- Все, иди, мне нужно отдыхать - закончил разговор Груша. Он тут же лег на шконку и сделал вид, что заснул.
Сразу же после разговора с Грушей Денис почувствовал, что в камере по отношению к нему возникло уважение. Ему стали приветливо улыбаться, некоторые - заискивающе. Денис почувствовал себя независимым.
К вечеру, когда один из сокамерников пригласил его сыграть в карты, в очко, Денис согласился. Его посадили на почетное место.
- А у меня денег нет, - сказал Денис.
- Тут ни у кого их нет, - ответил один из игроков. - В долг играем.
Денис при раздаче самодельных карт получил туза.
- Ну что, в банке сто баксов, - сказал тот же парень. - Кто на что?
Денис сказал:
- Пятьдесят.
- Получите карту!
Денис открыл карту. Это была восьмерка. Всего получилось девятнадцать.
- Еще - спросил банкующий.
- Нет, хватит.
- Теперь мне, - банкующий открыл карты. - О, у меня перебор! А сколько у тебя?
- Девятнадцать, - ответил Денис.
- Получи полтинник!
В руках у Дениса оказались нарисованные пятьдесят долларов, которые после игры он должен был непонятным образом обменять у кого-то на настоящие деньги.
Вскоре Денис выигрывал уже сто пятьдесят долларов. Он уже стал представлять, что на эти деньги сможет заказать любые продукты из тюремной лавки, вплоть до выпивки…
Но тут наступил перелом в игре, и он уже был должен сто долларов, затем сто пятьдесят, а затем и триста.
Неожиданно банкующий положил руку на карты и сказал:
- Пора бы расплатиться, пацаненок!
- Так денег же нет!
- А что же ты играл?
Денис бросил взгляд на Грушу. Тот спал.
- Ребята, но у меня же денег нет!
- Когда деньги будут! Три дня тебе даем, - сказал банкующий. - Если через три дня денег не будет… Пацан. Ты сам выбрал свою судьбу. Никто тебя насильно в карты играть не заставлял!
Теперь Денис понял, что его просто подставили, что это была просто завлекаловка, ему подыграли. А он попался как последний лох! Где же он триста долларов найдет! Как назло, Андрея нет… Андрей бы ему помог. Но он уже никогда в камеру не вернется…
Дождавшись, когда Груша проснется, Денис подошел к нему и осторожно начал разговор о том, что проиграл триста долларов, что его подставили.
- Послушай, пацан, - неожиданно проговорил Груша, - я в тебе разочаровался. Играл правильно, проиграл тоже правильно. Все по понятиям. Триста баксов ты должен вернуть, срок тебе - три дня. Слышите, бродяги? Чтобы через три дня он деньги вернул. Я все проверю. Если что не так, то, сам понимаешь…
Денис понял, что его опустят. "Господи, - думал он, - меня просто подставили, заманили в игру!" Он также понял, что Груше он не нужен. Никакой работы водителем на воле не было, это тоже входило в подставу. И теперь его через три дня будут насиловать всей камерой. И если первым будет Груша, то Денис не удивится. "Все, - подумал он, - я пропал!"
Всю ночь Денис не спал, почти все время беззвучно плакал. Ему никогда не рассчитаться! А после того как его опустят, он перейдет в разряд педерастов, к которым в тюрьме особое отношение. Все, жизнь кончена…
Адвокат
На следующий день с утра я пришел к своему клиенту. Через некоторое время в кабинет привели Андрея. Он был помятый, небритый, лицо было несвежим.
- Что случилось, Андрей? - спросил я.
- Да так, ничего особенного… В карцере я, - ответил Андрей.
- В карцере? - переспросил я. - И за что ты туда попал?
Андрей рассказал мне историю с карцером, как его перевели в камеру с маньяком, как он его шуганул, за что его и отправили в карцер.
- Ты понимаешь, что это чистой воды провокация? - сказал я, выслушав его рассказ. - Давай-ка подробно, что у тебя случилось?
Тогда Андрей рассказал про разговор с операми.
