Молодой человек усмехнулся, встал и отошел к соседнему столику, где и сидел до попытки познакомиться. А Алевтина задумалась. Потом сняла со спинки стула свою сумочку, раскрыла ее, но сначала сделала маленький глоток кофе, и опять осталась недовольной. И снова официант получил указание принести другой кофе, этот остыл. И пока тот ходил, Алевтина заглянула в сумочку и начала в ней рыться. Вытащила и бросила перед собой толстую пачку долларов, перетянутую аптечной резинкой, Наконец, нашла то, что искала, - тюбик дорогушей помады и миниатюрное, тоже определенно золотое зеркальце, а деньги небрежно кинула обратно в сумочку. И стала подводить себе губы, вытягивая их трубочкой и всячески демонстрируя зеркальцу свою "ослепительную" женскую притягательность. Ну, нельзя было не "клюнуть".
Бродя рассеянным взглядом по кафе и прихлебывая кофе, Алевтина заметила, как напрягся Жан, беседовавший, очевидно, с приятелем. Но тут в кафе заглянул Филя, и Алевтина усталым жестом "отослала" его, он вышел. Всем уже было понятно: здесь тот еще контроль! Девица - не промах, дорогого стоит. И после третьей ее сигареты пылкое сердце Жана не выдержало. Он поднялся, пошел мимо Алевтины, но остановился, оглянулся, и на лице его расплылась широкая доброжелательная улыбка. И была она такой обаятельной, что девушка сразу поняла Аллу. Действительно, трудно устоять, если, конечно, не знать изначально, что перед тобой сукин сын.
- Здравствуйте, незнакомка! - негромко, но с большим чувством произнес Жан, однако не сделал и попытки приблизиться к ее столику.
И это "даме" понравилось. Она улыбнулась в ответ и сделала рукой нетвердый, но явно приглашающий жест. И Жан немедленно воспользовался удачей, присел едва ли не на самый краешек стула. Снова приветливо улыбнулся и таинственно спросил:
- Чем прикажете вас угостить, принцесса? Откуда вы, прекрасное дитя?
Алевтина неожиданно шмыгнула носом, и ее "величие" на миг пропало, словно растворилось.
- Как у вас тут говорят? Я делаю шопинг, - с апломбом сказала она, чем определенно выдала свое глубоко провинциальное происхождение, на что Жан чуть иронически усмехнулся. Но - по-доброму, без хамского столичного превосходства.
- И где же, если не секрет?
- А зачем тебе знать? - и снова повеяло провинцией.
- Просто я знаю многие очень шикарные места. Я ведь и сам имею несколько модных бутиков, и мне прекрасные клиентки, особенно такие молодые и очаровательные, вовсе не безразличны. Могу поспособствовать. Как вас зовут? А меня можете просто - Жан. Здесь все меня знают.
- Жан? Интересно, - Алевтина "задумалась", но снова невзначай шмыгнула носом и озабоченно полезла в сумочку за носовым платком, который немедленно и употребила по назначению. А потом опять взялась за свою помаду с зеркальцем, на которое молодой человек просто не мог не обратить внимания.
- Любопытная вещица! А что вам интересно, красавица? - с нескрываемым восторгом спросил он.
- Жаны - это кто, - с наивной непосредственностью спросила Алевтина, поправляя губы и снова вытягивая их в обаятельную трубочку, - французы, что ли? Или поляки? У нас был один полек, - произнесла она "грамотно", - так он тоже был Жан.
- У нас - это где? - доброжелательно спросил Жан.
- В Нижнем, а что?
- Нет, ничего, просто мне очень приятно слышать ваш певучий голос. Вы не поете? Наверное, замечательно?
- Нет, я больше танцую, - Алевтина приподняла сбоку от стола свою роскошную ногу и критически посмотрела на нее. Увидел ее и Жан, но ничего не отразилось в его взгляде, что мельком отметила Аля. Другой бы уже соплями изошел.
- Как интересно, - Жан стал повторяться. - И где? В балете?
- Примерно.
Девушка явно теряла к нему собственный интерес, и ему следовало сделать более решительный шаг.
- А вы надолго к нам? Из Нижнего?
