- Злоупотребляете спиртным? - уточняет вопрос следователь.
- Да какое это имеет значение! - мне начинают надоедать бесконечные вопросы.
- Вы утверждаете, что восемнадцать лет назад убили мэра города Валяпинск?
- Да.
- Где это произошло?
- На центральной площади у памятника Ленину.
- Сколько раз вы выстрелили?
- Кажется, два. Точно не помню.
- Какой у вас был пистолет?
- Черный.
- Марка? Модель?
- Не знаю.
- Где вы взяли оружие?
- В Караганде! - огрызаюсь я.
- У кого? - следователь долбит по клавиатуре и ни черта не замечает юмора.
- Всё! Я устала и требую адвоката! Вы сообщили Рысеву?
- Откуда вы знаете генерал-лейтенанта службы безопасности?
- Вы связались с ним? - настаиваю я.
- Я проинформировал свое начальство. Они свяжутся. Так откуда…
- Больше никаких вопросов!
- Ну, хорошо. - Следователь возится с ноутбуком, распечатывает протокол и кладет передо мной листы, прижимая их ладонью. - Напишите на каждой странице: "С моих слов записано верно". Дата. Подпись.
- Может еще и время поставить?
- Я внес время допроса в протокол.
- Тут пустое место, - придираюсь я. - А вдруг вы что-то допишите.
- Вы в праве зачеркнуть неиспользованные строки.
Я рисую размашистый зигзаг и расписываюсь. Майор Спиридонов закрывает папку, убирает ее в стол и откидывается на спинку кресла.
- Я задерживаю вас на двое суток для выяснения личности.
- Мне нужен адвокат.
- Думаете, генерал вам его предоставит? Что связывает вас с Рысевым? - следователь ложится грудью на стол и разглядывает меня, словно желает протиснуться в душу.
Не выйдет. Я опускаю глаза и молчу.
- Сейчас, гражданка Демьянова, вас отвезут в изолятор. Завтра мы продолжим допрос. Хочу предупредить, что одного заявления об убийстве недостаточно. Потребуется восстановить все детали преступления.
- Без адвоката - ни слова! - предупреждаю я.
Мне требуется, чтобы Рысев как можно скорее узнал о моей явке с повинной.
14
Как большинство служащих Лубянки Олег Владимирович Рысев не уважал Следственный Комитет. Ну, кто так работает! Пресс-секретарь с генеральскими погонами вечно мелькает на телевидении. Глядя на него, сотрудники управлений то и дело дают комментарии по только что начавшимся расследованиям. Уголовное дело еще не поступило в суд, а уже сформировано общественное мнение. И часто вредное! Для общества и государства! А ведь строго дозированная утечка информации важный прием в системе манипуляции настроением граждан.
Нет, раньше, когда следователи входили в состав Прокуратуры, работать было проще. А сейчас они заматерели. Или слово "Комитет" в названии так сильно влияет на осознание собственной значимости? Вот грозная Контора заменила "Комитет" на "Службу" в своем названии и как-то подрастеряла былой авторитет. Слово "комитет" у Рысева вызывало ассоциацию с монолитной пирамидой, а "служба", "прислуживаться", "служить" - с ресторанным "чего изволите".
Не произойди сегодняшний форс-мажор, Рысев бы на порог к следакам не явился. А тут приходится стучать при входе в кабинет обычного начальника отдела Никанорова.
За столом сидел упитанный мужчина в синем кителе полковника юстиции.
- Я к вам Андрей Георгиевич. - Рысев заранее узнал имя нужного ему человека, прошел к столу и предъявил свое удостоверение.
- Присаживайтесь, товарищ генерал-лейтенант, - предложил хозяин кабинета.
- Я, собственно, ненадолго. - Рысев остался стоять, чем вынудил подняться полковника. - Сегодня вы задержали женщину, которая интересует нашу организацию. Вот бумага, согласно которой мы должны перевести ее в СИЗО "Лефортово".
Никаноров взял распоряжение, подготовленное Рысевым.
- Вы про Демьянову? Любопытный случай. Она совершила что-то особенное?
