- Ладно уж, - успокоилась Аля. - Будет врать, даже и не старайся, я тебя насквозь вижу… Так что ты решил с этой… твоей?.. - она как-то не очень уважительно хмыкнула, скорее, с превосходством.
- А что, кого конкретно ты имеешь в виду?
- Ну, не Аллу же… Я про ее ситуацию. Ты будешь каким-то образом реагировать? И в каком ключе? А то у меня тут появились кое-какие идеи… ну, мысли.
- О-о-о… - больше с удивлением, нежели с восторгом, протянул Турецкий. - Я потрясен известием, моя прекрасная леди! И что же это за мысли такие? Более того, позволю себе слегка перефразировать известное изречение одного великого ученого: насколько, то есть в какой степени, они, эти твои идеи, завиральны, чтобы претендовать на истину?
- Можешь не ерничать. Ты ведь ментов тех, из Центрального, ловить и сажать не собираешься, я так понимаю? Потому что это дело тебе попросту не по силам. Не спорю, когда ты был большим прокурором, может быть… может быть… Хотя, кто тебя знает?.. Но я о другом герое в кавычках.
- О ком? Ты разве слышала наш с ней разговор?
- Еще бы, она же так обстоятельно "рыдала" у тебя на груди!
- Зря ты, - Турецкий поморщился. - Она же не виновата, что ее задавили обстоятельства. Я-то подумал, что в тебе больше милосердия, когда Ты предложила…
- Мое предложение остается в силе, можешь не сомневаться. Но меня раздражает это твое совершенно бесцельное созерцание газетной макулатуры, даже если она и составляет часть чужой жизни. И незачем ворошить прошлое и строить на физиономии такое умильное выражение, будто тебе… будто тебя… а, ну тебя к черту! Люди делом занимаются, зарплаты зарабатывают, а он сидит себе и умиляется!
- Знаешь, Алька, а ведь ты права, - задумчиво ответил Турецкий на столь дерзкий демарш. Что-то прежде она себе не позволяла выражаться в таком тоне с… с учителем, между прочим! Духовным, ну, и вообще.
- Конечно, права. И двух мнений нет. Но меня в данном случае заинтересовали не подонки из центрального ОВД, а пока только один персонаж. Тот наглый гей. И вот его мы могли бы взять без большого труда. Так я думаю. Во всяком случае, на приличную премию мы этим делом не заработаем, но хотя бы у меня, так сказать, после долгого перерыва появится возможность заниматься своим прямым делом. Почему-то именно об этом ты не думаешь "дни и ночи", тогда как над этой фигней, - она указательным перстом с прелестным брильянтом, семейной реликвией, ткнула в пачку вырезок, - проводишь драгоценное время. А Всеволод Михайлович появится и сделает нам замечание: над чем это вы с таким серьезным видом второй день корпите? И что я должна ответить? Как оргсекретарь, а? Мечтаем о прошлых победах? А совесть есть? И это - при мне! - Палец взметнулся ввысь и замер восклицательным знаком.
- И снова ты права, дорогая, - с глубоким чувством подлинного раскаянья сознался Турецкий. - Старый я становлюсь… Мое будущее - давно уже в прошлом, - с горестным видом произнес он.
- Даже и не мечтай, - спокойно парировала Алевтина. - Ты что это? А я как же?
Простой вопрос, а сразу все поставил на свое место.
- Да, ты все меняешь. Твое присутствие в жизни… в принципе. Ну, слушаю тебя внимательно, - он отодвинул вырезки в сторону и поставил локти на стол. - Так чем тебе помешал этот… как его?
- Она называла его Жаном. Горбенский, кажется.
- И что?
- Он же их всех подставил? Обокрал, оклеветал и сам сухим вышел, ну? Это правильно?