- Не знаю еще. Алка обещала показать кое-что любопытное. У нее брат есть "крутой", на телевидении, а у него тусовки мировые. Вот погляжу и решу.
- А Алка, простите, это кто?
- Моя… ну, как? В одном классе учились. Сейчас тут работает, она в газетах пишет.
- А это не та, что вас сюда привела?
- Ага, она сказала, что здесь нормальный кайф. Она сейчас приедет, и мы поедем ко мне, в "Рэдиссон". А завтра - шопинг. Я, наверное, эта… ну, которая кайфует… по бутикам. Алка смеется, а мне все равно, не уеду, пока не потрачу… Только он надоедает…
Последнюю фразу, нахмурясь, она произнесла себе под нос, совсем тихо, так, чтобы только Жан и расслышал. И он расслышал. И непонимающе уставился на нее глубоким, проникновенным взглядом. И она поняла, конечно, смысл его взгляда, не совсем уж дура.
- Телохранитель, - почти по слогам процедила это слово и облизнула яркие губы таким сладким язычком, что кое-кто определенно сошел бы с ума.
- А вы сбегите, - таинственным шепотом посоветовал Жан. - Хотите, помогу? А потом вернетесь. Как будто ничего не было.
- А куда? - с тоской спросила Аля. - Куда, а? И на чем? Ножками? Хрен тебе, - она медленно сложила дулю.
- Ну зачем же ножками? - просиял Жан. - Да такие ножки огромных денег стоят! Да? - и в ответ на ее посуровевший взгляд быстро поправился: - Я хотел сказать, у меня прекрасная машина. Американец. "Форд-фьюжн", красный, как хорошее, выдержанное калифорнийское вино. Не доводилось?
- Подумаешь… У меня у самой - джипяра шведская, и что? Катается и катается…
- А зато я такое роскошное местечко знаю… И шопинг отличный, и все остальное, что необходимо для красоты и здоровья такой распрекрасной женщины! Девушки, конечно, пардон. Тут никаких сомнений быть не может. Фитнес там и прочее.
- Нет, сегодня нет, - категорически заявила она. И задумалась, "проворачивая" в прекрасной своей головке такие понятные мысли, что не увидел бы их только откровенный "козел".
- Можно и завтра, даже, наверное, лучше. Вы скажите, что бы вы хотели увидеть, а я могу составить для вас отличную программу. А еще вы не сказали, как вас зовут…
- Меня? А какая тебе разница?.. Жан - это француз? Или поляк? - Вернулась она к своей теме.
- Француз, - широко улыбнулся он, - только в далеком прошлом. В память прадеда назвали. А вы скрываете свое имя? Наверное, очень громкое и красивое?
- Ну… Алевтина я. У меня папа - генерал. И бой-френд - крутой. Так что… - она, словно разочаровывая его, развела кисти ухоженных рук в стороны.
- Что ж, - засиял он, - завтра, так завтра… Алевтина… Аленька, да?
Она пожала плечами и поморщилась.
- Вон, опять идет… - тихо заныла она. - Как он мне надоел…
Жан оглянулся и быстро встал. И, уже отходя от ее столика, негромко бросил:
- Я буду ждать вас с нетерпением.
Но ответа он не получил, потому что к Алевтине приближался Филя. Нагнувшись к ее уху, он что-то шепнул ей, и она, нетвердо опираясь руками на стол, поднялась. Но обернулась, ткнув в его сторону своей сумочкой. А Филя сгреб со стола забытые ею зеркальце с помадой, сунул в сумочку, закрыл и небрежно махнул ей рукой. А сам вынул свой бумажник, чтобы рассчитаться. Не пристало все-таки даме, хоть и крутой, разбрасываться деньгами. А у телохранителя здорово не заработаешь.
- Ты знаешь, во что обошелся твой кайф, Алька? - смеясь, спросил Филя, когда она уселась на заднем сиденье джипа "вольво", рядом с Аллой, прятавшейся за притемненными стеклами.
- Зато он - мой. Завтра берем. Сарынь, на кичку! Так?
- Ты молодец, я слушал, ни одного прокола.
И Алла, которая также слышала весь разговор за столом - микрофон был в сумочке Алевтины, - кивком подтвердила и усмехнулась.