- Это государственная тайна. На этапе следствия я не имею права разглашать информацию.
- Следствие. - Выудил любимое словечко полковник юстиции. - Вы знаете, следствие по явке Демьяновой с повинной ведет следователь Спиридонов. Сейчас я его вызову.
Полковник нажал кнопку коммутатора.
- Разве мы не можем решить вопрос без подчиненных?
- Вы же знаете закон, товарищ генерал-лейтенант. Всё решает официальный следователь. И никто, даже я, не вправе надавить на него. - Сработало соединение. Хозяин кабинета сел за стол и наклонился к микрофону. - Спиридонов, зайдите ко мне.
Рысев громыхнул отодвинутым стулом и сел, закинув ногу на ногу. Никаноров сделал вид, что занят документами. Три минуты прошло в недобром молчании, пока в кабинет не вошел следователь. Полковник представил ему генерала Рысева и показал его распоряжение. По немому диалогу многозначительных взглядов между начальником и подчиненным Рысев понял, что легкого разговора не предвидится.
- Угу, - прочел документ следователь и поправил очки. Спиридонов стоял рядом с начальником и свысока смотрел на чужого генерала. - Здесь не сказано, на основании чего ФСБ хочет забрать подследственную.
- Мы давно ее разыскиваем.
- Какие статьи вы ей инкриминируете?
- А в каких преступлениях сознается Демьянова? - задал ключевой для себя вопрос Рысев.
- Она рассказала об убийстве чиновника одного из уральских городов. Это произошло давно, и требует проверки.
- Мы соберем нужные доказательства.
- По признанию Демьяновой убийство совершено на почве личной мести. Разве подобные преступления входят в сферу вашего ведомства?
- Мы занимаемся разными делами.
- Мы тоже, - веско заметил полковник юстиции.
Почувствовав поддержку, следователь обратился к своему начальнику:
- Андрей Георгиевич, я не вижу оснований для передачи дела Демьяновой в смежную организацию. Она явилась к нам. Я начал процессуальные действия. На данном этапе требуется подтвердить ее личность, затем мы займемся сбором доказательств. Если товарищ генерал-лейтенант хочет помочь следствию… - Спиридонов повернулся к Рысеву: - Вы знакомы с задержанной?
- Нет.
- Странно. - От нервного усердия у следователя проступил пот на залысинах. - Она указала вас, как человека, который подыщет ей адвоката. Необычное доверие для незнакомца.
Это был вызов. Рысев сжал и разжал опущенный кулак.
- У вас крепкие зубы? - спросил он, обращаясь к следователю.
- Что, простите?
- Я спрашиваю, у вас крепкие зубы, Спиридонов? А у вас, Никаноров? Запомните, эта дама вам не по зубам.
Рысев поднялся с неудобного стула и забрал из рук оторопевшего следователя свое распоряжение. Холодные немигающие глаза генерала остановились на каждом собеседнике, словно он хотел навсегда зафиксировать их образы в памяти.
- Значит, без адвоката задержанная отказывается говорить?
- Обычная песня. - Следователь смущенно развел руки.
- Завтра я пришлю адвоката, - заверил Рысев и вышел, не попрощавшись.
15
Как только за мной лязгает засов, центровая тетка в камере с вызовом интересуется:
- Кто такая будешь?
- Сто пятая, часть вторая, - отвечаю я. - Откликаюсь на Светлую. Но сейчас хочу подумать.
- Двух и более? - хмуро уточняет центровая.
- С особой жестокостью, - добавляю я.
Больше ко мне не пристают. А думать мне есть о чем. Как среагирует Рысь? Сработает ли мой план? Что сейчас с Коршуновым и Татьяной? Не совершила ли я роковую ошибку, сдавшись следователю?
Сомнения мешают спать. Так и проходит ночь в камере следственного изолятора. Не санаторий, конечно, но бывали в моей жизни условия и похуже. Особенно если вспомнить психушку в Валяпинске, привязанные к кровати руки и ноги и двух ублюдков насильников.
