– Не знаю, как-то не задумывался об этом, но учёба в универе меня особо не напрягала.
– Могу взять Вас на работу, временно, на период декретного отпуска моей сотрудницы. Вас, это устраивает?
– Конечно. Когда приступать?
– Желательно завтра. – Владимир прошёл в отдел кадров, где написал заявление о приёме на работу, временно, в качестве менеджера по финансам. Но он и этому был рад.
Ирина Владимировна, так звали начальника отдела, недавно вышла на пенсию, но продолжала трудиться. Она всю жизнь проработала на этом предприятии и гордилась этим. Кроме Владимира, в отделе работала Вероника, девушка, которая недавно закончила колледж и мечтала в ближайшее время, удачно выйти замуж. В первый день работы на новом месте Ильин увидел, что ни анализом, ни прогнозированием финансовой деятельности отдел не занимался. Он плёлся в хвосте работы всего управления, брал цифры в бухгалтерии и делал отчёты.
Ильин быстро освоился на новом рабочем месте и стал успевать делать, не только свою работу, но и половину работы за Веронику. В паузах между составлением отчётов, он часами просиживал за компьютером, занимаясь анализом фондового рынка. Ирина Владимировна, заметив, что Владимир легко справляется с работой, сквозь пальцы смотрела на его увлечение. Иногда, он так самозабвенно погружался в анализ, что задерживался на работе часа на два, три. За эту вольность ему постоянно приходилось выслушивать ревнивые упрёки от молодой жены.
– Ты, обманываешь меня. Говоришь, что задержался на работе, а сам развлекаешься на стороне. – Упрекала она Владимира, когда он поздно возвращался домой.
– Успокойся и не фантазируй. Нашу малышку нельзя расстраивать у тебя в животике. А мне нужно о нашем будущем беспокоиться. – Он обнимал её, нежно целовал, и она постепенно успокаивалась. Жена потом, как-то, призналась, что ей самой бывало стыдно от сцен ревности, которые она ему устраивала, во время своей беременности.
Глава 11
Поработав месяц заместителем Зубова, Ильин предложил ему сократить штат работников предприятия.
– Иван Сергеевич, я подготовил предложение по экономии фонда оплаты труда, посмотрите, – задержавшись после планёрки, положил он папку на стол Зубову.
– Ты присядь, я сейчас посмотрю. – Зубов взял в руки папку и несколько минут внимательно знакомился с документом.
– Ты предлагаешь убрать некоторые отделы в управлении и сократить на производственных участках работников, это я одобряю. Согласен, штат у нас, действительно немного раздут. Но учти, на нашем предприятии продолжают добросовестно трудиться те, с кем я начинал работать, когда это предприятие было социалистической собственностью. Я не могу взять и просто так выкинуть этих людей на улицу. – Зубов ненадолго замолчал, затем продолжил.
– Поговори с Ириной Владимировной, она умная женщина, должна понять и предложи ей провести реорганизацию финансового отдела, например, в отдел статистики. Ради бога, пусть работает. Или вот, в твоём списке попал под сокращение Александр Викторович единственный, оставшийся инженер в техническом отделе. Но он ведь инженер милостью божьей. Да, до сих пор пользуется старенькой логарифмической линейкой, но тем не менее, ни разу, насколько мне известно, не допустил, ни одной ошибки в своих расчётах. Его интеллект и эрудиция продолжают до сих пор служить предприятию, а ты его под сокращение. Не правильно это. Будет лучше, если ты подберёшь ему в отдел, двух молодых инженеров, пусть поработают с ним. Это и им пригодится, да и предприятию от этого, только польза будет. Раз уже начал заниматься этим вопросом переговори с деканом нефтепромыслового факультета, пусть он нам порекомендует кого-нибудь из выпускников этого года.
– Хорошо, Иван Сергеевич, я ещё раз, более внимательнее, с учётом Ваших замечаний, поработаю над своим предложением.
