- Да ведь человеку столько лет, на сколько он себя чувствует. А я сегодня чувствую себя дьявольски молодо, дорогой Ритим. Я остановился в отеле "Биверли-Ритц"; подписал контракт с талантливым человеком, со дня на день возрожу Американскую Кинопромышленность!
- Изыди!
- Дорогой мой! Мы живем в двадцатом веке!
- Ладно, тогда пшел вон!
- Возьмите сигару.
- Послушайте. Меня голыми руками не возьмешь.
- Меня тоже. Кстати, мне пришло в голову заново экранизировать Джекила и Хайда. Я мог бы сыграть заглавную роль. Смотрите!
- Бррр!
- Слабак! В таком виде меня никто не переваривает. Помню, навестил я одну святую. Она сказала, что лучше проведет свою жизнь на раскаленных угольях, чем посмотрит на меня хотя бы еще одну секунду. По-моему, это лестно. Но вы не беспокойтесь, Ритим, мы-то с вами сработаемся, как черти в аду.
- Да! Да, конечно! Оставайтесь только, как вы есть сейчас, вот и все. Очевидно, выбора у меня нет. Я сделаю все что хотите.
- Вот это мне и нравится в писателях. Итак, с чего мы начнем делать фильмы?
- Выслушайте дружеский совет. Вам вовсе ни к чему делать фильмы. Ничего это вам не даст, кроме забот. И потом, вам придется иметь дело с уймой актеров.
- Я всегда находил, что комедианты близки мне по духу.
- По-моему, вы отстали от жизни. Не видели наших звезд.
- Дорогой Ритим, простите, но мне по чину положено уметь обращаться с людьми. Что до забот - пфф! Я заправлял одной из крупнейших организаций мироздания. Ничего, кроме воркотни и жалоб. А теперь я вышел в отставку и намерен наслаждаться жизнью.
- Так почему бы вам не держаться в тени? - спросил я. - Держались бы в тени и ничего не принимали близко к сердцу.
- Видели бы вы мой трон! Нет, дорогуша, я твердо решил заняться. Вы обдумайте сценарий. А я останусь здесь и проведу пресс-конференцию. И кстати, кое-кто должен сюда скоро прийти. Ваш превосходный агент отыскал ее для меня. Чистая английская девушка. Свежая! Неизбалованная!
- Знаю я таких.
- Полагаю, что нет, Ритим. Она еще дитя! Я сделаю из нее звезду. Вообще-то она должна уже быть здесь. - Он нажал кнопку настольного звонка. - Пришла мисс Уиндховер?
- Да, сэр. Ожидает в приемной.
- Впустите.
Секундой позже вошла мисс Уиндховер, подобная все тому же лоскутку зари, затмевающая стодолларовое электрическое сияние.
- Ой, мистер Махмуд! Я… я… я…
Он ободряюще похлопал ее по руке: - Ну, ну, милочка! Право же, не стоит волноваться! Всегда помните, что вы талантливы, а это - достояние, которого не купишь ни за какие деньги. Помните. Это придаст вам уверенность в себе. Мисс Марлен Дитрих уверена в себе. Я хочу, чтобы и вы были уверены.
- Если бы вы знали, сколько я перенесла, мистер Махмуд. Борьба за крошечные роли. Дешевые меблированные комнаты. И папочка так сердится. А мамочка плачет. Почему родители всегда такие снобы? Они чудесные люди, конечно, чудесные старомодные люди. Почему родители всегда так старомодны?
- Полно, полно, милочка! Теперь все позади. Подумайте о большом экране. Богатство! Слава! Званые вечера на Биверли-Хиллс!
- И искусство!
- Да, да. Искусство.
- Оно прежде всего. И конечно, собачки.
- Да, в самом деле. Дорогой Ритим, мисс Уинд-ховер любит собак. Не могли бы вы?..
Не слишком польщенный, я снял телефонную трубку и вызвал Бюро Обслуживания.
- Собак. Для мисс Белинды Уиндховер.
- Очень жаль, сэр, но зоомагазины уже закрыты.
- Это называется "обслуживание"? Разве в отеле нет собак?
- Только собаки Миры де Фаль.
- Она вышла в тираж. Пришлите их в номер. Вскоре явился паж с двумя борзыми, четырьмя гордонами и мопсом. Белинда Уиндховер была в восторге: - Ой, собачки!