Утром мне разрешают встречу с адвокатом. Я тихо радуюсь. Клюнул!
Конвойный вводит меня в комнату для допросов, где уже ждет холеный пожилой мужчина с глазами навыкате и зачесанными назад седыми волосами.
- Адвокат Лев Борисович Ревзин, - представляется он, как только конвойный объяснил про кнопку экстренного вызова и запер за собой железную дверь.
Мои губы дергаются от невольной улыбки. Пышная грива, как нельзя лучше подходит к его имени. Наверное, мои светлые волосы также ассоциируются с именем Светлана. Поэтому я их часто крашу в темный цвет и использую парики. Я поправляю челку. Вот черт! Как же неудобно начинать день без зеркала и расчески.
Мы присаживаемся за стол напротив друг друга. И стол, и табуретки намертво привинчены к полу.
- Я здесь по поручению господина, о котором вы вчера упомянули на допросе. - Адвокат картинно дотрагивается до ушей и показывает на стены.
Будь, по-твоему. Боишься оглашать фамилию своего хозяина, я согласна подыграть.
Адвокат раскрывает папку и протягивает мне бумагу.
- Требуется подписать доверенность, чтобы я мог представлять ваши интересы.
Я бегло просматриваю стандартный текст и расписываюсь.
- С формальностью покончено, перейдем к делу. Я ознакомился с вашим заявлением. Должен сказать, вы поступили неосмотрительно.
- Когда убивала, или когда призналась в убийстве?
Лев Ревзин морщится, наклоняется ко мне и говорит тише:
- Насколько я понимаю, вы хотите о чем-то сообщить упомянутому мной ранее господину.
- Я хочу выдвинуть требование.
- Вот как? - слегка удивляется Ревзин.
- И еще, я не привыкла к обращению "господин". Дикая Кошка, мне кажется, более соответствует нашему случаю. Я имею в виду кошку поменьше, чем лев.
Лев Борисович приосанивается, понимает намек, и кивает:
- Допустим. С небольшой поправкой - Кот, а не Кошка.
Я не могу сдержать усмешки. Как же мужчины щепетильны на счет своего маленького отличия от нас.
- Дикий Кот вчера сделал больно одной девушке, проживающей в красивом приморском городе. Также он поступила плохо с нашим общим знакомым уже здесь, в Москве.
- Вы полагаете, Кот знает, о ком идет речь?
- Несомненно.
- И что вы хотите?
- Я не хочу, а требую, Лев Борисович. Я требую, чтобы пострадавшие от Дикого Кота немедленно были оставлены в покое.
- А что взамен?
- Мое молчание.
- Поясните. Вы откажетесь от явки с повинной?
- Нет. Я буду молчать про другие свои недостатки, о которых хорошо осведомлен Дикий Кот.
Адвокат ставит локти на стол, складывает ладони вертикально и слегка похлопывает пальцами. Во время разговора он не делал никаких записей и сейчас, скорее всего, прокручивает в голове все детали нашей беседы.
- Хорошо. Я доложу о том, что вы сказали.
- Вы сделаете это немедленно. И сегодня снова придете на встречу ко мне и дадите возможность убедиться, что мои условия выполнены. Я должна услышать это от пострадавшей стороны по телефону. Лично.
- От девушки и мужчины, которых вы упомянули?
- Вы правильно меня поняли.
- Хорошо. Однако я не уверен, что возможно так быстро решить проблему.
На этот раз я наклоняюсь к седовласому Льву и шепчу:
- Это не проблема, Лев Борисович. Проблемы начнутся, когда я заговорю. И не у меня.
- Но я не готов отвечать за вторую сторону. А если Кот откажет?
- Адвокат, нажмите кнопку. У Дикого Кота ровно три часа. Время пошло. Потом я встречусь либо с вами, либо со следователем.
Для убедительности я хочу встать, но решаю, что достаточно будет особого взгляда. Получай, львенок! Так я смотрю сквозь прицел в решающие секунды перед нажатием спуска. И любые слова в этом случае лишние.
