Подачей блюд руководили официанты. Никто из гостей не бегал на кухню с грязной посудой и тем более не предлагал свои услуги в помощи по хозяйству.
Перед десертом Фредерика объявила танцы, ссылаясь на итальянскую традицию. Глеб тут же пригласил Полину и не отпускал её очень долго, не обращая внимания на смену мелодий и слабый энтузиазм других пар. Они просто топтались на месте в интимной полутьме гостиной, среди роскоши, так украшающей, по мнению знатока - Бальзака, проявления нежных чувств.
- Выпьем на брудершафт или перейдем на "ты" в рабочем порядке? Предложил Глеб Борисович своей секретарше.
- Попробуем. - Полина лишь изредка поднимала глаза на Глеба, и каждый раз обмирала от близости его лица, тепла неофициальных прикосновений. Случись сейчас нечто катастрофическое, наподобие гибели Помпеи, Полина не сомневалась бы, что успела взять от жизни лучшее.
Вместо катастроф в ближайшие недели Полину Ласточкину окатило лавиной сказочных удач. Отец вновь проявил энтузиазм к работе, тесно законтачил с шефами "Атланта", поздно возвращался домой, коротко объяснив дочери запах коньяка и парадную форму одежды: "Восстанавливаю связи".
После напряженного периода совещаний было решено создать дочернее предприятие "Атланта" под названием "Оникс". А поскольку деятельность новой фирмы основывалась на контактах с бывшими коллегами генерала по военно-промышленному комплексу, директором "Оникса" был назначен Ласточкин. "Оникс" приобрел реконструированный особняк в переулке на Сретенке. Коллектив разделился - Россо возглавил "Атлант", там же осталась Алла и большинство основных сотрудников. Глеб Борисович стал содиректором Ласточкина, а Полина - руководителем отдела информации.
Юридические формальности уладились с фантастической быстротой. "Оникс" приобрел законный статус, представительное помещение, офисное оборудование. Был спешно дополнен коллектив, отпечатаны бланки, приобретены автомобили. В кабинете дирекции с утра кипела работа, отдел информации готовил справки к заключению договоров. Полина ещё толком не поняла, какая сфера деятельности станет ведущей для "Оникса", а на счета фирмы уже поступали крупные суммы.
Ласточкины переехали в новую квартиру на Ленинском проспекете, арендованную фирмой. Здесь был выдержан стандартный уровень европейского комфорта, обстановка и бытовая техника блистали новизной.
Как-то вечером, ужиная в просторной, соединенной с гостиной кухне, только что доставленным шофером Андрея Дмитриевича "пайком", отец и дочь долго молчали. Набор дорогих деликатесов и самых доброкачественных напитков стал постоянным на их столе. Но к этому все ещё трудно было привыкнуть.
- Полюшка, у тебя крыша от такого темпа не поехала? Подобная операция называется "произвести ураганный огонь и занять позиции". Действуешь по приказу, который не обсуждается. - Андрей Дмитриевич открыл бутылку коньяка Remy Martin и налил в рюмки. - Выпей немного, согреешься.
- Меня и вправду трясет. Холод изнутри, словно льдышку проглотила, а она не тает. Но льдышку вместе с шампанским.
- Это мандраж. Уж очень все круто завертелось. Опять я кому-то пригодился. Опять автомобиль, спецзаказы, офис… Мне бы радоваться… А ощущение такое, что кого-то обманываю. Может, не по плечу мне такие дела? В бизнесе ведь, Полина, правила особенные, к ним ещё приноровиться надо.
- Ох, и не знаю, папка… Может, так и происходит: человек мечтает, мечтает о чем-то, заведомо далеком от реальности. И вдруг - бац! Извольте: карета подана, лакеи ждут, дворец, принц… Владейте, любезнейшая. А мечтательница испугалась, забилась в угол и просит: оставьте, как было, я ж, тетенька волшебница, пошутила.
- Хочешь сказать, что по поводу Глеба сомневаешься?
