– Прикройте дверь, – распорядился седой, ещё раз демонстративно меняя соотношение сил не в свою пользу.
Теперь в тесном гостиничном номере находились четверо: хозяева, неразговорчивый паренек с автоматом и седой мужчина, наконец-то решивший представиться:
– Меня зовут Иван Иванович.
– Очень приятно, – не удержался Алексей. – Господин Папалакис.
– Это я – Папалакис, – поправил его Тайсон.
– Да? Ну, тогда моя фамилия... как это?... Макропулидис.
– Дураки, – вздохнул собеседник. Так обычно журит добрый дядя не в меру расшалившихся пацанов с соседнего двора. – Где машинка?
– Какая машинка? – сделал большие глаза Алексей.
– А что нам за это будет? – подыграл ему Тайсон.
Иван Иванович тихо, но убедительно выругался:
– Ладно. Времени мало, поэтому давайте сразу к делу... Нам нужна уже упомянутая вещь. А вам хочется, как минимум – остаться в живых и, как максимум – погулять на свободе. Так?
– Допустим, – кивнул Алексей. – А вы сами, простите, кто такой?
Собеседник на несколько долгих мгновений прервал разговор, потом все-таки продолжил:
– Недавно я со своими друзьями немного попутешествовал по одной африканской стране. Представляете? Джунгли, горы, дикая природа... Так вот, там, в одной пещере, наши парни обнаружили человека. Мертвого белого человека. При жизни его называли по-разному, но на самом деле он был Саня. Александр Сергеевич, фамилия – Иванов. Вам это ничего не говорит?
– Допустим, – повторил вслед за Алексеем Тайсон.
– Мы с ним вместе заканчивали одно... учебное заведение. А потом я на несколько лет стал у него начальником отдела.
Седой мужчина ещё немного помолчал, и добавил:
– Он был моим другом.
– Понятно, – зачем-то кивнул Алексей.
– Чем ещё подтвердите, что вы из Конторы? – в голосе Тайсона все ещё звучали нотки недоверия.
– А я, кстати, ничего подобного не говорил... Короче. Давайте по-хорошему. Возвращаете государственное имущество – и привет!
– В каком смысле – привет? – хмыкнул Тайсон. – Пуля в голову? Об этом поговорим чуть попозже... Ну, быстро! Где шифровальная машина?
Придуриваться дальше не имело смысла:
– У нас этой штуки нету. Вы же, наверное, проверяли багаж. И здесь, в номере...
– Разумеется. Где вы её прячете?
Собеседник все-таки начал терять терпение, и Алексей решил окончательно вывести его из равновесия:
– А что мы получим взамен? Вон, американцы за эту штуку полмиллиона долларов предлагают. Опять же – израильтяне с японцами в очереди...
– Взамен вы получите жизнь. И работу.
– Не густо. И то, и другое у нас уже есть. Так что, может, ещё поторгуемся?
Но седой уже взял себя в руки:
– Знаете, что мне в вас нравится, ребята?
Видимо, на ответе никто не настаивал, поэтому Алексей и Тайсон промолчали.
– Мне нравится, что вы не задаете глупых вопросов. Например, что будет, если вы сейчас откажетесь... Мы ведь все равно развяжем вам языки. Так или иначе – есть разные способы делать человеку больно, и господин Тайсон их прекрасно знает. А потом обоих ликвидируем.
– Вы лично? – засомневался бывший легионер, никак не отреагировав на свое, только что прозвучавшее прозвище.
И собеседник прекрасно понял, что он имеет в виду:
– Ну, скорее всего, лично меня к этому моменту в живых уже не будет. Судя по тому, как вы изучаете автомат молодого человека и дверь в коридор, нас обоих сразу же придется списать на боевые потери. И еще, наверное, пять-шесть оперативников... Но Контора – она ведь очень большая. И это, все-таки, Куба, страна социализма на осадном положении, а не африканское побережье! Неужели вы думаете, что парочка приезжих идиотов с липовыми документами, ни слова не понимающая по-испански, сумеет здесь долго прятаться от полиции?
– Ну, тюрьма – это не самый плохой вариант, пожал плечами Тайсон.
– И не надейтесь! Из тюрьмы вас вытащат, – пообещал седой. – А в конце концов, результат получится все тот же.