- Ну зачем ты с ними вообще разговаривал?! - стал я укорять его. - Не нужно было тебе этого делать. Нужно было сразу вызвать меня и уйти, не разговаривать с ними! Что хорошего ты вынес из этой беседы? Ничего.
- Хорошего действительно ничего, - ответил Андрей, - но вот информацию полезную я получил.
- Знаешь что, здесь ситуация изменилась. - Я рассказал ему, что предыдущее обвинение по перевозке оружия с него снято. Что теперь он обвиняется в убийстве некоего Аметистова.
- Да, я все знаю, - ответил Андрей, - мне опера все рассказали.
- Но я думаю, что у них ничего серьезного против тебя нет, что это просто так, понты… - попытался я успокоить его.
- Нет, - покачал головой Андрей и рассказал всю историю, связанную с тем, как они с Америкой выходили из клуба, как они разговаривали, как неожиданно появился киллер и застрелил Америку.
- Вся эта история очень странная. Почему же он тебя не застрелил, а живого свидетеля оставил?
- Не знаю, - пожал плечами Андрей. - Не застрелил, и все. Как вы думаете, смогут они доказать мою причастность к убийству?
- А как ты думаешь, твои ребята видели эту сцену?
- Думаю, нет.
- Но они дали показания.
Андрей снова пожал плечами.
- Ну ничего, - сказал я, - я постараюсь узнать более подробную информацию, какие они дали показания. Может быть, мы приготовим контрмеры и разобьем их. Ведь не так легко это доказать. Но сейчас для нас самое главное - вытащить тебя из карцера.
Мы поговорили еще минут десять. Андрей написал очередную записку для своей жены и попросил, чтобы она срочно передала деньги человеку, который позвонит ей. После этого мы расстались.
Когда Андрея увели, я вышел, получил свои документы, разыскал кабинет начальника изолятора и стал ждать, когда он освободится. Через какое-то время я вошел в кабинет, представился.
Начальником изолятора был полковник внутренних войск по фамилии Гончаренко. Ему было лет пятьдесят. Я стал излагать, что произошло с моим клиентом Андреем Соколовым, как он ни с того ни с сего попал в камеру с маньяком и после этого - в карцер. В конце рассказа я попросил начальника вытащить Андрея из карцера, так как, на мой взгляд, это была настоящая провокация.
Начальник внимательно выслушал меня, делая какие-то заметки в лежащем на столе блокноте.
- Хорошо, - наконец сказал он. - Еще раз напомните, как вашего клиента зовут?
- Андрей Соколов, - повторил я.
- Что-то фамилия мне знакома… - Начальник попытался вспомнить, откуда он знает фамилию моего клиента. Я пожал плечами. - Хорошо. Если все так, как вы рассказали, то, думаю, часа через два мы его вернем в камеру.
Попрощавшись, я вышел из кабинета, посчитав, что моя миссия выполнена полностью.
Авторитет
Сразу после встречи с адвокатом Андрей вернулся в карцер. Усевшись на небольшую лавочку, прикрепленную к стене, он задумался. Ситуация действительно была очень сложной. Теперь ему сидеть придется достаточно долго. Если его на следствии будут обвинять в убийстве, то это минимум полгода - пока экспертизы будут сделаны, пока будут опрошены свидетели…
А это его совершенно не устраивало. Но, с другой стороны, ситуация была безвыходной. "Нет, - думал Андрей, - безвыходных ситуаций не бывает. Что-то надо придумать. Но что?"
Он долго перебирал различные варианты изменения своей судьбы. Неожиданно дверь открылась, и в карцер заглянул конвоир:
- Соколов, с вещами на выход!
Андрей, медленно поднявшись, собрал свои пожитки, состоящие из пакета с продуктами, которые он получил в передаче, и пошел за конвоиром. Через несколько минут конвоир подвел его к камере номер 148, в которой тот сидел раньше.
- Заходи, Соколов! - сказал конвоир и подтолкнул Андрея вперед.
Андрей вошел в камеру. Первым он увидел Дениса. Тот радостно бросился ему навстречу.
- Привет, Андрей! - сказал он. - Как дела? Где ты был?
- В карцере, - коротко ответил Андрей.