– Ты же знаешь, что пенсионерам сейчас не легко живётся. Да, не забудь оставить в электроцехе аккумуляторщика Лещука. Старый конь, как говорится, борозды не испортит. Я недавно с ним разговаривал. Годик, другой он ещё планирует поработать, ему надо доучить сына в университете. Он у него инвалид и нуждается в поддержке.
В коридоре изолятора послышались знакомые Ильину звуки: бряканье металлических мисок. Подошло время ужина. Владимир оторвался от воспоминаний. Открылось крохотное окошко на двери камеры. Волосатая рука поставила на откидную полку миску с кашей, кружку с чаем и положила кусок чёрного хлеба. Владимир взял с полки миску и в этот момент услышал голос раздатчика пищи.
– Слышь, профессор, завтра утром запишись в больничку. С тобою поговорить хочет один, уважаемый человек. Это важно для тебя. Понял меня?
– Да.
Когда он зашёл в кабинет к врачу и поздоровался, тот ответив, встал из-за стола и вышел. Тот час в кабинете появился немолодой, лысеющий мужчина в белом халате, накинутым поверх одежды заключённого и сразу заговорил.
– Имеются серьёзные сомнения по-поводу того, что это ты, профессор, завалил Бегемота и того второго. Как думаешь, почему следак вешает на тебя эту мокруху?
– Вы кто?
– Я тот, от кого зависит проснёшься ты завтра утром или нет. Понимаю, звучит грубо, но зато без лукавства. Можешь в этом не сомневаться. Советую тебе, профессор, быть со мною откровенным. – Владимир внимательно посмотрел на его пальцы в наколках, только потом спросил.
– Почему профессор?
– Чего тут непонятного? Похож на профессора, потому и профессор. Тебе, что погоняло не нравится?
– Вроде ничего.
– Вроде это у дяди Володи, а ты будешь профессором.
– Хорошо, выбираю проснуться завтра утром. – Затем он коротко рассказал зазаключённому в белом халате про своё посещение автосервиса и про допрос в прокуратуре. Внимательно выслушав его, тот сказал.
– Можешь идти. У меня к тебе вопросов нет. – Владимир, покидая кабинет врача, так толком и не понял, поверил ему заключённый в белом халате или нет?! – А чего я беспокоюсь, утро покажет, – подумал он, переступив порог своей камеры.
На третий день пребывания Ильина в следственном изоляторе, Борисов разрешил жене свидание с ним. Света первый раз в жизни посещала такое учреждение, как тюрьма, поэтому волновалась, но внешне выглядела спокойно.
– Света, а тебе на пользу пошло моё заточение, выглядишь восхитительно, – сказал Ильин, увидев жену в тюремной комнате свиданий.
– Вовка, не говори глупости. Я, просто, очень рада видеть тебя! У тебя-то как!? Рассказывай!
– Я в камере один балду гоняю. (Гонять балду, значит бездельничать. Примечание автора.) Лучше расскажи, как дочка?
– Не волнуйся за неё. Всё хорошо. Я сказала ей, что ты уехал в командировку.
Правда, на ночь глядя, пристаёт ко мне с вопросами: "Мама, а что такое командировка? Когда папа приедет? А что он мне привезёт?" Отвечаю, что скоро. А, что привезёт – это, пока сюрприз для тебя. "Мама, а что такое сюрприз?" И так может задавать мне вопросы до бесконечности, пока не заснёт.
Но ты и сам это хорошо знаешь. – Света говорила торопливо. По ней заметно было, что эмоции её переполняют, поэтому она, не замечая, прыгала с темы на тему. Двадцать минут общения с женой в комнате свиданий, пролетели для Ильина незаметно, но заряд бодрости он получил колоссальный.
Света, после свидания с мужем за пятнадцать минут добралась до города и сразу попала в пробку вечернего часа пик. Она посмотрела на часы, они показывали семнадцать десять. – Если бы выехала от тюрьмы минут на двадцать раньше, то успела бы ещё проскочить, – подумала она, – а так, домой доберусь минут на тридцать позже. Хорошо, что дочку сегодня вместо садика к свекрови отвезла. Вовка молодец, не раскис. А этот гад, следователь Борисов, ещё пожалеет о том, что его в тюрьму, ни за что посадил. Какая рожа у него отвратительная. Глаза холодные, как у змеи. Ничего, отольются ещё кошке мышкины слёзы, – успокоила она себя.
