствовал.
Человек, сидящий напротив него, подумал капитан Кау, долго готовился и старательно подбирал одежду для того, чтобы заявить о пропаже племянника.
Бригадир Агати уже выслушал заявление посетителя, назвавшего себя Заркаф Аль Бедуджи, и сравнил принесенную им фотографию исчезнувшего родственника с данными об убитом. Увы, лицо молодого человека и правда походило на лицо покойника, который все еще находился в холодильнике морга Института судебной медицины.
Затем Агати проводил Заркафа, элегантного араба, лет тридцати - сорока, светлокожего, с европейскими чертами лица, говорящего на безупречном итальянском с легким налетом французского, в кабинет Кау и стал ожидать дальнейших указаний.
Племянника Заркафа звали Лукман, он исчез двенадцать дней назад. Да, именно столько времени прошло с тех пор, как капитан был вызван в шахту для проведения следственных действий по делу о зверском убийстве. Кау поздоровался с Заркафом, крепко сжав ему руку. Агати подумал, что капитан таким образом дает ему понять, кто здесь хозяин положения. Казалось, его собеседник с этим согласен.
- Прошу вас, присаживайтесь, господин…
- Зовите меня Заркаф…
- Заркаф. Это фотография вашего племянника? - Кау кивнул на снимок.
Агати он знаком пригласил присесть. Бригадир не ожидал, что ему предложат остаться, видимо, начальник решил, что его присутствие поможет вытянуть из Заркафа более подробную информацию.
- О да, это Лукман. Ему двадцать семь лет, он на двенадцать лет младше меня, сын моей старшей сестры.
- Итак, в своем заявлении вы указали, что ваш племянник исчез более десяти дней назад.
- Прошло уже двенадцать дней.
- Почему же вы только сейчас заявляете об его исчезновении?
Заркаф изобразил на лице подобие раскаяния, а затем продолжил уже без колебаний:
- Он пропадал довольно часто, это не первый раз, но всегда возвращался домой и на работу.
- А где он работает?
- Он помогает мне в мясной лавке, у меня своя лавка недалеко от станции. И живет он у меня, в небольшой комнате над магазином. Я сдал ему эту комнату три года назад, когда он приехал из Мавритании.
- Это ваша родина?
- Да, наша семья родом из Нуакшота, столицы Мавритании.