- Непонятно как-то… Все сдерживаю себя: проснись, Инка! Почти два месяца встречаемся, в ресторанах самых престижных несколько раз ужинали. Смотрит он на меня… ну, в общем, не совсем платонически. При этом отношения чисто дружеские. У меня такое впечатление, что он одинок и нуждается в человеке, с которым можно поделиться проблемами. Но довериться не может, вроде что-то скрывает.
- Х-м… Думается, этот молодой человек вообще не расположен к откровениям. Любезен, мягок на поверхности. А все важное прячет внутри, в железобетонном бункере.
- Значит, я отдушина бункера. Честь, конечно, большая, и всеже… Полина пожала плечами, смутилась. - Я ведь не просто "хороший парень".
- Ты очаровательная женщина, Полюшка, только не хочешь этого проявлять. - Андрей Дмитриевич обнял дочь. - Соблазном быть не хочешь. Зря, детка, ты же сама его на дистанции держишь.
- Вот и Алла так говорит.
Дружба Аллы и Риты продолжалась. Теперь, встретившись после работы, они заезжали в маленькое уютное кафе, где могли вдоволь наговориться. Ни разу Алла не пригласила подругу к себе. Дорога за город, конечно, дальняя, и у Аллы, очевидно, были причины не приводить в дом девушек. Она частенько упоминала о неравнодушии супруга к женскому полу и своей гипертрофированной ревности.
- Если бы я его, кобеля, за хвост не держала, завел бы мой Геша целый гарем. А что? Коттеджный городок на двадцать семей - и все свои!
Полина без энтузиазма поддерживала не близкую ей тему и переходила на свои, все ещё казавшиеся нереальными жизненные перемены.
- Уж очень все как-то быстро получилось. И фирма наша и внимание Глеба… Ни с того ни с сего Ласточкины стали предпринимателями-бизнесменами. Отец хоть и держится, но он тоже малость в шоке. Раньше ведь пока какое-нибудь решение примут, пятилетка пройдет.
- Время другое. Каждый день закручивается какая-нибудь крупная сделка или глобальная афера. Кого-нибудь отстреливают, кто-то отправляется в тюрягу, другой покупает особняк на французской Ривьере и путает нули в растущих банковских счетах… Эх, ускорение несвободного падения… Можно, конечно, отсидеться в болоте, задыхаясь от зависти к "везунчикам", тем, кто ухитрился вырваться в "инициативную группу". И рассуждать "о доблестях, о подвигах, о славе"… зависит от характера. Увы, я не из тех, кто послушно стоит с кошелками у края тротуара, пережидая пока пронесутся мимо чужие "мерсы" и обдадут грязью. - В черных глазах Аллы промелькнула злинка. Может, оно так и честнее, только не для меня. Да и ты, Инка, не из смиренниц. Ведьмачья порода. Не даром на тебя Глеб Борисович глаз положил. У него вообще-то на моей памяти серьезных баб не было. Весь в делах выше крыши. Если и отвлечется, то на минутку, в качестве гормональной разрядки.
- Значит, у него кто-то есть. Ведь меня он не трогает, никаких попыток к переходу на интим не осуществляет, - призналась Полина.
- Да ну? - Искренне удивилась Алла. - Я полагала, это он для совместного с тобой пользования трехкомнатную квартиру приобрел. Через меня кое-какие бумаги прошли.
- Я слышала, он снимает однокомнатную в Чертаново.
- Снимал, когда в Москву из Орла перебрался. И теперь там обретается, пока ремонт не завершат. Роскошная, слышала, хата. Неужели не приглашал? Выщипанные дугой смоляные брови Аллы недоверчиво поднялись.
- А тебя? - подозрительно прищурилась Полина.
- Я женщина замужняя. Муж ревнивый, гирей пудовой, как теннисным мячиком играет. - Алла вздохнула. - А то я, возможно, и не отказалась бы. Глебушка - мужик интригующий. Шрам на левой скуле заметила? Молчаливость, усмешка… С женщинами фривольности не позволяет, а в постели наверняка деятельный. Поверь моему опыту. И не тяни, радость моя, не тяни. Глядишь, передержишь. Вокруг него немало умниц крутится. Перехватят, случаем, поночевать, а потом уж будет сложнее.
- Ты не понимаешь, Алла. Я его, как женщина, вовсе не интересую… Вернее, иногда кажется, что-то проскочит, какая-то искра и… Но он глаза опустит, помолчит и все, - проехали.