Неожиданно, через окно в душный номер хлынули первые, громкие звуки латиноамериканской сальсы – это наверху, в баре гостиницы, сразу после полуночи заиграл небольшой оркестрик. Ритмичная, полная тоски и в то же время, какого-то отчаянного задора музыка пришлась как нельзя кстати.
– Хорошо играют, – прислушался Тайсон. – Душевно.
– А как здесь поют! Кто-то сказал, что на испанском языке хорошо страдать от неразделенной любви и умирать за революцию... – Иван Иванович опять сделал паузу и спросил:
А вы за что собираетесь умирать? За чемодан с валютой? Ну, предположим, на этот раз вы опять убежите. И даже, в конце концов, получите от кого-нибудь свои деньги. Много денег... А дальше? Прятаться будете всю оставшуюся жизнь? От кого прятаться? Но седой только отмахнулся стволом автомата:
Помните сказочку про колобка? Русскую, народную... Помните, как там все начиналось? Я, дескать, от бабушки ушел, я от дедушки ушел... Ни заяц мне нипочем, ни волчище позорный, ни даже дядька-медведь – вот, крутизна! А чем кончилось, не забыли? Печально все кончилось. Слопала колобка лисичка-сестричка.
Снаружи теперь звучала легендарная "Гуантанамейра", любимая песня туристов, впервые посетивших Кубу.
Вот и вы попадетесь, рано или поздно. Думаете, французы забудут про ваши похождения в Легионе? Да, как же! Я вчера получил их ориентировку для Интерпола: дезертирство, вооруженный захват самолета, разбой, терроризм... ну, и что-то там еще, по мелочи. А ребята, которых вы "опустили" в Марселе?
– Какие ребята?
Да ладно дурака-то валять... Не на допросе. Ограбили, понимаешь, бедную русскую мафию – так ещё и канал засветили!
– Какой канал? – искренне удивился Алексей.
Международный, – судя по голосу, Иван Иванович опять начал сердиться. – Международный канал, по которому в Россию со всей Европы просроченные лекарства ввозили.
– Так ведь, кто же знал!
– Это будете землякам своим объяснять, когда они до вас доберутся.
На этот раз долгую паузу нарушил Алексей:
– Да, много вы знаете...
– Достаточно. Особенно про вас, Тайсон. И про то, где вы ухо свое потеряли. И
про операцию с евровалютой. И про смерть Генерала, и про дело охотников за черепами... Вообще, у вас ведь за плечами такое, что самому, наверное, по ночам кошмары снятся? Хотя, наверное, нет – не снятся... Иван Иванович перевел взгляд на Алексея:
– Да и по вам, молодой человек, дома тоже, оказывается, целая следственная
бригада плачет. Горючими слезами. И не столько она, сколько...Шутка ли – федеральный розыск, фотография в каждом отделении милиции! Впрочем, сейчас разговор не об этом...
Так, понятно. Что вы предлагаете? Конкретно? – Тайсон впервые смотрел прямо в глаза собеседнику.
Седой спокойно выдержал его взгляд:
– Я уже говорил: предлагаю работу. Опасную. По специальности.
– На кого?
– А вам что, разве не все равно?
– Нет, – ответил Тайсон так, что и Алексей, и человек, назвавшийся Иваном Ивановичем, и даже парень с автоматом поверили: он говорит правду.
* * *
Алексей проснулся от ритмичного пыхтения и скрипа.
Открыв глаза, он увидел прямо перед собой, на стеночке, огромного таракана, по-хозяйски пересекающего из конца в конец гостиничный номер.
Кажется, по-испански таракан называется – кукарача. Была ещё такая веселая песенка... Впрочем, вряд ли даже очень крупное насекомое могло произвести столько шума, и Алексей перевел взгляд направо:
– С добрым утром! А я думал, ты бабу привел. Такие звуки эротические...
Тайсон, полуголый, в одних трусах, делал разминку. Его могучее, мускулистое тело поблескивало от свежего пота и, судя по упражнениям, последовательность которых Алексей успел изучить, выполнение обязательного комплекса уже подходило к концу.
– Вставай, сексуально озабоченный... Через десять минут уезжаем.