- А за что тебя в карцер?
- Да так, одному перцу кое-что сказал, что я про него думаю.
- Что за перец-то?
- То ли конвоир, то ли корпусной - не знаю точно. Много их тут ходит!
- Послушай, - сказал Денис, - у меня тут такая проблема… Короче, здесь заехал один авторитетный клиент - то ли вор в законе, то ли еще кто, короче, смотрящий. Кличка его Груша. Видишь, вон, в углу сидит.
Андрей посмотрел в угол и увидел темноволосого мужчину небольшого роста, примерно лет сорока, который лежал на спине, прикрыв глаза.
- И что? - спросил он.
- Он тут же свои порядки установил. Видишь, как у нас тут чисто?
- Хорошо, что чисто, - равнодушно произнес Андрей. - Мне-то что?
- В общем, я не знаю, как тебе сказать… Вначале он начал предлагать мне свое покровительство…
Андрей слушал Дениса без интереса. Потом, когда услышал про карточный долг, он задумался.
- Короче - продолжал Денис, - я ему теперь триста баксов должен. Представляешь, что со мной теперь будет? - Он внимательно посмотрел на Андрея, как бы рассчитывая, что тот ему чем-то поможет. Андрей это сразу понял.
- Ну а я-то тут при чем?
- Андрей, но у тебя же точно деньги есть! Ты не можешь за меня заплатить? Я тебе отдам! Хочешь - я отработаю!
- И где, интересно, ты отработаешь? - усмехнулся Андрей. - Здесь, что ли? Сигнализацию поставишь или машину починишь? Извини, брат, как-то не захватил я машину с собой.
Денис обиженно опустил голову.
- Да я понимаю, конечно…
- Ладно, - Андрей хлопнул его по плечу, - не переживай! Я, как чувствовал, деньги заказал своей жене. И, думаю, что через пару дней она мне их передаст. Тогда и рассчитаемся с твоими кредиторами. А теперь иди, мне нужно посидеть подумать.
Подошло время обеда. Вытащив из тумбочки сверток с продуктами, Андрей с Денисом уселись за стол и начали есть, время от времени посматривая вокруг.
К тому времени смотрящий Груша проснулся и не спеша выполнял какие-то гимнастические упражнения, напоминающие то ли китайскую гимнастику, то ли что-то в том же роде.
Наступило время прогулки. Всех построили и вывели в коридор. Но, перед тем как вывести на крышу, обитателей камеры разделили на две группы и каждую отправили в свой отсек.
Так получилось, что Андрей попал вместе со смотрящим Грушей в один отсек. Всего с ними вместе гуляло человек шесть. Андрей стал медленно ходить вдоль стены, время от времени поглядывая на небо. Неожиданно он услышал за спиной голос:
- Слышь, Соколов…
Андрей обернулся. Перед ним стоял смотрящий Груша. Он широко улыбался и покачивал головой.
- Тебя ведь Соколов кличут, Андрюхой зовут?
Андрей кивнул головой.
- У меня Груша погоняло, - смотрящий протянул руку.
- Здорово, Груша! - сказал Андрей, пожимая руку.
- Ну, как жизнь? Я смотрю, ты человек серьезный, а уже в разные переплеты попадаешь.
- А тебе-то что до этого? - сказал Андрей, не желая особо продолжать разговор.
- Да ничего… Ты, наверное, слышал, что я здесь смотрящим поставлен?
Андрей кивнул:
- Допустим, слышал. И что?
- Я здесь теперь за всех вас, можно сказать, отвечаю.
- А я что для этого должен делать? Веселым ходить, что ли?
Груша засмеялся:
- Да ладно! Здесь законники сидят… Короче, я с ними в контакте, целый день сижу, малявы пишу, мне присылают - я отвечаю. Совсем свободного времени нет!
Андрей слушал, не понимая, к чему Груша говорит это все.
Наконец Груша остановился.
- Вот недавно одна малява пришла, - сказал он, помолчав, - по твою душу, парень.
Андрей внимательно посмотрел на него.
- По чью душу? По мою? - переспросил он.
- Ну, ты же Соколов Андрей? На воле бригадиром был в одной команде?