- Господи! - Алла всплеснула руками. Блеснули перстни из белого золота - желтое она из принципа не носила - "не мой стиль". - Ты-то чего ждешь? В мячик никогда не играла? К тебе подача идет, а ты, вместо того, чтобы взять, в сторону отскакиваешь… Да, плохи дела… Вот такие умницы одиночками и остаются. Так и сидят клушами, куда пальцем ни ткни.
- Да он ведь ни разу ничего не сказал, не намекнул даже…
- А ты спроси. Прямо так и спроси! Или, ещё лучше, сама признайся. Сдержано, но страстно. Чтобы и слезы, и любовь. Ну, ты сориентируешься, ведь не водевиль, серьезная драма разыгрывается.
- Не могу. Всегда думала, что инициативу в этом деле должен проявлять мужчина. Кроме того, как известно, холостяки нежные чувства со стороны строгих дам воспринимают как перспективу брака, а брак для них - хуже удавки.
- Правил нет. Есть индивидуальный подход. Вот сама сценарий и сочиняй. Только смотри, Инка, не тяни. И, к тому же, подналяг на самосовершенствование. Аэробика, сауна, массаж - это раскрепощает женщину… В конце концов, борьбу свою японскую вспомни. О-очень способствует. - Алла игриво подмигнула.
Полина приняла советы к сведению, стараясь не выглядеть синим чулком и букой. Но приближался Новый год, а в её отношениях с Глебом мало что изменилось. Правда, он часто разъезжал по командировкам, а когда возвращался, зарывался в работу. Отец тоже просиживал в своем благоустроенном офисе по двенадцать часов, выглядел усталым и озабоченным. Полину в дела он не посвящал, да она и не рвалась. Интерес к бизнесу явно не пробуждался. Зато хорошо пошли занятия в автоклубе. На семейном совете было решено приобрести машину, водить которую предстояло Полине.
Глава 7
Новогодние празднества всегда что-то обещают. Даже если сто раз дал себе слово провести вечер в семейном кругу, посмотреть телевизор и с легким сердцем залечь спать, даже если убедил себя, что ждать сюрприза бессмысленно и унизительно, все равно ждешь. До Нового года оставалось полтора дня, и сердце Полины трепетало от каждого звонка. В "Ониксе" царила напряженная рабочая атмосфера. За гармошкой жалюзи падал снег, звонили телефоны, урчали факсы, тихо гудел компьютер. На столе Риты лежали бумаги журналы, справочники, бланки. Она смотрела в окно и ждала.
Тридцатого, на исходе рабочего дня, Полина подняла трубку селектора и услышала Его голос:
- Как у тебя со временем? У меня полный завал. Только что стало очевидно, что раскидать все дела в этом году все равно не удастся… Ни черта не соображаю. Может, хлебнем кислорода?
И вот они оказались в "форде" Глеба, удаляясь от центра Москвы. Полина ничего не спрашивала, искоса поглядывая на профиль, в котором преобладали сегодня жесткие, решительные линии. Она тихо порадовалась, что надела новое пальто-накидку цвета индиго, от которого её глаза светились сапфиром. И волосы, оказывается, очень кстати вымыла новым шампунем с серебристым оттенком. Они развивались в потоке воздуха легкими паутинками, окружая лицо лунным свечением.
- Не возражаешь, если махнем за город? Хочется среди елок постоять. Задрать лицо к небу и ни о чем не думать.
- Прекрасная идея. Стоит попробовать.
Глеб свернул на окружную. Шеренги ярких фонарей освещали синие, уже совсем ночные сумерки. Кое-где возле спальных районов белели заснеженные перелески, насквозь просвеченные огнями домов.
- Что ты думаешь обо мне? - коротко спросил Глеб.
- Только хорошее, - кляня себя за уклончивость, ответила Полина. Вместо того, чтобы взахлеб живописать, как восхищает её работоспособность директора, в какой трепет приводит деловая хватка, как волнует близость и сколько несбывшихся надежд дарит каждая встреча, она снова предпочла отмалчиваться.