- По справедливости - нет. А по жизни, особенно нашей, - по-моему, в самый раз. Не хуже и не лучше других. В то время как менты, именно продажные менты, а не кто-то иной, остро нуждаются в том, чтобы им основательно вставили в одно место. Я потом переговорю с Петькой Щеткиным, у них, в МУРе, наверняка на этих типов из Центральной "уголовки" что-нибудь имеется. Но ты абсолютно права, моя дорогая, нам одним там делать действительно нечего. А что у тебя конкретнее насчет этого Горбенского?
- Есть идея, я сказала.
- Так поделись с лучшим другом, или… ну, как ты его представляешь?
- Ты про любовника, что ли? - наивно осведомилась Алька. - Так вот, если ты и дальше так вести себя будешь, я тебе отставку дам. И выйду замуж за… а за Филю! Он - мужчина! Пусть невысокий, зато взгляд жгучий, я знаю. И женщины в его руках стонут, тоже знаю.
- Он женат, - печально сказал Турецкий, подумав при этом, что, если бы Алька в самом деле вышла замуж, пусть даже и не за Филю, он бы сделал молодоженам самый богатый подарок. А потом вечно сожалел бы об упущенных возможностях. И радостях… - Ну, и что ты надумала с этим Жаном?
- Надо бы всем вместе, Сашенька… А так, на вскидку? Мы можем его найти? Если да, то я согласилась бы стать его очередной жертвой, тем более что с ним я ничем в телесном отношении не рискую. Он бы меня ограбил, а мы бы его взяли прямо на "горячем". А дальше вы ведь умеете "раскалывать", верно? Вот и поиграйте в маленькую "войнушку", чтоб ему совсем тошно в этой жизни показалось. И если у него контакты 6 теми ментами, а это - наверняка, то, сам понимаешь, какой выход на эту банду мы тогда получим…
- Ну и ну-у… - протянул Турецкий. Алевтина действительно толковый вариант предложила! Это пока он тут "ностальгировал"! Ай, да молодец! - Во, Алька! - Саша поднял большой палец. - Умница!
Девушка просияла и скромно потупилась.
- Да, Аленька, больших денег мы на этом деле не заработаем, хотя, как знать, но шуму наделаем приличного… Надо вызвать Аллу и еще раз пройти по событию, но уже в деталях. Глаз у нее острый, я это по материалам вижу, - он показал на газетные вырезки. - А потом, я думаю, неплохо бы дать задание нашему Максу, чтобы он собрал как можно больше материала по Центральному ОВД. Ну, обо всем, где могли фигурировать сотрудники отдела, особенно эти - из уголовного розыска. Наверняка светились. И фамилии их узнать. И о самих. И - вообще… Слушай, Аль, а ты чего, себя хочешь подставить, да?
- Господи, проблема! Вон, из сейфа возьму толковую "зеленую куклу" тысяч на двадцать и нечаянно покажу самый краешек из сумочки. Ты что думаешь, я не сумею разыграть "крутую" любовницу какого-нибудь провинциального "перца"? Которая приехала сделать себе в столице маленький шопинг? Главное, потом его не упустить, козла этого! А для наших мальчиков - это дело техники. Не проблема.
Насчет "мальчиков" Алька, разумеется, погорячилась: самый молодой из сотрудников "Глории" мог запросто быть ее отцом. Другое дело, что в ее присутствии все, как один, в агентстве дружно подтягивали животы и переставали ныть и жаловаться на скверное настроение либо плохую погоду. Алевтина, можно сказать, всех "заводила" - и легким характером, и умилительным, ласкающим душу выражением лица, и восхитительно "выразительными" ногами, и одеждой на грани фола. Однажды решением общего собрания сыщиков ей было разрешено, и даже в отдельных ситуациях рекомендовано, носить на работе в офисе короткие юбки. От них большинство клиентов просто "плавали" уже изначально и соглашались на все условия агентства.
- Ну, так что скажешь, Сашенька? Зову Аллу? Ну, правда, хороший мой, замечательный, ну, дай мне, наконец, возможность своим делом заняться! - привычно "заканючила" она. - А я к тебе за это с заманчивыми предложениями, так уж и быть, приставать не стану! На какое-то время, ну?