Когда Света сообщила своей маме о том, что выходит замуж, то мама уточнила.
– Что, вот так, прямо завтра и выходишь?
– Нет, мамочка, не завтра, а только через месяц. Мы, только вчера заявление в загс подали и обручальные кольца купили. – Но мать с дочерью радость не разделила, а услышанное от неё сердито прокомментировала.
– Бабы каются, а девки замуж собираются. Ты нас с отцом заранее предупредить не могла?
– А я, что делаю, по-твоему? Я тебя сейчас заранее и предупреждаю, – не обращая внимания на сердитый тон матери, ответила Света.
– Так времени мало уже осталось. К свадьбе не успеем хорошенько подготовиться. Хотя бы, будущего зятя покажи мне, что ли. А нам с тобою надо в ближайшие дни проехать по свадебным салонам.
– Зачем деньги на ветер выбрасывать? Платье нужно всего на один вечер. Его можно взять на прокат. С будущим зятем обязательно познакомлю.
– Как же так, без отец-то будешь знакомить меня с будущем зятем? Не по-людски как-то получается.
– Наш папа всю жизнь в командировках, что теперь, мне замуж не выходить?
– У него работа такая. А с матерью надо было, всё-таки, посоветоваться.
– Так я тебя от лишних хлопот уберегла, а тебе не нравится.
– Господи, глупое создание, а не подумала о том, что мне эти хлопоты приятными могут быть.
– Прости, мамочка, я больше так не буду. – Света сделала виноватое выражение лица и, прижавшись к маме, поцеловала её в щёку.
Воспоминания Светы прервались, потому что она заехала во двор дома, в котором жила свекровь и увидела дочь, стоящую в песочнице. В руках она держала кошку. Дочка, заметив мамину машину, не выпуская кошку из рук, побежала к ней и упала. Кошка, обрадовавшись, что наконец-то освободилась из крепких ручонок ребёнка, прыгнула в сторону, а дочка заплакала. Света взяла Настю на руки. В этот момент подошла свекровь.
– Нина Васильевна, сколько раз Вас просила, чтобы Вы не позволяли Насте брать в руки бродячих кошек.
– Не волнуйся, это не бродячая. Мурка это, соседская, она привитая.
– Какая разница, если оцарапает ребёнку лицо. Володя передаёт Вам привет, у него всё хорошо.
– Скоро его отпустят?
– Ничего не сказал, думаю, скоро.
– Пирожки-то мои передала?
– Да.
– Подожди немного я котлеты приготовила из свежатины, сейчас вынесу.
– Хорошо, подожду. Вы, давно на прогулку вышли?
– Полчаса назад. – Настя на руках у мамы успокоилась, перестала плакать и стала изучать её серёжку, не только разглядывая, но даже осторожно потрогала её своими маленькими пальчиками.
– Класивая, – сделала вывод Настя. – Дай.
– Тебе ещё рано. Когда вырастишь, папа тебе подарит. Договорились?
– Договолились. – Но на всякий случай, всё же уточнила. – Сегодня подалит?
– Ты разве сегодня вырастишь? – Было похоже на то, что ради понравившейся серёжки Настя, готова была стать взрослой прямо сейчас, поэтому она, опустив взгляд вниз, тихо, но твёрдо произнесла.
– Сегодня. – Света засмеялась, хорошо зная о том, что через минуту дочь забудет про серёжку, потому что переключит своё внимание на что-нибудь другое. Затем прижав её к себе, поцеловала в пухленькую щёчку.
После планёрки, Зубов попросил Курагина задержаться.
– Может, всё-таки, есть смысл пригласить столичных адвокатов?