16
Покинув следственный изолятор, Лев Борисович Ревзин сел в машину и проехал три километра к центру города. В условленном месте он припарковался и пересел во внедорожник "вольво". Там ждал его человек, который в далекие восьмидесятые спас начинающего адвоката Лёву Ревзина от длительного заключения за незаконные операции с иностранной валютой.
Плата за услугу была небольшой - подписать согласие на тайное сотрудничество с организацией, которую представлял "спаситель". Сотрудничество оказалась несложным и даже выгодным. Пару раз ушлый Лёва Ревзин убирал конкурентов умелыми доносами.
С тех пор вербовщик из госбезопасности стал генералом, а Лев Борисович Ревзин преуспевающим адвокатом. И хотя исчезла с карты мира прежняя страна с кумачовым флагом, и валюту продают в открытую на каждой улице, адвокат продолжал висеть на крючке у поднявшегося по служебной лестнице офицера.
Однажды Ревзин взбрыкнул, мол, не боится огласки старых грехов. Спустя неделю прожженный рецидивист дал показания, что заказчиком ограбления и убийства семьи антиквара является адвокат Ревзин. И предъявил правдоподобную улику. Тогда то Лев Борисович убедился, что подлость не имеет срока давности. Как он когда-то подставлял коллег, так могут пустить под откос и его благополучную жизнь. Он сдался. Улика оказалась ложной, а рецидивист заявил, что хотел затянуть следствие.
- Как ведет себя, сука? - спросил генерал Рысев, пытаясь найти ответ по выражению лица адвоката.
- Держится уверено.
- Явку с повинной можно объяснить нервным срывом?
- Нервы у дамочки всем на зависть. А взгляд такой - у меня мурашки по спине.
- Чего она хочет?
Ревзин с максимальной точностью пересказал суть разговора с подзащитной, признавшейся в давнем убийстве мэра уральского города.
- Я по правде, не понял о чем речь. А вам всё понятно?
- Более чем. - Рысев задумался, его рука равномерно сжимала и отпускала руль. - Значит, говоришь, три часа?
- К сожалению, уже два сорок.
Рысев хлопнул ланями по рулю:
- В этом СИЗО я ее не достану! Можешь организовать ее перевод к нам?
- Пока дело находится в Следственном Комитете - это маловероятно. - Если она признается в более серьезном преступлении, то…
- Это не выход! Как будут развиваться события в обычном порядке?
- Завтра истекает срок ее временного задержания. Суд должен определить меру пресечения. Я думаю, ее заключат под арест на два месяца. Это обычная практика.
- Ее повезут в суд?
- Да.
- Какой?
- Я, как адвокат, имею право узнать у следователя.
- Звони сейчас.
Ревзин связался со Спиридоновым, подтвердил, что подзащитная наняла его, и уточнил, где состоится слушание.
- Кузьминский суд. В шестнадцать часов, - сообщил он генералу.
- Хорошо. Свободен.
- До завтра?
- Какое завтра! Ты что, не понял? Через два часа добиваешься новой встречи с Демьяновой, и сообщаешь, что ее требование выполнено.
- Она захочет убедиться.
- Дашь ей свою трубку, пусть сделает один звонок.
Когда адвокат покинул "вольво", Рысев связался с Егором Ивановичем в Калининграде. Команда генерала-лейтенанта были короткой - отпустить и извиниться. Подчиненный не задавал лишних вопросов.
Вторым звонком Рысев вызвал Лесника. На этот раз инструкции последовали более подробные. В заключение генерал сказал:
- У Гнома два часа. И пусть он учтет ошибку в Коломне. Сделать надо хитрее. Помните против кого работаете.
На несколько минут Рысев задумался. Генерал взвешивал плюсы и минусы различных вариантов своих действий. Зыбкая идея обрастала деталями, пока не приобрела завершенную форму.
- Сегодня ты меня переиграла, - прошипел генерал далекой собеседнице. Он был уверен, что сейчас она тоже думает о нем. - Ты сделала неожиданный ход. Теперь моя очередь.