- Я зануда, фанатик, забитый, как мой компьютер всякой цифровой дребеденью. Только с виду хлыщ, а на самом деле - шпана. Хорошим манерам меня обучала девяностолетняя дворянка, выпускница Смольного. Два раза в неделю я ходил к ней на занятия. Потом я обнаружил свою глухую необразованность. Классическая музыка, литература, живопись для меня непаханная целина. Кое-что нахватался по верхам, память цепкая. А копни поглубже - темнота! Я стихов не знаю. В школе не учил, теперь нет времени. Я даже не смотрю видак и не в курсе, как сейчас принято объясняться с женщиной. Ну, если речь идет о серьезных чувствах, а женщина чрезвычайно воспитанная…
Полине надо было положить голову на его плечо или погладить затылок, но она сжалась, сдерживая участившееся дыхание.
- У тебя, вероятно, была большая любовь. Но этот парень оказался недостаточно сильным, чтобы удержать её. А ты не умеешь приспосабливаться, ненавидишь компромиссы. Скажи прямо: что во мне тебя не устраивает? - Глеб говорил медленно и строго, словно обсуждал пункты солидного контракта Полина почувствовала - настал самый ответственный момент. Она набрала полную грудь воздуха, затаилась, слыша, как колотится в висках сердце, и зажмурилась.
- Я давно люблю тебя, - с облегчением выдохнула девушка. И расплакалась от жалости к себе. Сейчас он начнет её успокаивать, а потом станет избегать. Дружбы уже не вернешь.
Глеб резко затормозил у обочины. Крепко сжав плечи Полины, развернул к себе и поцеловал. Не братским и не прощальным поцелуем. Они целовались долго, позабыв обо всем на свете, пока припаркованный сзади трайлер нервно не засигналил.
Глеб сказал:
- Я истосковался по тебе. Всякое перепробовал, но оказалось - нужна именно ты.
Полине хотелось возразить, что нельзя утверждать ничего подобного после первого поцелуя и довольно прохладных "разговорных" встреч. Но она почувствовала то, что нельзя изобразить - мужчину, обнимавшего её, охватила страсть.
Ни о чем не договариваясь, они понеслись по кольцу налево, к тому самому Чертаново, где снимал квартиру Глеб. Поплутав в переулках, вышли у двенадцатиэтажной блочной башни, поднялись в обшарпанном вонючем лифте. Звякнув ключами, Глеб резко распахнул дверь. Они прижались друг к другу прямо в тесной передней, торопливо освобождаясь от шарфов, перчаток, каких-то замков, пуговиц. С кружащейся головой Полина пятилась в комнату, подчиняясь напору стиснувшего её мужчины, и рухнула на широкую тахту…
Через час Глеб принес ей телефон:
- Звони отцу, предупреди, что Новый год будешь встречать со мной. Мы ведь не хотим идти в гости?
- Мы хотим остаться здесь. - Не отрывая от Глеба восхищенных глаз, Полина взяла трубку. Ее опасения оказались напрасными, их близость с Глебом совсем не была похожа на воровской флирт или случайное сближение сослуживцев. Он был нетерпелив и торжественно-нежен.
- Тебе не кажется, что мы неплохая пара, а? - После долгого молчания, вдумчивого осмотра стен, тарелочек, чашек, спросил Глеб. Они завтракали в последний день уходящего года. За окном сыпал снег, урчала кофеварка, распространяя аромат уютной семейной трапезы. Полина поминутно запахивала на груди махровый полосатый халат Глеба, он же восседал за пластиковым столиком в пестрых бермудах и синей футболке.
- У меня скверный характер. Я слишком серьезно ко всему отношусь. Не умею забывать, прощать… И при этом очень гордая. - Полина косо взглянула на мужчину, с которым хотела душа в душу прожить всю свою жизнь. Об этом, наверно, и следовало бы сказать. Но она улыбнулась, - Мне кажется, вы здорово придумали, разделив фирмы и сделав меня полноправным акционером. В качестве секретарши я бы не смогла так распоясаться.
- А у меня - жадность. Не могу упустить редкую вещь. - Глеб хмыкнул. И страсть делать сюрпризы распоясавшимся акционеркам.