Андрей молчал, ничего не отвечая.
- И что там за малява? - спросил он.
- Ну, малява бабок стоит… Мне тут лавэ не нужны, - Груша сделал паузу, - но мне на зону скоро. К тому же здесь обещали посвятить в жулики. В общак надо заслать бабульки, то да се…
- А почему я должен тебе верить? Мало ли где ты мою фамилию слышал! По два-три раза в день ее вертухаи выкрикивают.
Груша усмехнулся, словно оценил его смекалку.
- Правильно базаришь, пацан! В камере продолжим. - Он отвернулся, показывая, что пока разговор окончен.
Андрей иногда бросал взгляд в сторону Груши. Тот был интересным, своеобразным типом. Он снова начал заниматься своей зарядкой и не обращал ни на кого внимания.
Прогулка окончилась, все вернулись в камеру. Андрей сел на шконку. К нему подошел Денис, но он отправил его обратно, сославшись на то, что ему нужно подумать. На самом же деле Андрей ждал, что к нему подойдет Груша. А тот все не подходил…
Примерно через час в камеру вошел конвоир. Внимательно посмотрев на Грушу, он кивнул ему, еле слышно произнеся его фамилию:
- Грушенков, на выход!
Андрей сразу уловил, что тон конвоира был совершенно другой. Если в отношении остальных сокамерников окрик конвоира был грозный, приказной, то тут скорее уважительный. Груша нехотя встал, причесал свою почти лысую голову, затем подтянул спортивные брюки, всем своим видом показывая, что никуда не торопится, а конвоир может и подождать. Наконец он медленно пошел к дверям. Все это были, конечно, понты, как понял Андрей.
Андрей проводил Грушу до двери взглядом. "Да, - подумал он, - странный тип! Замутил какую-то тему и не продолжает ее…"
Да мало ли здесь трепачей пытаются деньги срубить на какой-либо информации! Чушь какую-нибудь передаст мне, которую краем уха от кого-то услышал! Не нужно на этом зацикливаться, нужно думать, как изменить ситуацию в целом.
Он хотел продолжить свои размышления, но в камере вновь появился конвоир и теперь уже выкрикнул его фамилию.
- Соколов, на выход!
- С вещами, без вещей? - спросил Андрей.
- Без вещей! - усмехнулся конвоир.
Андрей вышел в коридор. Конвоир закрыл дверь и грозно прикрикнул:
- Вперед!
Они пошли вдоль коридора и остановились возле небольшой двери. Конвоир отпер дверь.
- Входи! - сказал он.
Это было что-то вроде служебного помещения - каптерки или комнаты для конвоиров. В углу стоял чайник, в другом - какие-то стеллажи, в стене - небольшое окошко. У стены - тумбочка с двумя стульями. На одном из них сидел не кто иной, как Груша.
Он улыбнулся, встал и развел руки в стороны, как будто давно не видел Андрея.
- Андрюха, братишка, заходи, садись! Чайку почифирим! - Он показал на чайник.
Андрей кивнул. Груша взял граненый стакан и налил в него крепчайшего чая. Андрей сделал глоток. Он понимал, что сейчас последует продолжение разговора.
- Ну что ты думаешь по нашей теме, братишка? - задал вопрос Груша.
Андрей пожал плечами:
- Все это разговоры, простые слова. Почему я должен верить, что есть какая-то малява, которую я никогда не видел? Почему ты считаешь, что малява касается меня? И что за проблемы там возникли?
- Значит, тебе требуются доказательства той предъявы, которую тебе готовят? - спросил Груша.
- Конечно, хотелось бы чего-то конкретного.
- Так это без проблем! - Груша быстро полез за резинку своих спортивных брюк, ловко вытащил аккуратно сложенную бумажку. Быстро развернув ее, он просмотрел текст.
- Извини, братан, это не тебе, - сказал он, засовывая бумажку обратно. Затем он полез в рукав, вытащил еще одну маляву.
- Во, это то, что надо, от жулика! - Груша завернул часть записки, чтобы не показывать ее Андрею полностью, и протянул Андрею. - На, читай! Здесь тебя касается.