- Знаешь, а ведь у него ничего нового, почти слово в слово, как у попугая. Повторяется, гаденыш…
- Не горюй, девочка, - успокоил ее Филя, трогая машину, - завтра поговорим подробно и без помех…
Жан, можно сказать, ночь не спал и, поднявшись утром с больной головой, прежде всего начал приводить в порядок свое лицо: внешний вид - его визитная карточка. Успех, удача, удовольствие! Три "у". И он покажет сегодня этой провинциальной шлюхе, чего она стоит. Только одно препятствие, хоть и невеликое, - этот ее "бодигард", больше похожий "а сморчок. Да и откуда у них, в Нижнем, настоящие парни? Смешно…
Он уже прикинул план своих действий: все будет просто, как в кино. Левчик поможет, прикроет отход, за это получит свой процент. Он вчера попытался выйти на контакт, но стерва оказалась сердитой, под кайфом, наверное. Жан и сам заметил, как ее покачивало. Но сегодня сбоя не будет. А судя по той стопке, что она держит в сумочке, там и процент будет дай тебе, Боже!
Короче, если она не захочет уйти с ним через "служебку", будет короткая стычка с Левчиком, и Жан отваливает вместе с сумочкой, а Левчик поднимает небольшой шум, отвлекая на себя внимание посетителей. Никто и не увидит исчезновения Жана.
Словом, он приготовился. Машинку надо будет поставить со стороны переулка, у служебного выхода, и ключ - в замок, чтоб с ходу…
Тем же утром в "Глории" собрались трое сотрудников, которые должны были непосредственно участвовать в захвате вора, - Турецкий, Агеев и Щербак. Алевтина оставалась до самого вечера в стороне. Ну, и Алла, начиная свой первый рабочий день, заметно нервничала. Она предполагала, что ее также возьмут на операцию, но Всеволод Михайлович посоветовал ей заниматься своей работой, а все остальное - не для женщин. Алла хотела возразить, но Голованов ее опередил, сказав, что Алевтина Григорьевна, между прочим, младший советник юстиции и еще недавно носила офицерские погоны. И с улыбкой подмигнул, чтоб девушка не "куксилась". Ну, очень уместно - в ее-то настроении!
А сыщики, между тем, разработали план захвата, предусмотрев все возможности отхода вора. Ясно было, что уйти он попытается через служебный выход, значит, там - и засада номер один. И ожидать его там будет Турецкий - у него не побалуешься. Главный вход перекроет известный уже Филипп Агеев, а в зале наблюдать за происходящим и осуществлять охрану Алевтины будет Николай Щербак. Вся операция займет немного времени, и все свободны. Остальную работу проделывают оперативники из МУРа во главе с подполковником Петром Щеткиным. Петя недавно получил новую звездочку на погонах, и хороший повод обмыть ее пока не представился. Так чем не подходящий случай?
Начало операции назначили на девять вечера. Уже темнеет по-осеннему, и движение посторонних лиц менее заметно. Но прибыть на место основной группе, то есть Турецкому со Щербаком, следовало к восьми, где и основательно оглядеться. А Филя, как обычно, привезет свою "хозяйку" и останется дежурить у входа, снаружи. Накануне он на всякий случай проверил туалеты, но там окон наружу не было и бежать оттуда ворюга не смог бы. Но, где его можно было искать, знать все же следовало, неизвестно ведь, где он попытается, например, спрятать сумочку. Или деньги, вытащенные из нее.
Поскольку рабочий день официально уже кончился, Алла все-таки упросила Агеева взять ее с собой: уж очень ей хотелось увидеть физиономию Жана! А потом ведь и протокол задержания тоже кто-то должен писать, а это теперь ее прямая работа. Филя посмеялся и разрешил, добавив, что в первый раз ей, так уж и быть, Алевтина Григорьевна поможет.
В 8 вечера сыщики были у объекта. Жан еще не появлялся. Зато уже сидел описанный накануне Филей молодой человек, который первым подошел к Алевтине. Через час, почти одновременно, с небольшим промежутком, прибыли Аля с Агеевым и Жан. "Провинциалка" заняла вчерашний столик - народу еще было немного, а телохранитель, постояв рядом и внимательно осмотрев зал и ни на ком конкретно не останавливая взгляд, вышел наружу.
