Дорогой дневник, я справилась! Я приехала в храм и поплакала у иконы Божьей Матери. Я разговаривала со служителями церкви, прислушивалась к их словам и, поставив свечку за упокой своей любви, вышла на улицу и увидела солнечный свет. Я СТАЛА УЧИТЬСЯ ЖИТЬ БЕЗ НЕГО. На это ушло больше года. Каждый день я работала над собой. Я трудилась и училась жить так, как я жила раньше. Я вновь училась радоваться этому миру, радоваться дождям, снегу, закатам, рассветам и своим маленьким победам. Я вновь училась дышать, говорить, ходить, слышать… Боже, как же это было трудно! Но я поняла, что мир огромен и с уходом любви жизнь не кончается. Мир слишком велик, и тот мужчина, которого я очень сильно любила, не является центром Вселенной. Я поняла, что достойна лучшего. Я поняла, что не стоит умирать из-за тех, кто нас не любит. Надо жить хотя бы ради того, чтобы ранним утром выйти на балкон, вдохнуть полной грудью утренний воздух и встретить еще один рассвет… Я ведь так радовалась всему этому раньше, значит, будет радость еще и впереди.
Любовь уходит, но ведь ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ! Это тяжело, когда близкие люди причиняют нам боль. Но все же расставаться лучше красиво. Просто отмыть руки с мылом от прошлых отношений, вытереть их полотенцем и вперед, в новую жизнь!
Знаешь, дорогой дневник, я уже не боюсь расставаться. Лучше разойтись, оставив приятные воспоминания друг о друге, чем ждать, пока огонь любви окончательно погаснет. Бывает, двое пытаются создать иллюзию, что они счастливы, но им друг с другом уже скучно. Общение больше не приносит положительных эмоций. Присутствие любимого человека больше не радует, и ты уже сама не понимаешь, любимый он еще или нет. Отсутствие общих интересов, отчужденность и скучный, редкий секс… Нет искры. Приходит понимание того, что отношения близятся к завершению и назад пути нет. Очень тяжело прийти к мысли о том, что тот, кто был когда-то тебе очень дорог, уже совершенно чужой для тебя человек. И тогда тебя охватывает чувство, что потеряно что-то очень дорогое…
Пролог
…Я УМЕРЛА ПОЧТИ ДВА ГОДА НАЗАД. Два года – это так много, а быть может, совсем мало. Прошло два года, а ты до сих пор каждый вечер перед сном достаешь мой дневник и внимательно его читаешь. Господи, но ведь я писала все это, еще даже не подозревая о твоем существовании. Тебе до сих пор интересно каждое мое слово, каждая моя мысль, каждый мой вздох. Я никогда не рассказывала тебе о себе, о том, с кем я встречалась раньше, с кем жила, чем дышала и от кого теряла голову. Ты же знаешь, что я не люблю подобные откровенные разговоры. Для меня это мазохизм. Меня никогда не интересовало, что было у тебя до меня. Мне интересно только то, что было у тебя со мной. Ты ничего не знал ни о моей бывшей жизни, ни о моих мужчинах. Ты встретил меня, когда полностью была убита моя вера. У меня остались одни сомнения. Тогда ты заглянул в мои глаза, взял меня за плечи и спросил: "Почему же так сомневаешься в любви? Кто же тебя так обидел?" Ты сказал мне о том, что любовь исцеляет сердце и заживляет душевные раны.
Ты не был похож на других, на тех, кого я знала раньше. У тебя был необычный голос и удивительно нежная улыбка. В тот момент, когда я тебя встретила, мне казалось, что я тону в собственной лжи. Ты услышал мои сигналы бедствия и бросил мне спасательный круг. Ты согрел меня и уберег. Ты уберег меня как от самой себя, так и от всех душевных тревог. Помнишь, как ты сказал мне, что я пытаюсь нарисовать радугу черной краской? А ведь до тебя я вообще позабыла о том, что на свете существуют другие краски, кроме черной. Сущая правда: любовь дает нам некую опору, и начинаешь понимать, что в этом мире ты уже не один. Просто не все понимают, что же такое любовь. Многие пытаются удовлетворить за счет нее свои эгоистичные интересы, забывая об одной простой истине: чтобы любить, нужно быть частью друг друга.