- Есть в твоем предложении, - Турецкий кивнул. - Есть. Но… давай-ка вечерком поподробнее обговорим, когда народ появится. А Алку ты, конечно, вызови. И сама поговори с ней - о нашем плане. Пусть расскажет тебе как можно больше и подробнее. Где познакомилась, каким образом, кто свел и так далее. И про того дружка-предателя - тоже максимально подробно. А мы потом решим, с кого начинать. И я еще адвокату нашему, Юрке Гордееву, позвоню, попрошу подъехать и проконсультировать ее насчет принесения протеста. Случай тем и гадок, что стал обычным. Привычным. Ничего пока не будем обещать, просто сообщим, что есть некоторые соображения, которые и постараемся продумать и, по возможности, реализовать. Чтоб не огорчать девушку раньше времени. Но тогда всю основную подготовку досье на этих фигурантов тебе придется взять исключительно на себя. Справишься?
- Я-а-а?! - только что не взвизгнула возмущенная Алевтина.
- Ничего страшного, - жестом успокоил ее Александр Борисович, - если какой-то сложный вопрос возникнет, я тебе немедленно помогу. Да и любой из нас. Ты ведь знаешь, что мы тебя все любим.
- Знаешь старый и наглый анекдот? - задиристо воскликнула она. - Дамочку одну изнасиловали несколько человек. Так вот следователь, вроде тебя, и говорит ей: "Не волнуйтесь, мадам, мы их всех переловим". А она отвечает: "Всех не надо, поймайте седьмого и девятого".
Знал этот анекдот Турецкий, но захохотал так, будто услышал впервые. Алька сияла от восторга: наконец-то и она сумела "переиграть" с анекдотом самого Турецкого!
- Вот и мне не надо, чтоб все до одного любили, ясно? Мне один-единственный нужен, и угадай кто - с трех раз!.. - Она показала ему язык и добавила: - Так я тогда пойду к Максу и дам ему наше задание по Центральному ОВД, да?
- Погоди, не торопись. Набросай пока ему вопросов. Кстати, Жан - вероятно, кличка. А еще пусть вообще посмотрит, что там, у нас, имеется на этих гей-славян? Наверняка хорошее досье. И что хранится в Центральном? И вот еще один факт, который мы с тобой чуть не упустили. Ты, возможно, не расслышала, а я просто забыл. Речь об одном из друзей-свидетелей. Помнишь, его "перевели" из подозреваемых в свидетели, когда он "заложил" своих товарищей? Алла не назвала его имени, по-моему, он кто-то из знакомых ее брата с телевидения. И этот уж точно - на коротком поводке у оперов из Центрального. Поэтому ты уточни его фамилию, место жительства, образ жизни и все остальные данные, чтоб Макс мог пошарить в сети, вдруг найдет? И этот, второй, - он ведь не гей, и своего стукача никто, кроме самих же ментов, защищать не станет. Впрочем, они же и постараются первыми заставить его заткнуться, если мы крепко подогреем их зады. А вот как выяснишь исходные, сразу передай Максу и это задание, а потом будем с тобой уточнять - по мере… увеличения нашего интереса…
Алевтина ушла в подвал, где со своей дюжиной компьютеров постоянно сидел, скорее, жил, главный "бродяга в Интернете" Максим, или Макс, который не признавал нерешаемых задач, и считал себя на любом информационном поле своим, добывая необходимые сведения, во-первых, - по закону (опять же, для своих), во-вторых, - по определению (для некоторых дружественных "высоких инстанций"), и, в-третьих, - по понятиям (для отдельных групп специфических клиентов), - в зависимости от того, кто обращался к нему за помощью… Но это все, как он охотно объяснял, "в порядке юмора".