Перекусив, они отправились в путь - Глеб привез Полину в ту самую новую квартиру, о которой рассказывала Алла.
В ванной комнате рабочие заканчивали монтировать зеркальный потолок, в кухне, уже полностью оборудованной, нарядно белела мебель с цветными витражами, стекло с таким же рисунком голубых лилий на изумрудно-оливковом поле закрывало верхнюю часть оконного стекла. Кафельная плитка на полу блестела чистотой.
- Вот… - Глеб провел по комнатам. - Все уже готово… Интерьер оформлял хороший дизайнер, мебель, занавесочки, всяческие прибамбасы. Спешил, чтобы к Новому году успеть. - Он гордо взглянул на девушку. - Не сомневайся, здесь все самое лучшее. Но осталось много для женских рук. Хотел предложить тебе похозяйничать.
- Ущипни меня… - попросила Полина.
Глеб с улыбкой потрепал её по щеке:
- Успею еще.
Полина сделала пару глубоких вдохов, сосчитала до двадцати пяти и подняла на Глеба сияющие радостью глаза. Осторожно, словно боясь, что он исчезнет, дотронулась до колкого от пробившейся щетины подбородка. Настоящий… Все настоящее.
- Можешь не сомневаться. - Глеб крепко прижал её к себе.
- Наконец-то! Поздравляю, мужик умеет делать сюрпризы, - хмыкнула Алла. Она зашла в "Оникс" по делам в первый рабочий день нового года и тут же попала на конфиденциальные переговоры с Полиной в пустом кабинете с фырчащей кофеваркой.
- Он утверждает, что это я подарила ему счастье.
- Прямо так и сформулировал?! - Алла расхохоталась. - Честно говоря, я думала, ты его упустишь. - Устроившись в вертящемся кресле, она вскинула ногу на ногу, демонстрируя потрясающие сапоги и с новым любопытством окинула взглядом Риту. - Вообще-то в тебе есть изюминка… Подразумеваются глубины духовности и богатая индивидуальность. Товар на знатока… Глебушка наш совсем не дурак… - Она взяла чашку с кофе.
- Что ж мне теперь делать? - в полной растерянности развела руками Полина. - Как себя вести?.. Ведь он, наверно, во мне разочаровался… Я ж далеко не секс-бомба.
- Оно и к лучшему. Чему надо, он сам обучит. А главное, будет знать, что ты к нему присохла со всем пылом и девической неопытностью. Ты ж его уважаешь?
- Люблю…
- Вот и люби. Только не надоедай. Держи дистанцию.
- Это как же теперь? Я же без него сама изведусь…
- Пусть все время сомневается. Никаких прав собственности. Только мужик с облегчением вздохнет, - мол, порядок, эта штучка у меня в кармане и по сторонам начнем зыркать, а ты прояви независимость. На голубом глазу. Путевочку куда-нибудь приобрети, в бассейн свой регулярно шастай. Промелькни при случае с кем-нибудь другим.
- Не могу… - окончательно растерялась Полина, вспомнив, как страдала от подобных выходок Вадима.
- Ну скажи, что твой старый дружок снова достает, утерянную любовь вернуть намерен.
- Господи, и не знаю, где он…
- Без разницы. Ты девушка молчаливая, вид у тебя загадочный, будто что-то не договариваешь.
- А разве бывает, чтобы до конца выложиться? Душу наизнанку вывернуть? - Полина задумалась. - Это только на мгновение случается - соприкоснешься с кем-нибудь близко-близко и снова отлетаешь на расстояние… А мне хочется все время…
- Ну нельзя так-таки целиком прилипать! Перегрузки для мужика большие. Они этого не терпят. Думаешь, я знаю, что у моего Гешки в башке делается? Муж и жена - единая плоть. А когда плоть единая, кажется, что и все остальное слилось - и мечты, и помыслы, и страхи… - Алла вздохнула и закурила. - Неуловимая прелесть бытия… Только не очень-то разговорам в койке доверяй. Когда мужик без штанов и близок к осуществлению, так сказать, плотского идеала, он что хочешь тебе пообещает. - Алла с сомнением взглянула на подругу. - Жениться собирается?
- Разговору не было.