Когда я умерла, я узнала, что истинная любовь не умирает. По вечерам ты садишься в свое любимое кресло-качалку, закутываешься в плед, который все еще хранит запах моего тела, и в сотый раз перечитываешь мой дневник, вдумываясь в каждое слово. Ты вспоминаешь черты дорогого лица и до боли родной и любимый голос. Когда читаешь страницы моего дневникаты чувствуешь, что я рядом, и тебе кажется, что мы разговариваем. Когда мы были вместе, ты даже не подозревал о существовании этого дневника. Ты нашел его позже, перебирая мои вещи, когда меня уже не стало. Переворачивая последнюю страничку дневника, ты постоянно задаешь один и тот же вопрос: "Почему ты не со мной?"
Любимый, прости меня за то, что я умерла. Я мучаюсь точно так же, как и ты. Разница лишь в том, что я мучаюсь на том свете, а ты – на этом. Я постоянно вспоминаю, как мы с тобой познакомились. С тех пор как меня не стало, я прихожу к тебе очень часто, когда ты спишь. Я осторожно сажусь на кровать, дышу тобой и иногда хочу погладить твои волосы. Я даже несколько раз поднимала руку для того, чтобы это сделать. Но тут же ее убирала. Нельзя. Мертвые не должны беспокоить живых. Я не могу плакать. Я не умею. Но я все вижу и все чувствую. Я до сих пор чувствую боль… Эта боль не физическая. Она душевная. Иногда я вижу, как ты просыпаешься ночью и плачешь. Этого не видит никто, только я. Мне хочется вытереть твои слезы. В такие моменты я теряю над собой контроль и тяну к тебе свои руки. У меня ничего не получается. Я не могу даже до тебя дотронуться. А ведь мне так хочется погладить твои волосы и поцеловать твои руки. Мне хочется сказать тебе о том, что я твоя. ТОЛЬКО ТВОЯ.
Я не плачу. Я не умею. Я истерзана. Избита камнями, дождями и градом. Там, где я сейчас, очень часты осадки. Я шла к тебе сегодня сквозь сильный дождь. (Это был не просто дождь. Шел сильный ливень.) И я чувствовала, как плачет твоя душа. Знаешь, до тебя мне казалось, что меня любить невозможно, но ты доказал мне обратное… При жизни я так устала мучить других.
Там, где я сейчас живу, всегда тихо. Я не люблю эту тишину, я ее боюсь. Такая тишина режет слух. Целыми днями я гуляю по черно-белым галереям чужих жизней. Идут дожди… Так холодно.
Ты помнишь, как я умерла? Я помню все очень смутно. Кто-то сбил меня на полной скорости. Какая-то машина. То ли это была авария на дороге… Нет, не авария. По-моему, я переходила дорогу… Мы с тобой немного повздорили. Ты покупал воду, а я не стала тебя дожидаться. Я не знаю, откуда взялась эта машина. Я ее не видела… Она выскочила из-за угла и сбила меня на полной скорости. Меня накрыла смерть. Когда я умерла, мне было больно. В тот день шел снег. Пушистый, легкий, тающий. Мне было очень холодно. Тело словно превратилось в кусок льда. Я видела, как лежу на снегу. Ты расстегнул мою шубу. Странно, я как будто предчувствовала несчастье… Утром я надела черное платье. Зачем мы повздорили и я стала переходить через дорогу? В тот момент, когда ты упал передо мной на колени, стал громко кричать, плакать и целовать меня, я тоже хотела заплакать… Меня не покидало ощущение безнадежности и давящей тоски. Мне так хотелось к тебе обратно. Как глупо… Зачем было ругаться, если мы так сильно любили друг друга? Я лежала мертвая на снегу. Ты сидел рядом. К нам шли люди. А я так хотела обратно… Ты продолжал жить. Я тоже, только уже в другом мире. Нас разделяла невидимая пропасть. Она была такая огромная…
Я ушла в другой мир, мне невыносимо больно сознавать, что это навеки. В том мире, где я жила, когда нет дождей, очень красиво. Здесь красиво, но не уютно. Я постоянно чувствую безнадежность и тоску по прошлому. Вокруг меня много разных людей. Кто-то здесь уже очень давно. Кто-то недавно. Я ни с кем не общаюсь, я постоянно брожу одна. Мне неинтересно общаться с этими людьми, ведь они неживые.