- Смотрите, как она их целует, дорогой Ритим. Станет она звездой, как вы полагаете?
- Слушайте, Махмуд, я вижу, вы избалуете эту девушку.
- Чепуха. Льщу себя надеждой, что я умею обходиться с людьми. Я хочу, чтобы вы куда-нибудь сводили ее, изучили ее психологию и написали бы для нее эффектную роль.
- Пусть она изучает роль. Психологию к чертям!
- Да будет вам, дорогой Ритим.
- Не стану, - заявил я. - Это мое последнее слово.
- Жаль! Жаль! Послушайте, взгляните-ка на паркет. Один квадратик вроде бы расшатался.
Пока я смотрел, он приподнял паркетину носком. Эффект был необычайный. Я как будто заглянул в бездонную глубину и увидел массу быстро-быстро двигающихся фигурок на сцене с декорациями огненного цвета. Мистер Махмуд водворил квадратик на место, и видение исчезло.
- Бррр!
- Как вы сказали, дорогой Ритим?
- Я сказал "да".
- Вы проведете вечер с мисс Уиндховер?
- Да.
- И изучите ее психологию?
- Да.
- Ага, вот и репортеры! Входите, джентльмены! Входите. Я хочу, чтобы вы все познакомились с мисс Белиндой Уиндховер. Она ушла из аристократического дома ради искусства. Запишите.
- Да ладно. Мы это знаем. Старомодные родители.
- Ну сфотографируйте ее. Вот она, готовится стать звездой кинофирмы "Махмуд пикчерс инкорпорейтед". Вот ее любимые собаки.
- Да ладно. Мы их знаем. Привет, Мирза! Привет, Бобблс! Ребята, помните время, когда они принадлежали Нэнси Норт?
- Она вышла в тираж.
- А Люсиль Лэси? Ее всегда снимали с мопсом.
- Она тоже вышла в тираж.
- Их, наверное, никто не дрессировал. Ладно. Наводи аппарат. А это что за тип?
- Я писатель.
- Чудненько! Придержи-ка штатив. О'кей. Снимаю. Мисс Белинда Уиндховер. А вы мистер Махмуд?
- Я изложу вам свои планы относительно возрождения Американской Кинопромышленности.
- Само собой. Давайте снимем Белинду с большими белыми псами. В них есть шик. Где ваши соболя, мисс Уиндховер?
- Соболей для мисс Уиндховер, дорогой Ритим.
- Есть. - Раздраженный, я снова взялся за трубку: - Соболей.
- Очень жаль, сэр, но в такое время суток невозможно купить соболей.
- Что за паршивая забегаловка! Разве в отеле нет соболей?
- Есть, сэр, и много. Например, у мисс Полины Пауэлл.
- Она вышла в тираж. Пришлите их в номер. Вскоре все снимки были сделаны. Репортеры удалились.
- Итак, молодые люди, я отсылаю вас, чтобы вы подружились.
- Ой, мистер Махмуд, а вы с нами не пойдете? - вскричала Белинда, хитренько надув губки и вильнув бедрами.
- Зовите меня просто Николя, милочка. Сегодня, увы, я не могу. У меня еще куча всяких дел.
- А это ничего, что меня увидят вместе с писателем?
- Мистер Ритим - очень известный писатель, милочка. И что еще более важно, он - моя правая рука.
- Да, я буду изучать вашу психологию. Будущая звезда немного приободрилась.
- Я хочу узнать все-все про свою психологию, - щебетала она, пока мы шли к лифту. - Я ведь буду незаурядной актрисой, мистер Ритим? Я буду интеллектуальной актрисой. А в то же время больше всего на свете я люблю стряпать простенькие блюда в простеньком платьице. Как только прославлюсь, я приглашу Кларка Гейбла, и Кэтрин Хэпберн, и Гарри Купера и угощу домашними печеньицами.
- Чудненько! Не расставайтесь с этой идеей. Она мне нравится.
- А вы мне расскажете все-все про мою психологию?
- Непременно, - сказал я. - Мы нырнем в нее вместе. Идемте же.
На другой день я провел много времени с мистером Махмудом. Его номер был полон орхидей и телеграмм.
- Люди начинают нервничать, - сказал он, потирая руки.
- Да.
- Нас ждут великие дела.
- Да.