Прежде чем вылезти из-под простыни, Алексей ещё раз посмотрел на соседа по номеру. Руки, ноги и грудь Тайсона были так густо покрыты бесчисленными жутковатыми следами от ран и ожогов, что даже спецназовская татуировка на его плече казалась просто одним из шрамов.
– Не хочу никуда.
Надо, товарищ... надо! – Тайсон сделал неуловимое движение, и Алексей, подлетев над кроватью, скатился на пол. – Плохо... Совсем ты, гляжу, форму потерял. Зарядку не делаешь?
Какой смысл? – поморщился Алексей, потирая ушибленный бок. – Все равно, сколько не старайся – сильнее трактора не станешь, больше негра не загоришь.
– Разговорчики в строю!
Таракан-путешественник уже миновал просторы комнаты и скрылся в ванной. Алексей, прихватив полотенце, направился вслед за ним...
В холле гостиницы "Лидо" уже собирались желающие позагорать. Алексей и Тайсон вышли из лифта как раз в тот момент, когда на улице, напротив выхода, остановился чистенький японский микроавтобус, так называемый "шаттл" – челнок. Два раза в день он достаточно сложным маршрутом собирал иностранных туристов со всей Гаваны, чтобы доставить их на один из красивейших пригородных пляжей – Санта-Мария. Как правило, тем же путем они возвращались обратно, в свои отели.
Оказавшись в салоне, Тайсон передал водителю за себя и за Алексея двенадцать долларов – колоссальную сумму, намного превышающую среднемесячный доход рядового кубинца:
– Буэнос диас! Здравствуйте.
Свободных мест в автобусе больше не оставалось. Но, как говорится, в тесноте – да не в обиде. Прямо напротив Тайсона теперь расположилась та самая парочка, на которую он обратил внимание вчера вечером, в баре. Еще двое, молодые люди спортивного телосложения, старательно делали вид, что они не знакомы между собой – впрочем, Тайсон был абсолютно уверен, что уже видел их в самолете. Еще одной неожиданностью, на этот раз, правда, приятной, была блондинка, на которую Алексей обратил внимание ещё в парижском аэропорту. Она сидела в противоположном конце салона, подогнув свои великолепные ноги почти под самую, такую же изумительную, грудь, и у Алексея от этого зрелища даже началось непроизвольное слюноотделение.
Автобус тронулся, и за окнами, по сторонам замелькали узенькие улочки Старого Города. Потом их сменили какие-то длинные заборы с колючей проволокой – и, наконец, началась оживленная автострада, залитая солнцем и обрамленная пальмами. Некоторое время по обе стороны от дороги мелькали плантации и постройки явно сельскохозяйственного назначения, и вдруг слева, во всей красе, появилось огромное, ярко-синее море...
Если рай на земле существует – то это Куба, решил Алексей, выбираясь на берег. Расшалившаяся волна приятельски облизала его, и откатилась назад, уступая дорогу другим своим ласковым сестрам. Золотистый песок пляжа грел ноги, не обжигая, так что идти по нему было легко и приятно.
– Хэллоу... Можно присоединиться? – на плохом английском спросил Алексей.
– Да, конечно.
Солнце уже полыхало в зените, и не было ничего удивительного в том, что
туристы, впервые приехавшие на пляж, постепенно собрались в тени, под навесом ближайшего бара. Кому же хочется обгореть в самом начале отдыха? Все хорошо в меру...
Оформители бара стилизовали его под индейскую хижину: крыша из пальмовых листьев, резные столбы и скамейки. На одной из них, выставив напоказ телеса, потягивала диетическую колу старуха, густо натертая кремом. Рядом, у стойки, о чем-то лениво переругивалась по-немецки парочка из гостиницы "Лидо". На противоположном конце бара укрылась от солнечных лучей великолепная блондинка, которой, разумеется, опять не удалось остаться не в одиночестве. На это раз, её очень настойчиво развлекал разговором какой-то мулат с позолоченной цепью на шее и сотовым телефоном в руке, очень похожий на сутенера. Эдакий "новый кубинец", браток из какой-нибудь местной мафии районного масштаба.
Во главе столика, к которому подошел Алексей, расположился Чиф – его, как особо важную персону, доставили на пляж Санта-Мария отдельно, в автомобиле, принадлежащем гостинице. По обе стороны от командира цепко ощупывали глазами окружающую красоту двое "незнакомых между собой" молодых людей из Парижа. Напротив, спиной к океану, курил сигарету Тайсон. Место справа от него пустовало, а слева сидел мускулистый парень, которого Алексей раньше, кажется, никогда и нигде не видел – очевидно, шестой участник предстоящей операции добирался на Кубу каким-то своим путем...