На меня постоянно смотрит один очень интересный мужчина. Он ходит за мной по пятам. Мы познакомились и разговорились. Его зовут Егор. Он умер пять лет назад. Он очень долго болел, а потом умер. Смерть стала для него облегчением, потому что он сильно мучился сам и измучил своих близких. А когда он попал сюда, то стал страдать. Ему тоже так хотелось обратно… Я спросила его о том, почему здесь так часто идут дожди. Он пожал плечами и сказал, что не знает. Когда он только сюда попал, то сам этому очень сильно удивился. Такие ливневые дожди, а ни у кого нет зонтов. Создается такое впечатление, что в этом мире никто и не подозревает об их существовании. Глаза Егора полны печали. Я спросила его, почему здесь так тоскливо, и он сказал, что здесь так всегда.
У меня теперь холодные губы и чужое лицо. Я так мечтала, что у нас будут дети, но меня накрыла смерть. Я умерла. Меня больше нет. Иногда я брожу по кладбищу. При жизни я всегда обходила его стороной, а теперь мне нравится по нему гулять. Иногда я смотрю на свою могилу. Здесь пахнет землей. Мне очень нравится этот запах. Когда я брожу по кладбищу, а это чаще всего бывает ночью, на пути мне встречаются люди. Они точно такие же, как и я. Все они настороженно всматриваются в лица друг друга и в надписи на надгробиях. Никогда бы не подумала, что по ночам я смогу гулять по кладбищу. Гулять, дышать землей, читать надписи… С тех пор как я умерла, я не знаю, что такое страх. Я люблю искусственные цветы и красивые венки. Иногда мне кажется, что даже воздух здесь пахнет прахом. Тут своя ночная жизнь…
Я всегда вздрагиваю, когда ты приходишь ко мне на кладбище. Мне становится больно и хочется плакать. Ты всегда одет во все черное. Черное драповое пальто, черный свитер, черные брюки и черные ботинки. Ты так редко бреешься… Ты выглядишь слишком усталым и измученным. Иногда ты садишься на лавочку и подолгу смотришь на мою фотографию, а иногда целуешь холодный и безмолвный камень, на котором высечено мое имя.
Даже не верится, что когда-то у меня были мечты. Я отдала бы все на свете, только бы опять прогуляться с тобой по вечерним московским улочкам. Помнишь, как я мечтала встретить старость в Австралии? Я представляла себя славной бабулькой, которая имеет домик на побережье, собирает ракушки, дышит морским воздухом и вспоминает… Ты был удивлен, что я думаю об иммиграции. Я знала, что для того, чтобы жить в Австралии, не нужно дожидаться старости. Об иммиграции нужно думать сейчас, пока я молодая, здоровая и красивая.
Ты пытался меня отговорить, но ты же знаешь, что отговаривать от чего-либо меня бесполезно. Я просто устала бороться с ветряными мельницами на своей родине. Устала идти в никуда. Я никогда не знала, что такое уверенность в завтрашнем дне, а мне так хотелось ее почувствовать. Устала от однообразной жизни. Устала жить и притворяться счастливой. Я хотела жить свободно. Хотела жить, а не существовать. Ты говорил мне о том, что в Австралии нет централизованной подачи воды, что там люди живут в картонных домиках, но меня это мало интересовало. Жаль, что моя мечта так и не осуществилась. Очень жаль…
Сейчас ты отложил мой дневник в сторону, выключил свет и лег спать. Я сажусь на краешек кровати и смотрю на тебя печальным взглядом. Жаль, что мне больше никогда не придется ходить по земле. Я уже никогда не увижу закат и рассвет… Жаль, что ты меня не сберег и я умерла… Жаль, что я умерла… Жаль, что меня больше нет… Жаль, что любовь есть, но меня уже нет…
Я умерла почти два года назад…
Глава 1
Руслан торопливо оделся и, посмотрев на часы, вышел в коридор. Я накинула теплый махровый халат на ночную рубашку, сунула ноги в тапочки и направилась следом за ним.