- А как там наша Белинда? Придумаете роль под стать ее психологии?
- О да. Ручаюсь.
- Она… она вчера обо мне что-нибудь говорила?
- Говорила. Она считает, что вы потрясающий парень.
- Потрясающий парень, вот как? Ритим, нас ждут великие дела. Великие! Ну, бегите.
Я побежал в ресторан, где должен был встретиться с Белиндой. За ночь она, как видно, набралась уверенности в себе.
- Здравствуйте, мистер Ритим!
- Послушай, киностудия - самое демократическое заведение в мире. Можешь называть меня Чарли. - Ладно. Я ведь простая душа. Люблю стряпать. А как мистер Махмуд?
- Белинда, он от тебя без ума.
- Скажи-ка, он вправду крупный продюсер?
- Крупнейший. Ни у кого нет таких денег, как у него.
- Да, Чарли, так-то так. Но есть на свете кое-что, чего не купишь ни за какие деньги, по крайней мере в Англии. Или это я сама придумала?
- Ты имеешь в виду талант. Я ведь читаю твои, мысли, Белинда.
- Не смей. Понимаешь, у меня старомодные родители. Мне бы хотелось сыграть Джульетту.
- Это уже было.
- Не так, как сыграю я. Ты напишешь новый сценарий, специально для меня.
- Ладно. Мы его модернизируем. Квартира Капулетти находится в одном из небоскребов Нью-Йорка. Ромео - молодой оперативник из ФБР, он окончил Гарвард, но притворяется, будто учился в Йейле, чтобы сбить с толку гангстеров. Все Капулетти тоже учатся в Гарварде. Это создает почву для примирения и счастливого конца. Ромео увлекается альпинизмом; это создает почву для сцены на балконе. На балконе небоскреба. Только героя зовут не Ромео, а Дон.
- Разве он тогда не получится какой-то другой?
- Ты ведь знаешь, что Шекспир сказал: "Зачем Ромео ты?"- Это Джульетта сказала.
- Вот видишь, значит, были сомнения.
- Ты прав. А я вот что придумала: записывай мои мысли о Шекспире в книгу, а я потом поставлю свою подпись. Не хочу быть заурядной актрисой.
- Не будешь. Но нам пора к Махмуду. Он от тебя без ума.
- И он действительно самый крупный продюсер?
- Действительно. Но дай я шепну тебе на ушко. - Господи! Ушко как раковина! Прелестная розовая раковина! - Я хотел сказать: помни, что ты талантлива. Вчера вечером тебя только-только открыли. Сегодня ты то, что есть сегодня. Ты быстро проявляешь себя. Мысли в крупном масштабе. Никому не давай сковывать твой стиль. Даже Махмуду.
- Ни за что не дам. Ради искусства. Оно священно.
- Молодец!
Когда они вошли в номер, мистер Махмуд сжал обе ее руки в своих.
- Очень, очень мило со стороны очень, очень прелестной дамы навестить бедного старого кинопромышленника в его трущобе в "Биверли-Ритц"!
- Ники, Чарли придумал мне роль, Джульетту, но гораздо лучше.
- Отлично. А кого вы метите на роль Ромео, дорогой Ритим?
- Да кого угодно.
- Он должен карабкаться по фасаду небоскреба, Ники. Чтобы я могла сыграть сцену на балконе с розой в руках.
- А вашим голливудским героям-любовникам это под силу, Ритим? Они ведь все не так молоды, как хотелось бы.
- Конечно. Вскарабкаются куда угодно. И вот еще что, при создании роли надо выработать кое-какие черты Жанны д'Арк. Она спасет Нью-Йорк.
- От чего?
- От гангстеров. А знали бы вы, из-за чего зритель валом повалит.
- Ну?
- В фильме будут стрелять настоящими пулями.
- Эх, Ритим! Полно, полно! В конце концов, знаете ли, в каждой игре есть свои правила. Даже я…
- Выслушайте меня! - вскричал я. - Этого требует роль. Ты согласна, Белинда? Как может она вжиться в образ, выложить всю себя, если вы жалеете для нее пули?
- Мне кажется, пули должны быть настоящие, Ники.
- Конечно, - настаивал я. - Вы думаете, стала бы Теда Бара играть Клеопатру без настоящих жемчужин?