Алла примчалась так быстро, будто сидела одетой перед дверью в ожидании телефонного звонка. Замечательная "сумасшедшинка", которой даже одно время любовался Турецкий, пока журналистка его не "достала" своими советами, давно уже исчезла из глаз девушки. К сожалению, подумал Турецкий. Сам неплохой журналист, точнее, активный популяризатор юридических знаний, также одно время частенько выступавший в газетах и до сих пор не терявший связей с журналистской братией, Александр Борисович и сердился, и отлично понимал Аллу, со всей ее несколько безалаберной, чисто по-женски понятной неуспокоенностью. А теперь словно заново прочитал ее материалы, касавшиеся уже забытого им уголовного расследования. О каждом помнить - это же умственных клеточек не хватит! Но случай с Аллой был, конечно, особенным, и говорить нечего. С этого ощущения он, собственно, и начал разговор.
Воздав должное ее журналистской хватке и способностям, он совершенно неожиданно для девушки, но, главным образом, для Алевтины, предложил своеобразную игру. Вот как бы Алла, окажись она на месте следователя, попыталась распутать ту ситуацию, в которой сама оказалась… не важно теперь, по чьей вине? Скорее всего, по собственной.
Вопрос был задан, и Алла задумалась. Зато Алевтина просияла: она поняла логический ход своего наставника.
- А как я должна? - Алла нахмурилась, пытаясь сосредоточиться и понять смысл вопроса. - Как журналистка или как юрист?
- Неважно, ты много воевала с теми, кто беззастенчиво попирал Закон. С большой буквы. А также - с маленькой. Разницу понимаешь. Вот ты собираешься проводить свое собственное журналистское расследование, с чего бы ты начала?
- А зачем это? - усталым голосом спросила Алла и пригорюнилась, словно перед ней была поставлена неразрешимая задача.
Алевтина мимикой показала Турецкому, что отлично понимает ее состояние, и предложенная ими "игра" нуждается в пояснении. Турецкий жестом и пригласил Алю высказаться.
- Если тебе, Алла, не совсем понятен смысл вопроса, я хочу пояснить. Нам вот, с Александром Борисовичем, хотелось бы понять, насколько ты - наш человек. Я верно выразилась? - она взглянула на Турецкого.
- Абсолютно, лучше б и я не сформулировал. Между прочим, Алла, эта девушка с высшим юридическим образованием, услышав даже не весь, в подробностях, а лишь частично наш с тобой недавний разговор, сходу предложила вариант решения твоей проблемы. Я просто поразился, потому что сам все еще бродил впотьмах, выискивая приемлемые решения. А она - нате вам! Что скажешь?
И Алла вдруг с такой надеждой посмотрела на Алевтину, скромно потупившую очи, что Александр Борисович решил больше не "темнить".
- Да, ее предложение очень хорошее. Но она еще раз права, когда просит и тебя активно включиться в предстоящее расследование. Ты же умеешь, черт возьми! Вон - отличный результат! - он ткнул пальцем в альбом с газетными вырезками. - И вдруг такая апатия, не понимаю. Ну, предположим, воевать не дают. А думать, что - тоже?.. Я тебе больше скажу. Та же Аленька, мы ее так зовем между собой, потому что любим и уважаем, предложила еще одно важное для тебя решение проблемы. Можно, Аля?
И снова потупилась гордая девушка, движением плеч показав, что она разрешает высказать ее соображения.
- Тебе ведь, так или иначе, все равно придется участвовать в расследовании, если мы его предпримем. Но окончательное решение, как ты понимаешь, за директором нашего агентства, за Всеволодом Михайловичем. Он будет вечером. Так вот, чтобы ты нашла себе настоящее дело, а не беспомощно бегала со своей судимостью по редакциям, Аля предложила взять тебя к нам на работу, на должность секретаря агентства. Сейчас ее занимает по совместительству сама Аля, и у нее фактически не остается времени на следственные мероприятия. Работая какое-то время, ну, там посмотрим, как тебе понравится, у нас, ты, во-первых, постигнешь азы юриспруденции, и не с наскока, а в связи с конкретными делами, во-вторых, почувствуешь себя снова полезным человеком в обществе, а не изгоем, и, в-третьих, сама себе и поможешь добиться справедливости. Я правильно "озвучил" твое предложение, Аленька?
