– Я глаз не прошу, а только перо.
– Это же вандализм!!! Я никому ничего доказывать не буду!
Я повернулась к Зие и махнула рукой в сторону дома.
– Что-то у нас сегодня день не задался. В такие дни нельзя хоронить братьев наших меньших. Потом павлина похороним, когда этот придурок уедет. Неси павлина обратно в дом.
– Ты за придурка мне щас ответишь! – вспылил обиженный Гоша.
– А ты за павлина!
– Да хороните вы хоть верблюда! Психи! – злобно бросил разозленный Гоша и надавил на газ.
Мы с Зией долго смотрели ему вслед, пока его машина полностью не скрылась из вида.
– Ну, что делать? – спросил меня Зия, заметно нервничая.
– Зия, а ты думаешь, он нам поверил?
– А почему бы и нет?
– И ты веришь в то, что эта встреча всего лишь случайность?
– А почему бы и нет?
– Слишком много случайностей. Слишком много…
– Светлана, так что нам с павлином-то делать? Вернее, не с павлином, а с трупом?
– Как что? Хоронить. Не дома же его держать.
Оглянувшись по сторонам, мы еще раз убедились в том, что у дома больше никого нет, и начали действовать.
…Стащив труп по крутым ступенькам прямо к морю, Зия положил его рядом с моторной лодкой и постарался отдышаться.
– Зия, что, очень тяжелый?
– Нормальный.
– У тебя, что ни спроси, все нормальное.
– Светлана, мы скинем труп прямо в мешке?
– А как лучше?
– Но ты говорила, что нужно привесить на шею грузило. Я считаю, что это не нужно. Все равно труп не всплывет и его не прибьет к берегу.
– А я считаю, что нужно. Ради собственного спокойствия, – не уступала я.
– Для меня слово женщины – закон, – сказал свою коронную фразу Зия и принялся развязывать мешок.
Постелив мешок на дно катера, он положил туда покойника и привязал ему к шее увесистый камень.
– Свет, оставайся на берегу. Я недолго.
– Зия, я даже не хочу это обсуждать, – покачала я головой и прыгнула в моторную лодку. Через несколько минут мы отплыли. Я, Зия и окоченевший неизвестный мертвец… Я смотрела на труп и чувствовала жуткую усталость. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось и, конечно же, забылось как страшный сон. Отплыв на приличное расстояние, Зия попытался рассмотреть берег, но его не было видно не только из-за сильного густого тумана, но и из-за расстояния.
– По-моему, можно сбрасывать. – Зия поднял голову и посмотрел на меня в упор. Я знала, что он не станет ничего предпринимать.
– Он не всплывет?
– Нет, – немного нервно улыбнулся Зия.
– Тогда сбрасывай.
Избавившись от трупа, мы поплыли обратно к берегу и не проронили ни единого слова. На это у нас просто не было сил. Я всматривалась куда-то в даль в надежде увидеть берег, но его не было видно. А затем заморосил мелкий дождь… Такой мелкий и такой неприятный.
Я поджала под себя колени и обхватила свое тело руками в надежде унять охватившую меня дрожь.
– Тебе холодно?
– Нет, это просто нервы.
– Не нервничай. Уже все позади.
Зия снял с себя легкую летнюю куртку и накинул ее мне на плечи.
– Просто как-то на душе нехорошо… Неспроста все это… Неспроста… Я не думаю, что все самое страшное уже закончилось. Мне кажется, что самое страшное еще только начинается… – Я говорила и смотрела на восхитительное, красивое, накачанное тело Зии.
– Почему ты так думаешь?
– Если кто-то подкинул нам труп, значит, этот кто-то вряд ли оставит нас в покое…
Глава 23
В самое ближайшее время Зия набрал мужчин, которые изъявили вполне понятное желание работать в гареме, и подписал с каждым из них контракт. В контракте оговаривались четкие сроки, своевременная оплата и строгое неразглашение нашего так называемого трудового договора. Все мужчины, поселившиеся в гареме, отличались высоким ростом, крепким и красивым телосложением, южным загаром и приятной внешностью. Они жили в апартаментах правого крыла дома и при встрече со мной смотрели на меня глазами, полными обожания.