Рысев достал из портфеля старенький сотовый телефон и вставил в него симкарту. Подобные средства связи он покупал с рук на подмосковных станциях, прикидываясь дачником. Сейчас настал один из тех моментов, для которых они были предназначены.
Генерал набрал номер, дождался ответа и постарался изменить голос, добавив нервозность:
- Это брат Артура Хасаряна?
- А ты кто такой?
- Я знаю, кто убил вашего брата. В него стреляла женщина-киллер.
Речь шла о громком заказном убийстве двухлетней давности в центре Москвы вора в законе Артура Хасаряна. Его брат Давид оказался скор на расправу с предполагаемыми исполнителями, но со временем убедился, что мстил не тем.
- Откуда ты знаешь?
- Мой братуха продал ей винтовку. Сука его убила. Я недавно откинулся с зоны и нашел ее.
- И что ты хочешь?
- Того же, что и вы.
Собеседник ответил после паузы:
- И почему ты сам с сукой не поквитаешься?
- Птичка не моего полета.
- Где она?
- У ментов. Но завтра в шестнадцать часов ее доставят в Кузьминский суд. Если сука даст показания, ее будет охранять ФСБ.
- Откуда знаешь?
- Я шалаву из канцелярии суда охмурил. Она и шепнула.
- Как зовут киллершу?
- Светлый Демон.
Рысев отключил телефон, вынул и разломил симкарту. Кроме собственной воровской легенды, остальное в сообщении было правдой. Артура Хасаряна ликвидировала Светлый Демон. Среди бандитов наверняка ходили слухи о ней. По воровским законам Хасарян-младший обязан отомстить за брата.
Маршрут на службу генерал выбрал так, чтобы проехать по набережной Яузы. На одном из поворотов он опустил стекло и швырнул использованный телефон в незамерзающую грязную реку.
Оказавшись в рабочем кабинете, Рысев некоторое время раздумывал, а потом связался с Лесником.
- Завтра в четыре после полудня надо быть готовым к нештатной ситуации. Объясню при личной встрече.
17
С лязгом раскрылись многопудовые двери. Коршунова вывели из бетонного отсека бомбоубежища, где он провел целые сутки, и запихнули в БМВ на заднее сиденье.
- Куда? Что с Таней? - торопливо спросил Кирилл.
Агенты действовали молча. Вязаная шапочка, надвинутая на глаза, лишила Коршунова возможности обзора. Сцепленные за спиной руки вынуждали сидеть сгорбленным. Оставалось слушать и ждать.
Заурчал двигатель, автомобиль, задрав нос, выехал из подземного "бункера". Коршунову показалось, что водитель сознательно петляет по переулкам. На всякий случай, он отсчитывал время и запоминал повороты. "Шестнадцать - налево, тридцать четыре - направо…" Это позволяло ему сконцентрироваться и не чувствовать себя безвольным пленником.
После шестого поворота автомобиль оказался на шумной трассе, разогнался, через восемь минут четырнадцать секунд свернул вправо, и на счет "двадцать один" остановился в тихом месте. Клацнула открывшаяся дверца.
- Руки давай!
Кирилл Коршунов узнал голос Лесника. Он вывернул руки. Щелкнул замок наручников. Теперь можно было протереть запястья и размять плечи.
Лесник сдернул с Коршунова шапочку и выдернул из машины.
- Свободен. Поживи пока.
Кирилл осмотрелся. Улица тихая, но люди ходят. Это хороший знак. Сзади приткнулся его "чероки", из которого вышел насупленный Гном и направился к Коршунову.
- Хотел нас под пули Демона подставить! Наши люди обыскали тот заводик, куда ты нас привез, и нашли винтовку с оптикой. Она должна была нас грохнуть, да?
Гном ударил кулаком в живот. Кирилл стерпел удар, понимая, что его привезли сюда не для того, чтобы отдубасить.
- Ты идиот, Коршун! Предал систему! Мог быть с нами, а связался со списанной киллершей. Ей по любому кранты!
- Погоди, вас тоже спишут.
Гном презрительно сплюнул:
- Я же говорю - идиот!