- Как ты говоришь, лучше б и я не сумела, - засмеялась очень довольная Алевтина.
- Если у тебя нет принципиальных возражений, - продолжил серьезным тоном Турецкий, как бы придавая особую значительность моменту, - мы сегодня же поговорим с директором. И я активно поддержу Алино предложение. Мы ее действительно "заездили", ибо секретарская работа у нас - далеко не сахар. Надо много знать и "пахать" основательно. Ни о чем не забывая и ни на что не отвлекаясь. А наоборот, еще и подсказывая сотрудникам, что конкретно они могут нечаянно упустить из виду. То есть, другими словами, быть постоянно в курсе всех, без исключения, расследуемых нами дел. Чаще уголовных, увы. Ну, а вопрос с твоей судимостью нас не "колышет", напротив, нам будет любопытно узнать немного погодя, каким это образом работники милиции "развели" сотрудницу широко известного и уважаемого охранно-сыскного агентства, с которым в тесном контакте работают и МУР, и Генеральная прокуратура? Интересный вопрос уже сам по себе, да? Но к нему надо хорошо подготовиться. И, следовательно, тебе придется вспомнить все свои прежние умения, восстановить все способности, чтобы это дело обросло тысячью деталей и улик, на которые не обратили внимания по своей наглой самоуверенности те "оборотни" в милицейских мундирах. Как однажды ты уже это делала. Я, повторяю, еще раз внимательно прочитал все твои публикации. Аля даже посмеялась: говорит, как забытый и когда-то чрезвычайно интересный для себя роман читаешь! А что, и в самом деле, мы тогда очень хорошо поработали, верно, Алла?
- Счастливое время… - почти прошептала девушка. - Все мои беды были еще впереди…
- Беды однажды закончатся, можешь быть уверена… А вот нам тогда можно было еще лучше, гораздо глубже копнуть, но… вы-то ничего не знаете, а меня Москва остановила. Нашел преступников? Отдал под суд? И остановись, не время "систему", извините, раком ставить. Это мне-то, первому тогда помощнику генерального прокурора! А что сказали бы рядовому следователю? Или тому же Дергунову? Там ведь не только ты, там, если быть справедливыми, в первую очередь, он выстоял! И этого тоже забывать нельзя, Алла… Извини за столь пространную речь. Отвык их произносить, вот и занесло, да, Аленька?
- Не стыдись, у тебя получается. И не только речи… Вот даже и Алла заслушалась. Так что, будет ответ?
- Аленька, я думаю, чтобы ответить не второпях, а подумав, Алле надо узнать условия работы более подробно. И если у тебя сейчас найдется немного времени, не поскупись, расскажи ей про нашу специфику. Мы ж не кошку в темной комнате собираемся ей предложить. А заодно обсудите и вопросы, которые у тебя возникли - ну, по поводу тех двоих фигурантов. Надо же их… ты понимаешь, обозначить конкретно. Поговорите в комнате для наших секретных переговоров… объясни Алле. А я наведу пока кое-какие справки.
Ах, каким проникновенным взглядом одарила его Алевтина! А что, все правильно: самостоятельность - так уж самостоятельность! А особое уважение - оно от понимания твоей профессиональной значимости. И пусть это видят…
Голованов был отчасти формальным директором "Глории", потому что сам себя в большей степени считал оперативником. Командир взвода разведки спецназа ГРУ в прошлом, он, разумеется, умел принимать немедленные оперативные решения. А Турецкий, с его опытом следовательской работы, конечно, не заостряя на себе внимания, тем не менее, и сам занимался, и курировал чисто следственные мероприятия. А также осуществлял необходимые связи, коими за годы работы в Генеральной прокуратуре оброс основательно. Так что никому в "Глории" и в голову не приходило выяснять, кто здесь главный. Конечно, Сева. Но тот никогда не принимал окончательного решения, не посоветовавшись, во-первых, с Турецким, а во-вторых, с коллегами, бывшими своими же подчиненными в их нелегкие "ГРУшные" времена.