– Так что, вечером едем в ресторан? – Руслан широко улыбнулся и принялся надевать дорогие ботинки.
– А кто там будет?
– Как всегда. Все наши. Так что около восьми будь готова. Я заеду.
– Хорошо, – кивнула я и стала вслух рассуждать, какое же платье сегодня вечером мне лучше всего надеть: – Может быть, то, фиолетовое, которое ты недавно мне подарил? Ты еще сказал, что я выгляжу в нем просто сногсшибательно!
– Дорогая, боюсь оказаться банальным, но больше всего ты мне нравишься без одежды.
Иногда шутки Руслана были невыносимы.
– Все вы так говорите. Так ты хочешь, чтобы сегодня в ресторан я поехала голая?
– Без одежды ты можешь показываться только мне, – недовольно скривился Руслан. – Не играй с огнем, малышка, ты же знаешь, какой я ревнивый. Кстати, кто эти "все"?
– Это я так, образно выразилась.
– Я не хочу, чтобы ты так "образно" выражалась. – Руслан вновь бросил взгляд на часы и покачал головой: – По-моему, я опаздываю.
– А ты куда сейчас?
– У меня встреча с одним малоприятным человеком, – задумчиво ответил он.
– Если он настолько малоприятный, то, может, с ним лучше не встречаться?
– Знаешь, довольно часто мне приходится встречаться с теми, с кем бы мне совсем встречаться не хотелось. Есть дела, от которых никуда не денешься.
– Ты даже чашку кофе не выпил.
– Сейчас не до кофе. Я тороплюсь. – Руслан поцеловал меня в щеку и, повернувшись к входной двери, добавил: – Только смотри, без глупостей.
– Ты о чем?
– Будь умницей, хорошо?
Закрыв за ним дверь, я облегченно вздохнула и подумала, что сейчас я смогу поспать еще пару часов, потому что благодаря усилиям Руслана сегодняшняя ночь была бессонной. Вернувшись в спальню, я бросилась на кровать и, закрыв глаза, постаралась уснуть. С улицы доносились какие-то крики, я взяла подушку, положила ее на голову и выругалась. Но крики на улице не прекращались, а становились еще сильнее. Я встала и направилась в ванную. Пустив воду, я встала под теплый душ.
Моё блаженство прервал дверной звонок. Накинув махровый халат я, чертыхаясь, вылезла из ванны и направилась в прихожую, думая, что, должно быть, вернулся Руслан, что-то забыв у меня. Открыв дверь, я увидела испуганную соседку.
– Ирина Сергеевна? Что случилось? – зевнув, произнесла я и посмотрела на раннюю гостью крайне недовольно. – Вы меня из ванной вытащили!
– Лиза, это от тебя недавно молодой мужчина выходил? – взволнованно спросила женщина.
– Мало ли кто от меня по утрам выходит. Это моя частная жизнь, и она никого не касается, – с вызовом ответила я.
– Лиза, ну что ты все сразу в штыки принимаешь?
– А как я должна вообще реагировать? Нормальная, адекватная реакция. Или вы хотите, чтобы я перед всей общественностью нашего дома отчитывалась за свою личную жизнь?
– Да никому не нужна твоя личная жизнь, – бросила соседка и через секунду добавила: – У нашего подъезда убили неизвестного мужчину…
– Какого мужчину? – Кровь бросилась мне в голову.
– Не знаю. Мужчина незнакомый, но мне показалось, что это тот, который иногда у тебя ночует.
Молча я отодвинула соседку в сторону и понеслась вниз по лестнице. У подъезда я увидела большое скопление народа и, всех растолкав, протиснулась к лежащему на земле Руслану.
– О боже! – Рубашка Руслана была в крови. – Он жив? – внезапно потеряв голос, прошептала я и закричала: – Кто-нибудь "скорую" вызвал?!
– Сейчас должны подъехать, – успокоила меня женщина в байковом халате и тапочках, живущая в соседнем подъезде. – И "скорая", и милиция…
Я склонилась к Руслану:
– Ты жив? Жив?
Руслан лежал с широко открытыми глазами.