Заказ был вчерашний: каппуччино и рюмочка. Вид у Алевтины был снова смурной, будто всю ночь напролет занималась сексом. А что, вполне может быть, у такой девицы не задержится… Это отметил и появившийся Жан.
Проходя мимо одного из столиков прямо к Алевтине, он коротким кивком, почти незаметно, поздоровался с молодым человеком, о котором говорил Агеев, и Щербак, сидевший с бутылкой пива и салатом в углу зала, легко узнал его. Партнеры? Это была первая мысль. Значит, надо иметь в виду.
О чем они заговорили с Алевтиной, Щербак не знал, разговор слышал Филя, у выхода. Он и нажал вызов на мобильнике Николая, лежавшем рядом с салатом, на столе, тот вздрогнул - сигнал такой. Щербак поднял трубку.
- Приготовься, Алевтина собирается в туалет, форсирует события.
То же известие немедленно получил и Турецкий, ожидавший появления Жана у служебного выхода.
Приехав раньше Жана и осмотревшись, Александр Борисович прикинул, где занять место, чтобы не бросаться на глаза, и нашел его возле груды ящиков на огороженном пространстве за "спиной" кафе. Он и увидел первым приехавшего на красном "форде" Жана. Тот повозился в салоне, выйдя из машины, которую предусмотрительно поставил радиатором на выезд, и ушел, чуть прикрыв дверцу.
Александр Борисович немедленно, едва тот ушел, прокрался к машине и заглянул внутрь. Ключ торчал в замке зажигания, и дверца была не заперта. Беспечность? Как бы не так! Все приготовлено к побегу, причем стремительному. Что ж, надо помочь…
Турецкий вынул ключ из замка, и аккуратно залез сам на заднее сиденье. Молодец, парень, все продумал. И прыжок, и рывок, одного не учел: машина не заведется, да и опасность именно там, где он ее не предполагает. Он посмотрел на связку с ключами от машины, на кольце которой висели пульт сигнализации и трубочка черного фонарика. Красиво, удобно… А еще он умница потому, что стекла у машины затененные, ни черта не видно ему, есть кто в салоне или нет…
Тем временем в кафе уже подходила к своему апофеозу сама операция. Алевтина, которую все настойчивей уговаривал Жан выпить, наконец, свой коньяк, даже сам предлагал это сделать, чтоб не терять времени и отправиться в его бутик, где все приготовлено и все служащие предупреждены и ждут прекрасную гостью с нетерпением.
- Это далеко? - капризничала Алевтина и коньяк не отдавала. - Я так устала, он такой… ой, упрямый, ну, ей-богу, ну, зачем? Здесь, что ли, плохо? Я в туалет хочу, - громко заявила без перехода и задвигала под столом ногами.
- Я провожу, - немедленно предложил Жан.
- Еще чего? Может, ты еще и за меня… да? - она некрасиво захохотала, как обыкновенная уличная девка. Жан даже слегка поморщился, но прикрыл лицо ладонью, чтобы та не заметила.
- Ты мне скажи, где он? - ее явно уже "развозило". С рюмки, что ли? Но интересоваться у официанта Сени у Жана не было времени.
- Ну, не хочешь, чтоб я проводил, сама иди, вон туда, прямо по коридору и слева две двери. У нас дамы отдельно и кавалеры - тоже. А как у вас в Нижнем? - не удержался он от мелкой колкости.
- Как в Финляндии, все вместе. Не был там? Ну, и дурак… - Аля надела ремешок сумочки на руку, потом передумала, сняла и поставила на стол. Раскрыла и с фамильярной простотой совсем уже "глухой" провинциалки достала из нее несколько салфеток. Скомкала в руке и пошла в коридор, а сумочку так и оставила на столе. Жан напрягся, но она вдруг обернулась и, строго пригрозив ему пальцем, приказала: - Сидеть!
Еще секунду Жан, не шевелясь, смотрел на сумочку. Он уже успел увидеть заветную "зелень" внутри.