Наверно, именно в этот день я и стала султаншей.
Глупо это или смешно, но я ею стала. Только я не просто упивалась своею властью над работавшими у меня мужчинами. Я сдавала их внаем состоятельным женщинам, которые в силу своей занятости, своего положения, своего решения не заводить с мужчинами долгие романы или вынужденного, навязанного несправедливой злодейкой судьбой одиночества нуждались в мужских откровенных ласках, и получала за это хорошие деньги.
Оставив Зию в гареме, я решила съездить на пару дней в Москву для того, чтобы проведать своих близких и провернуть одно дельце. Подъехав к центральному городскому универмагу, я стала опустошать прилавки и набивать багажник подарками для детей и мамы.
Внезапно кто-то положил руку мне на плечо. Я вздрогнула и слегка дернулась в сторону.
– Ты чего? – рядом со мной стоял Гоша, и если кто-то и принял выражение его лица за улыбку, то я приняла его за настоящий оскал.
– А ты чего людей пугаешь?!
– А ты что, из пугливых, что ли?
– Из пугливых.
– Ну тогда привет.
– Привет. Давно не виделись.
– С той самой ночи, когда ты хоронила своего павлина. А я как раз должен был тебя сегодня встретить.
– Зачем?
– Петрович с тобой поговорить о чем-то хочет. Велел тебя к нему привезти на разговор.
– Вот еще, – фыркнула я и выронила плюшевого медведя. – Что значит велел… Передай ему, что я женщина свободная и делаю только то, что считаю нужным.
Гоша поднял плюшевого медведя и отдал его мне.
– Он поужинать с тобой хочет и кое о чем потолковать. Я бы тебе не советовал с Петровичем конфликтовать. Ты хоть знаешь, кто такой Петрович?
– Местный криминальный авторитет! – не задумываясь, выпалила я.
Гоша закрыл мне рот своей потной и здоровенной ладонью и оглянулся по сторонам.
– Тише.
– Убери ладонь, – промычала я, морщась от брезгливости.
– Что?
Как только Гоша убрал от меня свою ручищу, я передернулась и попыталась отдышаться.
– Ладонь у тебя вонючая.
– Да я таким одеколоном душусь, что тебе и не снилось, – обиделся Гоша.
– И какой же это одеколон, что он мне не снился?! "Шипр", "Тройной" или "Саша"?
– Да пошла ты.
– Сам пошел.
Гоша сделал серьезную мину и холодно бросил:
– Поехали.
– Куда?
– У Петровича к тебе разговор есть.
– Я сейчас не могу. Я в Москву уезжаю.
– На сколько?
– На пару дней. Вот вернусь, тогда поговорим.
Не раздумывая, я нагрузила Гошу мягкими игрушками и направилась к своей машине.
– Ну что стоишь? Помоги донести.
Гоша поплелся за мной, не понимая, зачем мне понадобилась такая уйма плюшевых зверей.
– Ты что, до сих пор в игрушки играешь?
– Нет, милый. Я уже давно играю только во взрослые игры.
– А кому же тогда все это?
– Детям.
– Каким детям?
– Моим.
– А у тебя что, есть дети? – как лошадь, заржал Гоша, подходя к моей машине.
– Есть.
– И много?
– Много. Двое.
– А чо не трое?!
– Третьего не успела родить. Муж умотал, – ледяным голосом сказала я и побросала игрушки в багажник.
В тот момент, когда я захлопывала багажник, я чуть было не прихлопнула Гошину руку. Браток слегка взвизгнул и чудом успел отскочить.
– Ты чего?!
– Ничего! У меня времени нет! Меня дети дома ждут!
– Где?
– В Москве.
– Да хорош трепаться. Нет у тебя никаких детей.
Расстегнув "молнию" на вырезе облегающего платья, я уперла руки в бока и со всей торжественностью, на какую я только была способна, произнесла:
– Я мать двоих несовершеннолетних детей. Что, не похожа?!