– Если сомневаешься в профессиональных навыках адвоката Бочкина, который уже работает по этому делу, то пригласи. Лично у меня, таких сомнений нет. Только учти, что известные в Москве на расхват. Уверен, что никто из них не кинется, сломя голову, в нашу дыру вытаскивать Ильина из следственного изолятора. Большими деньгами их тоже трудно к нам заманить. Известные, да знаменитые и в Москве неплохо кормятся. Даже, если предположить, что кто-то из них и соизволит ознакомится с делом, то на это уйдёт некоторое время, которого у нас и так мало.
– Смотри, как бы потом поздно не было. Очень не вовремя Ильин оказался в тюрьме, скажу я тебе. Приближается время подведения итогов финансовой деятельности компаниями, акции которых он купил, когда они упали в цене. В эти финансовые операции он вложил значительные денежные средства. Скоро акционеры этих компаний соберутся на годовые общие собрания. Ему, во что бы то ни стало, необходимо быть в курсе развития ситуации на фондовом рынке, чтобы успеть вовремя, выгодно продать пакеты некоторых акций.
– Иван Сергеевич, я знаю, чем занимается Ильин.
– Ты пойми меня правильно, он очень нужен мне здесь и сейчас. Меня не интересует, что за тараканы засели в бестолковке у этого следователя Борисова и, когда он от них избавится, меня тоже не интересует. У меня своих хватает. Ильин же не виновен в преступлении, в котором его подозревают, так в чём тогда дело? Давай, Анатолий Дмитриевич, решай вопрос. Времени ждать, когда фемида повернётся к нему лицом, с каждым днём становится всё меньше и меньше. Через несколько дней его совсем не останется.
– Хорошо, Иван Сергеевич, я тебя услышал.
– Вот это, правильно. Услышал, хорошенько подумал, сделал.
Глава 12
Десятого августа, в пятницу, в конце рабочего дня, после совещания мэр попросил задержаться начальника управления внутренних дел полковника Мурзина.
– Виктор Иванович, у городской власти есть твёрдое намерение убрать несанкционированную торговлю с улиц. Ждём высоких гостей из столицы, а у нас мусор валяется на улицах, около магазинов. Наши акулы теневого бизнеса совсем обнаглели. Скоро мусором по самую макушку зарастут.
– Понял тебя, Антон Иванович, – хохотнул полковник, услышав от мэра сравнение мелких уличных торговцев с акулами теневого бизнеса.
– Бабульки с понятием у нас в Еловске, не то что некоторый криминальный элемент. Проведём с ними профилактическую работу. Но ведь сам понимаешь, надолго со своим приработком они не под каким запретом не захотят расстаться. Скоро начнётся сезон сбора грибов и ягод, а самые проходные места, как раз и находятся рядом с крупными торговыми объектами.
– Если бы бабульки торговали, только грибами и ягодами, это полбеды. Выездная мелкая розница со своим товаром благополучно располагается рядом с торговыми центрами каждый день автомобильными фургончиками и лотками, как в девяностые. Ты же в курсе, что для уличной торговля мы отвели, с учётом санитарных норм, специальные места в городе. Необходимо проявить волю и совместными действиями, контролирующих органов, уличную торговлю направить в цивилизованное русло.
– Я только за порядок на наших улицах, ты же знаешь мою позицию, Антон Иванович, обязательно посодействуем. Только дни и время мероприятий нужно согласовать.
– Разумеется, Виктор Иванович. Вопросы ко мне есть?
– Пока, вопросов нет. Если появятся будем решать, как всегда, в рабочем порядке.
– Тогда, копию приказа на своего сотрудника, ответственного за мероприятие, пусть твой секретарь по факсу сбросит в нашу приёмную.
– Обязательно.