– Руслан, посмотри на меня. – Я села на корточки и стала трясти его за плечи. – Не пугай меня, прошу тебя… – Безрезультатно попытавшись найти у него пульс, я положила безжизненную руку на асфальт и обвела взглядом стоявших рядом зевак. – В него стреляли?
– Тут стояла белая "шестерка" без номеров, – ответила мне все та же шустрая женщина из соседнего подъезда. – В машине двое сидели. Один выстрелил, когда ваш знакомый из подъезда выходил. Машина тут же скрылась.
– А вы откуда это знаете?
– А я мусор на помойку выносила. Это прямо на моих глазах произошло. А "шестерка" без номеров тут уже часа три дежурила. Я эту машину еще рано утром заприметила, когда с собакой гуляла.
Во двор въехал милицейский "газик". Сотрудники милиции окружили Руслана.
– Скажите, он жив? – со слезами спросила я.
Я и сама не знаю, зачем спросила, ведь заранее знала ответ. Получив ответ, что он мертв, я стала тихонько пятиться к своему подъезду. На меня никто не смотрел.
Дома я, не раздумывая, бросилась к буфету, достала бутылку коньяка, которую вчера вечером привез Руслан. Дрожащими руками нарезала яблоко, залпом выпила полную рюмку, а затем вторую и третью. Я пила до тех пор, пока не почувствовала, что нервная дрожь меня отпустила. Я подошла к окну и, увидев, что толпа у подъезда еще не разошлась, задернула шторы и набрала Машкин номер.
– Маша, Руслана убили, – произнесла я, когда подруга сняла трубку.
– Что? – не поверила мне Машка.
– Что слышала! Руслан сегодня утром от меня вышел, и его прямо у подъезда расстреляли. Он даже до стоянки не смог дойти. Это совсем недавно случилось, минут двадцать назад. Маша, как же мне плохо-то. Был человек, и нет человека. Сегодня утром он еще по квартире ходил, в туалете сидел, душ принимал, а теперь уже мертвый у подъезда валяется. Кто бы мог подумать…
– Лиза, ты это серьезно? – никак не могла поверить мне Машка. – У тебя не жар?
– Еще спроси, нет ли у меня белой горячки?! – в сердцах прокричала я в трубку. – Маша, ты издеваешься надо мной, что ли? Я тебе говорю, что Руслана убили, а ты мне не веришь? Мне сейчас шутить меньше всего хочется.
– Извини, – поверив в то, что я говорю правду, виновато сказала Машка. – Ты сейчас где?
– Дома. Ко мне соседка пришла, я тут же во двор спустилась и все своими глазами увидела. Руслан у подъезда лежит, вся рубашка в крови. Как только милиция приехала, я сразу ушла.
– Почему?
– Потому, что я не могу на все это смотреть…
– Тебе страшно? – настороженно спросила меня подруга.
– Очень. Мы сегодня вечером в ресторан собирались. Я хотела свое новое фиолетовое платье надеть, оно Руслану очень нравилось. Он мне его и подарил. Вот тебе и надела…
– Лизка, а что было бы, если бы вы с Русланом вдвоем из подъезда вышли? – Машка задала мне вопрос, от которого меня бросило в жар. – Ведь такое могло быть?
– Могло, – едва слышно произнесла я. – Мы раньше постоянно утром вместе из дома выходили, потому что мне на работу нужно было. Я уже три дня как в отпуск ушла. – Я прикусила нижнюю губу. – А если бы я сейчас не в отпуске была?!
– Если бы ты сейчас не была в отпуске, то вряд ли бы мне позвонила, – не задумываясь, ответила на мой вопрос подруга. – Лизка, ты родилась в рубашке. Этот проклятый Руслан чуть было не утащил тебя за собой. С того самого момента, как ты познакомилась с этим малоприятным типом, меня не покидало предчувствие, что ваша связь плохо закончится. Я как в воду глядела…
Я вздрогнула от резкого настойчивого звонка в дверь. Я даже не сомневалась, что ко мне в гости пожаловали оперативники. Пообещав Машке перезвонить, я бросила мимолетный взгляд на свое бледное отражение в зеркале, плотнее запахнула халат и открыла дверь.