– Не похожа. А муж твой где?
– Умотал!
– Куда?
– Налево.
– Врешь ты все. Нет у тебя никаких детей. Водишь меня за нос.
– Дети у меня есть, и, если такие, как ты и тебе подобные, помешают мне их кормить, я за себя не отвечаю… Я за своих детей перегрызу горло любому! Усек?!
В тот момент, когда я стала садиться в машину, растерянный Гоша наклонился к моему кабриолету и уже более дружелюбно спросил:
– А ты надолго?
– Скоро вернусь.
– Ты что, сама за рулем?
– Милый, я привыкла все делать сама.
– А вдруг тебе спать захочется. Дорога же дальняя…
– Я с этим разберусь. Не забивай себе голову.
– А как же твой слуга?
– Слуга охраняет дом, чтобы туда не забрались такие типы, как ты. К тому же в доме полно охраны. Ваше местное охранное агентство работает на полную катушку.
– Это ты к чему говоришь?
– Да так, на всякий случай.
– На какой случай? – поморщился Гоша.
– На всякий, дорогой. На всякий. А ты что, со мной бы поехал?
– Может, тебе надо помочь машину вести, когда ты устанешь…
– Дорогой, я никогда не устаю. Пока меня не будет два дня, можешь побегать по своим баням и по своим деревенским девкам. Я разрешаю их тебе немножко попортить.
Надев безумно дорогие солнцезащитные очки, я одарила Гошу своей шикарной улыбкой и, послав ему воздушный поцелуй, надавила на газ. Гоша только и успел отскочить от буквально взлетевшего кабриолета и крикнуть мне напоследок:
– Детям привет!!!
Добравшись до Москвы, я хорошенько выспалась, побыла с детьми и… позвонила Владимиру. Тому самому Владимиру, который с такой любезностью отправил нас с Ленкой в Турцию на большие заработки. Владимир не был ошарашен моим звонком и не кинул трубку, он просто-напросто меня не узнал. Наверно, таких, как мы с Ленкой, были сотни, а то и тысячи. Где уж тут упомнить…
Я представилась девушкой, мечтающей сколотить небольшое состояние за рубежом, и без особого труда договорилась о встрече. Мы встретились в небольшом кафе в районе Арбата, и… Владимир вновь меня не узнал.
…Это была не та забитая, напуганная одиночеством и бытом женщина, брошенная на произвол судьбы мать двоих детей, одетая в старомодное платье и точно такие же старомодные туфли… Перед Владимиром предстала женщина-вамп, с новой прической, в новой, безумно дорогой одежде, скрывающая свое изящное лицо за ультрамодными очками с темными стеклами, через которые не проникал взгляд.
– Привет, – игриво улыбнулась я, присаживаясь за столик. Так как по сценарию мы никогда в жизни друг друга не видели, мы договорились встретиться в небольшом кафе за первым столиком у входа. Когда я заметила, что он может быть занят, Владимир тут же меня успокоил, сказав, что для него этот столик всегда свободен.
– Привет, – слегка насторожился Владимир и принялся внимательно меня разглядывать.
– Меня зовут Света. Я по рекомендации одной подруги. Она сказала, что вы занимаетесь трудоустройством девушек за границей.
– Я не занимаюсь трудоустройством девушек за границей, – заметно насторожился мужчина. – Я не кадровое агентство. Просто я помогаю некоторым знакомым девушкам заработать деньги.
– Вот мне и сказали, что вы сможете мне помочь. Правда, я совершенно не знаю турецкого, но я знаю несколько английских слов…
– А кем бы вы хотели быть?
– Я умею мыть полы, готовить, мешать коктейли… Если есть вакансии, то я смогла бы убирать номера, мыть посуду или проводить какие-нибудь экскурсии.
Владимир усмехнулся и нервно закурил сигарету.
– Я не понимаю, к чему весь этот маскарад, – неожиданно жестко сказал он.