- Играла же без настоящего аспида, - ухватился за соломинку Махмуд. Этот довод я разбил: - Аспид был настоящий, только старый. С вырванными зубами. Можете употребить старые пули. Можете даже пригласить старых гангстеров, а потом пустить слух, что они умерли от разрыва сердца.
- Вы что-то решительно настроились, дорогой Ритим.
- Решительно? Дайте мне добраться до павильона!
- Может, там будет паркетный пол?
- Все может быть, - ответил я подавленно. - Может быть, мы будем стрелять холостыми патронами. Может быть, я пойду за настоящими жемчужинами. Потому что я хочу придать роли некоторые черты Клеопатры, когда ее приносят закутанную в ковер.
- Пожалуйста, дорогуша. Автор у нас талантливый, Белинда.
- Чарли в порядке, вот только быстро уступает. Ну пожалуйста, Ники, мне хочется настоящих пуль.
- Вот что, - объявил я. - Я пойду куплю жемчуг. А вы тут пока все обговорите.
На обратном пути меня одолевали дурные предчувствия. Не слишком ли далеко я зашел? Жемчужины казались слишком вульгарными. Я решил отправиться сначала к себе в номер и посмотреть, что получится, если вынуть две-три самые крупные. Когда я шел по коридору, лифт с гуденьем опустился вниз. Оттуда вышел мистер Махмуд. Одними губами он произнес: "Она изумительна!" И его не стало.
Чуть позже я поднялся к нему в номер. Там в одиночестве сидела Белинда, обрывала лепестки орхидей.
- Похожи на конфетти, - сказала она. - По-моему, он о-очень ми-илый, ваш мистер Махмуд.
Про себя я отметил ее среднеевропейский акцент. Получила свои пули?
- Чарли, ты сделаешь так, чтобы я спасала город от Красного Флота. Настоящие снаряды.
- Правильно, Белинда, милая. Ник мировой парень. Он белый человек, Белинда. За ним стоит многое. Был бы я девушкой, я бы по Нику с ума сходил. Но не забывай: талант-то у тебя. Никому не давай сковывать твой стиль. Перед тобой блистательное будущее. Ты, может, думаешь, что купаешься в деньгах? Детка, это крохи по сравнению с теми деньгами, что у тебя еще будут, если только ты не дашь испортить себе стиль.
- Ты прав, Чарли. Это ведь искусство. Оно священно.
Вечером я застал Махмуда одного.
- Она изумительна, Чарлз! Но… послушайте…
- Да?
- Говорила ли она с вами о снарядах?
- Она сказала, что это вы с ней говорили о снарядах.
- Возможно, так оно и было. В приливе чувств. Тяжело, Чарли. Настоящие снаряды! Неприятностей не оберешься. Я не хочу, чтобы меня затаскали по судам.
- А вам-то что за дело?
- Мне дело до моих стремлений в области кино. Более того, Чарлз, мне не нравится ваш сценарий. Не сердитесь, старина. Сценарий великолепный, но мне он не нравится. Откровенно говоря, он слишком накладен.
Он не смотрел мне в глаза. Я видел: ему стыдно, что его миллионы не так уж неисчерпаемы. Я рассудил, что если одной из сторон, заключивших контракт, не чуждо подобное тщеславие, то у другой стороны еще есть надежда. Тут я стал его подначивать: - А я-то думал, что вы владеете всеми сокровищами мира. Я думал, вы надежная фигура. Есть ведь поговорка "Богат как дьявол".
Ему не хотелось откровенно признаться, что он не самый главный Дьявол. Он пробормотал что-то вроде "бюджет есть бюджет".
- Могу сделать вам вестерн, - саркастически предложил я. - Разоритесь на живую лошадь?
- Я уже разорился на живой капкан, дорогой Ритим.
- Может, вы и правы. Ладно, пойду набросаю что-нибудь начерно.
На другой день спозаранку я навестил Белинду.
- Ну вот, красотка, наш сценарий погорел. Пишу тебе историческую вещичку из жизни провинциального городка. Ты носишь такую здоровенную шляпу, знаешь, из тех, что закрывают все лицо.
- Чарли, не может быть! Я хочу, чтобы меня принесли в ковре, с тремя большими жемчужинами.
- Жемчужины исключаются, цыпочка. Мы перешли на режим экономии. Представляешь, даже снарядов не стало. Остались только ты да лошадь.