Затем, словно машинально, оглянулся, встретился взглядом с Левчиком, - и это снова заметил Щербак, - а затем медленным движением за ремешок потянул сумочку к себе, и она очень легко и незаметно исчезла у него за пазухой.
Щербак нажал кнопку сигнала.
Жан, морщась, встал, постоял, прижимая ладонь к животу, и медленно отправился вслед за ушедшей дамой…
Щербак тоже поднялся и пошел следом - в туалет, естественно. Но в коридоре Жана уже не было, только хлопнула выходная дверь. Ну, вот и все, что и требовалось доказать…
Жан одним прыжком влетел в машину, захлопнул дверь и привычно сунул руку к ключу. И в тот же миг в его шею, чуть ниже мозжечка, уперся холодный предмет, напоминавший дуло пистолетного ствола.
- Руки за голову, - услышал Жан спокойный и негромкий голос, и руки его сами поползли наверх. И тотчас же на запястьях щелкнули браслеты наручников. - Выходи, - снова услышал он и выбрался из машины.
Увидел высокого, светловолосого и явно незнакомого мужчину, который поигрывал, крутя на пальце его связку с брелками, понял, что за пистолет почувствовал всей кожей. Мужчина хлопнул его ладонью по животу: сумочка была засунута под брючный ремень.
- Правильно, так никогда не потеряешь.
Александр Борисович взял Жана за шиворот, с силой согнул его дугой и повел обратно, в кафе. А там их уже ждали.
- Ваш? - с улыбкой спросил он, вталкивая Жана в помещение, тот чуть не растянулся на полу.
- Наш, - улыбнулась Алевтина, отодвигая полную рюмку в сторону.
- Ну, тогда, Алевтина Григорьевна, приглашаем свидетелей, - сказал Агеев. - Вы, молодой человек, - он указал на напрягшегося Левчика. - В чем дело? Не знакомы? Так это и прекрасно. Вы, мы заметили, переглядывались с этим гражданином, вот и подпишете протокол задержания. А потом, если потребуется, вас вызовут в качестве свидетеля в прокуратуру. Дайте ваши документы, - и тон у Филиппа был такой, что Левчик не посмел ослушаться, достал и протянул свой паспорт.
В этот момент в кафе вошла Алла. Увидев, что все закончилось, она подошла к столу, у которого со скованными руками сидел Жан, усмехнулась и сказала:
- Алевтина Григорьевна, я буду вести протокол?
И она раскрыла папку с бланками протоколов допросов, усаживаясь напротив Жана. Тот застыл, как изваяние. И даже не ответил на требование Турецкого предъявить документы.
- Филипп Кузьмич, - Турецкий махнул рукой, действуйте, а то этот "замороженный" в себя прийти не может. Доставайте у него из штанов украденную сумочку, а из карманов все, что в них имеется… Так, а где у нас еще свидетели? - он посмотрел на официанта, тоже застывшего монументом идеи "Изумление" и махнул ему рукой. - Подойдите, дадите показания. Сядьте здесь.
- Вас ведь Сеней зовут? - обратилась к нему Алевтина нормальным и трезвым голосом, и тот растерянно кивнул. - Тогда можете забрать свой коньяк, к нему никто не притрагивался. А за кофе я с вами обязательно рассчитаюсь.
Турецкий хмыкнул.
В зале, в котором было еще немного народа, возник небольшой шум: шевеление, шорох ног, скрип отодвигаемых стульев, недовольные реплики. И Александр Борисович громко заявил:
- Попрошу всех успокоиться и не мешать проведению оперативно-следственного мероприятия по задержанию преступника. Работает сыскное агентство "Глория". Чтобы не затягивать процесс, начинайте со свидетельских показаний. А вы, Алевтина Григорьевна, заполняйте, пожалуйста, протокол. А я звоню в МУР…
И, не отходя далеко от стола, заговорил со Щеткиным:
- Петр, мы его взяли на "горячем". Сейчас оформляем. Поэтому можешь присылать своих ребят, пусть его "пакуют" и - в "Петры". Чего, думаю, с ним ночью-то работать? Там, - он усмехнулся, поглядев на бледного Жана, по лицу которого катился пот, - с ним другие до утра хорошо поработают. Надо им сказать насчет его ориентации… Ладно, мы ждем…