– Какой маскарад?
– Вы и в самом деле хотите уехать работать за границу?
– Хочу.
– И вы согласны мыть полы и убирать номера?
– Согласна. Конечно, мне бы хотелось поработать гидом, проводить различные экскурсии. Это, знаете ли, моя мечта. Но если таких вакансий нет, я готова убирать номера. Карьеру всегда начинают с самых низов. Быть может, я начну убирать номера, а затем появится вакансия гида.
– Вы нуждаетесь в средствах?
– Очень.
Владимир усмехнулся и резко потушил свою сигарету.
– Я видел, на какой машине вы приехали.
– Что?
– Я говорю, что видел, как вы подъехали к кафе на ярко-красном кабриолете. Даже я не могу позволить себе такую машину, как у вас. Когда вы подошли к моему столику, я чуть было не поперхнулся. Я думал, что вы приехали перекусить или поговорить с хозяйкой кафе… Я до сих пор не могу поверить в то, что вы ищете работу.
– Но это действительно так.
– Одни только бриллианты у вас в ушах стоят целое состояние. Про колье я и не говорю. Да и одежда у вас от ведущих мировых модельеров… Если продать хоть одно ваше колечко, можно жить безбедно пару лет. Вы посмотрите, на вас смотрят все посетители этого кафе. Они не просто смотрят, вы их шокировали.
– Правда?
Я оглянулась и увидела, что Владимир прав. Люди за столиками смотрели в мою сторону с нескрываемым интересом и перешептывались.
– А чего они смотрят?
– Просто таких дамочек, как вы, не так уж и много. Вы слишком ярко и дорого одеты. Кто вы?
– В смысле?
– В смысле того, что вы ведь совсем не хотите мыть полы. Вы приехали за чем-то другим.
Я утвердительно кивнула головой и сняла очки. Наши взгляды встретились. Владимир слегка прищурил глаза, словно пытался вспомнить, кто я такая и где он имел честь познакомиться со мной ранее.
– Привет. – Я достала тоненькую сигарету с ментолом и пустила Владимиру дым прямо в лицо.
– Что-то лицо у тебя знакомое, – напрягся Владимир. – Вспомнил. Ты эта… Ленкина подруга… Мама двоих детей…
Владимир захотел встать со своего места, но я взяла его за руку и процедила сквозь зубы:
– Спокойно, дорогой. Сиди и не рыпайся.
– Ты что хочешь?!
– Тебя, – отрезала я.
– Чего?
– Не чего, а кого… Ты у нас уже что, стал неодушевленным предметом?! Я хочу тебя… Я хочу тебя отблагодарить.
– За что?
– За то, что я заработала много денег. Сам ведь говорил про машину и бриллианты.
– Ты что, на проституции все это заработала, что ли? – Мой собеседник нервничал все сильнее и сильнее.
– Милый, проституцией не прокормишься. Я встретила богатого любовника, и все это благодаря тебе… Поехали ко мне домой.
– Зачем?
– Затем, чтобы заняться сексом.
Владимир слегка покраснел и нервно застучал пальцами по крышке стола.
– Ты совсем не похожа на ту мамашу, которую я отправил в Турцию. Если бы ты мне не сказала, кто ты такая, я бы в жизни тебя не узнал.
– Времена меняются…
– А Ленка где?
– Ленка осталась в Турции.
– Она что, тоже себе богатого любовника нашла?
– Вроде того.
– Ну, девчонки, блин, даете. А Экрама кто мочканул?
– Мы, – выдавив из себя улыбку, произнесла я.
– Ну вы, девчонки, блин, даете… А я все знаю. Вы Экрама мочканули и в горы сбежали. Мне Мустафа звонил и все рассказал.
– А кто такой Мустафа?
– Мустафа – это брат Экрама. И где ж вы себе таких любовников-то нашли?
– Прямо в горах.
– Ну вы, девчонки, блин, даете. И что у тебя за любовник-то был?
– Султан.
– Султан?!
– Он самый.