Андрей взял маленький листочек клетчатой бумаги и стал читать. Почерк был корявый, писали фиолетовыми чернилами. "А еще, братишка Груша, - писал кто-то, - здесь с воли постановочная малява пришла. С тобой в камере чалится бродяга, Соколов Андрей. По нему серьезный базар на воле вышел. Встречались жулики Жаба и Дато с деловыми. Этот Соколов бабки общаковские закрысятничал. Короче, жулики ему минус поставили. Найди парня пошустрее, который по мокрому сидит. Пусть исполнит. Бабок зашлем тебе в ближайшее время. С уважением к тебе…" Дальше шла неразборчивая подпись.
Андрей несколько раз перечитал записку, пытаясь осмыслить информацию. Что за воры в законе Жаба и Дато? Какие деловые вышли с ними на контакт? Может, под словом "деловые" имеются в виду старшие? Какие он деньги срубил? Да, действительно, десятку он взял. Но за десятку человека завалить? Что-то тут не так.
Он медленно протянул записку Груше.
- Ну что, убедился в правильности постановы? - спросил Груша.
- Допустим. И что из этого следует?
- Из этого следует то, что в принципе мне твоя кровь совершенно не нужна. Хотя я человечка уже нашел. Знаешь, в соседней хате долгопрудненский отдыхает? На нем три трупа доказанных. Приговор уже вступил в силу - получил по максимуму. Так что ему что три, что четыре - по барабану.
- От меня что требуется? - спросил Андрей. - И что ты можешь сделать?
- Что я могу? Это уже бабок стоит.
- Сколько же мне нужно дать?
- Сколько хочешь. Сколько сам думаешь? Мы же с тобой не на базаре, чтобы торговаться. Во-вторых, я могу человечка дать. Есть тут один вертухай прикормленный. Пусть с твоей бабой созвонится, она денег зашлет. Сколько тебе дней дать на подготовку?
- На подготовку чего? - не понял Андрей.
- Парень, твои проблемы - ты их и решай. Короче, я тебе неделю дам. Но опять же это бабок стоит. Может, что придумаешь. Может, вертухай тебе какие мысли кинет.
Теперь Андрей понял, что Груша просто дал ему отсрочку исполнения приговора на неделю. Ну что же, надо за это цепляться!
- Хорошо, - проговорил он, - зови своего вертухая!
Груша подошел к двери и слегка приоткрыл ее. Тут же в комнатушку вошел конвоир, одетый в военную форму, с типично русским лицом, невысокий, крепкий.
- Вован, - обратился к нему Груша, - вот человечек, про которого я тебе говорил.
"Интересно, - подумал Андрей, - значит, они без меня про меня уже заранее все решили?"
Груша продолжал:
- Он тебе телефончик своей бабы даст, созвонишься с ней, встретишься, ну а дальше - как мы с тобой говорили.
Конвоир кивнул головой.
- Давай записывай телефон! - сказал Груша, вытащил из кармана блокнот с ручкой и протянул Андрею. Тот записал номер мобильного телефона Светланы.
- Когда звонить лучше?
- В любое время.
- Ты это, - сказал конвоир, - напиши малявку, что я от тебя…
Андрей быстро написал: "Света, дорогая! Тебе позвонит…" Он повернулся к конвоиру:
- Как тебя зовут?
- Володя.
Андрей продолжил: "…Володя. Он здесь работает. Передай ему документы, которые он тебе назовет, но не более пяти штук. Документы мне нужны срочно. Они лежат…" Он указал место, где он хранил деньги. Задумавшись, он хотел приписать еще что-то, но конвоир, наблюдавший за его действиями, обратился к нему, взглянув при этом на Грушу:
- Послушай, если хочешь, я могу твою бабу за отдельную плату сюда, к тебе, привести побазарить, дать вам время. Сколько нужно - час, два? Хватит?
Андрей недоверчиво посмотрел на него:
- Что, это реально?
- Отвечаю! Только после шести вечера, когда все слиняют. Лучше всего - часов в десять. Ну что? Хочешь, на ночь оставлю… Я завтра снова работаю.