Покончив с делами, мэр поехал домой, чтобы успеть отдохнуть прежде, чем отправиться в ресторан на юбилей к своему приятелю, Семёну Краеву, крупному владельцу строительного бизнеса. Зайдя в дом, он спустился в подвальное помещение, где была оборудована специальная комната, в которой хранились охотничьи ружья и спиннинги. Открыл оружейный сейф и извлёк из него новый охотничий карабин, сделанный на заказ в Германии. С чувством знатока, полюбовался работой оружейного мастера. Имитируя готовность к выстрелу, навскидку прицелился. Срез мушки совместился с верхними краями прорези прицела. – Какая замечательная подгонка! Это то, что я давно хотел! – порадовался он, как ребёнок новой игрушке, и пожалел о том, что не может прямо сейчас из него пострелять. Потом из сейфа бережно достал импортное двуствольное ружьё, с вертикальным расположением стволов, подарок юбиляру, разобрал его и аккуратно уложил в фирменный кейс. На мгновение задержался около настенного, застеклённого шкафа с коллекцией спиннингов и твёрдо решил в следующие выходные, обязательно выбраться на рыбалку, затем сдал оружейную комнату на сигнализацию под охрану и, в отличном настроении, отправился наверх.
Открыв дверь в кабинет, он очень удивился, увидев соблазнительную женскую фигуру в короткой юбке. Женщина явно не слышала, что кто-то вошёл, из-за шума работающего пылесоса, которым она, круто нагнувшись, пыталась убрать пыль в труднодоступном месте, под диваном. Антон Иванович сделал несколько неслышных шагов по ковру и в недоумении остановился около письменного стола. Опустил кейс на пол, затем повернулся лицом к незнакомке. Она в этот момент выпрямилась и, только тогда заметила, появившегося в комнате Антона Ивановича и немного смутившись, ловко, с помощью большого пальца правой ноги, выключила пылесос.
– Ты, кто? – спросил Антон Иванович, подумав, что это должно быть домработница, которую он никогда не видел, так как уезжал из дома всегда рано утром, а приезжал поздно вечером.
– Я Оля, временно подменяю вашу домработницу, – торопливо ответила девушка.
Кукольное личико блондинки, пышная, полуобнажённая, волнительно дышащая грудь, настороженный взгляд голубых глаз, совсем немного понадобилось Антону Ивановичу для того, чтобы он не смог устоять от соблазна первородного греха и он, без малейшего промедления, стал действовать. Неспеша снял пиджак и швырнул его в сторону, ослабил узел галстука, снял и отправил вслед за пиджаком. Женщина тревожно прижала руки к груди и сделала шаг назад, а в глазах мелькнул страх. Но сигнал стоп в голове у Антона Ивановича не сработал. Он, как маленького ребёнка, подхватил её на руки. Она стала колотить его кулачками по груди, по голове и визжать, затем не менее гневно, возмутилась.
– Отпусти меня немедленно, животное! Я позову на помощь, и сюда прибежит твоя жена!
– Зови. Тебя, всё равно, здесь, никто не услышит, – улыбаясь, великодушно позволил ей Антон Иванович. Её сопротивление, только сильнее возбуждало его.
В какую-то долю секунды он потерял равновесие, и они оба оказались на полу, на ковре. А ещё через несколько мгновений он полностью потерял контроль над собою. Она перестала сопротивляться и начала то ли стонать, то ли нервно рыдать. Он же, овладев телом молодой женщины, тяжело сопел над её ухом, но сам не слышал этого. И неведомо было ему, что всё происходящее у него в кабинете, записывается тремя миниатюрными видеокамерами, работающими синхронно.
Следователь Борисов запланировал вовремя уйти в отпуск, поэтому второй день не вставал из-за рабочего стола, стараясь привести в порядок, накопившиеся документы. Раздался телефонный звонок. Борисов снял трубку. Звонил дежурный офицер из следственного изолятора. Борисов посмотрел на ручные часы. Время приближалось к обеденному перерыву.
– Вадим Александрович, подследственный Ильин просится к тебе на допрос, хочет дать признательные показания.
– Раз просится, значит надо его выслушать. – Борисов положил телефонную трубку на место и задумался.
Полгода тому назад к нему, вечером, явился домой его двоюродный брат Степан Колычев, освободившийся из колонии строгого режима.