– Ну ты, блин, даешь. Ты чо, в гареме, что ли, была?
– Была.
Владимир рассмеялся и заказал шампанского.
– Ты пьешь за рулем? – весело спросил он, раскупоривая бутылку.
– Пью.
– Я тоже, – уже взахлеб расхохотался он. – Хрен ли нам, имеющим деньги… Мы гаишнику сунем в зубы сто баксов, от нас не убудет.
Я закинула ногу на ногу и оголила колено.
– А у меня чуть было из-за вас бизнес не встал, – Владимир разлил шампанское по бокалам и сделал несколько жадных глотков. – Я думал, вас и в живых уже нет. Все-таки горы…
– Да что нам горы, – безразлично махнула я рукой.
– Таким девчонкам, как вы, любые горы нипочем… А вы еще, оказывается, и в гарем попали. Ну как там в гареме?
– Здорово.
– Ты кем была, любимой женой или любимой наложницей?
– Любимой наложницей.
– Ты там хоть денег тяпнула? Там, говорят, деньги везде валяются. Не унесешь.
Владимир пил шампанское и не сводил с моих украшений своих хитрых и до неприличия жадных глаз.
– А вообще ты по-хорошему мне заплатить должна. Компенсацию, так сказать.
– За что? – искренне удивилась я.
– За то, что я тебе путевку в жизнь дал. Если бы не я, ты бы утирала сопли своим голодным детям и вспоминала своего беглого мужа… Ведь, по большому счету, ты зажила хорошо только благодаря мне.
– Ты считаешь, что все, что я сейчас имею, я получила благодаря тебе?
– Конечно.
– Ты в этом уверен?
– Конечно… Забыл, как там тебя зовут?
– Света.
– Конечно, Светка… Уверен. Я помню, какой чувырлой ты была, а теперь просто царица. Тебе раньше авоську с бутылкой кефира и батоном в самый раз… А теперь у тебя сумочка от Версаче, вся в дорогих камушках.
Если бы ты от других криминальных структур в эту Турцию поехала и вернулась в таком прикиде и на такой тачке, как сейчас, то тебя бы точно хлопнули или все отобрали. Всегда нужно чтить и уважать тех, кто тебя в люди вывел. Из-за вас с Ленкой чуть было мой бизнес не встал. Мне турки чуть было крупную неустойку за смерть Экрама не вкатили, я еле смог доказать, что все, что произошло, произошло только по их вине. Мол, плохо вас розгами секли да дом стерегли. Сейчас весь бизнес Мустафа взял в свои руки. Он теперь за смерть своего брата всем русским девкам мстит. Так что тем, кто после тебя туда приехал, живется совсем несладко. Больше никто из них не сбежит. Работают в поте лица всеми надлежащими для этого органами. – Владимир вновь заржал, как жеребец, я же не смогла выдавить даже тени улыбки.
Владимир вновь разлил шампанское и наклонился ко мне поближе.
– Ну что, Светка, будешь делиться?
– Конечно, буду, – весело рассмеялась я и притянула его за галстук. – Дорогой, ты даже представить не можешь, сколько у меня драгоценностей. Если ты будешь со мной, я сделаю тебя очень даже богатым.
Владимир улыбнулся, как мартовский кот, и впился в меня губами.
Через пару часов мы уже валялись на моей широкой кровати и в небольших интервалах между порывами страсти обливали друг друга шампанским.
– Я понимаю, почему в тебя султан влюбился, – шептал пьяный то ли от секса, то ли от навалившегося на него счастья Владимир.
– Почему?
– Потому что еще немного, и я сам в тебя влюблюсь. Ты этого хочешь?
– Очень.
– А не боишься?
– Дорогой, с некоторых пор я уже ничего не боюсь.
– С виду такая девочка скромница, а в постели настоящая тигрица. Если бы я не знал, что у тебя дети есть, то вообще бы подумал, что ты целка… Но если с тобой переспать… Ты ураган…
А затем все началось снова. Я изображала на лице страсть и стонала по системе С. Когда все закончилось, я закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.