– Принести чего-нибудь? – шепнул Алексей, присаживаясь.
Тайсон мотнул головой:
– Уже заказали.
– Пиво?
– Нет, какого-то... "мохито", кажется.
Услышав знакомое слово, Чиф кивнул, поощрительно улыбнулся, и что-то спросил.
– Он говорит, что мы выглядим не слишком бодро, – перевел Алексей и ответил:
– На новом месте иногда плохо спится.
– Понимаю! Красивые были девушки?
И очень дешевые, между прочим, – похотливо осклабился Алексей, но вдруг с ужасом понял, что даже не знает, как ответить, если сейчас кто-нибудь поинтересуется расценками кубинских проституток. Но разговор, слава Богу, принял другое направление.
– Прямо на улице брали?
– Нет, это гостиничный сервис.
– Правильно, – похвалил командир. – Следует быть осторожнее...
К беседе о национальных обычаях, СПИДе и о продажной любви с удовольствием подключились практически все сидящие за столом. Разговаривали, в основном, по
английски, вставляя при необходимости французские реплики и слова, так что языковой барьер рухнул сразу. И когда подошел бармен, за столом уже установилась почти приятельская атмосфера беззаботной мужской компании.
Предлагаю выпить за встречу, джентльмены... и за наше случайное знакомство!
Кто-то хмыкнул, но сразу же осекся под взглядом Чифа. Здесь не было принято чокаться после тостов, поэтому первый глоток Алексей сделал сразу же. Напиток оказался удивительно приятным. Несмотря на явную крепость, в нем почти не ощущался сам алкоголь – только вкус нежной мяты с едва уловимым оттенком лимона. Великолепно, – сквозь холодное, запотевшее стекло бокала, можно было разглядеть только бледно-зеленую веточку, плавающую среди мелко накрошенного льда.
Итак, джентльмены, прошу внимания! Работать начнем послезавтра. Задача, которую перед нами поставили, сводится к следующему...
Обратная дорога в гостиницу не должна была занять много времени. Разморенный океаном и солнцем, Алексей в полудреме разглядывал через тонированные окна микроавтобуса встречные и попутные автомобили. Легковых машин по трассе, несмотря на блокаду и топливный кризис бегало довольно много, и условно их можно было разделить на три основные группы. Первую составляли музейные ветераны ещё дореволюционного периода – огромные "крайслеры", "бьюики", "форды" и прочее наследие империализма, на несколько десятилетий пережившие в умелых кубинских руках своих собратьев на североамериканском континенте. Ко второй относились до боли знакомые "волги", "уазики" и "жигули", зачастую переоборудованные почти до неузнаваемости. Новое поколение автотранспорта было представлено, в основном, корейскими и польскими малолитражками. Общественный транспорт состоял, насколько мог заметить Алексей, из обычных грузовиков, переоборудованных для перевозки пассажиров, и тяжелых, длинных, переполненных автобусов, больше всего напоминающих двугорбого верблюда. Хватало, конечно, и разнообразной военной техники.
Темно-оливковый "зил" обогнал их у самого въезда в Гавану. Алексей успел бросить взгляд на чадящую выхлопную трубу автомашины – все-таки, местный бензин несколько отличается от мировых стандартов, – когда грузовик неожиданно принял влево. Страшным ударом микроавтобус отбросило в сторону, перевернуло, и по ушам Алексея ударил его собственный жалобный крик...
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Чего разорался?
Алексей открыл глаза и увидел Тайсона, высунувшегося из ванной.
– Да приснилась тут... хренотень какая-то.
– Ну, так нечего дрыхнуть после обеда.
– Отстань. Плохо мне.
Алексей ещё некоторое время полежал неподвижно, потом тыльной стороной ладони вытер со лба холодный пот. Рука сразу же стала противной и мокрой.
– Перегрелся, что ли?
– Перекупался... – Кажется, температуры не было. Алексей посмотрел на часы:
– Опаздываем?
Но Тайсон, плещущийся под струями душевой воды, его не услышал.