- Не пиши ни слова, Чарли. Подожди, пока я увижусь с Ники.
После ленча раздался телефонный звонок: меня вызвали к мистеру Махмуду. У него сидела Белинда, разрумянившаяся и счастливая.
- Настоящие снаряды, Чарли! - И наряды. Мы с Белиндой женимся. Правда, малютка?
- Да, я получу настоящие снаряды.
- И настоящие броненосцы, - вставил я. - Как вам нравится эта идея? Давайте я введу их в сценарий. Они пойдут вверх по Гудзону, изрыгая адский огонь! Мой подарок невесте.
- Слышишь, что он предлагает, Ник? Ой, Чарли, ты умеешь писать сценарии! Настоящие броненосцы!
- Боюсь, что Чарлз шутит, дорогая. Он любит шутить с адским огнем. А мы с тобой… поговорим лучше о нашей свадьбе.
- Ладно, Ники. Полетим в Нью-Йорк. Зайдем в первую попавшуюся церквушку…
- Я не ослышался? К первому попавшемуся судье?
- Нет, голубок, в церквушку.
- Это не для нас, голубка. Мы устроим тихую свадьбу, пусть нас обвенчает судья.
- Что? За кого ты меня принимаешь? Кто я - твоя собственность? Рабыня? Кинозвезда я или нет?
- Но ты ведь и хорошая женушка, голубка. Помни, ты простая девушка. Собачки… печеньица… Ее поклонники хотят, чтобы она стала идеальной женушкой, не так ли, Чарлз?
- Да, Ники. Но я ведь еще не законтрактовалась на роль жены. Я не играю роль, пока на нее не подписан контракт. Моя мать готворит, что девушка не должна изображать жену, пока она еще не жена. Моя мама старомодна. Почему родители так старомодны?
- Я тоже старомоден, моя радость, - сказал Ник. - Я не могу войти в первую попавшуюся церквушку. Я провалюсь сквозь землю. Давай, родная, пойдем к простому судье, а я уж как-нибудь увеличу смету. Может быть, достану тебе броненосец - другой.
- Только не забудь, что ты обещал.
- Гора с плеч! Какое счастье! - воскликнул он. - Настоящее счастье! Так не будем же медлить.
- Линда, - шепнул я, пока он заказывал по телефону самолет. - Не забывай о своем престиже.
Устрой себе хороший, долгий медовый месяц. По меньшей мере два месяца, голубка, иначе весь мир подумает, что твоим чарам чего-то недостает.
- Ты прав, Чарли. Устрою.
И вот они отправились в Юму. Несколько недель спустя получаю телеграмму: "Вернемся пятницу зпт приветом тчк Ник Линда". Вскоре другая: "Секрету зпт нельзя ли наметить другой сценарий вопросительный знак Вестерн зпт острова Южных морей зпт любые простые съемки на природе тчк Повторяю тире секрету тчк Ник".
Поразмыслив, я набросал веселую пьеску из сельской жизни; примерно такие играла в старину Мейбл Норман. Я подумал, что Белинда навряд ли придет в восторг, но меня связывал контракт. Приказ есть приказ.
Я поехал в аэропорт встречать молодоженов. Первой появилась Линда, ее тотчас же обступили репортеры. До меня долетали отдельные слова: "Муж… собачки… печеньица… " - Чарлз, - шепнул Махмуд. - На два слова. Вы наметили вчерне? Другой сценарий?
- Да, он готов. А в чем дело? Скупитесь на настоящие броненосцы?
- Чарлз, она требует, чтоб был настоящий Нью-Йорк.
- Ну и ну! Ну и ну! Ничего, есть сценарий из сельской жизни. Белинда может получить настоящие чулки в резинку.
- Она мыслит масштабно, Чарлз. Ей может показаться, что после настоящего Нью-Йорка это просто издевательство.
- Не беспокойтесь. Езжайте в отель. Вам там все приготовлено. Я загляну после ужина.
Поздно вечером я пришел к ним в гости. Судя по всему, в романтическом супружестве не было полной гармонии. Махмуд хмурился над кипой счетов.
- Вы накупили уйму первосортных орхидей, Чарлз, - сказал он тревожно.
- Нет ничего слишком хорошего для вас с Линдой, - ответил я улыбаясь. - Вы мои лучшие друзья в мире кино.
- Да, но все ведь идет за счет текущих расходов.